Kitobni o'qish: «Pumpkin. Любовь на кончиках пальцев»

Глава 1

– Уверена, что хочешь этого? – Заботливый голос мамы, послал теплую струйку воздуха по щеке, в то время как ее руки продолжили причесывать мои волосы.

Не открывая глаз, крепче сжала пальцы в кулак, ощущая, как в ладонь впились ногти. Ответить на этот вопрос утвердительно – означало солгать и себе, и ей. Признаться, что эта затея полнейшее безумие – не хватало смелости. А значит, предпочтительней всего было молчать.

– Пэм? – Проведя в очередной раз расчёской по моим волосам, окликнула мама. – "Тыковка", посмотри на меня… (прим. автора: англ. имя Pam звучит, как сокращение от pumpkin – тыква)

Понимая то, насколько фантасмогорично звучат эти слова, открыла глаза и повернулась в сторону женщины, чье лицо теперь было всего лишь воспоминанием.

– Ты же понимаешь, что не обязана делать этого? – В голосе мамы отчётливо звучала готовность оказать мне помощь и поддержку, за что я была безмерно благодарна ей.

За все эти годы, где она и отец не опускали рук и прилагали усилия, чтобы мой мир, превратившийся в абстрактные полотна с размытыми силуэтами, стал не менее комфортным, чем то место, в котором я обитала ранее.

– Да, я знаю, – Выдохнула, поджав губы, в то время как ладонь мамы накрыла один из моих кулаков. – Просто…

– Ты боишься? – Словно бы считывая мысли, поинтересовалась она.

– Да, точнее, нет. Вернее… – Покачала головой, будто бы желая встряхнуть мысли и заставить их хоть на секунду перестать галдеть. – Что если у меня ничего не получится? Что если я подняла на уши столько людей, и все ради того, чтобы прийти и просто облажаться?

Услышала, как глухо ударилась деревянная основа расчёски о туалетный столик, после чего "мамино пятно" пудро-розового цвета, который ей всегда очень шел, опустилось передо мной и потянуло за руки.

– Какая жалость, что мы не вырастили тебя эгоисткой. – Смеясь в костяшки пальцев, и тут же целуя их, прошептала она. – Давай, договоримся, что сейчас, сегодня и когда бы то ни было, ты не будешь волноваться о выборе и решении других людей?

Не отвечая, не кивая и даже не дыша, облизала губы, чувствуя, как внутри плавится ком из сдерживаемых эмоций.

– Нет ничего важнее, чем получить то, чего ты заслуживаешь, "Тыковка". – Мама осторожно поправила мне выбившиеся из хвоста пряди волос. – А ты – заслуживаешь быть счастливой. Быть той, кто окончит школу, получит диплом и станет, кем захочет…

Слова этой женщины, часто такие мудрые и терпеливые по отношению ко мне, вызывали внутри прилив нежности, которая вот–вот могла хлынуть наружу.

– Не думай ни о директоре, ни об учителях, ни о ком бы то либо ещё. Твое образование, это их долг…

– Но, я доставлю всем проблем. Буду отнимать у них силы и время… И… – Не смогла совладать с дыханием, из-за чего тут же замолчала.

Конечно, эти мысли пришли мне в голову не только сейчас. В "момент истины", который ставил под удар весь проделанный родителями труд. Нет. Я думала об этом и раньше. На протяжении последнего месяца, если быть точной.

Изначально, идея вернуться в школу, после почти двух лет изоляции от сверстников, обучения на дому и адаптации к новой жизни, показалась настолько заманчивой, что у меня фактически выросли крылья. Мои родители не пожалели денег, сил и времени, обучая меня всему, что только возможно, лишь бы я не чувствовала себя ущербной. Они изо дня в день твердили мне о том, что это не конец, что потеря зрения – это всего лишь небольшое препятствие на пути. Повторяли это снова и снова, да так уверенно, что, кажется, я и впрямь поверила им. Поверила и приняла самое безрассудное решение в своей жизни – вернуться в место, откуда любой нормальный подросток предпочел бы сбежать.

– Они сами согласились на это. Это их выбор и ты не несёшь за него никакой ответственности. – Настойчиво повторила мама.

– Да, но что если я не смогу? Что если у меня не хватит сил, концентрации, мозгов!? – Взволнованно взвизгнула и потупила взгляд. – Я всех подведу. Я разочарую себя. Вас. А потом, просто вернусь в эту комнату, сломленная и разбитая! И все потому, что я калека, которая не смогла во время остановиться и смириться с перспективой обучения в специализированной школе!

Выпульнув все это с таким пылом и скоростью, что в итоге, чуть было не потеряла сознание из-за нехватки кислорода, смущённо зажмурила глаза, не зная чего именно ожидать от мамы. Да, скрывать не стану, я хотела переложить на нее ответственность! Хотела, чтобы именно она сделала за меня выбор и приняла решение: вернуться мне в свой класс или же продолжить жизнь "слепотни-Пэм" в четырех стенах этого дома. Но внутри, с клокотящимся от ожидания сердцем, я понимала, что ответ о спецшколе и обучении на дому, пугал меня будто бы немного сильнее, чем возможность провалиться в окружении бывших одноклассников.

– Во-первых, – После продолжительной паузы, заговорила мама. – Не смей называть себя калекой…

– Но, я же и есть… – Попыталась возразить, не понимая ее извечных попыток отрицать это, однако тут же схлопотала шлепок по бедру.

– Я сказала, не смей!

И хотя мое зрение было столь слабым, что вместо лица я могла разглядеть лишь бесформенную кляксу в обрамлении темных волос, которые не отличались особой детализацией, я фактически ощущала мамин взгляд. Твердый и эмоционально пугающий, своей непреклонностью.

– Ты не калека, не неполноценная, не бракованная и не какая-либо ещё, кроме чудесной, талантливой и прекрасной. Поняла? – Не замечая, как все сильнее сжимает мои пальцы, вспылила мама, на что у меня не было права ответить иначе, чем кивнуть головой. – Отлично. – Выпуская "пар" возмущения носом, выдохнула она. – А что касается провала…

Не знаю, возможно ли, чтобы сердце действительно остановилось; кровь застыла в венах, в ожидании приговора; а слух обострился настолько, что я смогла бы услышать звук ионов, бегущих по проводам? Однако со мной произошло именно это.

– Ты не узнаешь, если не попробуешь. – Возвращая себе мягкость и нежность, в которой можно было захлебнуться, ответила мама, из-за чего я не сдержала вздох облегчения. – А потому, тебе просто придется принять решение: рискнуть и попробовать. Или же сдаться перед первой же трудностью, которых в твоей жизни, "Тыковка", к сожалению, будет больше, чем у других.

Я редко слышала в ее голосе сочувствие. Такое, что разило жалостью, вызывающей желание сложить руки и зарыть себя на ближайшем кладбище заживо. К моей удаче, родители пережили последствия аварии лучше, чем кто бы то ни было. Вероятно, даже лучше, чем я сама. За время в больнице, восстановление после операций, от которых не было результата, за дни моей депрессии и апатии – они ни разу не дали мне почувствовать себя ограниченной или ущербной. Вместо этого, родители полностью посвятили себя тому, чтобы научить меня жизни в "новом мире".

Папа, без долгих раздумий, нанял учителя, который обучил меня шрифту Брайля. Мама всячески помогала в адаптации, внушая мысль о самостоятельной жизни в колледже, куда я не сильно-то рвалась. Ведь моя главная цель и мечта в этой жизни накрылась медным тазом, похоронив себя под обломками того самого авто, что перекроил всю мою историю на свой лад.

– Эй, "Сорвиголова"! (прим.автора: отсылка к слепому супергерою Мэтту Мёрдоку, созданному Стэном Ли) – С шумом ворвавшись в комнату, прокричала Трикс. – Ну что, ты готова навалять этим приду… Ой! – Встречаясь лицом к лицу с моей мамой, осеклась Хэйл, из-за чего я не сдержалась и тихо рассмеялась. – Доброе утро, миссис Крикл.

– И тебе. – Наверняка, награждая подругу недовольным взглядом, поздоровалась мама. – Что ж, – Поднимаясь на ноги, и наклоняясь в мою сторону, проговорила она. – Общайтесь, а я пока спущусь вниз и допью свой кофе.

– Хорошо, – Ощущая тепло материнских губ на моей макушке, ответила с улыбкой.

– И помни, – Так чтобы услышала только я, прошептала она. – Ты не должна оправдывать ни чьи ожидания. Ни мои, ни отца, ни друзей… Никого.

– А что делать с собственными? – Поинтересовалась, испытывая разочарование в самой себе.

– Встретиться с ними лицом к лицу, "Тыковка". – Улыбаясь и вновь целуя меня, ответила мама, после чего тут же выпрямилась и направилась в сторону черного пятна, которым был выход из комнаты.

– Мы с папой, – Замерев пепельной кляксой в дверях, проговорила она. – Поддержим любое твое решение. Просто помни об этом.

Растянув губы в улыбке, молчаливо кивнула головой, наблюдая за тем, как "черная дыра" поглощает мамин силуэт и вскоре растворяет его за белым полотном, закрывшейся, двери.

– Ну, так что? – Подбегая ко мне и падая на кровать, спросила Трикс. – Не передумала?

Многострадальчески простонала в потолок, после чего тут же упала на постель рядом с подругой.

– Я не знаю.

– Ну, не удивительно. – Переворачиваясь на бок, так что под нами запружинил матрас, ухмыльнулась Хэйл.

– Правда? – Прищурив глаза, поинтересовалась я.

– Конечно, – Закивав головой, ответила Трикси. – Я бы тоже сомневалась. Ты же не на парад идёшь, а в выпускной класс. Туда даже зрячие не хотят возвращаться, что говорить о тебе.

Поджав губы в улыбке, вновь уставилась в потолок, радуясь тому, что у меня есть такая подруга, как Хэйл. Та, что не изменила ко мне своего отношения, не отказалась и, более того, держалась единой концепции с моими родителями: "Слепота – это не повод для жалости!" – ну, или что-то в этом духе.

– Если хочешь, мы можем остаться дома и забить на этих засранцев, которые, наверняка, с ума сходят от известий, что ты решила вернуться.

– Все в курсе, да? – Тяжело сглотнув, поинтересовалась я, презирая наш городок за его любовь к сплетням и слухам.

– Угу, – Промычала Трикс, пристально рассматривая меня, из-за чего я тут же закрыла глаза. – Скажи мне, ты сомневаешься в своем решении из-за того что все будут шептаться у тебя за спиной? Или из-за успеваемости?

– Из-за всего, – Резко поднялась с кровати и заправила волосы за уши. – И в частности из-за Соло.

– То-о-очно, – Протянула с сочувствием Хэйл. – Совсем забыла за лето об этой дьяволице.

– Везёт. – Роняя голову на руки, простонала я. – У меня она не идёт из головы с того самого дня, как директор сказал: "Да". О чем он вообще думал?

– О престиже школы? – Предположила подруга. – Или о дополнительном спонсировании?

– Просто замечательно. – Не впечатленная версиями Трикс, выдохнула я. – Подросток решается совершить социальный суицид, а они даже не попытались переубедить меня!

Поднявшись и сев рядом, Хэйл с заботой положила руку мне на спину.

– Скажи, зачем ты решила вернуться?

– Хороший вопрос, – Фыркающе, проворчала я.

– Не веди себя, как истеричка, Пэм. – Наверняка закатывая глаза и поправляя очки, выдохнула девушка. – Просто ответь.

Облокотившись на колени, задумчиво уставилась в точку на полу, которой, как я знала, было пятно краски, напрочь въевшееся в ковер.

– Я хотела доказать себе, что родители правы. Что я сильная, что у меня все получится "с глазами или без". Что жизнь не закончилась, что я не обязана умирать вместе с Хэнком, который всегда верил в меня…

Мысли о "Здоровяке", чей голос все ещё преследовал в кошмарах, породили мурашки, неприятно заколовшие где-то на уровне почек.

– И что изменилось? – С грусть, которая была вызвана сочувствием, спросила Трикси.

– Я. – Неуверенно прошептала в сторону подруги. – Не знаю. Все и ничего.

В спальне повисла удручающая тишина, из-за которой нестерпимо сильно захотелось забраться под одеяло и, закутавшись в кокон, остаться дома. Спрятаться от всего мира и школы в частности, даже если сознание подсказывало мне, что это не выход.

– Хэнк хотел бы, чтобы ты вернулась. – С тоскливой улыбкой, прошептала Хэйл, в чьем голосе читалась печаль и вера в то, о чем она говорит. – Хотел бы, чтобы ты боролась за себя. Так же, как делала это до аварии, утирая нос Фитчер. Следовала за своей мечтой, за Джул…

– Не надо. – Остановила Трикс, не желая слышать ничего о школе искусств и о местах, которые теперь не имели никакого смысла. – Это все в прошлом. Хэнк мертв, я ослепла, а Джулиарду нет дела до калеки вроде меня.

– И что теперь? – Проскрипела подруга, поднимаясь с кровати. – Ты просто сдашься? Пустишь псу под хвост все то, над чем столько трудилась и работала?

– У меня нет выбора, Трикс! – Недовольно, ответила я.

– Нет, Пэм, есть! И ты это знаешь! Ты мне не раз говорила, что выбор есть всегда!

– Я была здоровой и глупой малолеткой, что ни капельки не знала о жизни! – Повышая в ответ голос на Хэйл, возмутилась я.

– А теперь, значит, знаешь?

– Да! – С пренебрежением бросила я, поднимаясь на ноги, в желании вести этот диалог на равных.

– Ничегошеньки ты не знаешь, Крикл! – Насмехаясь, выдохнула Трикс. – Ты потеряла зрение! Да, это грустно. Но это не конец! Ты всё ещё можешь играть, петь, радовать людей своим талантом…

– Мы сейчас о чем вообще говорим? – Раздражаясь, на странную попытку подруги, заставить меня вновь мечтать, перебила ее я. – О возвращении в школу?

– Обо всем, Пэм! Мы говорим обо всем!

– Я ухожу, – Решительно сделала шаг вперёд, но тут же ударилась ногой о тумбу, из-за чего на глазах выступили слезы.

– Больно? – Бросаясь в мою сторону, спросила Трикс.

Я, правда, хотела ответить ей, что все в порядке. Что нога у меня не отвалится от одного удара, однако схватившись за колено, на котором теперь красовался шрам после ДТП, я вспомнила о руке Хэнка. О его ладони, что вот так же лежала на нем в момент столкновения…

– Почему он умер? – Ступая на запрещенную территорию, спросила я. – Почему он, а не я, Трикси?

Подруга сразу заключила меня в объятья, воздерживаясь от комментариев и слов утешения, что навряд ли возымели бы на меня эффект. Уткнувшись в ее плечо и вцепившись пальцами в кофту, от которой пахло порошком, я жадно набрала воздух в легкие.

– Зачем я согласилась, Трикс? Зачем поехала с ним? – Слезы горечи, не сдерживаемым потоком потекли по моим щекам, в то время как сердце, фактически разрывалось на части, от боли утраты. – Это моя вина… Мне стоило отказаться…

– Нет! Нет, слышишь!? – Отстраняясь от меня, сурово пригрозила Хэйл. – Даже не вздумай начинать это! Не вздумай повторять слова этой ведьмы Соло, которая просто не смогла смириться, что выбрали тебя, а не ее! Ты ни в чем не виновата! Ни в аварии, ни в решении совета Джулиарда! Слышишь?! Ты не виновата ни в чем из этого.

Хлюпая носом и тяжело дыша, прикрыла глаза, не в состоянии что-либо ответить Трикс.

– Знаешь, пожалуй, я была не права, – Все ещё обхватывая меня за плечи, прошептала подруга. – Тебе и впрямь не стоит возвращаться в школу.

– Что? – Растерянно сморгнув слезы, всхлипнула я. – Это еще почему?

– Ты не готова. – Отпуская меня, подытожила Хэйл. – Это просто бессмысленно.

– Но… Но я хочу вернуться, – Неожиданно призналась, ощущая, как внутри нарастает ужас. – Я готова.

– Нет, тебе так кажется. – Настаивала Трикси. – Тебе хочется в это верить, но на самом деле это не так. Нет смысла идти туда, где ты уже похоронила себя под пеплом неудач и проигрышей.

– Я думала, друзья даны для того, чтобы поддерживать друг друга!? – Возмутилась, вытирая слезы.

– Да. И именно это я и делаю. Посмотри на себя, – Ее пятно совершило танец, очертив пространство передо мной. – Ты разбита, не уверена в себе, ты идёшь туда, чтобы сбежать со словами: "Я попробовала, но ничего не вышло". Это отговорка, с симуляцией активности, но по факту, просто блажь.

– Ты несёшь чушь! – Скрестив руки на груди, оборонилась я.

– Ну, конечно! – Рассмеялась Хэйл. – Чушь, которая бесит тебя, потому что это правда!

– Ты сумасшедшая, – Отворачиваясь от подруги и принимаясь суетливо искать расчёску на столике, ответила я.

– Пусть так, – Фыркнула Трикси. – Но вот, что я тебе скажу. Смерть Хэнка, Соло, учеба и успеваемость, даже Джулиард – все это тупые отговорки. Это не истинная причина твоих страхов.

– Вот как? – Невесело рассмеялась, проводя с силой по волосам расчёской. – А в чем же тогда, Фрэйд?

– Да в том, что ты боишься не поражения, а успеха! – Выдала Хэйл. – Ты боишься, что вернувшись в школу, все будет хорошо. Все получится, жизнь забьет ключом и у тебя больше не будет возможности спрятаться за прошлым. Не будет шанса сбежать от собственной мечты…

– Ее больше нет! – Отшвыривая расчёску, возмутилась я. – Нет больше мечты!

– Ложь! – Выкрикнула в ответ Трикси и тут же зашагала в дальний угол комнаты, где стояло мое старенькое фортепиано. – Если мечты больше нет, почему оно всё ещё здесь?

– Потому что именно так, я не забываю, что сделало меня калекой! Что лишило меня друзей! Парня! И смысла! – Разве что, не брызжа слюной, выкрикнула я.

– "Тыковка"? – Открывая дверь и вбегая в спальню, взволнованно окликнула меня мама. – Что случилось?

Упрямо скрестив руки на груди и отвернувшись от подруги, молчаливо прикрыла глаза.

– Трикси, что у вас здесь происходит? – Сурово обращаясь к Хэйл, спросила она.

– Ничего, миссис Крикл. – С грустной насмешкой, выдохнула девушка, сделав несколько шагов в мою сторону, чтобы поднять с полу сумку. – Ничего такого, ради чего я стала бы пропускать первый день в школе.

Сказав это, Трикси быстрым шагом направилась в сторону двери, бросая на ходу "Пока!", которое было адресовано не столько мне и маме, сколько "девушке", память о которой, все ещё хранили эти стены и пренебрегаемый ею инструмент.

Глава 2

Сидя во дворе, укутанная в плед, я наслаждалась первыми осенними деньками, которые в этом году радовали прохладой и даже легким морозцем. Родители с самого утра разъехались по своим делам, оставив меня впервые за эту неделю одну, чему я была безмерно рада.

После нашего конфликта с Хэйл, они то и дело пытались выведать у меня, что случилось. Хотели понять, стал ли мой отказ идти в школу, последствием ссоры или я все же просто струсила перед трудностями? И хотя мои отношения с ними после аварии стали более доверительными и открытыми, чем раньше, все же, я не была готова выкладывать им всю подноготную своих чувств и мыслей.

Сделав глоток горячего чая с мелиссой, который приятно обжег губы, я, мурлыча, поежилась на садовой скамье, после чего сильнее закуталась в плед и прикрыла глаза. Не знаю, совершила ли я ошибку, отказавшись от идеи вернуться в "ад на земле", который большинство людей называло школой. Но, кажется, подобная перспектива была не самым худшим вариантом, раз уж я могла позволить себе продлить каникулы, в то время как остальные подростки уже грызли ногти и бились головой о стену, переживая за успеваемость и предстоящие экзамены.

Единственным разочарованием во всем этом "отпуске" была Трикси. Упрямая и несносная сумасбродка, которая часто считала себя умнее всех и не хотела идти на перемирие до тех пор, пока я не признаю свою вину. И, как полагается, подобного делать я совершенно не собиралась.

Резкий удар по забору у меня за спиной, заставил в испуге подпрыгнуть на месте и покоситься в сторону коричневого ограждения, упирающегося своим размытым краем в пустоту осеннего неба. Мы жили довольно в спокойном районе, не славившемся дебошем и беспорядками. А потому подобный шум, казался чем-то аномальным и немного пугающим. Возможно, я бы могла списать одиночный стук на недоразумение, придумать ему оправдание, где фигурировала бы слепая птица или напуганная до смерти кошка, если бы удар не повторился. Только в это раз он был громче и злее, рикошетя при этом в пластик мусорного бака.

Поднявшись со скамьи, взволнованно затопталась на месте и неуклюже потянулась в сторону столика, на котором лежала трость и мобильный. Звонить 911, словно бы не было оснований. Однако шум не прекращался, а соседи не пытались остановить этот вандализм.

– Ненавижу! Ненавижу! – Раздался глубокий и даже бархатистый голос, в сопровождении очередной картечи, чей звук напомнил мне стук камешка. – А-а-а-а-а, ненавижу!

Мужской голос прозвучал, словно рык раненного животного, из-за чего внутри стало несколько неловко. Предполагая миллионы возможных вариантов, которые могли послужить триггером для подобного сумасшествия, тихо раскрыла трость и планировала уже уйти в дом, когда услышала шорох гравийки под ногами "психопата" и отрывистый вздох. Такой, с которым бейсболисты выпускают мяч. К сожалению, в руках "недоумка" за забором был вовсе не он, а телефон. Мобильный, который с шумом прилетел мне в голову.

– Ну же, очнись! – Где-то далеко, словно бы на другом конце телефонной линии, прозвучал голос, от которого по моей коже пробежала стая необузданных мурашек. – Давай, открой глаза!

Дрожа веками, что словно бы не хотели повиноваться, попыталась выполнить приказ, когда к моей щеке прикоснулась чья-то ладонь. Твердая и теплая, слегка шероховатая, словно бы ей был знаком физический труд. Конечно, будь я в своем уме или как минимум в сознании, мои глаза давно бы распахнулись, а тело отреагировало полной враждебностью на подобные вольности. Однако я была не в себе, а потому не спешила прерывать тактильность, которая посылала по моей коже лёгкие вибрации заботы и нежности.

– Недоумок! – Прерывая дремотную негу, разразился ругательствами кто-то, не прекращая поглаживать мою щеку и лоб, словно бы измеряя температуру. – Надо вызвать скорую. Да, точно, скорую… Телефон. Черт! Телефон! – Прорычал он, в тот самый момент, как мой мозг занял свое исходное положение в черепе и принялся функционировать, как и раньше. – О!? Ты очнулась! Наконец-то! Я думал, что убил тебя!

Открыла глаза и поморщилась яркому свету, который дымчатым полотном окутал небосвод.

– Ты в порядке? – Нависнув, словно тент, поинтересовалось мрачное пятно, чье появление рядом, наконец-то насторожило меня.

– Где я!? Кто ты!? – Дергаясь резко вверх и ударяясь лбом о переносицу незнакомца, завопила я, под жалостливое: "Ауч!" – с его стороны.

– Ты что творишь?! – Отшатнувшись от меня в сторону, злобно прорычал "психопат", чей голос сложно было спутать с чьим-либо другим, из-за этой глубины и легкого акцента.

– Это ты, что творишь? – Поднимаясь на ноги, так быстро, как только возможно, спросила я, потирая при этом ушиб на голове. – Ты хотел убить меня!?

Пятно, цвета спелого нектарина, содрогнулось, то ли в насмешке, то ли в недоумении от выдвигаемого обвинения.

– А ты сломать мне нос?

– Нечего было лезть! – Оглядываясь по сторонам, в нелепой попытке найти телефон и трость, прыснула я.

– Лезть к тебе!? Ты… Ты нормальная?

Услышав подобный вопрос, замерла на месте и в удивлении уставилась на незнакомца. Казалось, до него всё ещё не дошло, что я была "слепой" и не видела ровным счётом ничего. Ничего, кроме клякс, которые были чьей-то злобной насмешкой надо мной. Ведь эти цветовые гроши напоминали о том, что когда-то я могла видеть весь мир, пробуждая тем самым внутри меня желание ослепнуть целиком и полностью.

– Где мой телефон?! – Требовательно спросила у незнакомца.

– Мне откуда знать? – Фыркнул "недоумок", вертящийся из стороны в сторону, посреди нашего двора. – Посмотри вокруг, может выпал где-то?

Закрыв глаза и призвав к себе остатки утреннего умиротворения, поджала губы, прежде чем сказать:

– Может и выпал. Но я его не вижу.

– Так поищи! – С насмешкой бросил незнакомец, уменьшаясь в размере, очевидно, наклонившись или присев вниз. – Умер!

– Что? – В недоумении переспросила я, ощущая, как начинаю замерзать. – Где мой плед?

– Телефон! – Поднимаясь на ноги, вместе с бежевой кляксой–покрывалом, пояснил он. – Мой мобильный, которым я… – Неловко откашлялся и протянул плед. – В общем, он больше не жилец.

– Повезло, что из нас двоих, сильнее пострадал он! – Фыркнула и тут же потянулась за пледом, но позорно промахнулась, из-за чего сердце упало вниз.

Не знаю, с чего вдруг это стало волновать меня? Но мысль о том, что этот "вандал" считал меня зрячей, словно бы придавала уверенности. Дарила чувство "нормальности", которое отчасти раздражало, из-за его туполобости в общении со мной.

– На, держи! – Словно бы не замечая, что я не смогла ухватиться, недовольно прошипел сквозь зубы и, приблизившись ко мне, накинул плед на плечи. – Ей Богу, как маленькая!

Не знаю, зачем он это делал и для чего? Да и вообще, почему он до сих пор оставался здесь, а не пытался сбежать и спасти свою шкуру?

– Дай посмотрю, – Сильнее стянув у меня под подбородком покрывало, пробормотал парень, осторожно прикоснувшись пальцами к ране на лбу.

– Ай! – Дернувшись назад, прокричала я, однако мне не удалось отстраниться, потому что этот "вредитель", все ещё сжимал на шее плед.

– Прости. – Словно бы поморщившись, извинился он. – Будет шишка.

– Твоя удача, что мне не нужно никуда идти. – Злобно вырвавшись из его рук, прорычала я.

Не знаю, что именно происходило с его лицом: был ли он удивлен, заметил ли мою слепоту или, быть может, просто пялился на меня – что, к слову, заставило сильнее задернуть плед. Однако между нами повисла тишина, нарушаемая лишь голосами соседей, да ревом, проезжающих, машин.

– В какую школу ты ходишь? – Наконец спросил он.

Странно, но только сейчас я задумалась о том, что это пятно, цвета нектарина, могло принадлежать далеко не моему сверстнику. Это мог быть парень старше меня лет на пять, а может, он был одним из тех типов, которые с годами не стареют и выглядят моложе своих ста пятидесяти. В общем, он мог быть кем угодно и моя "зрительная дисфункция" – совершенно не помогала в его идентификации.

– А что? – Не спеша распространяться о себе, оборонительно, спросила я.

– Просто, не видел тебя прежде, среди других учеников. – Ответил вандал, из-за чего я прищурила глаза, словно бы всматриваясь в его лицо.

"Так ты старшеклассник?" – Отвечая на внутренний вопрос, кивнула головой.

– Что это значит? – Усмехнулся он. – Да? Учишься?

– Учусь. – Выпалила я и тут же поджала губы, словно бы в попытке втянуть слова и их звук обратно.

– Вот как? – Удивлённо, усмехнулся парень. – Странно, но я действительно не припомню, чтобы видел тебя.

– Ты что, знаешь всех старшеклассников в лицо? – С пренебрежением, фыркнула в сторону "недоумка".

– Не всех, но тебя бы запомнил. – Без иронии и флирта (как мне показалось), ответил "вредитель".

–Что!? – Поморщилась в его сторону, ощущая лёгкое смущение. – Это ещё почему?

– Твои глаза. – Прямо заявил он, из-за чего я тут же дернула головой, словно бы меня наградили пощечиной или сказали в лицо, что я ходячий фрик. – Я бы запомнил девушку с глазами цвета индийского океана. – Улыбаясь голосом, и вероятно ртом, так как на нем появилось белое пятно в обрамлении розоватого контура губ, добавил незнакомец, из-за чего я слегка опешила. – Так, в каком классе ты учи…

– "Тыковка"!? – Неожиданно и так, словно бы не вовремя, раздался голос мамы, которая распахнула кухонную дверь во внутренний двор. – Детка, ты там не замёрзла?

Вероятно, мои глаза могли бы вылезти из орбит от ужаса, если бы стоящий рядом парень не усмехнулся, повторив глупое прозвище, которое впервые в жизни меня по–настоящему смутило.

– Я скоро зайду в дом. Только допью чай! – Бросила в сторону кухни, которая, к моей удаче, не имела обзора на эту сторону двора.

– Хорошо. Давай скорее, я купила тебе креветок у "Сын-Чу". – Довольная своим приобретение, заявила мама, в то время как вторженец продолжал стоять рядом и, переминаясь ноги на ногу, тихо смеяться себе под нос.

– Прекрати! – Прошипела я, и потянулась в его сторону, чтобы ударить по плечу.

К моей удаче, в этот раз я не промахнулась и, кажется, даже впечатлила его своей силой.

– Уже бегу! – Выкрикнула в сторону дома, дожидаясь момента, когда же закроется дверь.

– Значит, "Тыковка"? – Забавляясь прозвищем, поинтересовался парень.

– Не будь идиотом, – Отворачиваясь от него и испытывая крайней степени неловкость, фыркнула, в попытке сообразить, как мне найти трость, телефон и забрать кружку.

– Кстати, – Поравнявшись со мной, улыбнулся незнакомец. – Твой сотовый.

Судорожно протянула руку, в надежде, что он сам вложит мне его в ладонь.

– Я думал, такими уже давно никто не пользуется. – Возвращая мне кнопочную "Нокиа", сказал парень, из-за чего новая волна смущения поднялась от живота к моим щекам. – Ты ретроград?

– Не твое дело, – Щетинясь в сторону незнакомца, ответила я.

– Все с тобой ясно, "Тыковка". – Ухмыльнулся он и подтянул у меня на спине, сползающий, плед.

– Не называй меня так! – Фыркнула, стараясь не смотреть в его сторону. – И вообще, что тебе ясно?

– Много чего, – Содрогнулся верхом своего пятна, из-за чего я предположила, что он повел плечами. – Но, сейчас мне некогда об этом говорить. Нужно идти. А тебе поспешить домой, а то креветки остынут.

– Какой заботливый! – Ерничая, покосилась в сторону незнакомца.

– Не всегда и не со всеми. – Приближаясь ко мне, сказал он, в очередной раз, затягивая плед под горлом. – Только с теми, кого калечу.

Не смогла сдержать улыбки, которая моментально отразилась дугообразной кляксой на мужском лице.

– Какая прелесть. – Стараясь не выказывать веселья, отвернула лицо в сторону. – Теперь я "одна из".

Над моим ухом раздался тихий смех, а следом разгоряченное дыхание, опалившее его. Парень собирался что-то сказать мне, из-за чего я даже задержала воздух в легких, но в этот момент его телефон зазвонил и он, отстранившись, прошипел сквозь зубы ругательство.

– Увидимся в школе, "Тыковка". – Со знакомым мне раздражением, бросил он.

– Я… – Хотела было сказать, что учусь там только на бумагах.

Что мое обучение в школе ведётся на особых условиях, но персиковое пятно незнакомца слишком быстро подошло к забору и, совершив какой-то анимационный прыжок вверх, скрылось за деревянным ограждением. Оставив меня стоять с приоткрытым ртом и недоумением: "как это называется" и "что это сейчас было"?

Расхаживая взад и вперёд перед шкафом, я никак не могла совладать с мыслями, которые неслись в слишком бурном потоке предположений. Сегодняшнее утро, с неведомым недоразумением, что наградило меня шишкой, никак не выходило из головы. Как и эта нелепая ложь, которая каким-то образом, словно бы обязала меня вернуться в школу. Что, безусловно, было не так, но при этом давало мне повод сделать именно это.

– Привет, – Тихий щелчок двери и упрямство в голосе Трикси, говорили о том, что она ждёт от меня раскаяния.

И ни какого-либо, а самого искреннего, с признанием ее авторитетного мнения в моей неизлечимой ситуации.

– Извиняться не буду. – Тут же заявила я, на что подруга усмехнулась и затопталась на месте.

– Я и не прошу. – Прыснула с высокомерием Хэйл, дергая пятном-рукой в сторону лица, чтобы поправить еле заметную кляксу-очки. – Достаточно признать, что ты маленькая лгунья, Пэм.

– Нет уж, дудки! – Упрямо ответила я.