Kitobni o'qish: «Два мира и любовь»

Моей самой младшей дочери, родившейся 29 июля 2016 года в Израиле, посвящается эта книга

Моя малышка! Пусть на твоем жизненном пути тебя естественно, как дыхание, сопровождают три столь тяжко обретенных мной достояния: Вс-вышний, Родина, Любовь.

За колючей проволокой

(Мордовия, Урал, Владимирский централ)

Владимирский централ

Недошедшим

 
Не той мы утробы,
Нам жить здесь нельзя:
Чужие сугробы,
Не наша земля.
 
 
С нас смоет кручину
Кинерет родной.
Чужбина, чужбина,
Пусти нас домой!
 
 
Надежда истлела,
Иссякло тепло,
И серое небо
На землю легло.
 
 
Душа улетает
На вечный покой —
Чужбина седая
Пустила домой.
 

Потоп

 
Вздымается пучины буйный демон.
Над гибелью – один ковчег святой.
Давно плывут акулы над Эдемом,
И небо перемешано с водой.
 
 
Когда лишь волны выли нам в ответ,
И не было опоры даже в вере,
Мне голубь нес оливковую ветвь,
Как весть о том, что есть на свете берег.
 
 
Пусть воет вал, отвыкший от преград,
И снова в борт гремит удар жестокий —
Страна моя встаёт, как Арарат,
Над водами вспенёнными порока.
 
 
И слабенький проросший стебелек,
Склонясь на непросохший скользкий камень,
Любуется, как радугу зажег
Вс-вышний светозарными мазками.
 

Бар Гиора

 
Себя запомнил он в борьбе.
Его скрутила сила злая,
И смерть готовит он себе,
Кулак от ярости сжимая.
 
 
Но как-то разом, как-то вдруг
С души спадает тяжкий панцирь.
С улыбкой смотрит он вокруг:
Неужто это душный карцер?
 
 
Как будто орды злобных туч
Пролились ласковою влагой,
И каждый камень, каждый луч
Забрезжил вдруг безбрежным благом.
 
 
Душа, испивши Б-жий свет,
Лазурней утреннего плёса.
Ей нет страданий, смерти нет,
И отовсюду счастье льётся.
 

«Умывалась заря в Иордане…»

 
Умывалась заря в Иордане,
И звенел, наполняясь, кувшин.
Выходил Гилеад на свиданье,
Одеяла снимая с вершин.
 
 
Беззаботно щебечет поляна
Под дыханием робким тепла…
О, родная земля Ханаана,
Не глазами я видел тебя!
 

«Консервы из немертвых тел…»

 
Консервы из немертвых тел.
Решетка. Круглое оконце.
Там тополиная "метель"
По синеве несется к солнцу…
 

«Бестрепетно сомкнулись веки встречные…»

 
Бестрепетно сомкнулись веки встречные.
Спокоен скрип небесного порога.
А у меня в запасе – веки вечные
И трубный рокот рокового рога.
 
 
Умчалась моя детская неистовость
В забытый мир, столь чуждый и огромный.
Над изголовьем ветер перелистывает
Страницы снега, времени и дремы.