Kitobni o'qish: «Солдат»

Глава 1

– Любимая, я дома! – сказал Лиам, закрывая входную дверь.

  На часах было девять. За окном стоял прохладный апрельский вечер. Дом встретил его теплом и приятным запахом запеченной курицы.

– Ужин ещё не готов! – донеслось с кухни.

  Лиам улыбнулся, положил ключи на комод и снял верхнюю одежду. В прихожую вышла его жена – Рэйчел. Она как всегда была прекрасна: светло-русые волосы, собранные в высокий хвост, живые голубые глаза, точёная фигура и нежные руки.

– Прости, я не успела… – вздохнула Рэйчел, сжимая в руках прихватку. Она выглядела такой уставшей, будто работала в ночную смену. Не мудрено, ведь уход за маленьким ребенком и работа по дому отнимают много сил.

– Ничего, я подожду, – сказал Лиам и поцеловал жену.

– Иди мой руки, я как раз всё доделаю, – ответила Рэйчел, уходя на кухню.

– Я тут письмо с работы принёс, почитаешь на досуге.

  Рэйчел взяла письмо, с любопытством открыла его и начала читать. Она читала внимательно, нахмурив брови. Пока она читала, Лиам сходил в душ и переоделся. Он подошёл сзади, обвил руками её талию и притянул к себе.

– Детка, ты скучала сегодня без меня? – прошептал ей на ухо Лиам.

– Скучать не приходится… – отозвалась Рэйчел, не отрывая глаз от письма, – Весь день какая-то суета.

– Что на счёт этого скажешь? Я уже на работе прочёл.

– На счёт письма? Ну, – протянула Рэйчел, – Там говорилось о повышении зарплаты. Это нам не помешает…

– Но?

– Но я чувствую, что что-то тут не так. Понимаешь, милый? Это женское чутьё или шестое чувство. Что-то вроде того.

– А я чувствую, что у нас что-то горит.

– Курица! – Рэйчел бросила письмо и, вырвавшись из объятий, побежала на кухню.

  Лиам улыбнулся и пошел вслед за ней. Рэйчел открыла духовку, и оттуда повалил дым. Она закашлялась и, размахивая прихваткой, вытащила противень с неудавшимся ужином.

– Сгорела?

  Рэйчел прильнула к своему благоверному:

– Прости, я зачиталась… Вот растяпа, ужин испортила!

– Не говори так, – Лиам погладил её шелковистые волосы, – Хочешь пиццу закажем?

  Рэйчел улыбнулась уголком губ и подумала: «Какой же у меня хороший муж!» Пока она заказывала пиццу, Лиам пришел в гостиную и сел рядом с манежем, где играла его годовалая дочь Шарлотта. Малышка положила игрушки, встала, держась за борта манежа, и подошла к папе.

– Па-па, – сказала Шарлотта.

– Привет, Чарли! Играешь, да? Кто это у тебя там?

  Шарлотта, показав пальцем на игрушечную собаку, улыбнулась.

– Ма-ма! – воскликнула Чарли, показывая пальцем на Рэйчел.

– Да, это мама и она сожгла курицу, – прошептал Лиам, улыбаясь, – Только мы никому об этом не скажем. А на ужин мы заказали пиццу.

  Шарлотта засмеялась.

  Пиццу привезли уже через пятнадцать минут. За скорость курьер получил хорошие чаевые и ушел радостный со словами:

– Вот это мне повезло в первый рабочий день!

– А помнишь свой первый день на работе? – спросила Рэйчел, когда они сели за стол.

– Как такое забыть! – хохотнул Лиам.

  Когда Лиам только пришел устраиваться в департамент полиции города Грэйт-Фолс, ещё никто ничего о нем не знал. Шеф долго пучил глаза, читая личное дело парня. Дочитав, он, наконец, спросил: "Скажи мне, сынок, зачем тебе это всё?" Лиам лишь улыбнулся в ответ. Тогда шеф сказал: "У тебя ведь диплом с отличием. Неужели после Национального университета разведки идут работать в полицию? Ты часом не попутал? У тебя ведь были такие перспективы. Ты хорошо подумал?" Лиам ответил: "Да, сэр, Я хорошо подумал. Разведка – это не моё". "Ну, не твоё, так не твоё. Такие сотрудники как ты, в любой организации на вес золота. Я не имею права тебя не взять, – сказал шеф, улыбаясь, а потом добавил, – Завтра выходишь".

  И вот наступило долгожданное "завтра" – первый рабочий день. В прихожей Лиам красовался перед зеркалом в своей новой форме. Рэйчел смотрела на него с умилением и нежностью: красивый статный брюнет, блестящие серые глаза – испанские корни давали о себе знать.

– Ну, как? – спросил он.

– Тебе идёт, – ответила Рэйчел, протерев рукавом значок.

– Ладно, мне пора.

– Удачи, офицер Торрес!

  Рэйчел поцеловала Лиама.

– До вечера!

  Приятно услышать "офицер" в свой адрес. Теперь Лиам – служитель закона. Хотя, "лейтенант Торрес" звучало приятнее. Но что поделать? В полиции свои звания, в армии – свои.

  Проходя мимо дома родителей, Лиам помахал отцу, который стриг газон, а затем маме, отдыхающей в уютном кресле-качалке. Родители были рады увидеть сына в новой форме и помахали ему в ответ.

  Когда Лиам пришел на службу, его новые коллеги начали шептаться, периодически поглядывая на него. Кому бы такое понравилось? Но ему было всё равно. Какая разница, что о нём думают другие?

  На планёрке шеф определил Лиама в напарники Майклу Паттерсону и отправил патрулировать улицы. Майкл был, чуть ли не единственным, кто не обсуждал Лиама этим утром. Остальные удивлялись, как можно было вместо Агентства Военной Разведки пойти работать в полицию.

– Шеф, конечно, нас друг другу не представил, – начал Майкл, протянув Лиаму руку, – Меня зовут Майкл Паттерсон.

– Лиам Торрес, – ответил Лиам, пожимая руку.

  Майкл был на пол головы выше Лиама, крупного телосложения. Черные волосы, короткая стрижка H&T, традиционная для десантников и морских пехотинцев. У Майкла был довольно тяжёлый взгляд. Густые брови нависали над карими глазами. Мышцы лица выдавали некоторое напряжение.

– Ты извини за этот цирк в отделе. Ребята хорошие, они просто не понимают.

– Да не парься, всё нормально!

– Они просто считают, что это глупо. Но какая разница, где ты учился? Я вообще по образованию юрист и даже успел поработать помощником адвоката. Но я решил, что лучше сажать всяких уродов, чем защищать их.

  Похоже, Майкл столкнулся с таким же "цирком", когда только заступил на службу, но не подал вида.

– Как долго ты здесь работаешь?

– Года четыре, наверное, – задумчиво ответил Майкл.

  Лиам внимательно посмотрел на своего напарника и заметил, что у того нет кольца на безымянном пальце. Хотя Майкл был старше Лиама лет на семь, но почему-то до сих пор не женат. Лиам не хотел лезть в личную жизнь коллеги, поэтому промолчал.

  Рэйчел съела пару кусочков "Пепперони" и принялась кормить Чарли. Малышка уже сама уверенно держала ложку, но мама всё же, помогала ей, потому что держать ложку одно, а вот уметь ей управлять – это совсем другое.

  После ужина Рэйчел снова завела разговор о письме:

– Что-то мне в нём не нравится. У меня плохое предчувствие.

– Не переживай! Всего на три месяца ведь уеду.

– На три месяца! – Рэйчел возмущённо вскинула руки.

– Да что со мной может случиться, – спокойно ответил Лиам.

– Да за это время что угодно может случиться!

– Например?

  Рэйчел бросила на мужа гневный взгляд. Она же хочет уберечь от беды, а не просто какие-то шутки шутит.

– Почему ты просто мне не поверишь? – огрызнулась Рэйчел.

  Лиам был удивлен. Раньше она никогда так не делала и старалась не допускать конфликтов. А сейчас? Сейчас она хочет поссориться, чтобы только Лиам никуда не поехал.

– Почему нельзя просто не поехать?

– Меня уволят, – Лиам пожал плечами.

– Ты ведь там работаешь всего чуть больше года! А уже как лучшего сотрудника отправляют на какие-то учения!

– Что же я не могу за это время стать лучшим сотрудником? – по-прежнему сохраняя спокойствие, спросил Лиам.

  Рэйчел возмущённо вскинула бровь. «Как он заговорил! Вы посмотрите!» – подумала она, стиснув зубы. Тут ведь явно что-то не так! В этом письме и в этих внезапных учениях. Неужели он не видит? Рэйчел готова была заплакать. Что-то сильно тревожило её, но она толком не могла объяснить.

– Утро вечера мудренее, – сказал Лиам, обнимая её.

  Рэйчел хотела было оттолкнуть его от себя, ведь так разозлилась, но не стала. Она поддалась и растаяла в его объятиях. Вот что ей сейчас действительно было нужно – успокоительные объятия. Может быть, она и правда зря так переживает? Нужно хорошенько выспаться и завтра всё обдумать.

  Но утром легче не стало. Всю ночь Рэйчел не могла уснуть. Она переворачивалась с одного бока на другой, несколько раз вставала, чтобы попить, смотрела в окно и тяжело вздыхала. Она пыталась успокоить себя фразой Лиама: "Да что со мной может случиться?" И правда, если подумать, что плохого с ним может случиться за три месяца? Рэйчел думала об этом на протяжении двух недель до отъезда. И чем больше она об этом думала, тем больше вариантов развития событий возникало у неё в голове. Но, что есть, того не миновать. Рэйчел была вынуждена отпустить Лиама в поездку, несмотря на все свои опасения.

  Родители Лиама тоже были не в восторге от командировки сына, но всеми силами пытались успокоить Рэйчел и убедить её в том, что ничего плохого не случится. Майкл же в свою очередь велел Лиаму никому не доверять и быть осторожнее.

  Провожали его всем отделом. Шеф дал приказ "показать этим олухам, кто самый лучший". Мама положила в дорогу любимое имбирное печенье и сварила кофе, а папа велел с достоинством пройти все испытания. Рэйчел провожала Лиама с малышкой Чарли на руках. Шарлотта помахала папе ручкой, а он поцеловал её и Рэйчел на прощанье.

– Позвони мне, когда приедешь, – сказала Рэйчел, едва сдерживая слёзы.

– Конечно, милая!

  К отделу подъехал серебристый минивэн. Это был восьмиместный "Фольксваген Каравелла". На переднем пассажирском сиденье Лиам заметил мирно отдыхавшего мужчину лет пятидесяти и предположил, что это второй водитель. Значит, путь предстоял не близкий. Попрощавшись со всеми, он открыл дверь и запрыгнул в машину. В салоне уже сидели четверо парней: двое сзади и двое впереди. Лиам закинул рюкзак под сиденье и уселся поудобнее.

– Ну, наконец-то, полный комплект! – воскликнул один из ребят.

– Добро пожаловать на борт! – поздоровался второй.

– Доброе утро! – ответил Лиам, – Долго уже едете?

  Машина тронулась с места.

– Мы недолго, а вон те двое, – парень указал на сидевших сзади, один из которых спал, – Они уже несколько часов.

– Далеко ехать?

– Без понятия. Мы спрашивали, водила утверждает, что недолго, но точно не говорит, – ответил парень, сидевший у окна.

– Всё ясно, значит можно вздремнуть, – констатировал Лиам и наигранно зевнул.

– Тебя, кстати, как зовут-то? – спросил один из парней.

– Лиам.

– Приятно познакомиться! Я Чак, это Джей, – сказал Чак, указав пальцем на парня у окна, – А сзади Крис и Дастин.

– Взаимно, – ответил Лиам.

  Новые знакомые, да к тому же из другого города – это всегда интересно. Лиам мало где бывал, но всегда мечтал поездить по стране, а потом может быть и по миру. Сон быстро улетучился и пару часов Чак и Джей наперегонки рассказывали интересные истории из своей жизни. Время летело незаметно. Лиам с большим удовольствием и интересом слушал их, но сам рассказывать не торопился. Парни, что сидели позади, в разговоре не участвовали: Крис слушал музыку в наушниках, а Дастин по-прежнему спал.

– Кому сколько лет, пацаны? – спросил Чак, а потом с гордостью заявил, – Мне вот двадцать три.

– Мне двадцать пять в апреле исполнилось, – ответил Лиам.

– О, у меня тоже день рождения в апреле, бро! – воскликнул Джей.

– Ну, так, а лет-то тебе сколько? Мы что, угадывать должны?! – возмутился Чак.

– Мне тоже двадцать пять, – ответил Джей.

– Старпёры, – ухмыльнулся Чак.

– Правда же Чак похож на Рона Уизли? – восторженно спросил Джей.

– Мне все так говорят, – гордо ответил Чак.

  Лиам посмотрел на Чака и хмыкнул. И, правда, у этого парня было много общего с киногероем: такие же ярко рыжие волосы, маленькие зелёные глаза и широкий нос.

– Похож, – улыбнулся Лиам.

– А у Джея шрам на лбу, как у Поттера! – воскликнул Чак.

  Ребята засмеялись.

– Можно потише? – недовольно буркнул Дастин.

  Со стороны можно было подумать: «Ну, взрослые же мужики, а сравнивают друг друга с персонажами из Гарри Поттера!». Но веселье должно было продолжаться и неважно о чём идёт речь. Правда, смеялись они уже тише. Чак даже покраснел, с трудом сдерживая смех. Джей показал свой шрам на лбу.

– Это я с велика в детстве упал, – сказал он.

– Мальчик, который выжил, – процитировал Чак, пародируя киношный голос.

  Но как бы Джей не хотел, с Гарри Поттером внешне его связывал только шрам на лбу. У Джея было худое вытянутое лицо, длинный нос, синие глаза и светлые коротко стриженые волосы.

  Лиам часто встречал поклонников "Поттерианы" в школе, в университете, но сам таковым не являлся. Он смотрел парочку фильмов, но как-то не проникся духом волшебства. Лиам был реалистом.

  Ещё через час машина остановилась на заправке. Один из водителей, тот, который был за рулём, открыл дверь.

– Если кому-то надо "по делам", идите сейчас, – сказал он, – Можете выйти и просто размяться.

– А долго ещё ехать? – поинтересовался Лиам, выходя из машины.

– Долго, – отозвался мужчина.

  Пока все ходили "по делам", второй водитель заправил минивэн. Когда ребята  вернулись к машине, первый водитель принес на двух подносах кофе, купленный в минимаркете. Один стаканчик он дал своему сменщику, один оставил себе, а другие предложил ребятам.

– Угощайтесь, – сказал он, раздавая каждому по стаканчику.

– Спасибо! – отозвались ребята.

  Хоть у Лиама и был с собой кофе, который утром специально для него сварила мама, он всё же взял предложенный стаканчик. Неудобно было отказывать, ведь человек старался.

  Выпив кофе, все уселись обратно в машину. Крис снова воткнул наушники в уши, а Дастин попытался уснуть. Чак завёл разговор о девушках, хвастнул тем, сколько их было у него и начал допрашивать Джея. Именно допрашивать, а не спрашивать. Вообще, Чак спрашивал всё что можно и что нельзя, говорил на любые темы, рассказывал о себе и старался похвастаться чем угодно. Лиаму это не нравилось. Его отец всегда говорил, что хвастается только тот, кто ничего стоящего в жизни не достиг. Джей в свою очередь, чтобы не обидеть собеседника сказал, что женат и не хочет говорить о других девушках. Тогда Чак быстро сменил тему разговора и перешёл с девушек на мотоциклы. Лиам малость подустал от этой болтовни и, не желая больше участвовать в пустых разговорах, достал из рюкзака наушники и плеер и сказал:

– Музыку послушаю.

  Ребята кивнули ему в ответ и продолжили разговор.

  Лиам, развалившись в удобном сиденье, смотрел в окно. В наушниках играла любимая группа Depeche Mode. Смесь рока и электроники всегда вдохновляла его, помогала расслабиться и подумать о жизни. В этой музыке были объединены, казалось бы, совершенно несовместимые жанры, но они прекрасно дополняли друг друга. Это отражало противоречивый характер Лиама.

  За окном мелькали дома, деревья, облака. Водитель ехал, не превышая скорость, ровно, спокойно. Новая машина, удобное сиденье… Веки отяжелели, Лиам на минуту закрыл глаза и не заметил, как уснул…

…Проснулся он поздно ночью от того, что Чак тряс его за плечи. Лиам открыл глаза и огляделся.

– Лиам! Лиам! Проснись, спящая красавица, мы почти приехали! – воскликнул Чак.

– Который час?

– Да я не знаю, не хочу за телефоном в сумку лезть, – Чак обвел глазами салон.

  Минут через пять, когда Лиам уже окончательно проснулся, машина подъехала к каким-то воротам. На улице было темно, хоть глаз выколи. Ворота открылись, и минивэн проехав дальше, остановился у КПП или чего-то подобного. Лиам посмотрел в окно. Он пытался разглядеть во тьме хоть что-нибудь. Где они? Куда приехали? Почему никаких фонарей не видно? Это же учебный центр, в конце концов! Им что, денег на электричества жалко? Внезапно дверь открыла девушка в военной форме, прервав раздумья Лиама.

– Приехали, – констатировал один из водителей.

– Добрый вечер, парни! – девушка поздоровалась, а затем представилась: – Сержант Диас. Кто тут у нас?

  В руках у девушки был планшет. Она включила его, что-то понажимала, затем окинула взглядом всех парней в салоне и снова что-то понажимала.

– Так, проверим, – сказала она, не отрывая взгляд от планшета, – Браун Чарльз. Здесь? – она посмотрела на парней.

– Да, это я, – ответил Чак.

– Тебя что, в честь принца Чарльза назвали? – с усмешкой спросил Джей.

– Даже если и так, что тут смешного? – возмутился Чак.

  Лиам улыбнулся, а Джей постарался не засмеяться и прикрыл рот ладонью.

– Ладно, шутки в сторону, ребята. Давайте быстрее, вы и так самые последние приехали, – строго сказала сержант, – Торрес Лиам, Райт Джейден, Вавилофф Дастин, Смит Кристофер, все здесь?

– Да, – ответили ребята.

  Чак покосился на Дастина, но тот не обращая внимания, смотрел в окно.

– Вавилофф. Русский что ли? – спросил Чак.

– Мой дедушка, – ни капли не смутившись, ответил Дастин, – а я – американец.

  Похоже, Дастин уже не раз слышал подобный вопрос и это его совершенно не раздражало. Лиам готов был поаплодировать выдержке Дастина. Сержант Диас тем временем закончила "перепись". Она позвонила кому-то и, сказав: "Пятая группа на месте" положила трубку.

– Ну что ж, мальчики, доброй ночи! – сказала она и кокетливо махнула рукой на прощанье.

– Рад был познакомиться! – крикнул ей Чак, когда Лиам закрывал дверь.

  Минивэн проехал чуть дальше и заехал на крытую парковку.

– Приехали, выходим, – сказал водитель.

– А… – только хотел что-то сказать Джей, но водитель его перебил, – Вас там проводят.

  Ребята, взяв сумки и рюкзаки, вышли из машины. Откуда-то со стороны донёсся звук приехавшего лифта. Все обернулись и действительно – на парковке был лифт. Оттуда вышла девушка в форме. Она была чуть постарше той, что встретила их на КПП и по внешнему виду и по званию.

– Штаб-сержант Морган, – представилась она, – Сейчас у вас есть возможность написать сообщения своим жёнам, девушкам, мамам или тем, кто хоть каплю переживает за вас, о том, что вы приехали и с вами всё в порядке. В учебном центре запрещено использование любых средств связи, и я вынуждена буду забрать ваши мобильники, умные часы и всё у чего есть мобильная связь. Всё ясно?

– Но как же я без интернета?! – возмутился Чак, – Да ещё и целых три месяца?!

– Извините, это не я придумала. Таковы правила, – девушка развела руками.

– А плеером пользоваться можно? – поинтересовался Лиам.

– Можно.

– А позвонить?

– Звонить нельзя. И вообще, я должна была сразу забрать у вас телефоны, но я даю вам возможность написать родным, – ответила девушка.

  "Ладно", – подумал Лиам, доставая телефон, – "Ничего страшного. Всего три месяца без интернета. Жаль, конечно, что позвонить нельзя". А ведь он обещал Рэйчел. Ну, что ж, правила есть правила. Тогда Лиам написал сообщение: "Привет, любимая! Прости, что пишу тебе СМС, хотя и обещал позвонить. В учебном центре, оказывается, запрещено пользоваться мобильными, но нам разрешили написать сообщение. Поэтому я пишу тебе. У меня всё хорошо, доехал без происшествий. Общаться эти три месяца мы не сможем, но знай, что я люблю тебя и Чарли больше всех на свете. Передай родителям, что всё хорошо и скажи, что я их люблю. Обнимаю, целую [смайлик сердце]". Отправив сообщение, Лиам выключил телефон и отдал его штаб-сержанту Морган.

  …И это было его последнее сообщение…

  Спустя два с половиной месяца на пороге дома Торресов появился Майкл. Он пришел рано утром и тихонько постучал. Дверь открыла Рэйчел. Она была в пижаме и тапочках, а на голове – наскоро собранная из волос гулька.

– Майкл? – удивлённо спросила она и зевнула.

– Рэйчел…

– Что-то случилось? Выглядишь взволнованным.

  Майкл достал из сумки письмо и молча протянул ей. Он выглядел странно, неестественно: лицо было вялым и бледным. Рэйчел была в замешательстве. Она посмотрела на Майкла, затем на письмо, потом снова на Майкла.

  За год совместной службы Майкл и Лиам стали не только постоянными напарниками, но и хорошими друзьями. В свободное от работы время они иногда собирались у Лиама дома, чтобы поиграть в FIFA на игровой приставке. Конечно, у Лиама были друзья и в школе, и в университете, но когда учёба заканчивалась, они как будто испарялись. Все эти друзья были не друзья, а скорее "коллеги по учёбе", пережитки юности. А Майкл стал первым настоящим осознанным другом во взрослой жизни Лиама, которому он мог доверять.

  Рэйчел дрожащими руками взяла конверт. Ком встал у неё в горле, а сердце сжалось.

– Можешь не читать… Он… Он погиб, – едва шевеля губами, сказал Майкл.

  Она выронила из рук письмо и едва не упала сама, но Майкл успел поймать её. Никогда прежде ей не было так больно и страшно. Никогда она не чувствовала себя такой одинокой и опустошённой. Она ведь знала, чувствовала, что что-то не так! Как она могла отпустить своего возлюбленного?! Как она могла! Рэйчел было так больно осознавать, что она никогда больше не сможет увидеть Лиама, не сможет обнять его, прикоснуться к нему… А как она будет объяснять Шарлотте внезапное исчезновение любимого папы? Рэйчел упала на колени и горько заплакала, спрятав лицо в ладонях.

  …На похоронах Рэйчел была словно на автопилоте, сама не своя. Она то билась в истерике и кричала: "Нет, он не мог умереть!", то сидела и молча смотрела в пустоту. Темные очки едва ли могли скрыть её глаза, опухшие от нескольких дней почти непрерывных рыданий. Маргарет – мама Лиама, как могла, поддерживала несчастную девушку, хотя ей самой было тяжело. Ведь нет ничего хуже для матери, чем пережить смерть сына… А каково было Дэниелу – его отцу? Это ведь всё из-за него. Это ведь он хотел, чтобы сын пошел по его стопам – служил своей стране. И что в итоге? В итоге его любимый сын погиб. Но почему? Почему именно он? Пожалуй, этим вопросом задавался не только Дэниел.

  Через несколько дней Майкл снова пришел к Рэйчел. На этот раз дверь открыла Маргарет. Майкл поздоровался и заглянул в дом: Рэйчел сидела на диване и ела мороженое из ведёрка, смотря куда-то в стену. Она всё ещё была похожа на зомби с опухшими от слез глазами. Маргарет предложила Майклу войти и он, немного помедлив, согласился.

  Он прошел в гостиную и встал напротив Рэйчел. Она будто бы и не заметила, что в комнате есть кто-то еще и продолжила монотонно зачерпывать мороженое, ложку за ложкой отправляя в рот.

– Рэйчел, – окликнул её Майкл.

  Она вздрогнула и посмотрела на незваного гостя.

– Я не заметила, как ты пришёл, – тихо сказала она.

  Потом, вдруг осознав, что выглядит непрезентабельно, поставила на стол ведёрко мороженого и попыталась прибрать свои нечесаные волосы. Затем она резко положила руки на колени и посмотрела в окно, стараясь снова не заплакать.

– Если я могу чем-то помочь, – сказал Майкл.

– Нет! – перебила его Рэйчел, вскочив с места. Она сжала кулаки так, что костяшки побелели: – Ты не можешь помочь! Никто не может помочь!

  От печали и беспомощности Рэйчел снова рухнула на диван и заплакала, закрыв лицо руками. Майкл, видя, как она была подавлена, будучи не в силах помочь, направился к выходу. Он не мог смотреть на страдания несчастной девушки. Мэгги проводила Майкла до двери, а он оставил свой номер со словами: «Передайте, что она может звонить в любое время» и ушёл.

Глава 2

  Лиам Торрес родился в обычной семье в маленьком городке Грейт-Фолс, что в штате Монтана. Он был первым и единственным ребенком. Мать Лиама, Маргарет училась в старшей школе, когда познакомилась со своим будущим мужем. Она была высокой, стройной брюнеткой, но красилась в платиновый блонд и завивала волосы, отчего была похожа на Мерлин Монро в её лучшие годы. Юная Мэгги, как её называла мама, в отличие от знаменитой красавицы, почти не пользовалась косметикой, она лишь подчеркивала тушью свои и без того выразительные серые глаза. Мэгги знала себе цену и не позволяла людям пользоваться собой. Будучи такой прекрасной и недоступной, Мэгги часто ловила на себе "хищные" взгляды парней.

  А его отца звали Дэниел. Внешне он ни чем не выделялся среди других парней в школе – среднего роста, брюнет, спортивного телосложения. И, наверное, Мэгги не заметила бы такого обычного деревенского парня, если бы он не был новеньким. Это была любовь с первого взгляда.

  Как только Мэгги окончила школу, они с Дэном поженились. Вскоре у них родился сын. Лиам появился на свет на месяц раньше положенного, был очень слабым и болезненным. Мэгги пришлось забыть о высшем образовании и посвятить свою жизнь сыну.

  В это время Дэн поступил в Военный колледж Южной Каролины. Его мечтой было дослужиться до подполковника и к 45 годам уже выйти на пенсию. А на пенсии можно было заниматься чем угодно – хоть путешествовать, хоть в гольф играть, ведь будет полно свободного времени!

  Так проходила их жизнь – Маргарет воспитывала Лиама, а Дэниел служил Родине. Они виделись не часто, но ведь любовь на расстоянии только скрепляет отношения? Маргарет думала иначе. Ей не хотелось постоянно переезжать, но и развестись она не могла. Как можно бросить любимого человека? Ведь он же приезжает и даже бывает дома… Иногда… Как бы ей хотелось, чтобы муж был рядом…

  В пять лет Лиам пошёл в начальную школу. Маргарет решила получить образование и поступила в колледж. Параллельно она подрабатывала в библиотеке неполный рабочий день.

  Поначалу в школе всё было хорошо. Лиаму нравилось учиться, особенно он любил математику и естествознание. Ещё Лиам ходил в музыкальный кружок и там учился играть на синтезаторе. У него даже появились друзья, с которыми Лиам иногда играл после школы. Но всё изменилось в третьем классе, когда его мама уже заканчивала колледж. По литературе всему классу задали написать сочинение о том, чем занимаются их родители и Лиам написал, что "мама учится в колледже и работает в библиотеке". Читая перед классом своё сочинение, он даже не думал, что вызовет тем самым бурный смех. Но что смешного в том, что мама учится в колледже? Или может одноклассникам стало смешно от того, что его папа защищает Родину? Лиам этого не знал. Ему-то как раз было совсем не смешно. Под смех всего класса Лиам молча сел на своё место. Видя поникшее лицо ученика, учитель постаралась как-то сгладить обстановку и сказала, что учиться никогда не поздно, но это не помогло. Может, завтра они всё забудут?

  Но на следующий день стало только хуже. Одноклассники смеялись и тыкали в Лиама пальцем. Ему было очень обидно за маму. Как они могут смеяться над ней? Лиам не выдержал и врезал первому попавшемуся мальчишке… В итоге маму вызвали в школу.

  В кабинете директора сидела Маргарет, рядом с ней Лиам, а напротив – директор и школьный психолог мисс Уэббер.

– Бить других детей нельзя. Драки запрещены уставом школы, вы знаете, – сказал директор.

  Лиам сидел на стуле и мотал ногами, смотря в пол.

– Лиам, зачем ты ударил Томаса? – директор строго посмотрел на Лиама.

– Он смеялся над моей мамой, – ответил Лиам, не поднимая глаз.

– Из-за чего это произошло? – спросила мисс Уэббер.

– Из-за сочинения. Я в сочинении написал, что мама учится в колледже. Но что в этом смешного? – спросил Лиам и с надеждой посмотрел на психолога. Она понимающе кивнула.

– Действительно, в этом нет ничего смешного. Но ты должен понимать, что нельзя бить одноклассников. Ни в коем случае нельзя, – сказала мисс Уэббер.

– Я понимаю, – ответил Лиам.

  Маргарет положила руку сыну на плечо и улыбнулась, Лиам улыбнулся ей в ответ. "Мама не злится и это хорошо" – подумал он.

– Ты должен извиниться перед Томасом и больше так не делать, – сказал директор.

  Лиам кивнул.

– Мы можем идти? – поинтересовалась Маргарет.

– Да, Томас и его отец ждут в коридоре, – ответил директор.

  В коридоре Лиама ждал Томас. Он спрятался за своего отца, как только увидел Лиама.

– Я очень сожалею о том, что сделал, – сказал Лиам, обращаясь к Томасу, – Прости меня.

– Угу, – послышалось в ответ.

– Я надеюсь, такого больше не повторится, – сказал отец Томаса, с презрением посмотрев на Лиама, а затем и на Маргарет.

– Я тоже, – ответила Маргарет, – Всего хорошего!

  Выйдя из школы, Лиам с мамой сели в старенький пикап и отправились домой.

– Мам, я должен был кому-то врезать. Они ведь над тобой смеялись! – воскликнул Лиам, сжав кулаки.

– Не переживай, милый, я не обижаюсь на них, – ответила Маргарет.

– Я всегда буду защищать тебя, мам, – сказал Лиам.

  Маргарет улыбнулась и растрепала сыну волосы. Лиам был даже немного горд собой, ведь он постоял за маму. Никто не смеет её обижать!

  Лиаму нравилось проводить время с мамой: по вечерам они вместе готовили ужин, а каждое утро мама жарила самые вкусные в мире оладьи, в выходные они вместе ходили в парк или устраивали пешие прогулки к реке Миссури. Иногда мама помогала Лиаму с уроками, но чаще они вместе делали домашнее задание, каждый – своё. Лиам старался слушаться маму и не огорчать её, а Маргарет в свою очередь старалась не кричать на сына. Она всегда спокойно разговаривала с ним, как со взрослым и объясняла, в чем именно он не прав или почему так делать нельзя. В общем, они хорошо ладили, но Лиаму не хватало лишь одного – общения с отцом.

  Шло время, и Дэниел понимал, что сын растет совсем не таким, как он мечтал. Лиам больше походил на свою маму. Дэниел был недоволен сыном, и это отражалось на их взаимоотношениях. Вместо того чтобы похвалить сына, что тот защитил маму в школе, Дэниел устроил дома скандал и запретил Лиаму целый месяц играть в приставку. Лиам хотел угодить отцу, никогда не перечил, а просто молча кивал и соглашался со всем, что бы отец не говорил. Часто Лиам пытался рассказать папе о своих успехах в школе или о том, какие мелодии он умеет играть на синтезаторе. Но Дэниелу было все равно. Он видел только недостатки сына: играет на синтезаторе, а не в баскетбольной команде, получает хорошие оценки по естествознанию, а не по физкультуре. Дэниел часто выражал свою нетерпимость к сыну фразами: "Думаешь, твоя музыка принесет тебе доход?", "Да какой из тебя музыкант?! Хочешь потом на улице за подаяние играть?", "Лучше бы спортом занялся!".

  Но мама всегда поддерживала Лиама во всех его начинаниях. Она говорила: "У тебя всё получится!", "Я верю в тебя. Ты сможешь!" С одной стороны, Лиам получал поддержку от мамы, с другой – неодобрение отца. Тогда он бросил музыкальный кружок и в средней школе пошел в баскетбольную команду. Несмотря на то, что баскетбол ему совсем не нравится, Лиам надеялся увидеть улыбку отца и услышать от него похвалу. Но вместо этого он снова слышал: "Ты делаешь это хуже других!", "На что ты вообще надеешься? С такими результатами ты ничего не добьешься!".

  И однажды его терпение лопнуло. Лиам не выдержал, ему надоело все матчи сидеть на скамейке запасных. В команде его не приняли, говорили: "Иди, мол, в свой музыкальный кружок. Чего ты здесь забыл?". Тогда он сказал отцу: "Да что тебе от меня нужно?! Ты говоришь, что я всё делаю не так! А как нужно? Ты ещё ни чему меня не научил! Отстань от меня! Я буду заниматься тем, что мне нравится!" Отец, конечно, разозлился, но ничего не ответил. С тех пор их отношения только ухудшились. Лиам почти не разговаривал с отцом, когда тот приезжал. Все их диалоги были лишь о погоде.