Kitobni o'qish: «Кофейный приворот для дракона»
1. Попадалово вместо отпуска
– А я говорю вам: убирайтесь прочь из моего дома! – Донесся сквозь вату в ушах громкий сердитый голос.
Я поморщилась. Кто так шумит?
С трудом разлепила глаза и растерянно заморгала. Что происходит? Где я?
Голова и без того раскалывалась, а попытки осознать происходящее отзывались новыми приступами боли. Последнее, что я помнила – я сидела, вцепившись в подлокотники самолетного кресла, когда мы вошли в зону турбулентности. Я зажмурилась от страха, когда самолет тряхнуло, а потом в сознание ворвался этот крик.
Небольшая темная комнатушка, узкая, жесткая кровать, на которой я лежала. Окно, занавешенное серой тряпкой, груда стульев, сваленная в углу, старинный сундук с обитыми железом уголками.
Я с трудом поднялась, морщась каждый раз, как откуда-то снизу долетали новые крики. Какая-то женщина распекала непонятного “Дэйна”, а тот что-то отвечал низким спокойным голосом.
Босые ноги коснулись дощатого пола, и я опустила глаза. Что это на мне? Белая кружевная сорочка до пят. В моем гардеробе точно подобного не было. Я нервно сглотнула. Так, пора выяснить, что тут творится!
Подошла к окну и отдернула тряпку, которую только с очень большой натяжкой можно было назвать занавеской. Стоило мне бросить взгляд в окно, я едва не поперхнулась. Черепичные крыши серых домов, каменные стены и никакого намека на асфальт на дороге. А на веревках, натянутых в окне дома напротив, колыхались на ветру чьи-то кружевные панталончики и сорочки наподобие моей.
Ох ё!
– Не стану я ничего подписывать! И плевать мне, что вы из управления! – На последнем слове женский голос треснул, словно сухая ветка.
Так. Внизу явно люди, которые смогут объяснить мне, что это за шутка такая. Я отвернулась от окна и застыла. Напротив меня стояло узкое напольное зеркало. Такое же пыльное и грязное, как все вокруг. Но даже так я смогла разглядеть свое отражение. Которое было совсем не моим.
Белоснежная кожа, а ведь я еще вчера любовалась свежим золотистым загаром. Золотистый блонд и длинные локоны вместо удобного каре. Я всю жизнь была шатенкой, да еще и перед отпуском ради забавы выкрасила прядку в ядовито-розовый цвет. Разве что рост и телосложение осталось моим. Хотя… Я оттянула ворот сорочки и опустила глаза. Ну да. Тут тоже изменения. Моя обидная нулевка сейчас увеличилась до уверенной двойки. В другой день я бы порадовалось, но точно не сейчас.
– Уважаемая Дарси Росс! – Теперь и мужчина повысил голос, отвлекая меня от разглядывания собственной груди. – Вам ничего не остается, как подписать уведомление.
– А я говорю – нет!
Ох, сейчас, кажется, там драка начнется!
Я, рассерженная непониманием происходящего и непроходящей головной болью, уверенно пересекла комнату и оказалась в коридоре. Заметив лестницу, стала спускаться, стараясь рассмотреть, что творится внизу.
В дверях большого зала стоял высокий мужчина. Красивый. В глазах – спокойная уверенность, руки сложены на груди, осанка – как у военного. А вот одет незнакомец был странно. Кожаная куртка, напоминающая униформу. Ладошки тут же вспотели. Да, мужчины в форме, даже в такой необычной всегда смотрятся привлекательнее. Вот только сейчас этот красавчик явно чего-то требовал от своей собеседницы. Ею оказалась старушка с седым пучком на затылке, одетая в темно-синее платье с белым передником. Одной рукой она крепко сжимала узловатую клюку.
Я наступила на скрипучую ступеньку, и спорщики тут же замолчали. Взгляд мужчины устремился на меня, и я поежилась. Темные холодные глаза будто пробирались под кожу, вызывая поток ледяных мурашек. Но в то же время притягивали. Требовали не отводить взгляд.
Красавчик опасно усмехнулся и сделал шаг в мою сторону.
Старушка тоже обернулась. Но в ее глазах читалась какая-то обреченность. Будто она очень не хотела, чтобы меня кто-то заметил.
– Алисия Пэйтон? – В низком бархатистом голосе послышалась угроза. – Вы-то мне и нужны.
– А? – Я нахмурилась. Как он меня назвал?
Впрочем, удивляться было некогда. Старушка вдруг взмахнула клюкой, перегораживая мужчине путь.
– Не вмешивайте ее!
Мужчина с усмешкой аккуратно отодвинул клюку и прошел к одному из столов. Махнул рукой, отчего в воздух взметнулось облачко пыли. Взметнулось и пропало, будто по волшебству. Я вытаращила глаза. Что это за трюк?
– Алисия Пэйтон, в девичестве Росс, по документам вы являетесь второй владелицей этой… – Он скептично обвел взглядом захламленный зал. – …таверны. Управление Фэйрхэвена уполномочено уведомить вас, что ваша таверна является образцом неподобающего содержания жилого и общественного имущества, что, безусловно, наносит ущерб общему виду и благосостоянию центральной улицы Фэйрхэвена.
Также должен напомнить, что за вами числится значительный долг за аренду земельного надела, на котором расположена ваша таверна. В связи с вышеизложенным, вам предоставляется срок в три месяца, начиная с момента получения этого уведомления, для приведения вашей таверны в надлежащий вид, возобновления ее работы и погашения задолженности.
В противном случае, если указанные действия не будут исполнены в установленный срок, вы подлежите выселению с последующей продажей вашего имущества в счет покрытия указанного долга.
Он отчеканил это все ровным, безэмоциональным тоном, а потом, не сводя с меня прожигающего взгляда, припечатал к столу какую-то бумагу и подвинул ее ко мне. Улыбнулся так, что у меня по спине хлынул поток ледяных мурашек.
– Будьте любезны подписать. – Выудил из нагрудного кармана перо и протянул меня. Я на автомате схватилась за него.
– Ничего не подписывай, Лиса! – Крикнула мне старушка, пытаясь обойти стол. Но почему-то никак не могла справиться с этим препятствием. Ее лицо, испещренное морщинами, выражало сильнейшую сосредоточенность, пока она боролась с какой-то невидимой преградой. Губы плотно сжаты, костяшки пальцев, обхватывающих клюку, побледнели.
– Даже если вы этого не сделаете, я сообщу в управление, что уведомление вы получили. – Надавил мужчина.
Так, а если я подпишу, он отстанет от меня? Мне очень хотелось уже закончить эти странные разборки и расспросить бабульку о месте, где я нахожусь. И почему эти двое называют меня Алисией? Я же Алиса. И никакая я не Росс и уж тем более не Пэйтон. Что за имена вообще такие? Будто из книжки.
Я замерла с пером в руке. Сглотнула и будто в первый раз оглядела все вокруг. Какие-то средневековые декорации и одежда. Да даже уведомление написано на желтоватом пергаменте. Я что, одна из тех, про кого я читала в книжках?
Вот ведь вляпалась!
Мысли судорожно забились в гудящей голове. Что там делали героини, которые попадали в чужой мир? Может, если я вспомню, у меня получится выбраться обратно и вернуться домой? Сейчас главное – сохранять спокойствие и делать вид, что все так и должно быть. Что я – та, за кого меня принимают. Алисия, так Алисия. Значит, этот мужик – из какого-то местного управления, а старушка, судя по всему, моя бабуля?
Старушка тем временем снова сделала попытку прорваться, чтобы остановить меня.
– Лиса, деточка, ничего не подписывай! Нечего тебе за мои долги расплачиваться!
– Ба… – Я запнулась, едва не назвав ее бабулей. А вдруг она мне просто какая-нибудь тетушка? Сейчас еще выдам себя, и кто знает, чем закончится мое разоблачение. В конце концов, я заняла чье-то тело, а подобное вряд ли здесь поощряется. – Бааальшое спасибо, Дэйн, что уведомили.
Я поставила нечитаемую закорючку внизу листа, потом на всякий случай добавила рядом инициалы А.П. Если все выяснится, и меня обвинят в подделке документа, оправдаюсь тем, что это мои инициалы. Алиса Певцова.
Протянула бумажку пугающему красавчику с огненным взглядом. Тот скользнул взглядом по документу, хмыкнул и, свернув его трубочкой, убрал в нагрудный карман к перу.
– Три месяца. – Напомнил он, покидая таверну. Или то, чем эта развалюшка считалась по документам.
– Алисия, зачем же ты? – Горестно спросила бабуля и будто бы еще сильнее сгорбилась.
– Разберемся! – Преувеличенно бодрым голосом ответила я и, широко улыбнувшись, обняла старушку за плечи. Почему-то очень хотелось ее приободрить. Все-таки она так храбро сражалась с этим засланцем из управления… – Ты только не переживай!
Я надеялась, что бабуля воспрянет духом, но она вдруг резко отстранилась от меня и с подозрением прищурилась.
– Ты ведь не Алисия! Признавайся, подселенка!
Упс!
Бойкая старушенция снова угрожающе перехватила клюку и двинулась на меня. Я попятилась, стараясь поглядывать через плечо, чтобы не наткнуться на какой-нибудь обломок мебели. Но мне приходилось одновременно следить за клюкой, которую бабулька то и дело выбрасывала вперед наподобие шпаги.
– Мадам, успокойтесь! – Я выставила руки ладонями вперед, пытаясь показать, что не опасна, но, кажется, она и сама знала, что сейчас опаснее меня с этой своей палкой.
– А ну, убирайся из тела моей девочки! – Гаркнула бабка, и я с трудом увернулась от нового выпада.
– Я не собиралась его занимать! – Взвизгнула я, лавируя между столами и перевернутыми стульями. – Мне и свое нравится!
– Ну конечно! Знаю я вас! – Не отставала старушка, загоняя меня в угол.
Я уперлась спиной в стену и поняла, что отступать больше некуда. Клюка со свистом рассекла воздух и врезалась в стену в каких-то сантиметрах от моей головы. Врезалась и застряла.
Я скосила взгляд на палку, потом снова посмотрела на старушку, которая пыхтела, пытаясь освободить свое оружие. И пытаясь унять колотящееся от адреналина сердце, выдохнула:
– Я и правда не знаю, как оказалась в теле вашей… эээ… внучки? Я вообще случайно в вашем мире оказалась!
– Врешь. – Уже не так уверенно произнесла старушка. – Все вы, подселенцы, так говорите.
– Да зачем мне занимать тело девушки, которая живет в таком сарае? – Я повернулась и рывком выдернула клюку из стены. Придержала старушку за руку, чтобы она не свалилась ненароком. – Вот. Только не машите больше ею. А то вдруг я вернусь в свой мир, а ваша внучка останется с синяками.
Кажется, мой аргумент сработал. Но старушка продолжала исподлобья смотреть на меня. Я вздохнула.
– Может быть, вы объясните, где я? И вообще, у вас не найдется кофе и таблеточки от головы?
– Чокнутая. – С благоговейным ужасом прошептала женщина, но палка, наконец, опустилась и стала выполнять свое истинное предназначение – старушка, опираясь на нее и шаркая, пошла куда-то вглубь зала, где виднелась неприметная дверь. Я убрала с лица растрепавшиеся волосы, которые так и норовили лезть в глаза. Вот именно поэтому я и сделала каре. С собранными в хвост волосами я становилась похожа на чебурашку из-за оттопыренных ушей. А с распущенной гривой в общепите делать нечего.
– Я сама могу его сварить! – Пообещала я сгорбленной спине старушки, которая уже скрывалась за дверью. – Вы какой предпочитаете? С молоком или черный?
– Ты мне тут не угрожай! – Вдруг рявкнула бабка, когда я прошла вслед за ней и оказалась в небольшой кухне. – Кофием она меня травить вздумала!
– Да почему же травить? – Я искренне недоумевала, почему мое предложение показалось ей таким оскорбительным? – Я хорошо варю кофе. Три года опыта в лучшей кофейне Москвы!
Тут я немного слукавила. Во-первых, не три, а два с хвостиком, а во-вторых, не в лучшей кофейне, а в разных заведениях, от островка с кофе навынос в торговом центре, до пафосного веганского кафе, где молоко было исключительно растительного происхождения. Но без уверенности в себе и своем продукте в моей профессии никуда. Иначе каждый гость станет учить, как нужно работать.
– Еще и слова чудны́е! – Старушка остановилась и, поджав губы, оглядела меня с ног до головы. – И правда, что ли, переселенка?
Чем отличается переселенка от подселенки, я даже не догадывалась, но на всякий случай кивнула. А потом добавила, чтобы закрепить свою невиновность:
– Попаданка. Прямиком из России.
– Смотри у меня! – Собеседница погрозила мне пальцем. Потом отвернулась и грохнула о плиту пузатый металлический чайник. Налила в него воды из кувшина и повернула какие-то рычажки. Под чайником тут же вспыхнул огонь. Ого! Значит, тут не такое уж средневековье.
– Так можно мне все-таки кофе? – Миролюбиво просила я.
– Нет, и правда не нашенская. – Проворчала старушка и потянулась к шкафчику. Достала из него жестяную банку и трясущимися руками сыпанула заварку в чашку. Сперва в одну, затем во вторую. – Кто ж кофе-то пьет? Это ж отрава крысиная!
2. Кто владеет информацией…
Чем больше рассказывала Дарси Росс, тем меньше мне здесь нравилось. Когда-то в таверне “Три ключа” дела шли хорошо, от посетителей не было отбоя. Но потом на соседней улице открыли новую таверну, в которой и меню было поинтересней, и подавальщицы погрудастее. И все постоянные гости плавно переместились туда. Поток посетителей превратился в тонкий ручеек, а когда саму Дарси сразила старческая болезнь, и она уже не могла так бойко готовить еду и наливать пиво, и вовсе иссяк.
– И никакие лекарства не помогают. – Она горестно вздохнула и двумя руками медленно поднесла чашку к губам, стараясь не пролить ни капли. – Вот и пришлось таверну закрыть.
– А почему вы не наняли кого-то со стороны?
– Так денег-то нет, милая. Когда никто не ходит, откуда деньгам взяться? – Дарси с сербаньем сделала несколько глотков и снова поджала губы. – А ты, значит, кто такая будешь?
– Алиса Певцова. – Представилась я. – Двадцать четыре года.
– Моя-то Лисочка помоложе будет. Двадцать два всего. Так что ты всем так и говори. И не вздумай кому сказать, что ты не нашенская! – Дарси строго постучала указательным пальцем по столешнице. – Не то живо тебя упекут в подземелья!
От неожиданности едва не расплескала горячий чай себе на колени. Вот так новость!
– Да за что? Я же ничего плохого не сделала!
– А этого ты не докажешь. – Дарси хмыкнула. – Есть у нас такие маги, которые стареть не хотят, вот и подселяются в молодые тела. И живут себе новую жизнь. Потому я тебя за подселенку и приняла. А такое у нас строго карается. Ой, как строго!
– Но я же могу объяснить, что я не такая. Доказать, что из другого мира. Вот вы, например, знаете про электричество? Или газовую печь?
– Да ничего ты не докажешь. – Отмахнулась старушка. – Так что не вздумай ни словом, ни взглядом себя выдать! И вообще, лучше молчи. А то ведь Лисочку здесь знают…
Сказано это было со смесью гордости и разочарования. Я решила не расспрашивать, что не так было с моей предшественницей. Сейчас меня больше волновали другие вопросы.
– А можно ли мне как-то вернуться? Раз уж у вас тут магия, может, есть какое-нибудь заклинание, чтобы меня домой, а вашу Лисочку – обратно?
– Может, и есть. – Дарси равнодушно пожала плечами. – Да кто же его знает? У меня той магии – всего ничего.
– А этот Дэйн из управления? Может, его как-то расспросить тихонечко?
– Дэйн Спенсер Кинг – кость в моем горле! – Вызверилась вдруг Дарси. – Только и ждал, как меня укусить побольнее! Вот и на тебя набросился, как узнал, что ты вернулась. Уууу, дракон бесхвостый!
Так я узнала, что в этом мире существуют драконы, которые в обычное время находятся в человеческом обличье. Весьма привлекательном, надо сказать, обличье. Я облизнула губы, вспомнив взгляд Дэйна Спенсера. Никогда раньше не видела таких глаз! Правда, потом меня снова пробрала дрожь от одного воспоминания, какие ощущения вызвал этот взгляд.
– Даже если он так ужасен, – осторожно сказала я, – у них же в управлении должны быть хорошие, сильные маги. А я бы через него аккуратно выведала про заклинание.
– Да там из толковых разве что Дэйн Вестер. А остальные такие же, как этот Кинг.
– Они там все Дэйны? Тезки, что ли? – не поняла я.
– Вот бестолочь! – Дарси закатила глаза. – Дэйн – это вежливое обращение к уважаемому человеку. К мужчине – дэйн, к женщине – дэйна. Лучше уж совсем помалкивай, а то тебя живо на чистую воду выведут. А потом и тебя в темницу бросят, и мне дом спалят.
Я поежилась. Дело приобретало совсем уж серьезный оборот. Лучше мне, и правда, помалкивать. А то я и себя, и бедную Дарси подставлю. А ей и так, судя по всему, несладко. Я вспомнила, как к ней обратился дэйн Кинг. Без этой уважительной приставки. Значит, она из простых людей. Как и я. То есть Алисия Пэйтон, в девичестве Росс. Стоп! В девичестве? Я что, замужем?
Я собиралась задать этот вопрос Дарси, но она так горестно вздыхала, глядя то на меня, то на дверь, за которой скрывался заброшенный зал таверны, что я не решилась. Ладно, не все сразу. В любом случае мне придется на какое-то время здесь задержаться. А значит, у меня не остается выбора, кроме как привести в порядок эту таверну. Вернуть, так сказать, ей былое величие. Иначе, если я за три месяца не найду способ обменяться телами с Лисочкой, нас с Дарси просто выкинут на улицу.
То ли дело было в чае, то ли в том, что я просто перестала обращать на нее внимание, но головная боль затихла. Я осушила кружку и решительно поднялась.
– Пойду переоденусь. У вашей Лисочки ведь есть что-то в гардеробе, кроме ночной сорочки?
– Сундук возле кровати стоит. – Снова вздохнула Дарси. – Там вся одежда моей девочки. Та, которой она побрезговала, когда…
Не договорила и замолчала, поджав губы.
Я кивнула и поспешила через зал наверх. В босые ноги постоянно впивался какой-то мелкий мусор, и я надеялась, что у прежней хозяйки тела была удобная обувь.
В комнате я без сожаления сорвала с окна пыльную тряпку и распахнула ставни, впуская внутрь свет и свежий воздух.
Откинула тяжелую крышку сундука и стала по одному доставать платья Лисочки. Розовые, голубые, желтые. Кажется, она очень любила быть на виду. Платья были тяжелыми, со множеством отделки, и совершенно непрактичными. В таких ни присесть, ни вздохнуть. И уж точно в них невозможно будет наводить порядок и мести полы.
Покопалась еще и выудила на свет нечто, похожее на школьную форму: темно-синее платье простого кроя с юбкой до щиколоток и свободными рукавами. Отложила в сторону. Это может подойти.
Больше в сундуке ничего полезного не оказалось. Разве что пара стоптанных туфель из мягкой кожи на низком каблучке.
Переодевшись, я решила исследовать комнату. Раз уж Алисия здесь жила, значит, должны быть и другие ее личные вещи. Например, большая сумка с широким ремнем, которая нашлась в углу за кроватью. Тяжелая и ужасно неудобная.
Я вывернула ее на кровать, рассматривая находки. Еще одно платье, какие-то вычурные атласные туфли на шпильке, с одного взгляда на которые, было понятно, насколько они неудобные. Бархатный мешочек, внутри которого нашлись золотые украшения. И толстый, потрепанный блокнот.
Я, вытаращив глаза, перебирала найденные сокровища: подвески, серьги и браслеты с большими драгоценными камнями, здесь была даже золотая ложка с гравировкой.
Решение проблем с таверной лежало прямо передо мной, тускло переливаясь на несвежих простынях. Отлично! Если сдать их в ломбард, можно будет нанять и кухарку, и официанток, и бармена. А потом уделить все свое время поиску заклинания, которое вернет мне мое тело и мой мир.
Я уже хотела вернуться вниз, чтобы обрадовать Дарси, но сперва решила до конца изучить находки. Взяла блокнот и раскрыла на первой странице. Блокнот оказался личным дневником Алисии Росс. Видно, она начала вести его до того, как вышла замуж.
Почерк у Алисии был на удивление аккуратный и разборчивый. Так что мне не пришлось разбирать каждую строчку. Взгляд быстро скользил по страницам. Лисочка была педантична в ведении дневника и записывала практически каждый день, даже если ничего особо не происходило. Увлекшись, я даже забыла, что продолжаю сидеть прямо на полу, перед кроватью.
Теперь стало понятно, почему Дарси сразу меня раскусила. Лисочка, судя по всему, не особо любила бабулю. Да и вообще была той еще избалованной, противной девицей. Такие считают, что весь мир им должен.
Тем более было странно, что она жила с бабулей. Из дневника я поняла, что Дарси, которая и сама была с характером, тоже не жаловала внучку. Точнее, пыталась сделать из нее человека, приучая к простому труду. Из-за чего они и кусались изо дня в день. Пока Алисия не вышла замуж.
Дальше она описывала свою жизнь замужней дамы. И чем дальше я читала, тем сильнее округлялись мои глаза. А волосы на макушке вставали дыбом.
Дочитав до последних строчек, я с ужасом захлопнула дневник и невидящим взглядом уставилась в окно. Бедная Лисочка! Ее муж… Нет, это безумие какое-то…
А потом до меня дошло, что теперь-то на месте Лисочки я. И если дэйн Пэйтон захочет однажды вернуть жену…
Бедная я!
– Как вы могли выдать свою внучку за это чудовище! – От прочитанного меня так трясло, что я с трудом сдерживалась, чтобы не повысить голос на Дарси.
Старушка, которая мирно расставляла посуду, когда я влетела в кухню, резко обернулась и уронила на пол чашку.
– Я была против этого брака! – Зло рявкнула она. – И вообще, это не твое дело, переселенка!
Я поморщилась. Нехорошо начинать наше сотрудничество с выяснения отношений.
– Где у вас совок с метлой? – Миролюбиво спросила я.
Дарси махнула рукой в сторону угла, в котором стоял веник с металлическим совком. Я собрала осколки и выбросила их в деревянное ведро.
– Извините, это и правда, не мое дело. Просто я прочитала дневник Алисии. – Призналась я. – И мне страшно, что дэйн Пэйтон решит ее вернуть.
– Не решит. – Устало ответила Дарси. – Алисия успела… Успела сказать мне…
Она поникла, и я увидела, как дрожит ее подбородок. Кажется, было что-то, о чем Лисочка не упомянула в своем дневнике. И в голосе несчастной старушки было столько обреченности, что у меня самой упало сердце. Да что ж там случилось такого перед моим появлением?
– Что она вам сказала?
– Забудь. Не твоего это ума дело. – Старушка подбавила металла в голос и отвернулась, возвращаясь к своему занятию.
– Раз уж я на месте Алисии, это касается и меня! – Твердо сказала я, но Дарси будто уже забыла о моем существовании.
Я постояла немного, но ответа не дождалась. Старушка была на удивление упертой. А мне никак нельзя было с ней ссориться. Все-таки она была моей единственной надеждой в этом мире.
– Где у вас тряпки и ведро для воды? – Решив, что к разговору мы еще вернемся, я стала заплетать длинные локоны в косу. Сперва хотела навести порядок в комнате, где мне предстояло жить. Иначе сейчас займусь уборкой в зале таверны, а потом придется спать в пылище, потому что на собственную комнату сил уже не останется.
Дарси пробурчала что-то про подсобку, дверь в которую находилась в кухне. Я заглянула внутрь и поразилась тому, какой внутри был порядок. Тряпки, губки и скребки лежали аккуратными стопками. Внизу стояли несколько ведер разного размера, жестяные и деревянные. Две швабры и метелки на длинных ручках, стеклянные банки с жидкостями разных цветов. Складывалось впечатление, что подсобка – единственно место во всем строении, где Дарси поддерживала порядок. А может быть, кто-то прибирался здесь еще до закрытия таверны, а потом в подсобку никто и не заглядывал.
Отдельно в стороне на гвоздике висели фартуки. Я не удержалась и взяла один из них. Надела поверх платья и стала прикидывать, что мне понадобится для уборки.
Одна тряпка для окна, другая – для поверхностей, третья, самая большая – для пола, после того как пройдусь по нему метлой. Неплохо было бы еще постирать постельное белье. А то оно выглядело так, будто кровать стояла не застеленной много лет, покрываясь пылью и грязью. А потом приехала Алисия и решила поспать прямо так, не сменив простыни. Хотя, может, все так и было. Учитывая, что ей пришлось пережить, грязное постельное белье – не такая уж трагедия.
Согласно дневнику, Алисия была замужем всего несколько месяцев. И первое время она была счастлива. Пусть муж и был гораздо старше нее, это был богатый, уважаемый дэйн. Родители быстренько выдали ее замуж, и хоть сама Лиса и не знала Маркуса Пэйтона до свадьбы, она была рада избежать участи владелицы таверны в небольшом городке. Маркус красиво ухаживал за юной супругой даже после свадьбы, водил по балам и приемам, дарил драгоценности.
Вот только спустя всего две-три недели уважаемый муж переменился. Перестал брать Лисочку на приемы, а дома по вечерам появлялся в дурном настроении. И срывался, конечно же, на супруге. Сперва словесно, а потом уже и не только. Причем бил так, чтобы не оставалось синяков – пока переодевалась, я успела заметить только бледные следы на предплечьях.
Последней каплей для Алисии стало стремительное ухудшение самочувствия. Она больше не хотела оставаться в доме тирана-мужа. А бежать было некуда. “Любящие” родители, которые слишком быстро выдали ее за Пэйтона, тут же отправили бы ее обратно. Оставалась только бабушка Дарси.
Последнее, что Алисия написала в своем дневнике: муж открыто привел в дом любовницу.
Видимо, после этого, бедняжка собрала всю свою решимость, забрала драгоценности и сбежала. И ей явно было не до записей в дневнике.
И если сперва я думала продать украшения, чтобы поставить таверну на ноги, после прочтения дневника начала сомневаться. Что, если оскорбленный побегом жены Пэйтон заявится сюда и потребует вернуть свои подарки?
– Ничего, Лисочка. – Ворчала я себе под нос, набирая инвентарь для уборки. – Если твой муженек и придет сюда, мы с Дарси мигом его отвадим! И таверну восстановим. Так что, как мы с тобой обратно поменяемся, будешь в шоколаде.
Я продолжала бухтеть, пытаясь подбодрить сама себя. Но потом в глубине подсобки, в ее самом темном углу что-то промелькнуло, отчего из меня против воли вырвался громкий визг.
– Ну чего ты орешь? – Тоном Карлсона заявила Дарси, появляясь у меня за спиной. Я подпрыгнула, развернувшись, кажется, прямо в воздухе.
– У вас там паук! – Страшным шепотом ответила я, на всякий случай прикрывая дверь в подсобку. В принципе, пауков я не то что боялась, просто считала их неприятными, но порой неизбежными обитателями старых углов, в которые давно никто не заглядывал с пылесосом. Но в этот раз он был слишком уж большим, да и появился так внезапно, что я, погруженная в собственные мысли, испугалась.
– Нет у нас никаких пауков. – Ворчливо сказала Дарси. – И быть не может.
Я недоверчиво посмотрела на нее, но спорить не стала. Уже поняла, что это бесполезно.
– Где можно набрать воды? Я пойду в спальне порядок наведу.
– Вон кран, видишь? – Дарси показала на встроенный прямо в стену кран, по бокам от которого было два рычажка. – За рычажок потяни, польется вода.
Кран располагался в углу кухни, на такой высоте, чтобы было удобно набирать воду в ведро. Такой же был, как я успела заметить, над раковиной. Продумано, однако. Не надо пытаться запихать ведро в раковину или набирать в него воду, переливая черпаком.
Я налила воды, перехватила поудобнее рабочий инструмент и поднялась на второй этаж. Без жалости сдернула постельное белье и отнесла его вниз. Осторожно приоткрыла дверь в подсобку и достала еще одно ведро и брусок мыла.
Дарси на кухне уже не было. Я не стала ее искать, решив, что справлюсь и без ее ворчания. Попробовала повернуть второй рычажок и убедилась, что горячая вода в этом мире тоже имеется. Набрала половину ведра, первым попавшимся найденным ножом наскребла в ведро мыльную стружку и, как смогла, взбила пену.
Да уж. Давненько мне не доводилось стирать руками такие объемные вещи. Я до сих пор помнила, с каким трудом полоскала в ванной, а потом отжимала пододеяльник, когда у меня сломалась стиральная машина. Одного такого раза хватило, чтобы поскорее наскрести денег для ремонта.
А теперь вот никаких благ цивилизации не предвидится. Так что придется вспоминать, каково это – все делать собственными руками.
Я мысленно застонала. Надо поскорее разузнать про заклинание, которое все вернет на свои места! Ни интернета, ни пылесоса со стиральной машиной… Как люди вообще здесь живут?
Усмехнулась собственным мыслям. Скоро на собственном опыте узнаю, как люди живут. Выбора-то особо нет. Разве что лечь да помереть. Но этот вариант точно не для меня. Я не привыкла сдаваться. Нужно до блеска отдраить таверну – сделаю. Нужно вернуть в нее посетителей – устрою такую рекламу, что остальные точки общепита в этом городе разорятся! И с бабкой подружусь! А то чего она…
Зарядившись собственной решимостью, я так яростно стала стирать простынь, что из ведра полетели хлопья пены, забрызгав и меня и весь пол вокруг. Но я уже была на кураже. Правду говорят: глаза боятся, а руки делают. Ничего страшного в стирке не было. Я же не на целый отель простыни взялась стирать. А ради себя любимой постараться не жалко.
После простыни настала очередь наволочки и пододеяльника. Я все тщательно постирала и прополоскала в мыльной воде, потом трижды меняла воду, ополаскивая белье уже начисто. А когда пришло время отжимать его и развешивать, поняла, что этот шаг я забыла продумать. Привыкла к складной сушилке, которая всегда стояла в углу балкона. А сейчас как быть?
Пришлось звать на помощь бабулю.
– Что ты тут устроила? – Кажется, я начала привыкать к ее вечно недовольному тону.
– Большую стирку! – Гордо ответила я и вспомнила старую рекламу. – Вы все еще кипятите? Тогда мы идем к вам!
Дарси посмотрела на меня как на чокнутую. Разве что пальцем у виска не покрутила. Но меня это совсем не трогало. Пусть думает обо мне все, что хочет, главное, чтобы мы в итоге нашли общий язык. Или, по крайней мере, не вставляли друг другу палки в колеса, пока у нас общая цель.
– Шла бы в постирочную. – Вздохнула бабуля. – А то в ведре, как селянка какая-то.
Я с готовностью проследовала в комнату, где на полу нашлась небольшая ванная, а у стены стоял аппарат для отжимания белья. Нужно было засунуть край мокрой ткани между двух деревянных валиков и прокрутить ручку. Вся лишняя вода стекала в глубокий жестяной поддон, а белье на выходе получалось таким же, как из стиральной машины. Влажным и уже не таким тяжелым.
– Тащите, что у вас есть. – Раздухарившись, заявила я. Стирать так стирать! Сейчас вообще ни одной грязной тряпки в доме не останется.
Дарси ухмыльнулась и принесла мне целую корзину грязного белья. Я скептично подняла бровь, когда увидела среди этого вороха даже рейтузы, но бабуля, засучив рукава, встала рядом со мной и стала стирать с неменьшим усердием, чем я.
– А ты не совсем бестолочь. – Заявила она, когда я налегла на ручку машинки для отжимания. Дарси расправляла одежду и по одной засовывала ее между валиков, а потом складывала отжатое белье в чистую плетеную корзину. – И работы не боишься.
– Не боюсь. – Согласилась я, утирая со лба пот. – У вас тут, кажется, по-другому не выжить.
