Kitobni o'qish: «Три брата и Чуда-юда сын», sahifa 4
– Так нечестно! – вскричал купец и велел охране схватить Ваню и его спутников, не дать увести коня крылатого.
Да только выступил вперед Алеша, положил на тетиву сразу три стрелы, и сразу охранники головами замотали. Нет, мол, такие риски в контракт не входят, а конь и правда чужой – мы ж его сами на улице подобрали.
Злился купец, кричал, проклинал, угрожал, да только сделать ничего не смог. А Бурушка хозяина сразу признал, заржал – обрадовался.
– Хватит тебе, Вавила Тимофеевич, воздух сотрясать, Змеюшку бранным словам учить. Сам ты во всем виноват. Столько лет на свете прожил, а вокруг тебя так и нет никого – одни деньги да наемники. Вот и толк от них – полюбуйся.
На том братья с купцом и закончили.
***
Пошли дальше. Вдруг остановился Ваня посреди моста – того, что над путями идет железнодорожными.
– Вон, смотрите, нить на дороге кольцом лежит, здесь наша цель.
Глянули по сторонам – нет никого. Вдруг слышат – воронье карканье! Подняли братья головы, а в небе над ними Финист-сокол Кликушу гоняет.
– Ну что, Алеша, пришла пора тебе свою меткость показать.
– Да ты что, брат! – испугался тот. – Это ж Финист!
– А кто обещал меня во всем слушаться? – напомнил тогда Ваня.
Нахмурился Алеша, а возразить нечего. Натянул тетиву и выстрелил прямо соколу в глаз. Вот только стрела будто в камень попала – отскочила в сторону. Но сокол с атаки сбился, ворон от него оторвался и к Змеюшке на плечо сел – едва уместился.
– Вы чего, с ума посходили? – возмутился Финист и слетел вниз, на фонарный столб опустился. – Три брата-акробата! Не признал ты меня Ваня, что ли?
– Признал, как иначе. Потому и выстрелить велел, что тебя в обличье сокола сама Смерть одолеть не может.
– Все равно обидно, – не унимался Финист. – Зачем ворона отобрали? Сразу видно, что темный он! Моя добыча! Батюшки! А это кто? – только теперь сокол Змеюшку заметил, а говорят еще, что зоркий. – Да если б ваши пращуры знали, с кем вы якшаетесь…
– Пращуры наши тысячу лет назад в земле истлели, а кровь их и кровь их врагов по миру разошлась и вся давно перемешалась. Если б мы врагов по крови искали, то даже нам, братьям, друг с другом воевать бы пришлось. Улетал бы ты, герой, отсюда – память твоя здесь лишняя.
Финист в ответ перешел на птичий клекот, крылья расправил – чуть в бой не кинулся. Но чуть погодя успокоился.
– Вот теперь назло тебе никуда не улечу! Не только ворона, а самого коня с этим змеенышем с Калинова моста столкну.
Вздохнул Ваня.
– Да где уж тебе… Силой ты Илье во сто крат уступаешь, а уж Алешке в зоркости – и подавно!
– Я! – задохнулся Финист от возмущения. – В зоркости!
– Да. Хочешь на спор? Если Алеша тебя превзойдет, то улетишь по-доброму и более никогда нам поперек дороги не встанешь, а нет – отдадим тебе и ворона и его хозяина.
Финист еще поспорил для вида, но условия ему понравились, и он согласился.
– Хорошо, – сказал Ваня. – Тогда так сделаем: я сброшу с моста монету – кто первым увидит, какой стороной она упадет, тот и победил.
