Прямо по замкнутому кругу

Мы панически, отчаянно боимся смерти – или не верим в нее.

Чужая смерть может ранить душу. Мы способны тяжело переживать утрату. Иногда, когда умирает кто-то близкий и старый, мы плачем, но быстро отпускаем его, так как чувствуем, что его время пришло. Но даже если смерть не испугала нас, вдруг осознаем, что мы – следующие в очереди. И становится грустно, и хочется все успеть, и мы сгибаемся под грузом понимания того, что это невыполнимо.

Никто никогда не думает о верности как о чем-то особенном. А ведь постоянство требует нечеловеческих усилий.

Мы влюбляемся, женимся, вожделеем одного человека, а потом что-то происходит, и мы всерьез задумываемся над тем, что будет, если хотя бы раз… О скольких страданиях никто не знает – тайные мысли остаются глубоко внутри нас, когда рядом с мужем или женой мы грезим о другом человеке. Сколько вопросов мы себе задаем, как тщательно, словно лекарственный яд, взвешиваем что лучше: настоящее с тем, кому обещали быть вместе в горе и радости, или призрачное будущее с тем, кто будоражит наши чувства.

Стоит ли надеяться, что на вопрос: «О чем вы мечтаете?» – можно услышать оригинальный ответ? Вряд ли. Люди отличаются друг от друга – но горе и радость все мы представляем одинаково.

Когда происходит нечто ужасное: война, террористический акт, катастрофа – мы заглядываем в глаза соседей и видим там точно такую же боль, как и в собственной душе. И мы ощущаем родство и единство.

Точно такая же подоплека и у беспричинной радости, например, по поводу хорошей погоды, или праздника, или победы, пусть хоть сборной по футболу – все счастливы одинаково, и большинство лишь потому, что радость передается по воздуху, заражает все вокруг.

"Страх смерти – чувство неприятное, но я рад, что его испытываю. Бояться нужно, так как в эти минуты мы осознаем – нам есть что терять. Мы всю жизнь ноем: то не так, это не сяк, жизнь – говно, у меня депрессия, но стоит заглянуть в глаза смерти, увидеть эту бесконечность, эту пустоту, как ты начинаешь ценить даже корочку старого заплесневелого хлеба – хотя бы за то, что тебя от нее тошнит, за то, что ты можешь это чувствовать. Это не инстинкт выживания, не чувство самосохранения… Нет. Просто жизнь, со всей палитрой вкусов, запахов, чувств – прекрасна"

Женская печаль всегда хорошо пахнет и выглядит симпатично. Мужская отдает бензином, тем сложным похмельным букетом, что производят на свет водка с пивом, и завершающей нотой нестираной одежды.