Kitobni o'qish: «Пожиратель костей. Том 2»

Глава 1

Обе ноги Федьки были сломаны. Кровь сочилась из рассечённой брови и медленно капала на траву, пока я тащил его через парк к Производственной улице. Он тяжело дышал, да и выглядел паршиво. Но жить точно будет.

Утренняя прохлада заставляла пар вырываться изо рта при каждом выдохе, а ощущение, что за нами могут следить, подталкивало шагать всё быстрее. Выйдя к дороге, я увидел вдали быстро едущее такси. Заметив меня с бездыханным телом на плечах, водитель перестроился в правый ряд. Он издевается?

Кроме таксиста на дороге не было ни единой машины в пределах видимости, и я не задумываясь шагнул на проезжую часть. Таксист дёрнул руль вправо, пытаясь объехать меня, но и я двинул туда же. Влево – и я уже там. Когда между нами оставалось меньше сорока метров, водитель дал по тормозам.

Машина остановилась в нескольких сантиметрах от моих ног. Дверь автомобиля распахнулась, и из неё вылетел озверевший таксист.

– Ты что творишь, мать твою?! – заорал водила с пышными усами. – Я же мог сбить вас, дегенератов малолетних!

Не обращая никакого внимания на его вопли, я обошел машину сбоку, открыл пассажирскую дверь и уложил на сиденье Федьку. Правда, на заднем сиденье уже был миловидный клиент. Девушка испуганно уставилась на окровавленное тело рядом с собой и, пискнув: «Я пожалуй пешком…», выпрыгнула из салона.

– Девушка! Постойте! Я сейчас их выкину! – закричал таксист, пытаясь вернуть клиента, но было поздно, она рванула прочь.

– Вези в СОХ, плачу сотню рублей, – коротко бросил я и уселся на переднее пассажирское.

Водила замер, не понимая, что происходит и что ему делать, а потом выругался и махнул рукой. Сев в машину, он с недоверием зыркнул на меня.

– Деньги вперёд. А то знаю я вас… – Какого именно «вас», он не уточнил, а я и не спрашивал.

Выудив из кармана горсть смятых купюр, я сунул их водиле, даже не разобравшись, сколько там было. Но судя по лицу таксиста, дал я более чем достаточно.

Эти купюры я вытащил из кармана Черепа перед тем, как закинул Федьку себе на плечи. Деньги легко пришли, легко ушли. Зато водила стал сговорчив и тут же рванул с места.

Машина пролетела по пустынным улочкам, залитым алыми лучами рассвета, и остановилась у ворот СОХ.

– Приехали, – сказал водила и, обернувшись, посмотрел на Федьку. – Вы мне весь салон засрали кровью. Неплохо бы накинуть на химчистку.

– Губу закатай, – буркнул я, вышел из машины и полез доставать Воробья.

– Хэ. Щенки. Совсем никакого уважения к старшим, – возмутился таксист.

– Ты получил больше, чем договаривались. Рот свой закрой, пока зубы целы, и вали, – недовольно прошипел я, закинув Федьку на плечи, и что было сил пнул дверь автомобиля.

Таксист опалил меня злобным взглядом, но ничего не сказал. Машина тронулась с пробуксовкой. Видимо, этот идиот хотел напакостить, закидав меня мелкими камнями, вот только дорога рядом с СОХ была идеально вылизана.

На проходной никого не было – видать, Колька ещё не пришел. Дармоед чёртов. Опять проспал, наверное.

Пройдя через турникет, я потащил Федьку сразу в больницу. Медсестра заметила меня ещё в момент, когда я тащился по двору СОХ, и встревоженно выбежала навстречу, катя перед собой инвалидную коляску.

– Володь! Сажай его сюда! – выкрикнула Дарья, видя переломанные ноги Воробья. – А кто это? На нашего не похож…

– Мой друг, – пропыхтел я, стараясь как можно аккуратнее усадить Федьку. – Сломаны ноги, возможно сотрясение. – Заметив недоумение на лице Даши, я добавил: – Не волнуйся, с Никитичем я договорюсь. Если будет нужно, из своего кармана оплачу его лечение. Вы, главное, парня на ноги поставьте.

– Постараемся… – прошептала Дарья, смотря на ноги Воробья. Затем вышла из ступора, покатила коляску в здание и громко выкрикнула: – Маргарита Павловна! У нас перелом!

Даша исчезла в здании, а я сразу же отправился в кабинет Гвоздева. Рядом с его кабинетом стоял лишь одинокий фикус, печально повесив голову. Да, охотники не лучшие садоводы, совсем не поливают бедолагу.

– Егор Никитич, разрешите? – спросил я, приоткрыв дверь и заглянув внутрь.

В кабинете Гвоздева пахло кофе и печеньем. Никитич сидел за столом и дул на дымящуюся кружку. Заметив меня, он улыбнулся и сказал:

– Владимир, ты по делу или поздороваться зашел?

– По делу.

Я протиснулся в кабинет и закрыл за собой дверь. На стене за спиной Никитича висел гвардейский китель, усыпанный орденами. Справа на тумбочке лежала перевёрнутая фотография. Мазнув взглядом по чашке с печеньем, я прошел вглубь кабинета и сел на скрипучий стул.

– Егор Никитич, у меня друг в беду попал. Нужна ваша помощь.

– Вов, если твой друг не из союза, то пусть сам и выкручивается. У меня своих забот по самую макушку, – хмуро сказал Никитич.

– Я понимаю, но тут и делать толком ничего не нужно. Просто кормить и подлечить его немного.

– Беспризорника притащил? – приподняв бровь, спросил Никитич.

– Выходит, что так. Ему ноги сломали, нужно помочь с лечением. А как поправится, то он с радостью попробовал бы свои силы и вступил в СОХ.

Никитич тяжело вздохнул и, отпив кофе, сказал:

– Володь, я же вижу, что ты что-то недоговариваешь, колись. Пока не выдашь всё как есть, моего одобрения не получишь.

– Ему Череп ноги сломал… – Сделав паузу я добавил: – И так уж вышло, что теперь Череп и его два подручных лежат в парке с отрубленными головами…

От моих слов Никитич тут же напрягся.

– Кто-то видел, как ты их прикончил?

– Нет, свидетелей не было, – сказал я и, замявшись, добавил: – Правда, после того как Череп умер, на место прибежал парень. Он меня не заметил, но видел моего друга. Полагаю, он решил, что это Федька прикончил Черепа.

Никитич тяжело вздохнул и, отставив кружку с кофе, потёр виски.

– Знаешь, я порой не понимаю, приносишь ты союзу больше пользы или проблем, – зло сказал Никитич, зыркнув на меня. Постучал пальцами по столу и добавил: – Ладно, оставляй своего Федьку. Пока он тут, Железнодорожники его не тронут. Но как только твой друг выйдет за территорию СОХ, он покойник.

– А если он тоже вступит к нам?

– К нам? Если он владеет клинком хотя бы наполовину так же хорошо, как ты, то, может, и вступит. Но судя по твоему лицу, он не так уж и хорош, – строго сказал Никитич и продолжил мягче. – Пойми, у нас здесь не ночлежка для беспризорников. Если он станет охотником, то будет ходить на задания, где без нужных навыков он сдохнет. Поэтому уже сейчас начинай думать, что будешь делать с этим Федькой, когда он встанет на ноги.

– Егор Никитич, я вас услышал. Проблему с Железнодорожниками я решу.

– Ха! Решала нашелся… – Усмехнувшись, Гвоздев взял кружку кофе, сделал глоток и облокотился на спинку кресла. – Володь, ты недавно подрался с Крестом-младшим. Недели не прошло, убил старшего. Это, по-твоему, решение проблем? Ты только усугубляешь и без того непростую ситуацию. – Я хотел сказать что-то в свою защиту, но Никитич отмахнулся от меня. – Помолчи, пока я говорю. Значит так. Нам поступил заказ на сопровождение одного гражданина. Поедешь с Шишаковым и ещё парой охотников его защищать. Поездка займёт несколько дней. Как вернёшься, шум немного поуляжется и подумаем, как быть с Железнодорожниками.

– Егор Никитич, а когда нужно выезжать? – настороженно спросил я, помня о встрече с Юлианной.

– Через пару часов, – ответил Гвоздев, посмотрев на часы.

– Сегодня у меня никак не получится. Мне назначена встреч, – запротестовал я, понимая, как расстроится Юлианна Островская. Мы ведь договаривались покормить уточек, а я даже предупредить её не успею о том, что не приду.

– Владимир, а кто сказал, что у тебя есть право выбора? – строго пробасил Гвоздев и почесал бороду. – Выбор у тебя только один. Либо берёшься за работу, либо забираешь своего колченогого товарища и тащишь его в другое место.

Никитич придавил меня взглядом. Тяжелые кустистые брови нависали над его суровыми глазами, сверлящими меня насквозь. Я уставился на него, но старый даже и не думал идти на уступки. Либо Воробей остаётся в СОХ и лечится, либо я иду на свидание с Юлианной и забираю Федьку с собой. Выбор очевиден.

– Тогда я пошел собираться.

– Иди, иди, – усмехнулся Гвоздев и потянулся к телефону.

Выйдя из кабинета, я отправился в бараки. Собирать в дорогу мне было нечего. Ведь кроме надетого на мне тряпья и рюкзака у меня ничего нет. А искать Юлианну по городу бессмысленно. Зная её отца, они опять разъезжают по зажиточным гостям. А рыскать по всему городу – занятие неблагодарное.

Я поднялся на второй этаж барака. Внутри никого. Кровати аккуратно заправлены, сквозняк колышет шторы, пытаясь унести ужасный аромат пота, которым здесь всё провоняло. Схватив рюкзак, я выскочил на улицу и врезался в Шишакова.

– Владимир, ты куда летишь?

– Тебе навстречу, – улыбнулся я и протянул руку наставнику.

– Звонил Гвоздев, сказал, ты с нами едешь, – хмуро пробормотал Шиша, пожав мне руку.

Он был явно не в духе. Уж не потому ли, что его лечебная массажистка не ответила взаимностью?

– А куда едем-то?

– В Теплоозёрск. Будем сопровождать одного любителя антиквариата, – хмыкнул он, как будто презирал всех антикваров. – Наша задача охранять его на протяжении всего пути и во время совершения сделки.

– Ого. А что за сделка? Будет покупать что-то интересное? – оживился я.

– Нас это не касается, – равнодушно буркнул Шиша. – Наниматель оплатил сразу десяток охотников и доплатил сверху за то, чтобы мы держали языки за зубами. О том, что произойдёт там, не должна знать ни единая живая душа.

– Видимо, будет брать что-то ценное, – задумчиво сказал я. – Ладно, я тебя услышал. Буду ждать у выхода.

Пока Шишаков и остальные охотники собирались, я успел заглянуть на кухню и перекинуться парой слов с Вальком. Он угостил меня бутербродами и сладким чаем. Рассказал, как пытался устроиться в ресторан, но его не взяли, сказав, что его блюда слишком обыденны. Идиоты. Готовит-то он отлично. Чего ещё нужно?

Заметив из окон столовой, что Шишаков топает на выход из СОХ, я поспешил следом.

На этот раз Васяна на задание не взяли. Видимо, из-за прошлых косяков он утратил доверие коллег, и его просто сослали на какую-то другую, менее важную работу.

К воротам СОХ подъехали три машины такси. Бойцы возмущённо посмотрели на наш транспорт, ведь многие несли с собой не только оружие, но ещё и по походной сумке. Чуда не случилось, колымаги оказались довольно узкими, и мы с трудом сумели разместиться в них, сидя друг у друга буквально на головах.

Мне досталось место во второй машине. Ехал с малознакомыми мне охотниками, и атмосфера была мрачноватая. Всю дорогу молчали. То ли охотники не выспались, то ли просто не настроены на беседу. А может, кто-то опять погиб на задании.

Такси свернули с дороги и остановились у железнодорожной станции «Северная», на которой нас ожидал наниматель. Невысокий мужчина с пышными бакенбардами и усами. При этом борода у него практически не росла, как и волосы на макушке. Мужчина активно лысел. Выглядело это странновато.

На носу пенсне, в руке карманные часы на цепочке. Смотрит на циферблат и улыбается.

– Савелий Аристархович? – спросил Шишаков, подойдя ближе.

– Всё верно. А вы, как я понимаю, Шишаков Александр Фёдорович, – улыбнулся наниматель.

– Вы хорошо осведомлены.

– Я не работаю со случайными людьми. А если кого-то нанимаю на работу, то этот кто-то всегда рекомендован моими друзьями. Александр Фёдорович, у вас отличная репутация, поэтому я нанял именно вас. Думаю, наша поездка пройдёт тихо и мирно. Тем более что я обратился не к какому-то сброду, а в союз охотников.

От этой волны комплиментов Шишакову явно стало неуютно, и он, подхватив чемодан нанимателя, указал в сторону поезда, стоящего у перрона.

Я обратил внимание на то, как руки Шиши напряглись, когда он поднял чемодан. Видимо, он был набит чем-то увесистым. К примеру, наличкой. Я даже боюсь представить, сколько там денег в пирожковом эквиваленте.

– Давайте занимать места, – сказал Александр. – Улица – не самое безопасное место.

– Вы правы. Я приехал раньше времени и всё переживал из-за того, что на меня пялились вон те ребята, – Савелий Аристархович кивнул в сторону шпаны, скрывающейся в подворотне на противоположной стороне улицы.

Троица с печалью на лицах смотрела на то, как мы взяли под охрану определённо богатую добычу.

– Не переживайте. Пока вы под нашей защитой, вам ничего не грозит, – пробасил Шишаков и пошел к поезду.

Мы взяли Савелия Аристарховича в кольцо и сопроводили до нужного вагона. Наниматель любезно приобрёл для нас три купе. В каждом купе имелось по четыре спальных места. Я, Шишаков и наниматель разместились в среднем купе, остальные охотники в левом и правом от нас.

Войдя в купе, я с радостью забрался на верхнюю полку и поймал недовольный взгляд Шишакова. Видимо, он тоже надеялся занять это место. Но, как говорится, кто не успел, тот опоздал. Я улыбнулся наставнику и, закинув руки за голову, плюхнулся на подушку.

Наниматель последовал моему примеру и улёгся на второй верхней койке. Всё это время Шишаков следил за нами, не говоря ни слова. А когда понял, что надежды занять желанное место не осталось, зашвырнул чемодан нанимателя под койку и, присев, уставился в окно.

Савелий Аристархович сразу понял, что из Шишакова собеседник так себе, и обратился ко мне.

– Молодой человек, как так вышло, что в столь юном возрасте вы стали охотником?

– Охотник не выбирает свою судьбу. Судьба выбирает охотника, – философски ответил я, стараясь уйти от правдивого ответа. – Меня, кстати, зовут Владимир, – представился я и повернулся на бок, чтобы видеть собеседника. – А чем вы занимаетесь?

– Крайне долгой и пыльной работой, хе-хе, – засмеялся наниматель и поправил пенсне. – Скупаю и перепродаю разного рода ценности. Книги, различные предметы искусства, иногда оружие.

– Звучит очень интересно. – Я уважительно кивнул.

– Вы правы. Работа, конечно, рутинная, но порой в мои руки попадают невероятно ценные вещи. – На этих словах у Савелия Аристарховича блеснули глаза.

В этот момент наниматель выглядел крайне загадочно, что навело меня на определённые мысли.

– Если спрошу лишнего, то остановите меня, пожалуйста. Но мне очень любопытно. Попадают ли к вам вещи, найденные в башнях?

– О-хо-хо! Вы крайне проницательный молодой человек. Да, порой ко мне обращаются аристократы, желая продать фамильные артефакты. Кто-то желает поправить дела стремительно беднеющего рода, а кто-то просто избавляется от мусора, не представляющего для него интереса.

– Савелий Аристархович, а часто к вам обращаются с такими просьбами?

– Разумеется нет. Сейчас на территории империи существует пятнадцать действующих башен. Самая свежая появилась на границе с монголами. И, как вы понимаете, башни это штучный товар. Их сложно зачистить, да и за прохождение башни дают всего парочку ценностей. Крайне редко бывает, что за зачистку аристократ получает десяток артефактов. На моей памяти такое случалось лишь единожды, да и то где-то в Англии. Впрочем, англичане могли и наврать с три короба, – улыбнулся Аристархович.

Я с жадностью запоминал всё, что говорил торговец, ведь его услуги могут пригодиться мне в будущем. Нет, я не собираюсь продавать Пожирателя костей, а вот прикупить новый артефакт – вполне. Осталось лишь заработать денег. Огромное количество денег…

Савелий Аристархович явно скучал и поэтому не скрываясь рассказывал про свою работу. Видимо, в обычной жизни ему крайне не хватает общения, и найдя свободные уши, он с радостью начал лить в них воду.

Он поведал, как закупал антикварные люстры по заказу императора батеньки. Как перепродавал породистых скакунов, которых один род украл у другого. Из-за этой сделки едва не разразилась война, которой удалось избежать лишь благодаря Савелию Аристарховичу.

Но помимо бредового бахвальства были и полезные истории. Оказывается, император при желании может отобрать у аристократа любой артефакт. И плевать, кому принадлежит безделушка, безродному дворянину или князю.

Если сила артефакта приглянулась властителю, то он заберёт его, прикрываясь фразой: «Это ради государственной безопасности!» Да, аристократу выплатят чисто символическую сумму за артефакт, но какой смысл в этой подачке? Всё равно деньги в виде налогов вернутся в имперскую казну.

– Владимир, а почему так интересуетесь артефактами? Уж не собрались ли вы поучаствовать в одной из экспедиций по их добыче? – спросил Савелий Аристархович, посмотрев на меня поверх пенсне.

– Думаете, у меня есть шанс?

– Шанс? – задумчиво повторил он. – Хм-м-м… Если вы попали в СОХ, то, думаю, шанс выжить в башне у вас определённо есть. При условии, что вы чувствительны к энергии. – Помолчав немного, он затараторил: – Впрочем, желание попасть в башню это далеко не всё, что вам необходимо. За зачистку башни платят огромные деньги, но за вас должен поручиться либо глава союза охотников, либо кто-то из аристократов. Тёмных лошадок запускают в башни только отчаявшиеся. Ведь от случайных людей можно ожидать чего угодно, а так будет с кого спросить. – Савелий Аристархович улыбнулся, но было в его улыбке что-то настораживающее.

Да, я мог провести вечер с Юлианной, гулять по городу, кормить уточек и так и не познакомиться с этим занятным торгашом. Он называл себя «аукционер», правда, судя по его словам, никакого аукциона не было. Просто покупка или продажа при личной встрече.

Теперь ясно одно. Самый простой путь попасть в башню – это вернуть своё имя и рекомендовать самого себя на зачистки. Хотя это всего-навсего принесёт мне деньги. А хотелось бы артефакты…

Впрочем, не в моём положении выбирать. Благодаря деньгам я смогу купить жемчужин и восстановить тело. А сейчас жемчужины улетают по паре штук в день, и их запас стремительно тает.

⁂

Турнир «песочница»

Молодые ребята с азартом выбивали друг другу зубы, ломали носы и рёбра. Всё ради того, чтобы Ефим Крапивин пригласил на ученический турнир, где им заплатят настоящие деньги. А если повезёт, то кому-то из зрителей приглянутся их навыки, и малышня получит постоянную работу.

Ефим стоял в стороне и с интересом наблюдал за дракой малолеток. Нет, зрелище не было увлекательным, да и дрались они кое-как. Шугались каждого удара, били подворачивая кисти. В общем, позорище.

Но Крапивин всей душой любил насилие. Сам он, конечно, никогда не дрался, хотя в молодости был неоднократно избит. Возможно, сейчас он просто упивался чувством собственного превосходства, представляя, как его обидчики метелят друг друга ради капли внимания.

Этот бойцовский клуб был всем для Ефима. Он открывал ему двери в дома аристократов, в рестораны, в шикарную жизнь. А всё благодаря графу Мышкину, который однажды заметил ушлого мальчугана и дал ему шанс.

– Если один из вас сможет вырубить соперника, дам пять рублей, – безразлично бросил Крапивин, и драка стала ещё более ожесточённой.

Ефим докурил сигарету и щелчком отправил окурок в полёт над головами зрителей. Денег сегодня не заработать, но нужно искать новых бойцов. Тем более что в подворотнях порой встречаются бриллианты.

Сзади послышался знакомый голос:

– Ефимка Сергеевич, и не надоело тебе малолеток стравливать?

Крапивин тут же обернулся и с испугом посмотрел на говорящего. Им оказался мужчина средних лет. Серый костюм, чёрные ботинки и белая рубаха. Совершенно непримечательный на вид. Вот только Ефим знал, что с этим господином шутки плохи.

Это был Кречет Ярослав Игоревич, следователь тайной полиции. Однажды он поймал Ефима за руку и обещал отправить на плаху за организацию подпольных боёв, а также за то, что тот не платил налогов. Если бы не граф Мышкин, то голова Крапивина уже валялась бы в кустах.

– Ярослав Игоревич… Эм-м-м… Чем могу помочь? – нервно спросил Ефим, пытаясь улыбаться, но выходило это крайне плохо.

– Да не трясись ты так. Сегодня я не по твою душу, – успокоил его следователь и похлопал по плечу. – Нужна помощь в поимке одного паренька. Дерётся у тебя по вечерам. Зовут Владимиром. – Кречет смерил взглядом Крапивина и добавил: – Да, с твоим нанимателем согласовано. Более того, это он и хочет поймать этого парня.

– Евгению Александровичу нужен этот сопляк? В нём ведь нет ничего необычного, – удивлённо выпалил Ефим.

– Обычный он или нет, решать не нам с тобой, – сухо сказал следователь. – Есть работа, и она должна быть сделана.

– Ярослав Игоревич, я всегда рад помочь. – Ефим громко сглотнул и потянул рубаху за ворот, почему-то ему резко стало нечем дышать.

– Знаю, Ефимка, знаю. Ведь выбора у тебя особого нет. Поможешь как миленький. Держи. – Кречет протянул ему визитку и добавил: – Когда Владимир заявится на бои, позвонишь, и мы тут же подъедем.

– Э-э-э. А вы здесь не один? – нервно спросил Крапивин.

– Следователи тайной полиции поодиночке не ходят. Мы как волки. У нас стая, понимаешь? – шутливо сказал следователь и завыл как волк, хотя на его лице было совершенно непроницаемое выражение: – Ау-у-у-у.

– Х-хорошо. Сразу же позвоню. – Крапивин наконец-то смог улыбнуться, правда, лишь уголками губ.

– Вот и славно. До связи. – Следователь кивнул и через секунду исчез в толпе.

Крапивин завис, пытаясь понять, чем Владимир мог заинтересовать графа. А ещё он хотел узнать, как следователь тайной полиции так ловко исчезает и появляется, когда его совсем не ждёшь?

Из ступора его вывел окровавленный парень с заплывшим лицом.

– Дядь, ты обифял пять вублей фа нокаут. Я фделал, – прошепелявил он разбитыми губами.

⁂

Спустя полдня пути стало невероятно голодно. Я хотя бы перехватил пару бутербродов у Валька в столовой, а вот желудок Шишакова урчал на всё купе. Наш наниматель вырубился и безбожно храпел, периодически разговаривая во сне.

– Артефакты? Да, да, да. Продаю. Ага. Сколько? Вы из ума выжили? За такую цену можно купить пол-империи. Что? Я бездарь и шарлатан?! Да как вы сме…

На этих словах Савелий Аристархович вскочил с койки и со всего размаха ударился головой о крышу вагона. Открыл глаза, посмотрел по сторонам и снова вырубился.

– Да, да. Скидку можно сделать. Конечно. Правда, за это вам придётся меня обслужить, – похотливо прокряхтел аукционист и затих.

Спрыгнув с верхней полки, я наткнулся на строгий взгляд Шишакова.

– Куда собрался?

– Поесть куплю. А то ты своим урчанием всех пассажиров разбудишь, – улыбнулся я, но Шишаков по-прежнему был не в духе.

– Один никуда не пойдёшь, – коротко бросил он, встал с койки и вытащил меня в коридор.

Шишаков подошел к соседнему купе и трижды ударил по двери. Дверь открылась, и на нас уставилась заспанная морда охотника.

– Возьми Олега и сторожите нанимателя, пока я не вернусь.

– Александр Фёдорович, сделаем, – кивнул боец и, исчезнув в купе, громко пнул чью-то койку.

Спустя пару секунд две помятые рожи стояли у двери нанимателя, надёжно охраняя эротические сны аукциониста.

Прогуливаясь по коридору, я наслаждался пением местных сверчков. Правда, они весили больше пятидесяти килограммов каждый, и их пение больше походило на храп.

Наступила ночь, холодная луна заглядывала в окна, ассажиры мирно сопели в своих купе. В поезде горел тусклый свет, чтобы никому не мешать, а в воздухе висел стойкий запах пыли, как будто здесь давно не убирали. Мы прошли через пару вагонов и попали в вагон-ресторан.

Слева располагались столики, а справа – стол раздачи, чем-то напоминавший барную стойку. За одним из столиков спал пьяный в стельку аристократ, а два его дружка перебрались через барную стойку и окружили раскрасневшуюся девицу.

– Ну чё ты ломаешься? Ты же проводница? Ну вот и проведи с нами время в постели, – сально улыбнулся толстяк, схватив девушку за руку.

– Вы что делаете? Отпустите меня! – взвизгнула проводница.

– Ротик свой прикрой и будь посговорчивее. А то ведь мы можем и силу применить, – сказал второй, сдавив щеки проводницы. Его вторая рука уже активно шарила по груди девушки.

Увидев эту картину, мы не сговариваясь двинули в сторону ублюдков. Я на себя взял худощавого, а Шишаков толстяка. Обойдя их с двух сторон, мы услышали:

– Э! Вам чё надо? Свалили отсюда! – рявкнул толстый и тут же потерял лицо.

Огромная пятерня Шишакова метнулась через барную стойку и схватила жирдяя прямо за лоб. Одним мощным рывком он подтащил толстяка к себе и впечатал пару ударов в челюсть. Кости толстяка хрустнули, а челюсть неестественно повисла набок. Готов спорить, от костей остались одни воспоминания.

Я же был более снисходителен. Пока худой отвлёкся на Шишу, я перепрыгнул через барную стойку и, ударив ему под колено, завалил на пол. А после пять раз пнул пяткой в нос, превратив его в кровавое месиво.

Девушка ошарашенно уставилась на нас и, очевидно, не могла понять, что ей делать. Визжать от ужаса или благодарить нас?

– Цела? – сухо спросил Шишаков.

– А? Ага. Цела, да. Спасибо, – прошептала проводница, всхлипнула и вылетела из-за стойки, повиснув у Шишакова на шее.

Она ревела, громко шмыгая носом, и только сейчас я смог её рассмотреть. На вид около сорока лет, пышные бёдра, массивные ноги, простое лицо. Судя по всему, охраны в поезде нет, и проводница была счастлива тому, что мы так вовремя решили перекусить.

– Ну всё. Успокойся, – сказал Шишаков, отстранив проводницу. – Звать-то тебя как?

– Клава, – вытерев глаза, представилась она.

– Вот что, Клавдия. Жрать хочется – сил нет. Если не накормишь, мы прямо сейчас сожрём этих дегенератов. – Шишаков ткнул пальцем в тушу жирдяя.

– Ой. Ребятки. Сейчас! Одну минутку! Всё будет. – Дама заулыбалась и тут же рванула за стойку, громко гремя посудой.

– А это чё, я не понял? – возмутился друг избитой парочки, ранее храпевший за столом.

– Спи, ещё далеко ехать, – коротко бросил Шишаков.

– А, ну лана. Но ты, еси чё, растолкай меня, – промычал пьянчуга и, уткнувшись мордой в стол, снова уснул.

– Обязательно растолкаю, – ухмыльнулся Шиша.

– Александр Фёдорович, смотрю, у тебя настроение стало получше, – заметил я.

– Да, всего-то нужно было кому-то морду разбить, – сказал он и посмотрел на костяшки кулака.

Спустя пару минут нас усадили за свободный столик, который тут же заполнился изысканными блюдами. Дальневосточные крабы, икра, говяжьи стейки и многое другое. Не сговариваясь, мы набросились на пищу, уничтожая её с невиданной скоростью.

Пока мы чавкали, разрывая мясо в клочья, проводница всё время смотрела на Шишакова, влюблённо вздыхая.

– Кушай, кушай. Я ещё положу, если нужно. Мой спаситель, – с придыханием сказала Клавдия, совсем позабыв о том, что помимо Шиши здесь сидел и я.

Спустя двадцать минут безостановочного набивания желудка я насытился. Вытерев рот салфеткой, тяжело вздохнул и поднялся из-за стола.

– Спасибо. Было очень вкусно. За меня заплатит наставник. Да, Александр Фёдорович? – спросил я, хитро прищурившись.

– Ой, да какие могут быть деньги? Всё в порядке. Иди, отдохни, – отмахнулась проводница, не сводя взгляда с Шишакова.

– Тогда я ещё конфет прихвачу? – Мой вопрос Клавдия пропустила мимо ушей. – Молчание – знак согласия.

Я улыбнулся и двумя руками зачерпнул конфет из вазы. Навскидку выгреб около килограмма сладостей.

Попрощавшись, я вышел в коридор и тут же услышал за спиной томное: «Мой герой!» Дамочка всё это время ждала, пока я уйду, а сейчас как остервенелая набросилась на Шишакова, запрыгнув сверху. Ну и славно, пусть развлекаются.

Закрыв за собой дверь, я оказался в небольшом тамбуре.

– Гоб, руки подставляй, – тихонько сказал я, и из тени показались две ладони с острыми когтями.

Я отсыпал другу большую часть конфет, себе оставил около десятка. Зелёные ладони тут же исчезли в тени.

 
– Гоб примет с радостью дары,
Пахнут прекрасно кругляши…
 

Послышался звук вдыхаемого воздуха, сменившийся чавканьем.

 
– Ну а на вкус – так пвофто мёд!
Фифяс набью ими фывот!
 

Эх, нужно было прихватить половину жареной курицы, пока проводница не видела. Гоблин мясо любит намного больше конфет. Ну да ладно. Как только заработаю деньжат, закину Гобу консервов каких-нибудь.

Когда я собирался возвращаться в купе, из вагона-ресторана послышались сдавленные стоны Клавдии. Улыбнувшись, я покачал головой.

– Проводница, видимо, тоже лечебная?

Вернувшись в купе, я сменил охотников, отправив их спать. На верхней полке всё так же мирно посапывал Савелий Аристархович. Я лёг на своё место и три часа боролся со сном, пока не вернулся Шиша.

Он выглядел так, будто попал в лапы горного барса. Волосы растрёпаны, на шее синяк, который видно даже с приглушенным светом, но морда довольная. Отвернувшись к стенке, я закрыл глаза и провалился в сон. Но сон слишком быстро закончился.

– Вовка. Вставай, – сказал Шишаков, хлопнув ладонью по моей койке, а после трижды ударил в правую стену купе и левую.

– Уже приехали? – спросил я, потягиваясь.

– Всё верно. Мы на месте, – ответил мне Савелий Аристархович, сидящий на нижней полке.

Он был при полном параде, даже одежда выглядела свежевыглаженной. Удивительный человек. А я чувствовал себя побитой собакой. Растрясло в пути, и морда опухла от обилия съеденного.

– Савелий Аристархович, что мы должны знать перед тем, как начнутся переговоры? – спросил Шишаков у нанимателя.

– Знать? Хм-м… Возможно, одну деталь вы действительно должны иметь в виду. Мы прибыли в Теплоозёрск, чтобы приобрести предмет, не внесённый в имперский реестр артефактов, – улыбнувшись, сказал аукционер.

– А я слышал, что вы проводите только законные сделки, – хмыкнул Шишаков.

– Я провожу в основном законные сделки, – поправил его Савелий Аристархович и пригладил усы. Заметив, как Шишаков напрягся, аукционист поспешил его успокоить. – Не переживайте, на случай форс-мажора я написал бумагу, в которой подтверждаю, что вы всего лишь мои сопровождающие. Она у Гвоздева Егора Никитича. Можете ему позвонить, он подтвердит мои слова.

Ситуация была странной и даже поганой. Торговля незарегистрированными артефактами являлась незаконной. Если тебя поймают за руку во время совершения сделки, то путь тебе либо на виселицу, либо в рудники.

Хотя нет. Если ты чувствителен к мане, то тебя ещё могут сослать на бесконечное прохождение башен. Будешь их зачищать, пока не сдохнешь.

И пусть Савелий Аристархович сказал, что мы всего лишь охрана и с нас спрос нулевой, я крайне сомневался в том, что имперские гвардейцы станут разбираться, кто прав, а кто виноват. Пострадают все.

Покинув поезд, мы поймали такси и отправились на Тепловский рыбзавод, который расположился между озером Тёплое и рекой Бира.

Городок оказался в десять раз меньше Хабаровска. Преимущественно одноэтажная застройка. Местные трудились либо на рыбзаводе, либо на заводе по производству цемента. Из-за последнего все деревья в округе были усыпаны толстым слоем белёсой пыли.