Kitobni o'qish: «Лавсаик Святой Горы»

Shrift:

* * *

В этой книге, первое издание которой вышло в 1953 году, блаженнейший старец Гавриил запечатлел образ Святой Горы своего времени. И поистине верно слово, что образ тот «искусно воссоздан любовью, верой и глубоким знанием предмета»¹ ². Эпоха, которую он описал, изобиловала важными событиями, духовно просвещенными людьми, равно как и назидательными примерами, которые были крайне важны для всех, особенно для афонских паломников той поры, но не утратили великого своего значения и доселе. Пусть многое из описанного претерпело изменения – например, численность монашествующих, статус монастырей (после преобразования всех идиоритмий в киновии³), как и политика государства по отношению к святоименному месту⁴. Гораздо важнее, что весть, ленным, а в наше время особенно умножившимся паломникам, – весть эта, в самом главном и существенном, все та же.

Старец Гавриил, по свидетельству многих, был одним из самых глубоких знатоков святогорской истории, и неудивительно, что к его помощи нередко прибегал Священный Кинот⁵. Книги свои по недостатку времени он всегда писал, что называтся, на ходу. Несмотря на это, читатель все время убеждается, сколь основательны они по содержанию, сколь выразительны по языку, сколь богаты цитатами из творений Отцов и песнопений Церкви, равно как и собственными умозаключениями мужа, который был живым носителем иноческого предания. Вместе с тем писания отца Гавриила изобилуют терминами, самому ему отлично известными, но от читателя требующими немалой осведомленности и дополнительных справок. Сознавая, что у современного читателя могут возникнуть трудности языкового характера, мы сопровождаем каждое малознакомое слово надлежащим объяснением в скобках⁶.

Сохранив все примечания первого издания, мы, ради большей ясности текста, сочли возможным расширить некоторые из них. Это представлялось особенно полезным как ввиду их содержания, так и ввиду отражения в них личных воззрений старца.

Братство Священной обители святого Дионисия

Предисловие ко второму изданию

Духовной радости и веселия исполняется сердце у нас, нынешних насельников Дионисиевой обители, ибо с Божией помощью вновь увидело свет одно из сочинений досточтимого и приснопамятного старца Гавриила Дионисиатского, который свыше сорока лет был здесь игуменом.

Сбылось давнее желание, столь же наше, сколь и многих боголюбцев, лично знавших старца Гавриила. И то, что святая обитель наша впервые переиздала его творение, составляет для нас не только особое благословение Божие, но и почетное преимущество.

Старец Гавриил был, без сомнения, великим мужем и живым воплощением новой эпохи в истории Святой Горы. Он подъял великие труды и всего себя расточил ради блага святоименного сего места, перенес многие скорби и нередко, по собственному признанию, досыта испивал чашу неблагодарности от тех, кого облагодетельствовал. Смиренно полагаем, что о подвижнике этом написано незаслуженно мало, почему и образ его многие представляют себе весьма туманно. Но для того, должно быть, и обходили старца земная слава, почет и признание, чтобы негибнущее воздаяние было ему не от людей, а от всеведущего и правосудного Бога.

Архимандрит Гавриил Дионисиатский

Находясь в мире сем, отец Гавриил как для братии, так и для многих других являл пример не только «делом, словом, жительством», но и своими писаниями. И хотя со святой кончиной умолкло слово, обилующее полнотой и «солью растворенное», но образ жительства по-прежнему влечет к подражанию, а бесценные книги его навеки останутся источником великой пользы и духовного богатства для всякого, кто захотел бы им приобщиться.

Избирая для переиздания в первую очередь «Лавсаик Святой Горы», мы сочли, что творение это ближе всего нам по теме, а потому особенно полезно для нынешнего поколения святогорцев как воздвигающее от сна и зовущее подражать добродетелям описанных здесь отцов в наше время, которому свойственны нерадение о духовном и многопопечительность о земном.

Труд старца отличают изящество и ясность изложения, отменное знание и умелое употребление классического языка, а также точность и взвешенность сyждений. В нем проявляется глубочайшее благочестие, великая любовь к Святоименной Горе, которая всегда виделась ему как одно целое, как нерушимое братство, благу которого он безраздельно себя посвятил. Столь же ясно усматривается здесь и кроткая снисходительность к чужой немощи, и тот умиротворяющий дух, что по общему признанию всегда сопутствовал его жизни и делам. Не менее очевиден и глубокий патриотизм писателя, кое-кем превратно толкуемый, но совершенно естественный ввиду всех бед и испытаний многострадальной нашей отчизны. Чувство это тем более оправдано, если вспомнить, что он три года провел в заложниках у болгар, претерпел темничное заточение и, наконец, собственными глазами, полными слез, узрел в 1912 году освобождение Святой Горы и греческий флаг, утвержденный на месте турецкого.

От всей души призываем молитвы приснопамятного автора и запечатленных им отцов на всех читателей, коих просим молиться, чтобы и нам дано было от Бога шествовать вслед преждебывшим подвижникам или хотя бы смиряться, памятуя о том, сколь отлично жительство их от нашего.

Игумен Священной обители святого Дионисия архимандрит Петр с братией

Предисловие автора к первому изданию

За долгие годы пребывания на Святой Горе я уразумел, что большинство мирян, не исключая и мыслящую их часть, не имеют ясного представления об афонском иночестве и находят его далеко отстоящим от добродетелей и подвигов египетских, палестинских и ливийских отцов. Желая рассеять это предубеждение, обращаюсь к сим мирянам с искренней любовью. Итак, придите все восхотевшие иметь точные сведения и здравые суждения об исконном назначении монашества и о духовном его состоянии в наши дни! Придите c cердцем искренним и непредвзятым в это святое место и, не довольствуясь поклонением святыням, посещением библиотек и общением с начальствующими, снизойдите и до тех малых, кого назвал братиями Сам Господь. Потщитесь достигнуть пустыни, и обретете там истинно духовное делание. В этом сокровенном слое иночества откроются многоценные жемчужины добродетели, несокрушимые алмазы терпения, носители божественного любомудрия. Но поскольку не каждый из вас даже при добром произволении способен это исполнить, а сам я, к прискорбию моему, все чаще слышу нарекания на чин монашеский не только от мирян, но и из среды духовенства, то дерзаю приступить, с помощью Божией, к повествованию о людях и деяниях, которых своими глазами видел, своими ушами слышал и о которых поведали нам бывшие с самого начала очевидцами (Лк. 1, 2) преподобных мужей отшедшего поколения. Поступаю так не потому, что имею дерзновение думать, будто я, ничтожный, смогу пробудить всех от заблуждения, или питаю честолюбивую надежду, будто под влиянием малого сего сочинения воссияет для Святой Горы новый «золотой век». Сознаю свою немощь, верую слову Господню, что мир нас ненавидит, потому что Его, безгрешного, прежде возненавидел (cр.: Ин. 15, 18). Но страждет душа, болезнует сердце, когда род эллинский, священство Божие, люди, носящие имя Христово, живут, не памятуя тех великих благ и той великой славы, коими обязаны они (как, впрочем, и национально-государственным бытием своим) божественному установлению монашества, и не содержа в уме, что Отцы и Учители Церкви, священномученики, просветители народа и целые сонмы безвестных борцов за веру и отчизну были монахами, да и сама Мать Церковь искони и доныне приемлет служение, приносимое ей монашеством. Призываются ли монахи в действующую армию, подвергаются ли опасностям в миру, врачуют ли души людские, пребывают ли с Богом наедине в горах, вертепах и пропастях земных (Евр. 11, 38), – они неизменно молятся «о мире всего мира» и «о всякой душе христианской, скорбящей и озлобленной». Всегда молящиеся и о тех, кто сам не молится никогда, монахи были и остаются самым надежным оплотом нашего народа, нашего христианского общества, всего Православия.

Древние подвижники Египта, Нитрийской пустыни⁷ и Нубии⁸ обрели своего дееписателя в преподобном отце Палладии, который облагодетельствовал нас, составив для препозита Лавса обширное сочинение (откуда и название его – «Лавсаик») – сборник исторических известий, доныне услаждающее наш слух в первые дни Святой Четыредесятницы⁹.

Никто не станет отрицать, что тысячелетняя история монашеского государства Афон до сих пор не нашла своего Палладия. Приступая к сему малому труду, объемлющему весьма непродолжительное время, надеемся, что просвещенный ум иных братьев-агиоритов¹⁰ окажется в подобном делании успешнее нас, и тогда скромное предприятие наше будет расценено как почин для более мудрых. Нынешний же снисходительный читатель пусть довольствуется предложенным, твердо веря, что единственной целью писателя было указать связь современного монашества с древним, явить славу Святой Горы и доставить пользу возлюбленым во Христе братиям.

Золота или серебра ни от кого мы не пожелали (cр.: Деян. 20, 33). Подобно новому «Эвергетину», «Лавсаик Святой Горы» является безвозмездным даром, сделанным ради поддержания «Святогорской библиотеки» в благой надежде, что он, как и труд преподобного Палладия, удостоится благосклонной оценки читателей.

Священная обитель святого Дионисия

3 апреля 1953 г.

Архимандрит Гавриил, игумен

Часть I
Святая Гора

Взявшись с Божией помощью в наше время за начертание духовной панорамы Святоименной Горы, позаботимся предпослать частностям посильное обозрение общих черт.

В природном отношении священный полуостров Афон слывет бесплодным и со стороны моря недоступным, ибо местность здесь по преимуществу гористая, с долинами и лесными чащами, а у берегов нет безопасной гавани, не считая бухт, пригодных для малых суденышек, и искусственных заливов, где устроены постоянные причалы судов и лодок Святой Горы. Уединенное местоположение и малолюдность Афона привлекали сюда монахов, вытесняемых из монастырей Палестины, Египта и Малой Азии набегами сарацин и агарян.

Примерно с X века жизнь святогорского монашества становится более упорядоченной, возникает орган управления администрации во главе с протом в Карее (откуда и название «Протат»), а некоторое время спустя, благодаря царским пожалованиям, устраиваются и монастыри, в том числе Великая Лавра, Ивирон, Дохиар и Ватопед.

С тех пор Святая Гора становится все более известной, а история ее определяется не только царскими хрисовулами¹¹, но и уставами, которые к настоящему времени изданы для сведения всех желающих ее изучить.

В середине позапрошлого столетия возник духовный почин, участники которого ратовали за воссоздание в монастырях древнего общежительного уклада. Надеясь помочь духовному пробуждению греческого народа, важнейшим делом полагали они приобщение мирян к христианским истинам. И главный путь к тому виделся им в проповеди на общепонятном языке и в переводе на него же святоотеческих творений. Молитвой и благословением Церкви это боголюбивое начинание достигло значительного успеха и принесло плоды, каких не знала дотоле Святая Гора. В ту пору возникла и начала действовать знаменитая Афониада – философско-богословская школа во главе с Евгением Вулгарисом. Тогда стяжали известность оба Агапия, а также Никодим и Неофит Кавсокаливит, чьи сочинения читаются с неослабным вниманием и ныне. Тогда же из спора о поминовении усопших вышло движение колливадов¹² – авангард течения, которое живо доныне и доставляет великую пользу Церкви и обществу в виде катехизических школ и живой проповеди. Глубочайшие по мысли и классические по согласию их с учением Церкви и важности для христианского воспитания, творения перечисленных нами отцов сами по себе составляют целую библиотеку. «Пидалион» (Кормчая), «Большой синаксарь», «Духовные упражнения», «Грешных Спасение» и множество других книг доказывают правоту тех, кто называет движение 1750–1820-х «золотым веком». И та же эпоха дала многочисленных подвижников и страдальцев за веру – целый сонм новомучеников и преподобномучеников во главе с равноапостольным Космой Этолийским.

Именно тогда любовещественный дух претворился в любоученость, а царивший в румынских метохах¹³ дух себялюбивого колонизма – в собирание внутренних сил и деятельную любовь к своему народу. На смену соперничеству из-за приобретения земель на чужбине, бесконечным хлопотам о дальних поездках за милостыней пришла забота о духовном просвещении, чему должно было послужить основание метохов в ближних местах и освоение тех средств к существованию, какие имелись на Святой Горе. К этому времени все благомыслящие уразумели, что для духовно-материального переустройства и благоденствия святогорского монашества одно только нужно (Лк. 10, 42) – общежительный уклад, который за полувековой промежуток возобладал и утвердился в большинстве афонских обителей.

Этот расцвет Святой Горы был прерван подготовкой к великой борьбе за освобождение, чему насельники ее отдали немало духовных сил. И, так как большинство отцов, покинув Афон, переселились в земли Эллады, а святые обители запустели без малого на восемь лет, замерло и всякое духовное движение.

Когда же монахи вернулись на места своего покаяния¹⁴, то застали среди тамошних развалин безмерную скудость. И ввиду тягот разорения не нашлось бы чем жить, если бы приснопамятный правитель Иоаннис Каподистрия не прислал двадцать восемь тысяч гросиев – дар новоучрежденного Эллинского государства. В счетных книгах за 1830 год приводятся характерные данные: «Получено: в дар от Его Высокопревосходительства Правителя – тысяча гросиев. Отдано: за четыре десятка ложек – двадцать гросиев; за сто ока [128 кг] соли – десять гросиев; за метлы, глиняные миски и труты – пятьдесят гросиев; за кукурузу и рожь – двести гросиев». Вилки и пшеничный хлеб были непозволительной роскошью; животных для перевозки грузов приобрели лишь три года спустя. Понятно, что при такой жизни все усилия и в последующие годы направлялись на сбережение денежных средств.

В наши дни монахи святоименного места, оскудевшего обитателями, всемерно подвизаются, вынашивая в себе залог нового духовного процветания. И из всех забот своих главной полагают возрождение прославленной Афониады¹⁵ в твердой надежде, что заступление Пресвятой Богородицы управит эти благие усилия к славе Божией и похвале Священному Киноту.

1.Источник не установлен. – Перев.

2.Все примечания с цифровым индексом вынесены в конец книги. Примечания, не оговоренные специально, принадлежат автору. Примечания переводчика снабжены указанием «Перев.»; примечания издателей оригинального текста – указанием «Изд.»; примечания редакторов настоящего издания – указанием «Ред.». Текст в квадратных скобках внутри всех примечаний принадлежит переводчику.

3.Идиоритмия и киновия – греч. термины, обозначающие два различных уклада монастырской жизни, как и сами монастыри, жизнь которых они определяют. Насельники идиоритмии, обеспечивающие свое пребывание в ней за счет личных средств, объединены общим богослужением, в остальном же (включая трапезу и келейную молитву) каждый идиоритмит руководствуется повелениями своего старца или духовника. Насельники киновий, имея бесплатные стол, кров и одежду, не владеют ни деньгами, ни имуществом и, связанные строгим уставом, который предусматривает всецелое послушание настоятелю, отдают все свое время общей молитве и трудам для обители. На Афоне киновиальные и идиоритмические монастыри сосуществовали в течение всей его истории, с преобладанием в разное время тех или других. Например, если в конце XVIII в. здесь повсеместно водворилось общежитие, то к середине XIX в. в ряде монастырей был возрожден исторически более ранний общежительный уклад. К моменту, когда вышло 1-е издание «Лавсаика Святой Горы» (1953 г.), из двадцати афонских обителей не менее половины оставались идиоритмическими. В 1992 г. все действовавшие на то время идиоритмии были преобразованы в киновии. – Перев.

4.Крупные перемены произошли с тех пор также в хозяйственном положении и духовном состоянии многих обителей (так, всесторонний расцвет переживает в настоящее время Симонопетра, умножается братия Свято-Пантелеимонова монастыря; соответствующие сведения о других общинах Святой Горы см. далее в примечаниях к основному тексту). – Перев.

5.Священный Кинот – высший исполнительный орган монастырской администрации на Афоне, куда входят полномочные представители всех монастырей. – Перев.

6.При переводе эта особенность оригинала в большинстве случаев не воспроизведена. – Перев.

7.Нитрийская пустыня, или Нитрия – глубокая низменность к северо-западу от Каира, известная как колыбель монашества. Здесь подвизались святые мужи, известные как столпы раннехристианского монашества, – Антоний Великий, Аммун, Сисой и многие другие. В настоящее время в Нитрии много поселений монахов-коптов.

8.Нубия – историческая область на северо-востоке Африки, рассеченная рекой Нил. Ныне на территории ее имеются две митрополии (Сикаминская и Напатская) и шестнадцать епископий Александрийского Патриархата.

9.«Лавсаик», или Ιστορία Λαυσαικά, составлен Палладием (364–431 гг. по Р.Х.), учеником святого Иоанна Златоуста, монахом в Египте (впоследствии епископ города Еленополь в Вифинии), и послан царскому постельничему Лавсу. В сочинении описывается жизнь многих святых подвижников. «Лавсаик» – излюбленное чтение монашествующих, и, по древней традиции, чтения из него положены в Великий пост за монастырским богослужением.

10.Агиорит – монах-святогорец (οτ'Άγιον Όρος – Святая Гора), или афонит. – Перев.

11.Хрисовул – здесь: грамота византийских императоров, закреплявшая статус монастыря или земельное пожалование в его пользу. – Перев.

12.Колливады – богословское движение XVIII в. Впервые заявило о себе деятельностью кружка ученых афонитов, возглавляемого святыми Никодимом Агиоритом, Макарием Коринфским и Афанасием Парийским. Ироническое прозвище «колливады» (кутейники) дано им противниками и объясняется тем, что они отстаивали древнюю церковную традицию, согласно которой в воскресные дни отменяется публичное поминовение усопших и связанное с ним принесение колива, или кутьи. Можно утверждать, что движение это, вопреки названию, которое дали ему враги (злонамеренно сузившие, таким образом, его содержание), стало ответом на проникновение в церковную среду духа рационализма и прагматизма. Колливады способствовали подлинному просвещению народа своей литературной деятельностью, заново выразив и раскрыв православное Предание. Их справедливо считают борцами за возрождение умного делания и наследниками исихастов XIV в.

13.Метох – подворье с земельными угодьями, принадлежащее монастырю за его пределами, нередко на территории других государств. В данном случае речь идет о подворьях некоторых афонских монастырей в дунайских княжествах Молдавии и Валахии. – Перев.

14.Место покаяния – здесь: монастырь, в котором монах принял постриг. – Перев.

15.Афониада – духовная школа, созданная в середине XVIII в. по благословению Вселенского Патриарха для подготовки образованных священнослужителей из числа святогорской братии. До 1799 г. действовала при Ватопедском монастыре, после чего фактически прекратила существование. В 1930 г. возобновлена как среднее духовное учебное заведение на территории Андреевского скита; в начале 1950-х гг. переведена в новое помещение рядом с Кареей; с 1972-го преобразована в академию с шестилетней программой обучения, к которому допускаются и миряне. – Перев.

Bepul matn qismi tugad.