Ничего не могу с собой поделать, нравится мне такая проза, - и всё! В этой книге я нашла для себя такие массивы материалов для размышлений, такие самобытно стоящие смысловые блоки, из которых хотелось строить и строить, что невозможно было перестать читать, и это при том, что развлекательным такое чтение не назовешь. «Живая вещь» мне понравилась даже больше «Девы в саду» и порадовала своей отдельностью от нее. Отчасти это, наверное, связано с тем, что в первой книге мы только знакомимся с героями, постигаем их натуру, а здесь мы уже сравниваем сложившиеся у нас образы, модели поведения героев, к которым мы, вроде, уже привыкли, с тем, что предлагает в качестве линий развития А. Байетт – здесь больше динамики и, как ни странно, свободы. Также это может объясняться тем, что она слегка смещает акценты повествования с одних героев и процессов на другие, меняя нам точку зрения на них, хотя при этом сюжет перестает быть цельным. Начиная читать, я побаивалась, что все будет цепко связано единой проблематикой и для завершения гештальта мне не хватит еще не вышедшего четвертого тома, но нет – второй том был вполне самостоятельным и связан с первым лишь общими героями. Они, эти герои, показались мне намного более зрелыми и интересными, даже Фредерика, которая успела не полюбиться с первого тома.
Вторая книга мне показалась более неоднородной, чем первая, как если бы была сложена из самостоятельных замыслов, которые где-то в перспективе сойдутся, но пока непонятно, как. Если в первом томе все цементировала литература, был переполненный аллюзивностью и поэзией театр (во всех смыслах слова), то здесь где-то царствовали живопись, свет, цвет, Ван Гог (линия Александра, показавшаяся самой «вставной», местами даже неорганичной), где-то - трудно одевающиеся в слова эмоции (Дэниел, Маркус, Билл), где-то - взросление и обретение себя (Фредерика с ее мужчинами, Стефани с ее материнством). Больше других мне хотелось отслеживать линию Дэниела-Стефани (и самой А. Байет, похоже, тоже), и последние главы (со с. 580 до конца) мне показались самым сильным местом книги – в каком-то смысле даже тем, ради чего все затеяно (хотя Дэниелу я внутренне желала и «предсказывала» иную судьбу). Она вызвала во мне самый мощный эмоциональный и смысловой резонанс. Но не обошлось и без культурных штампов (Гидеон, Руфь, Найджел) – что поделать, литература есть литература.
Это была из тех книг, про которые думаешь, что они должны быть бесконечными, чтобы ты мог читать их как естественное сопровождение жизни. Но с сожалением принимаясь за третий том, я надеюсь, что пока чтение длится, появится еще много поводов задуматься, вспомнить, сравнить, всплакнуть, рассердиться, поспорить, придумать свою версию… или что там еще бывает, когда мы читаем действительно хорошую литературу.
Izohlar
8