Kitobni o'qish: «Нелюди»

Серая муть разливалась перед глазами. Уши закладывало, а руки немели. Несмотря на это, Илья Романов продолжал шагать в сторону дома, знакомого с детства. Внезапный звонок, заставший врасплох на обеденном перерыве, отбил всякий аппетит. Бросив на столе контейнер с едой, мужчина пулей вылетел из кабинета.

За восемь лет работы в полиции Илья повидал всякого. Задушенные в припадке ревности женщины, застреленные на разборках мужчины, дети из неблагополучных семей, испившие уксуса по недосмотру взрослых… Сперва казалось, что жить в постоянном (хоть и не своем) горе – просто невозможно! Но шло время и умение сопереживать притуплялось. Уже через год Романов научился слепнуть в моменты, когда взору представали кровавые последствия пьяных гулянок. Он глох, когда не поделившие мужика бабы драли глотки на весь двор. Терял нюх, когда ступал за порог дома, где разлагается труп одинокой старухи, лишь невыносимым смрадом способной напомнить о своем существовании.

Полицейский убедил себя: все они – не люди вовсе! Так, промежуточное звено эволюции, грязь, которой не должны касаться руки. Он поверил в то, что настоящая жизнь кипит в центре города, а в спальных районах только и остаётся, что засыпать… иногда вечным сном. Так стало легче работать. Так было проще жить.

С течением времени Илья научился видеть прекрасное в беспробудном мраке. Выезжая на место преступления, туда, где произошло убийство или изнасилование, он отвлекался, как мог. Рассматривал советские гобелены, говорил с детьми и гладил беспечных котов, которым даже в самые страшные моменты жизни хозяев хотелось ласки.

В режиме автопилота проходили дни, недели и даже годы. Закалив нервы, он больше не морщился от вида кишок и запросто обсуждал за кофейком с печеньем жуткие подробности ночных выездов…