Kitobni o'qish: «Бука. Моё любимое чудище»

© Антонова А.Е.

© Кинокомпания «СТВ»

© Анимационная студия «Сказка»

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Глава 1
Хлопотливое утро

Было раннее утро, но в царском дворце уже давно никто не спал. С самого рассвета кипела напряжённая работа и в роскошных покоях, и на широкой площади перед дворцом – шла усиленная подготовка к грандиозному празднику: дню рождения царевны Варвары.

Отметить его собирались с размахом. На площади, где планировалось устроить народные гулянья, трудилось множество рабочих – они устанавливали шатры и ларьки, где будут подавать угощения. Одна за другой подъезжали повозки, полные продуктов и украшений.

Во дворце тоже никто не скучал и не ленился, тем более что людям вовсю помогала целая команда искусных роботов. Только собака-робот Шарик, созданная скорее для развлечения, не принимала участия в работе и беспечно гонялась по коридорам за живой кошкой, опасно путаясь под ногами у занятых делом людей. Увлечённые погоней, кошка с Шариком едва не сбили рабочих, которые со всей возможной осторожностью несли хрустального гуся, чтобы установить его на видном месте.

В огромном тронном зале шли главные приготовления к предстоящему празднику, ведь в назначенный день всё должно сиять и поражать великолепием. Но из-за спешки и суеты пока всё шло не очень складно: двое рабочих не удержали связку шаров, и разноцветная гирлянда взлетела прямо под своды высоченного потолка. Достать их оттуда не было никакой возможности.

За происходящим присматривал робот Степан, и он уже был близок к отчаянию.

– Не дворец, а сумасшедший дом! – сетовал он. – Эй, вы двое! – крикнул он рабочим, которые, крепко держа вверенные им шары, послушно взмыли под потолок вместе с ними. – Куда полетели?! Ну вот всё что угодно – лишь бы не работать!

В этот момент к Степану подбежал один из роботов-рабочих, и ему пришлось переключиться на новую проблему – сегодня они сыпались на него со всех сторон.

– Господин обер-камергер! – вежливо обратился к нему рабочий и обстоятельно доложил: – Привезли ковровую дорожку. Красную, как вы и просили… – Он замялся и сконфуженно закончил: – Только вот она вся зелёная.

Степан на секунду задумался, но быстро нашёл решение.

– Значит, надо перекрасить! – заявил он и напомнил: – Сегодня день рождения царевны Варвары, всё должно быть идеально!

– Степан! – позвали его из другого конца зала.

– Ну что там ещё? – недовольно откликнулся он и, тут же забыв и о дорожке, и о её цвете, двинулся на зов.

А в тронном зале появились три няньки – дородные особы средних лет с аккуратными пучками и в длинных тёмных платьях. Они в полном смятении оглядывались по сторонам в поисках своей воспитанницы – царевны Варвары и уже сбились с ног, обследовав весь царский дворец, заглянув в каждый уголок, но так нигде её и не обнаружив.

– Варвара! – в отчаянии позвала одна из них.

– Варвара!!! – ещё громче повторила вторая.

– Что ж такое: вот только была – и как сквозь землю провалилась! – посетовала первая.

– Ага… – задумчиво обронила третья, самая спокойная из них.

Вторая нянька обращалась ко всем встречным подряд:

– Вы не видели Варвару? А вы? А вы?

Но никто не спешил ей отвечать: и потому, что тоже не знали, куда подевалась царевна Варвара, и потому, что были заняты важными и неотложными делами.

Маленький отряд роботов-рабочих деловито проследовал мимо нянек с возом гирлянд, которые было необходимо срочно доставить по назначению.

Робот-повар заканчивал украшать торт. В качестве заключительного штриха он водрузил на верхушку, где уже красовалась маленькая фигурка царевны Варвары, свечи в виде цифр. У него получилось 61, и повар, удовлетворённо оглядев плоды своих трудов, остался очень доволен получившимся результатом. К праздничному торту подъехал раздражённый Степан и переставил цифры местами. Получилось 16 – именно столько лет исполнялось царевне Варваре, которая куда-то запропастилась, а няньки сбились с ног, разыскивая её по всему дворцу.

Степан сердито взглянул на повара, и тот смущённо потупился, признавая свою оплошность. Вдруг раздался весёлый лай и отчаянное мяуканье, и на торт откуда-то сверху свалился механический пёс, конечно же, раздавив его всмятку. Степан в ужасе уставился на это безобразие, не в силах ничего предпринять.

– Тихон! – завопил он, наконец обретя дар речи. – Ну где твоя голова?! Почему Шарик не на привязи?!

Робот-дворник Тихон послушно дежурил в тронном зале, но не мог полноценно исполнять свои обязанности, так как у него действительно не было головы – она в самом прямом смысле отсутствовала на его механическом туловище. При этом в огромных руках робот сжимал большие садовые ножницы, и это выглядело довольно устрашающе: кто знает, что ему придёт в голову отстричь, учитывая, что этой самой головы у него нет!

– Так ведь голова в ремонте! – с готовностью пояснил стоящий рядом слуга. – Их Величество приказали после того, как Тихон вместо живой изгороди трон постриг.

Степан перевёл взгляд в указанном направлении: трон действительно стоял с отрезанной спинкой. Как раз в этот момент её пытались приладить на место двое рабочих, но получалось у них всё вкривь и вкось. Робот тяжело вздохнул, совсем как человек. Похоже, празднику сегодня состояться не суждено. Не может же он разорваться и один сделать всё за всех!

* * *

Царь Елисей, как и подобает настоящему правителю, не принимал участия во всеобщей суете. Вместо этого он сидел в тишине своей лаборатории и занимался любимым делом – ремонтом: в данный момент – головы робота Тихона. Пока государь-инженер что-то подкручивал в её механических внутренностях, лицо Тихона перекашивалось то в одну, то в другую сторону, и получалось, будто он корчит забавные гримасы.

Царю привозили нужные инструменты его верные помощники – маленькие роботы, которых он называл «лампуты», поскольку по форме они напоминали лампочки и светились изнутри яркими огоньками.

– Так, ребята, где там мой молоток? – азартно спрашивал Елисей. – Зажим! Так, спасибо. А где клещи? О, вот и они, спасибо. Ну что там молоток? Потерпи, Тихон, сейчас подлатаю тебя! – пообещал он голове робота.

Один из лампутов попытался поднять молоток, поднатужился и наконец оторвал его от земли, но от непомерных усилий вспыхнул и перегорел.

Царь сокрушённо покачал головой.

– Эх, Евлампий! – укорил он, но не удержался от шутки: – Сгорел на работе? Ха-ха, а ну-ка!

Дело было легко поправимо. Елисей щёлкнул пальцами – и к бедолаге тут же подлетели трое лампутов и, вывернув его из цоколя, вкрутили новую лампочку. Евлампий мигом пришёл в себя и снова принялся за работу: роботы-помощники никогда не выходили из строя надолго.

– Мои хорошие, – умилился Елисей. – Так, посмотрим, что тут у нас… Хм… О-о-о…

Царь снял верхнюю часть головы Тихона и увидел там тусклый голубой кристалл. Лампуты подвезли ему маску наподобие сварочной, и Елисей достал из стоящего на столе сейфа колбу с загадочным переливающимся содержимым голубого цвета – то ли с жидкостью, то ли с газом, то ли просто со сгустком энергии. Государь надел маску, поднёс колбу к «мозгам» Тихона – и из сосуда в кристалл выстрелила искра. Потухший голубой кристалл в тот же миг зажёгся, и голова робота ожила – заморгала и завращала глазами.

Лампуты бурно обрадовались успеху, оживлённо перемигиваясь, а сам царь Елисей довольно захохотал.

– Доброе утро, старичок! – ласково обратился он к роботу. – Ещё побегаешь!

Елисей положил колбу обратно в сейф, и сделал это вовремя – дверь вдруг без стука распахнулась, и в лабораторию влетели три няньки, наперебой пытающиеся что-то сказать.

– Беда! Царь-батюшка, беда! – заголосила первая. – Варварушка наша, душенька любимая совсем не слушается нас! Только мы, значит, собрались на примерку, а её и след простыл!

Две другие няньки вторили ей, и, сколько Елисей ни напрягал слух, понять их было совершенно невозможно.

– Да в чём, наконец, дело?! – не выдержал он.

Няньки вдохнули хорошенько, будто собираясь продолжить кудахтать, но царь остановил их.

– Цыц! – прикрикнул он и, обратившись к одной из них, приказал: – По одной! Агриппина?

Няньки застыли с надутыми щеками и выпученными глазами.

– Я Авдотья… – наконец обиженно заявила та, на которую он смотрел, и указала на свою соседку: – Агриппина вот.

– Я Агриппина, – подтвердила та. – Она Авдотья, царь-батюшка.

– А я Глафира! – представилась третья забывчивому царю, вечно путающему их имена.

– Мы Варвару потеряли! – воскликнула Агриппина, напомнив о главной цели своего визита.

– Потеряли! – закивала Авдотья.

– Да… Потеряли… – печально подтвердила Глафира.

– Как потеряли? – удивился Елисей. – Пуговица она, что ли?! Э-э-эх… Ну идём, чего встали?! Только молча! – велел он и, поднявшись из-за стола, в сопровождении нянечек направился к выходу из лаборатории в коридор.

Евлампий, заметив, что сейф остался открытым, постарался захлопнуть тяжёлую дверцу, но силёнок опять не хватило, и от натуги он снова перегорел. Но царь Елисей этого уже не увидел…

Глава 2
Тайное убежище царевны Варвары

В отличие от всего остального дворца, кипящего от предпраздничной суеты, в часовой башне царил строгий порядок. Механизмы, цепи, шестерёнки – всё крутилось и работало как положено, без малейших сбоев. Возле расколотого циферблата, образовавшего своеобразное окно в большой мир, на балке, опасно балансируя, сидела царевна Варвара – та самая, из-за которой сбились с ног взволнованные няньки.

Девушка с длинной золотистой косой, в простом платье до колен и полосатых гетрах уткнулась в книгу и не замечала ничего вокруг. Казалось, дворцовая суета её вовсе не касается – она даже забыла про собственный день рождения.

– «Змеечудище наконец было повержено, и принцесса спасена. На глазах её сверкали бриллианты слёз. «Я люблю вас, принц Эдуард», – горячо прошептала она. Я убрал с её лица локон огненно-рыжих волос и с грустной улыбкой сказал: «Прости меня, Мирабель, но моё сердце навсегда принадлежит другой». Внезапно я снова почувствовал зловонное дыхание, обернулся – и увидел страшную пасть». Продолжение следует», – с выражением прочитала царевна вслух.

Она разочарованно опустила книгу на колени – история закончилась на самом интересном месте! Питомец Варвары – маленькая Лампуля, сконструированная отцом по образцу роботов-помощников, – бросилась посмотреть, нет ли в книге ещё страниц. Ничего не обнаружив, она грустно потускнела.

– Ну не расстраивайся, Лампуля, – утешила и её, и саму себя царевна. – Думаю, принц Эдуард уже написал новую книгу, и совсем скоро мы её получим. – Она мечтательно посмотрела в окно из циферблата. – Целая вечность прошла с его последнего письма… – пожаловалась она. – Нет, я всё понимаю. Борьба с несправедливостью отнимает кучу времени, но хоть пару строчек можно было написать…

Лампуля энергично закивала, а Варвара принялась с интересом разглядывать портрет принца Эдуарда на обложке книги. Её щёки раскраснелись, волосы трепал повеявший из окна ветерок – царевна была чудо как хороша.

– Ах, Лампуля! – вздохнула она. – Он такой… замечательный! – Варвара медленно погладила нарисованного Эдуарда по волосам, и её пальцы потянулись к губам принца…

– Варвара! – вдруг раздался громкий голос отца. – Ты здесь?! Чем ты тут занимаешься?! Варвара!

На лице царевны отразился настоящий ужас. Она вскрикнула от неожиданности, слишком резко вырванная из своих грёз, и, не удержавшись, свалилась с балки.

А царь Елисей, запутавшийся в дверях в занавеске, уже вышел на площадку под часами. С трудом освободившись, он сердито уставился на представшую перед ним растрёпанную Варвару с учебником в руках, который почему-то держала вверх ногами.

– И таким образом, Лампуля, угол падения равен углу отражения! – с выражением прочитала царевна и якобы только потом заметила непрошеных гостей. – Папа? Няни! – с наигранным удивлением воскликнула Варвара и пояснила: – Сегодня во дворце шумно, мы решили заниматься тут! – Под учебником она прятала историю о похождениях принца Эдуарда, и томик в яркой обложке то и дело норовил выскользнуть из-под него. Обложка предательски выглядывала в разных местах, и Варвара украдкой поправляла её. От напряжения волосы всё время падали ей на лицо, и она их периодически сдувала.

Заметив неладное, Елисей направился к дочери.

– Уроки – это хорошо! – согласился царь не предвещающим ничего хорошего тоном. – Но что за место ты выбрала, позволь спросить! У тебя прекрасная комната. – Он споткнулся и назидательно добавил: – Безопасная! Главное – безопасная! Нет, ну разве это место для хрупкой девочки?!

Все няньки синхронно отрицательно замотали головами.

– Не место! – кивнула Глафира.

– Да-да! Не место! – поддержала царя Агриппина и с отвращением перечислила: – Тут пауки, пыль, занозы.

– Ещё можно запросто свалиться – и бах! Вдребезги! – в ужасе округлила глаза Авдотья.

– А ещё она верхом опять каталась! – наябедничала Агриппина.

– Ага, в саду! – добавила Авдотья.

– Галопом! – уточнила Глафира.

Варвара со злостью уставилась на нянек, разболтавших отцу все её маленькие секреты.

Услышав их, Елисей в ужасе бросился к царевне. Та резко захлопнула книгу и прижала её к груди как своё главное сокровище. А царь уже нервно ощупывал её плечи, хватал за щёки, проверял зрачки, трогал ладонью лоб и совершал ещё массу ненужных суетливых движений.

– Верхом?!! – в ужасе восклицал он. – Дочка, ты не ушиблась?! Ручки целы? Ножки целы? Голова?

Варвара раздражённо отвела руки отца, поднялась и отошла к противоположной стене.

– Папа, я в порядке! – резко заявила она.

– Варенька, ну мы же договорились, – умоляюще проговорил царь. – Никаких скачек…

– Зачем же ты мне коня подарил? – спросила она.

Елисей слегка смутился.

– Ну… Ты просила пони… – припомнил царь. – Я купил пони! – он сокрушённо покачал головой. – Кто мог подумать, что он так вымахает?!

– Очень неостроумно, папа, – язвительно ответила дочка.

Тот будто не слушал её, погружённый в собственные мысли.

– Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось! – наконец строго заявил царь и обрушил свой гнев на нянек, которые испуганной стайкой сжались за его спиной: – Ну! А вы? Сколько раз я говорил: нужен контроль и… контроль! – повторил он, больше ничего не придумав.

– Контроль! – согласилась Авдотья.

– Контроль! – подтвердила Агриппина.

– И контроль… – кивнула Глафира.

– Нет, определённо, с тобой что-то надо делать! – всплеснул руками Елисей, видя, что его слова не производят на строптивую дочку никакого впечатления.

– А ты меня под колпак посади! – ехидно предложила Варвара. – Стеклянный! Тогда точно ничего со мной не случится! Будешь иногда доставать пыль сдувать и проверять, не отвалилось ли чего! Ой… – Царевна от возмущения забыла о конспирации, и книга выскользнула из учебника наружу. Царь тут же всё понял, и его лицо приобрело недоброе выражение.

– Опять?! – возмущённо воскликнул он.

Больше не обращая внимания на дочь, царь вызвал своих верных помощников-роботов и велел всем немедленно покинуть это небезопасное место.

По его приказанию явились Степан и Тихон. Последний, несмотря на свеженький ремонт, всё ещё неважно исполнял свои обязанности. Но, услышав приказ Елисея, принялся старательно заколачивать вход в часовую башню.

Варвара мрачно наблюдала за ним, стоя немного поодаль. Отец с недовольным видом листал отнятую у неё книгу. Наконец он сердито захлопнул томик с яркой обложкой и передал его Степану.

– «Утомительные приключения принца Эдуарда», – ядовито прочитал название царь Елисей.

– «Удивительные», Ваше Величество, – осторожно поправил его помощник.

– Какая разница… – отмахнулся тот и скомандовал: – Степан! Избавься от неё!

Робот в недоумении обернулся и уставился на стоящую неподалеку Варвару – неужели царь требует, чтобы он избавился от его родной и любимой дочки?! Степан был очень смышлёным роботом, но не всегда улавливал тонкие движения человеческой души, и некоторые приказания царя ставили его в тупик.

– От кого избавиться? – не понял он.

Царь раздражённо закатил глаза. Сегодня все словно сговорились выводить его из себя.

– От книжки! – почти выкрикнул он в сердцах, злясь на своего нерадивого помощника. – От книжки надо избавиться! И передайте на почту, чтоб вредную литературу нам больше не приносили!

Варвара глянула на него исподлобья и молча вышла из комнаты.

Глава 3
Царская почта

На городской улице кипело оживлённое движение – проезжали туда-сюда телеги и всадники верхом. У здания почты столпились горожане, привлечённые какой-то новостью. К ним приблизилась дама из числа любопытных прохожих.

– А что это там? А? – заинтересовалась она. – Дают чего?

Ей ответил нестройный хор голосов:

– Не знаю, увидал очередь – и встал!

– Почту закрыли: говорят, ограбили в лесу царского почтаря!

– Что?! Опять?!

– Ага! Говорят, опять этот Бука!

На почте тем временем работа практически встала. На галерее второго этажа, опоясывающей просторный зал, стоял начальник почты и сурово смотрел на галдящих служащих, побросавших свои рабочие места. Внизу, окружённый толпой почтовых работников, сидел на стуле растерянный, потрёпанный и грязный царский почтарь.

– Лохматый, глазищи огромные, как два мухомора, – выпучив собственные глаза, изображал он напавшее на него чудище.

– Это Бука! – испуганно перешёптывались почтовики.

– Васька, а чего же ты через лес-то попёрся? – поинтересовался один из них. – Все же его стороной обходят.

– Да хотел срезать, братцы… – шмыгнул носом царский почтарь.

– Вася, – зловеще тихим голосом позвал его начальник, – а подарки на день рождения царевне Варваре?..

– Всё, всё пришлось бросить, ваше благородие – лишь бы самому спастись! – пожаловался Василий и старательно перечислил: – Письма, бандероли! И подарки ко дню рождения нашей любимой царевны! И все царские деньги… Спасибо, братцы! – он выхватил у стоящего рядом коллеги стакан с водой и залпом его осушил. Василий сокрушённо повесил голову, полностью признавая свою вину.

Остальные служащие сочувственно качали головами – ущерб и правда был огромным. Услышав про деньги, начальник недовольно поморщился и потёр лицо рукой, уже предвидя, какие проблемы его ждут.

А Василий, вдруг что-то вспомнив, вскочил, вынул из-за пазухи конверт и в победном жесте вскинул его над головой.

– А! Вот! Письмо! Письмо для царевны Варвары спас! – похвастался он и добавил, чтобы придать веса своим словам: – Заграничное!

Служащие обрадовались – удалось спасти хоть что-то. Но лицо начальника почты по-прежнему оставалось мрачным – он предвкушал неприятности, которые могут обрушиться на его голову.

– Отвези хоть его! – наконец распорядился начальник. – Заодно расскажешь царю о разбойниках.

– Нет, это не разбойники, ваше благородие! – возразил тот. – На меня напал лесной царь Бука! Косматый, рогатый!

Почтовые работники испуганно выдохнули. А Василий снова опустился на стул, понуро свесил голову и заговорил жалобным голосом:

– Да как же я царю-то в глаза посмотрю?

Он перевёл взгляд на портрет государя, где тот был изображён в полном парадном облачении, а рядом стояла его красавица дочка, царевна Варвара. Показаться во дворце после того, как он не уберёг деньги, письма и подарки, казалось ему немыслимым.

– Тимофей, может, ты? – обратился начальник к одному из служащих.

– Не-не-не! – открестился тот, мигом отвернулся и с преувеличенным усердием взялся за работу.

Сотрудники почты принялись наперебой успокаивать и подбадривать незадачливого коллегу, как вдруг услышали чей-то наглый голос.

– Что-то мне подсказывает, дорогие коллеги, Василий лапшу нам на уши вешает!

Все обернулись. Нахальный юнец с лохматыми чёрными волосами в небрежно распахнутом кителе почтового служащего развалился на стуле и лениво перекладывал письма из одной стопки в другую.

– Ты бы лучше занимался своей работой, младший сортировщик писем! – сурово ответил ему один из почтарей.

Тот поднялся и вальяжной походкой направился к Василию. Клерки расступались перед ним, явно побаиваясь, – уже успели натерпеться от его дурного характера.

– У меня вообще-то имя есть! – нахально заявил младший сортировщик, выхватил из рук Василия помятое письмо, адресованное царевне Варваре, и поднёс его к носу. – О, опять от прынца! – кривляясь, глумливо заметил он.

Парень о чём-то задумался, а потом заявил:

– Ну раз вы все боитесь, я пойду!

Гневный гвалт превратился в испуганное шушуканье, а младший сортировщик, не дожидаясь ответа, направился к выходу, небрежно помахивая письмом. По пути он не удержался и шлёпнул по-прежнему сидевшего на стуле Василия конвертом по физиономии.

– Ты, Ши́шек? – удивился начальник.

– Я поеду во дворец! – подтвердил тот. – И вы глазом не моргнёте, а я уже буду министром почты и телеграфа! К тому же у меня во дворце дело есть… – с таинственным видом добавил парень.

Клерки снова возмущённо загалдели, поражённые его нахальством. Никто не понимал, какое такое дело может быть во дворце у младшего сортировщика писем.

Тем временем парень, которого назвали Шишеком, остановился у выхода и бросил через плечо:

– Мой девиз – бери от жизни всё! Благородие! – фамильярно обратился он к начальнику. – Я ваш драндулет возьму.

И вышел за дверь, распахнув её ногой.

– Э! Э! Стой, Шишек! Стой! – возмущённо завопил ему вслед начальник почты, но было уже поздно – с улицы донёсся шум заводимого мотора.

* * *

Царевну Варвару изгнали из часовой башни, и ей пришлось вернуться в свою комнату во дворце. Она, конечно, выглядела гораздо роскошнее и была намного удобнее, но здесь ей не давали никакого покоя. И речи не шло о том, чтобы перечитывать увлекательные романы о головокружительных приключениях принца Эдуарда и предаваться мечтам об этом отважном юноше.

Вскоре явился портной, и ей пришлось заняться крайне скучным и утомительным делом – примеркой платья для предстоящего торжества. Портной вертелся вокруг царевны Варвары, поправлял на ней ленты и банты, при этом крутя её, словно манекен. Степан поднёс накидку царевне, и портной принялся прилаживать её с помощью Лампули.

Варвара стояла смирно – она никак не реагировала на суету вокруг себя и флегматично терпела скучное дело. Наряды и украшения её совершенно не интересовали, мысленно она находилась совсем в другом месте.

Царевну лишили тайного убежища, где она могла побыть одна, без назойливого контроля и надзора отца и нянечек. Притом отобрали и где-то спрятали любимую книгу о приключениях принца Эдуарда! Теперь Варвару не радовало ничего, в том числе приготовления к её дню рождения.

Варвару никуда не отпускали одну, даже в придворном саду царевна гуляла в сопровождении нянечек. Поэтому ей только и оставалось, что мысленно сбегать в другие миры и переживать там головокружительные приключения, с упоением представляя себя невестой отважного принца Эдуарда. Но теперь, когда у неё отобрали любимую книжку, Варвара лишилась даже этой маленькой радости и единственной отдушины…

Нянечки тоже были здесь, в комнате – теперь они не отставали от неё ни на шаг. Но царевну не могла развеселить их забавная беззлобная перепалка.

– Ой, Варварушка, красота-то какая! – с умилением восхищалась Агриппина, разглядывая свою воспитанницу. – Ну невеста, прям невеста!

– Ну какая невеста, балда? – оборвала её Авдотья и пристыдила: – Ты что такое городишь?

– Я говорю, платье красивое, а ты – балда, балда, – огрызнулась Агриппина, нисколько не смутившись. – Заладила! От балды и слышу!

Авдотья не осталась в долгу и с удовольствием вступила в спор:

– Ой, всё, заладила Агриппинушка! Слово вставить нельзя! Ты говоришь – невеста, – насмешливо передразнила она. – А при чём тут невеста? Хоть бы думала иногда, что говоришь!

Отвлекшись на их болтовню, портной слишком туго затянул корсет на талии царевны.

– Педро! Педро! Педро! – возмущённо завопила Варвара.

Тот ничего не понял и отозвался на своём языке:

– Ох-ох!

– Браво, Педро! – выразил восхищение робот Степан. – Подогнано идеально! Гости будут в полном восторге!

– Только у меня восторг под запретом, – проворчала Варвара и очень похоже скопировала интонации отца: – «Ведь это очень опасно… От восторга ведь можно лопнуть!»

Не слушая её, портной натянул на запястье царевне огромную бутоньерку. Та с отвращением уставилась на неё, а потом затрясла рукой, пытаясь сбросить сомнительное украшение.

– Платье ещё это… дурацкое, старомодное, – ругалась Варвара. – Ну кого я должна в нём изображать?

– Ваш отец подчёркивал, что желает именно это платье, – обстоятельно ответил Степан.

– Ну раз желает, пусть сам в него и наряжается! – в сердцах воскликнула Варвара.

Услышав эти дерзкие слова, робот попытался её урезонить.

– Ваше Высочество, это недопустимо! – укоризненно заметил он. – Я буду вынужден доложить о вашем поведении.

Варвара передразнила Степана, и на его механической физиономии отчётливо отразилось возмущение. Портной, воспользовавшись тем, что царевна отвлеклась, прилепил ей на спину огромный несуразный бант.

– Да что же это… – обречённо вздохнула Варвара, заметив очередное странное украшение.

За окном послышался какой-то шум. По мере его приближения стало понятно, что это подъезжает мотоцикл. Вскоре грохот стих – транспортное средство затормозило у ворот.

– Чо там тарахтит? – заинтересовалась Авдотья.

– Это называется моцитокол, я в журнале читала, – с видом глубокого превосходства отозвалась Агриппина.

Авдотья не успела ответить – из коридора раздался голос слуги.

– Почта! Прибыл царский почтарь! – торжественно объявил он.

Варвара буквально засветилась от счастья, мигом забыв и о неудобном платье, и о стягивающем талию корсете.

– Ура! Наконец-то! – радостно воскликнула она.

Её буквально разрывало от нетерпения. Переступая с ноги на ногу, царевна порывалась сбежать из комнаты. Портной в панике отступил, но дорогу Варваре отважно преградил Степан.

– Для вас – никакой почты! – непререкаемым тоном заявил он. И добавил для пущей внушительности: – Приказ царя!

Но Варвару было уже не остановить. Сдёрнув с плеч накидку, она ловко набросила её на Степана и рванула к выходу. Лёгкая ткань так удачно спланировала на робота, закрыла ему лицо словно фата.

Не замечая своего потешного вида, возмущённый Степан попытался остановить строптивую царевну.

– Ваше Высочество, я требую… – начал было он, но его уже никто не слушал.

Звук захлопывающейся двери словно поставил точку в его речи, и осталось непонятно, что же именно он собирался потребовать.