Kitobni o'qish: «Три брата и Чуда-юда сын», sahifa 2

– Кто говорит-то? – прервал его Ваня.

– Так это… Слухами земля полнится…

– То-то и оно, что слухами! Половине верить нельзя.

– Вот видишь! – обрадовался Алеша. – Ты уже о деле думаешь. Мы ведь лучшая команда на всем белом свете! Я бью из лука без промаха, могу не просто песчинку в пустыне разглядеть, а на мгновение в будущее заглянуть. Илья горы может сдвигать и реки вспять разворачивать. Но без твоего хитроумия нам с Чудом-юдом не справиться.

Посидел еще Ваня, подумал. Худрук, конечно, на него крепко осерчает, может, даже из театра выгонит, но и братьев ему бросить нельзя никак – вовек себе не простит, если что. Махнул рукой, согласился.

***

Прибыли братья в город Рубежный, вышли к реке Смородине, к Калинову мосту. Вода в реке кипит, пар до небес поднимается, мост до красна раскален. Все как всегда, только на набережной безлюдье. Лотки с мороженым брошены, вареная кукуруза на дороге валяется, ни туристов, ни зазывал – все разбежались.

– Будто Мамай прошел, – сказал Илья с опаской. – Что ж за рать такая напала, что ни души вокруг не осталось Где ж теперь врагов искать?

Ваня лишь плечами пожал:

– Людям много не надо. У страха глаза велики, а что до врагов – так вот же след.

Пригляделись братья – и точно: цепочка грязных следов через дорогу тянется. Только странные они – не от сапогов, не от босых ног, не от лап звериных, а больше как у ящерицы.

– Маленькие какие-то, – засомневался Алеша. – И почему посреди дороги появляются? Неужели это Чудо-юдо летать умеет?

– Скорее, это он с коня слез, но пойдемте лучше сами посмотрим.

Далеко шагать не пришлось – следы едва лишь дорогу перешли, как в ближайшее кафе свернули. Там-то братья Чудо-юдо и нашли. И правда на ящерицу похожее или на змею с руками и ногами. Кожа вся рябая, зеленая; крыльев нет и голова всего одна, зато пасть большая с крупными зубищами. Чудо-юдо обедало, да только не человечиной, а блины со сметаной уплетало за обе щеки и причмокивало. И на вид ему Ваня больше дюжины лет ни за что не дал бы.

– Это что, нам с ним драться, что ли? – спросил Илья шепотом.

Ваня ему не отметил, а во весь голос объявил:

– Что же ты, чудище, нас на смертный бой не вызываешь? Прихлопнуть не грозишься, огнем не жжешь. Где же твоя рать несметная? Что же ты в одиночестве тут блины трескаешь?

Чудо-юдо, как услышало грозные речи, сразу подскочило, голову опустило, взгляд потупило, слизнуло с губ сметану украдкой.

– Простите. Я хотел заплатить, но продавец сказал, что нужны деньги бумажные или пластиковые, а у меня только золото да самоцветы. А потом и он сбежал. Почему-то все, как меня увидят, кричат и разбегаются.

– Как же это? Разве ты не мстить пришел за отца и мать, за дядьев и теток?

Смутилось тут Чудо-юдо молодое еще пуще прежнего:

– Да я и на свет уже после их смерти вылупился. Даже и не знаю, кто меня высиживал. А только и слышу всю жизнь, какая злая земля за рекой Смородиной. Что живут там чудища страшные, жестокие, что придут они и истребят нас всех до единого. Одна на меня надежда. Вот и не утерпел – решил посмотреть, как тут и что.