Kitobni o'qish: «Одиссей Фокс»

Дело #1
Мой враг

«Знание некоторых принципов легко возмещает незнание некоторых фактов»

Клод Адриан Гельвеций

– И вас называют лучшим детективом сектора? Вас?! – воскликнул Советник, оглядев Фокса с головы до ног.

Его взгляд излучал брезгливое презрение сразу во всех спектрах, ведь глаза у Советника были класса «превосходный», как и всё остальное в его технологически улучшенном теле. Идеальная фигура, мужественное лицо, никаких болезней и слабостей, а также зубы, способные при достаточном упрямстве хозяина перекусить стальной прут. Изящно сложенный и утончённый красавец, за счет гибридных мускулов он был сильнее медведя и быстрее песчаной кобры. Советник выглядел на двадцать, да и действительно был ещё не стар в свои семьдесят пять. Благодаря многослойным зрачкам он видел людей буквально насквозь: считывал биоритмы, на лету анализировал микро-мимику и практически читал мысли собеседника. Полезные свойства для политика. Его нейроны высшей категории, обогащённые нано-структурами последнего поколения, обеспечивали мыслительные процессы вдвое быстрее, чем у обыкновенных граждан второго или третьего классов, большое спасибо!

Но сейчас высокоэффективные мозги Советника находились в ступоре. Он изумлённо разглядывал мрачную фигуру человека неясного возраста, молча сидящего напротив – и был поражён до глубины души. Лохматый, помятый, усталый – Советник видел такого впервые в жизни. Даже непристроенные на пособии выглядели опрятнее и перебивались имплантами старых моделей. А нормальные люди (первого класса и выше) читали про усталость только в исторических хрониках!

– Как современный человек может быть таким… неразвитым?! – Советник подобрал замену «недоразвитому» и «неполноценному», чтобы оскорбить собеседника, но при этом не понизить свой социальный рейтинг, за сохранением которого ревностно следил. – У вас что, ни одного апгрейда?!

Человек молча кивнул. От зорких глаз политика не укрылось, что у несчастного ноет затёкшая шея, и он вынужден поминутно её массировать.

– Пффф, – рассмеялся Советник, нервно сгибая и разгибая титановый антистресс. – Первый раз вижу такое…

Он чуть не сказал «безобразие», но вовремя остановился.

– На вашей планете нет закона, по которому гражданин обязан улучшаться, – со спокойной сдержанностью ответил человек напротив. Шея доставляла ему явное неудобство, но он упрямо – или стоически – переносил боль.

– Конечно нет, – фыркнул политик, – никто вас не заставляет, но есть же гигиена! Неужели вам самому приятно таскаться в таком уро… неидеальном теле, быть медленным и неуклюжим, испытывать усталость и боль?! Неужели ваши дела идут настолько неважно, что вы не можете позволить себе хотя бы захудалое обновление, а лучше полноценный био-ремонт? Насколько мне известно, у нас есть благотворительные государственные программы для бедствующих и безработных, я могу сейчас же зарегистрировать вас в…

– Нет, – ровно ответил человек. – Не нужно.

– Как знаете, – покачал головой Советник, сверкая глазами уже неодобрительно и гневно. – Хотите быть ходячим экспонатом и вызывать раздражение каждого встречного – ваше право.

– Действительно, моё.

Человек, до этого рассеянно скользивший взглядом по Советнику и окружавшим его вещам, впервые поднял глаза и глянул прямо. Советнику показалось, что один глаз у детектива странный: как будто там темнела непроницаемая тьма, из которой проступал едва заметный светящийся огонёк. Словно далекая звезда, мерцающая в черноте космоса. Впрочем, различные сканы, которыми Советник сию же минуту попробовал изучить этот странный глаз, не дали результата. Наверное, показалось.

Сыщик смотрел невозмутимо, но по микро-мимике и позе Советник прочёл его мысли и внезапно смутился, отвёл взгляд, стал машинально передвигать виртуальные окна, рассыпанные перед ним в воздухе, словно пытаясь вспомнить, о чём шла речь.

– Что ж, раз уж я потратил время, чтобы с вами связаться, Мистер Фокс, можно и описать дело. Хотя я сильно сомневаюсь, что вы…

– Вице-министр туризма и охоты, – произнёс детектив.

– Что?

– Лишил вашу планету триллионов прибыли.

– Откуда?..

– Пока вы рассматривали меня, я рассмотрел материалы, которые вы раскрыли перед собой для нашего разговора. А перед началом встречи прошёлся по открытым финансовым данным вашей планеты, и увидел проблему. За последние два года туризм на Медею вырос всего на шестнадцать процентов – несмотря на великолепные данные и огромный потенциал вашего элитарного курорта. Вы сделали галактической элите шикарное предложение: охота на грозовых птиц в лабиринтовых облаках, пронизанных тысячами молний. Одно из самых завораживающих зрелищ и одновременно чистый адреналин, впечатления на всю жизнь. Но туристы отнеслись к новой забаве с большой опаской. Не слишком помогли даже недавно открытые межзвездные врата, которые включили вашу планету в Великую Сеть. Вы ждали поток туристов, а получили ручей. Инвесторы крайне напряжены, и ваше кресло, Советник, шатается под вами.

Политик сжал зубы, но промолчал, слушая очень внимательно. Он даже перестал вести параллельное совещание по вопросам утилизации смуглей и поставил на паузу любимый мультсериал, который поглядывал третьим потоком восприятия.

– Несложно вычислить причину, – продолжал Фокс. – В галактической прессе почти все упоминания о вашей планете говорят об опасностях, многочисленных случаях увечий и даже смертей. Недавняя гибель одного из самых известных звездных дайверов, Джайриса, всколыхнула всю сеть. Большинство обитателей галактики впервые познакомились с Медеей в связи с этой новостью. Как вы понимаете, не лучшее первое впечатление. Не успев обрести популярность, грозовая охота стала синонимом глупой бравады и бессмысленного риска. А ваша планета обрела имидж опасной.

– Мы сожалеем о гибели выдающегося спортсмена, – быстро проговорил Советник. – Но это было трагическое стечение обстоятельств и, главное, отказ самого Джайриса от всякой защиты и страховки! Сделав это, он значительно увеличил сложность охоты. Хотя даже в таком варианте риск был минимален… эти дикие твари никогда не нападали на крупные объекты!

– Но один раз напали. Джайрис стал жертвой грозовых птиц.

– Перед полётом он подписал согласие о снятии с нас ответственности. Но толпе на это наплевать! И непомерно раздутые выводы прессы нисколько не соответствуют истине.

Советник перевёл дух. Судя по реакции, смерть звездного экстремала стала потрясением, от которого он ещё не оправился. Похоже, он принял всё это гораздо ближе к сердцу, чем следовало политику.

– Разумный риск в грозовой охоте, разумеется, есть, иначе затея теряет смысл, – утомлённо сказал Советник, в очередной раз повторяя отрепетированный текст. – Но это контролируемая опасность, она полностью в руках скрытых защитных систем. У нас прекрасное оборудование стоимостью в миллиарды. И если не нарушать протокол безопасности, никаких смертей и увечий не было и быть не может. Не может…

– Думаю, вы правы, – неожиданно согласился детектив. – Я был с Джайрисом во время охоты. Он летел на живой трансляции, и я был к нему подключён. Как и шестьдесят миллиардов его фолловеров по всей галактике. И даже сильнее, чем большинство из них.

– Вы тоже входите во внутренний круг? – удивлённо спросил Советник, и на мгновение все слои превосходности между ним и взлохмаченным человеком напротив исчезли. Отыскалось нечто во вселенной, что объединяло таких непохожих собеседников – и это был Джайрис. Гибкий, крылатый таллиец с серо-зелеными глазами, чистый и молодой, который упивался жизнью и заражал своим жизнелюбием столько сердец. К каждому, с кем его сводила судьба, Джайрис обращался одинаково: «Мой друг».

– Да, я был в его круге, – ровно сказал детектив. – Я был им во время последнего полёта, и помню, как мы погибли.

Джайрис летел посреди колоссальных облаков, пронизанных, как сумасшедшим пульсом, чередой вспыхивающих и гаснущих, рождающихся и умирающих титанических молний. Каждый удар, грохоча, разносился по всему небу, облачные стены дрожали и двигались, иногда сталкивались. Сверху рушились огромные лавины, которые кажутся сокрушительными, а оказываются ватным дымом: душащим, облегающим и тёплым. Ты мчишься вперёд в жажде скорее вырваться, распарываешь тела туч, а грохот от молний настигает, бьёт со всех сторон. Ты вырываешься на свободу, разбрасывая клочья облаков, и нарываешься прямо на стаю молнекрылов. Это судьба, а от судьбы не уйдёшь, ведь правда?

Каждый из фолловеров мог смотреть глазами звездного дайвера, слышать его ушами, ощущать потоки ветра его гладким, блестящим телом, перья которого так чувствительны к упругости неба. Быть в шкуре Джайриса, делить с ним величие момента, сражаться с ураганом вместе с маленьким дайвером. Но самые преданные фанаты, которых тоже очень много, могли соединяться даже с мыслями Джайриса, растворяться в его душе. Премиум-подписчики из внутреннего круга сливались с дайвером в ментальном единстве. Они чувствовали восхищение Джайриса этой планетой и красотой лабиринтовых облаков, ощущали восторг, когда он мастерски лавировал, прыгая между потоками ветра и уворачиваясь от молний.

Отважный летун не был один, когда стая молнекрылов внезапно стала преследовать его; когда минуту спустя птицы настигли Джайриса. Был не один, когда разряды срывались с крыльев витыми светящимися жгутами и били в беззащитное кувыркающееся тело. Джайрис хотел быть полностью открыт миру, бросать вызов риску и тестировать пределы возможного. За это им и восхищались, потому он и был так популярен. Он делал это снова и снова, пока однажды мир не ударил его в открытую грудь.

Грозовые птицы всегда улетали прочь от незнакомых существ и объектов, так работал их стайный инстинкт. Они охотились и жили внутри облаков, а не снаружи; а на открытое небо вылетали, когда буря разрушала их облачный комплекс, и им требовалось срочно отыскать другой. В таких случаях они целеустремленно мчались лишь ветру ведомо куда, и никогда не отвлекались на сторонних наблюдателей. Но в тот раз отвлеклись, потому что крылатая фигура Джайриса слишком походила на одного из них, птицу из чужого гнезда.

Спасательный флаер сопровождения летел совсем недалеко. При странной и неожиданной реакции грозовых птиц страховщики попытались применить «Замену», нуль-портальную рокировку: выдернуть дайвера из точки опасности напрямую в безопасную капсулу на другом конце планеты – но экстраординарный грозовой шторм сбил наводку. Страховщики ринулись наперехват дайверу и опоздали всего на двенадцать секунд. Взятое силовым захватом тело было безнадежно искалечено ударами молний, сожжено и мертво.

А шестьдесят миллиардов фолловеров по всей галактике реагировали по-разному: кто-то бился в истерике, кто-то замер в шоке, кто-то размеренно жевал чакву, одни рыдали, а другие радостно смеялись или танцевали в экстазе. У разных видов такие разные культурные коды.

– Я не смог заставить себя пережить это снова, – тихо, почти шёпотом признался Советник, подавшись вперёд. И Фокс понимал его: гибель Джайриса… это было слишком неожиданно, слишком несправедливо, слишком сокрушительно и тяжело.

– Были и другие случаи, – сказал детектив. – Конечно, не такие серьёзные, но их отличие кое в чём ином. Я пережил пару-тройку воспоминаний участников неудачных грозовых охот, и мне показалось, что они были подредактированы. Хотя точно сказать не могу: отличить полностью натуральную память от слегка дополненной крайне сложно. С этим не справится большинство экспертиз, поэтому ментальные записи давно перестали приниматься как доказательства в суде. Но на общественность они производят гарантированное впечатление, ведь миллионы потенциальных туристов «пережили ужасы грозовой охоты на собственной шкуре». И показали друзьям.

– Именно! – энергично кивнул Советник. – Пока вы совершенно корректны в своих оценках. Волна этих публикаций – продуманный и масштабный черный пиар, который, как мы недавно обнаружили, начался даже раньше, чем мы стали выводить этот новый вид туризма на галактический рынок. Понимаете, Фокс? Раньше.

– Вы связались со мной, чтобы поручить найти виновного. Из-за которого туристы обходят планету стороной, и она лишается триллионов прибыли.

– Но вице-министр туризма и охоты не мог этого сделать, – отрезал Советник. – Никак не мог.

К гражданину класса «превосходный» вернулось брезгливое недоверие к странному, совсем не улучшенному и не дополненному человеку, который будто выполз из далекого прошлого.

– Почему не мог? – поинтересовался детектив, морщась от ноющей боли и массируя шею.

– Начнём с безупречной выслуги, наивысшего социального и высочайшего правительственного рейтинга. Затем, как член планетарного правительства, он находится под постоянным надзором и контролем, включая сохранение и проверку воспоминаний. А закончим тем, что именно вице-министр туризма был инициатором этой программы! По сути, он и создал грозовую охоту, первым увидел далекоидущие возможности ещё лет десять назад. Кроме всего прочего, его министерство выигрывает от повышения потока туристов больше всего!

– Министерство, – повторил сыщик. – Не он сам.

– Какой ему толк саботировать свою же работу всей жизни?! И, главное, как, просветите меня, он физически мог всё это сделать?

Детектив прикрыл глаза и откинулся на спинку дивана, позволив тому обхватить многострадальную шею.

– Узнав о вашей проблеме, я сразу подумал, что начать расследование лучше всего с точки пространства и времени, в которой сошлось максимальное количество заинтересованных в этом проекте лиц. Долго искать не пришлось: этой точкой оказалась торжественная гала, посвящённая открытию межзвездных врат на орбите вашей планеты. На этом мероприятии были все организаторы грозовой охоты, ключевые чиновники, все инвесторы и множество приглашённых гостей: в общем, все, кто может быть замешан в этом деле. Поэтому перед нашей встречей я заскочил на это важное мероприятие. Гала состоялась полгода назад и была частью пиара грозовой охоты, поэтому там присутствовал правительственный меморис, чья память открыта для посещения. Его глазами я всё и осмотрел.

– И?

– Там был, в числе прочих, крон-принц алеудов Мигор-Шолет.

– Его высочество, – изменившимся голосом сказал Советник, весь его облик выражал величайшее почтение. Он даже поклонился и развёл руки в нижайшем приветственном жесте, словно трехметровый алеуд с белой кожей и шестнадцатью золотыми рогами оказался прямо перед ним. – Когда Великая Сеть отказала нашей планете, именно крон-принц в своей необъятной щедрости ссудил нам огромную сумму, которая привлекла остальных инвесторов и позволила нам построить и открыть межзвездные врата.

Фокс едва заметно улыбнулся, не открывая глаз.

– Для наследника межзвездной империи эта сумма не значит ничего, – сказал он. – Я не ошибусь, если предположу, что Мигор-Шолет единственный из всех инвесторов не выражает недовольства в связи с отсутствием ожидаемых прибылей и не требует компенсации?

– Не ошибётесь, – осторожно согласился Советник, будто ощупывая следующий шаг на тонком льду.

– Я понимаю, что вы не в праве открывать информацию о туристах высшего класса. И уж тем более, таких, которые вне категорий, как наш крон-принц, – сыщик открыл глаза и смотрел на политика с сочувствием, за которым могла почудиться насмешка. – Поэтому не стану спрашивать, является ли сам Мигор-Шолет страстным любителем грозовой охоты. Просто выражу догадку: является. Он не раз отважно нырял в сверкающие тысячами молний лабиринтовые облака. И не один, а в компании таких же высокорожденных и богатых друзей. Звёздной элиты, принцев разных рас и планет.

Советник напряженно молчал, но Фоксу не нужен был улучшенный мозг и многослойные зрачки, чтобы прочитать его мысли.

– Я заметил, что на гала вице-министр и крон-принц совсем не общались друг с другом.

– Ну разумеется, настолько разный уровень! – воскликнул Советник в смятении. – Наследник империи не станет общаться с…

– С обслугой? – охотно закончил за него детектив. – Вполне вероятно, вот только они уже были знакомы. Когда на церемонии представления вице-министр кланялся крон-принцу, он вместо жеста «ваш нижайший поклонник» применил жест «ваш покорный слуга». Разница между ними невелика, но она имеется, я прожил этот момент воспоминаний несколько раз, чтобы убедиться.

– Он ошибся и применил не тот церемониальный жест? – озадаченно нахмурился Советник.

– Не тот, – кивнул Фокс. – Но вице-министр не ошибся. «Покорный слуга» применяется теми, кто уже служит принцу. Ваша протокольная служба не заметила эту ошибку или не придала ей значения.

– Это неудивительно, – несколько напряжённо отозвался Советник, складывая руки на груди, словно защищаясь. – Независимая планета Медея и великая Алеудская Империя никогда не были в открытых дипломатических отношениях. Поэтому тонкости их культуры не настолько идеально изучены нашим дип.корпусом.

– И правда, – согласился детектив. – Но тонкости алеудской культуры идеально изучены… алеудами. А протокольная служба принца никак не отреагировала на это нарушение ритуала. Никто из свиты его высочества, наследника могущественной империи, не указал обслуге на дерзость и не поправил его. Потому что жест был верный. К моменту открытия врат, ваш вице-министр уже служил Мигор-Шолету, и свита принца уже встречала и знала его.

– Но как? Когда?

– Это пусть раскопает ваша служба безопасности. Министерство туризма и охоты является принимающей стороной и работает со всеми элитными туристами, не так ли?

– Разумеется.

– Видимо, они общались, когда Мигор-Шолет вместе с друзьями прибыл попробовать новое развлечение. Никто не мог помешать принцу вызвать к себе «слугу-аборигена» и обсудить с ним любые вопросы.

– Но проверки памяти… – начал было Советник, и тут же осёкся. Получивший правильные наводки, его улучшенный мозг работал стремительно.

– Именно эти воспоминания были скрыты от проверок вашей службы безопасности, как дипломатическая собственность алеудской империи, верно? Стандартный протокол.

Эти слова попали точно в цель. Советник опустил взгляд, его лицо не должно было дать никаких подтверждений или опровержения словам проклятого, слишком проницательного сыщика.

– Кто пострадает больше всех, если сквозь звездные врата хлынет поток миллионеров со всей галактики? – спросил Фокс, и сам себе ответил. – Все будут в выигрыше. Кроме весёлой компании друзей: сверх-элитарной группы вне категорий и вне закона, вне морали и вне ответственности. Которые привыкли, что вселенная такая, как им захочется. Представьте, что на их излюбленные лабиринтовые облака покусятся орды тех, кто с высоты их статуса выглядит такими же плебеями. Они изгадят небеса Медеи своим присутствием, превратят их любимое местечко в стадный загон. Этого высочайшие не перенесут. Заплатить огромную по меркам отсталой планетки сумму, чтобы получить контроль над полюбившимся курортом – для принца даже не прихоть, а так, плёвое дело.

– И гибель Джайриса… – Советник внезапно охрип. – Пришлась как нельзя кстати. Она стала главным ударом по репутации нашей планеты и грозовой охоты. Неужели… Но ведь этот случай всесторонне изучали и проверяли! Не было даже мысли о том, что его смерть могла быть… неслучайна.

Детектив молчал, растирая шею с гримасой боли на мрачном лице.

– Медея колонизирована людьми больше тридцати лет назад, не так ли? – спросил он наконец. – И поведение молнекрылов было вполне изучено за эти годы?

– Я не специалист, – пожал плечами Советник, но тут же сверился с материалами на эту тему, а вторым потоком послал запрос ксенобиологу. – Да, изучены. Больше того, спецы по флоре и фауне планеты фиксировали случаи, когда эти птицы нападали на себе подобных из других гнёзд, ещё в самую первую экспедицию почти пятьдесят лет назад. Но при подготовке полёта Джайриса никто не помнил о деталях исследований полувековой давности. А если кто-то и помнил, то разве такое придёт в голову? Таллийцы, пусть и с крыльями, мало похожи на этих проклятых птиц! Кто мог предсказать, что они так среагируют на разумное существо?! Тупые твари!

Фокс промолчал, хотя соблазн отметить, что тупость в данном случае проявили не птицы, был довольно велик.

– Чем менее развит мозг существа, тем на более общие стимулы он реагирует, – сказал детектив. – Помните брендированный полётный костюм Джайриса, сделанный специально для вашей пиар-кампании?

Советник медленно кивнул, его разум соображал стремительно и уже всё понял, но изо всех сил не хотел принимать догадку.

– Я не ошибусь, если предположу, что разработкой серебристого комбинезона и накрыльников, так похожих по расцветке на оперение грозовых птиц, занималось министерство туризма и охоты.

– Проклятье, – выговорил Советник. И если бы у него не была абсолютно идеальная улучшенная кожа, он бы сейчас совершенно точно вспотел. – Проклятье!

– И здесь невозможно доказать злой умысел, – улыбнулся Фокс. – Ведь решение сделать дайвера похожим на молниекрылов было вполне логично для пиар-акции, для шоу. Даже если изучение воспоминаний вице-министра подтвердит, что эту идею предложил он, что это доказывает? Ничего. Улик нет, доказательств нет. Идеальное убийство.

Советник и детектив одновременно прикрыли глаза, не желая поверить, что добрый и ни в чём не повинный Джайрис погиб из-за прихоти какого-то сверх-богача. Хотя оба уже поняли, что это так. Два человека из внутреннего круга дайвера зажмурились в инстинктивном порыве спрятаться, хотя бы одну секунду не видеть такой несправедливый и неправильный мир. Из темноты смотрели серо-зелёные глаза, живые и лукавые, добрые и смелые. Так было всего мгновение, пока видение вспыхнуло и погасло. «Мой друг», прошептало воспоминание и умолкло.

– Вы утверждаете, что Джайрис погиб из-за каприза крон-принца, который хотел оставить Медею себе и только себе? – Советник был вне себя от злости, но тем жестче держал себя в руках. – И всё это только ради того, чтобы изредка посещать Медею с компанией друзей и развлекаться полётами в лабиринтовых облаках?! Вы сами в такое верите?

Детектив молча смотрел на него в упор и даже перестал мять шею.

– Вряд ли это первый раз в истории, когда прихоть аристократа приводит к гибели простолюдинов, – спокойно сказал он.

– Это не может быть просто прихотью, – побледневший политик не отвёл взгляд. – Если ваша безумная теория права, за действиями крон-принца кроется план.

– Думаю, вы правы, – согласился Фокс. – Вашу планету обкрадывают, и не только последнее время, а на долгие годы вперёд. Вряд ли план Мигор-Шолета заканчивается на гибели дайвера. Чтобы окончательно дискредитировать планету в глазах туристов по всей галактике, нужно что-то посерьёзнее.

Детектив закрыл глаза и задумчиво мял загривок, всё сильнее раздражая Советника. Наконец, сыщик заговорил снова:

– Весьма вероятно, что, владея инвесторским контролем и доступом к звездным вратам, крон-принц готовит их монументальный крах. Чтобы вкупе с предыдущим черным пиаром похоронить туристические перспективы вашего мира навсегда. Чтобы Медея досталась ему одному, стала лишь его игрушкой, пока не наскучит. Принцу-то, владельцу кораблей с безграничным контуром, врата для межзвездных полётов не требуются.

Советник растирал лоб пальцами, морщась от внезапного спазма и боли, которую он не чувствовал (усовершенствованное тело!), но глубоко ощущал. В какой же яме они оказались, какой же игрушкой в руках высоких стала их планета…

– Пользуясь преимуществом своей должности, вице-министр туризма и охоты тщательно подстраивал неоднозначные случаи, которые и становились основой для черного пиара по всей галактике, – тяжело констатировал Советник, и Фокс кивнул.

– Ваш вице-министр оказался между молотом и наковальней, и предал собственный народ. Не знаю, из страха или ради личной награды, на которую рассчитывает в будущем, когда крон-принц получит то, что хочет. Никаких авансов или взяток он скорее всего не получал, вот и не вызвал подозрений у ваших спецслужб.

– Теперь подождите, – приказал политик. Его нахмуренный взгляд не сулил ничего хорошего: преступнику, если слова Фокса подтвердятся, или детективу, если тот окажется не прав.

Не открывая рта, Советник раздавал в разные ведомства один приказ за другим, одновременно обсуждая ситуацию по закрытой линии со службой безопасности. Там уже началась повторная, более тщательная и широкая проверка всех действий вице-министра охоты и туризма, его окружения и семьи в последние десять лет. Фокс терпеливо молчал, хотя могло показаться, что он уже забыл про их разговор и погрузился в собственные мысли или даже мечты.

В тягостном молчании прошло несколько минут, за которые странный человек пять раз сменил позу, мучимый несовершенством своего допотопного тела. Советника это практически бесило: дикий и неапгрейженный собеседник казался ему грязным вонючим бродягой, зверем или прокажёным, покрытым заразными струпьями. Хорошо, что их встреча была дистанционной.

– О, – сказал наконец Советник.

– Нашли?

– Устраивая пару случаев, он всё-таки оставил следы. У нас появились зацепки. Дознаватели уже занялись вице-министром… ЧТО?!

Советник резко выпрямился и застыл, получая сразу несколько срочных сообщений по разным каналам. Фокс внимательно и ожидающе смотрел на него.

– Видимо, крон-принц держал свою пешку под постоянным надзором, – прерывисто выдохнул Советник. – Не прошло и минуты, как мои люди посадили вице-министра под принудительный допрос, а глашатай Мигор-Шолета уже аннулировал его участие в совете инвесторов звездных врат. Не знаю, зачем он это сделал, мы бы всё равно к нему никак не подкопались и даже не стали бы пытаться.

– Может, это показательный жест, проявление пресловутой алеудской чести? Замысел не удался, крон-принц разворачивается и покидает место действия. А скрывать свои намерения ниже его достоинства, теперь, когда они были раскрыты.

– Кто их разберет, этих бегемотов, с их запутанным кодексом моралей, – пожал плечами Советник. Но было видно, что его смятение отходит на задний план, а на передний возвращается привычный руководящий стиль с немалой долей апломба. – И вот ещё, наблюдение доложило, что в дом вице-министра доставили подарок от Мигор-Шолета! Сейчас его просвечивают и досматривают.

– Думаю, это золотистая капля, похожая на янтарь, – помедлив, сказал Фокс.

– Что за капля, просветите?

Советник мог сам получить ответ на этот вопрос, задав его собственному секретарю и помощнику, искусственному интеллекту, который был подключён к его мозгу напрямую через нейрочип. Как у всех нормальных людей! Но почему-то инстинктивно, не успев даже подумать, он задал вопрос сыщику. Как будто уже уверился, что ответам, которые даёт этот странный человек, можно доверять. И детектив не обманул доверие.

– Это королевская слеза, – ответил он. – Испытывая стресс и разочарование, алеуды бурлят и клокочут внутри, их тело вырабатывает разрушительное вещество, от которого тут же спешит избавиться. Эволюционный механизм защиты, ведь их родина крайне химически-агрессивная планета.

– Вот как. И что же означает этот зловещий дар?

– Зловещие намерения крон-принца. У алеудской аристократии так принято: владыка может послать свою застывшую слезу тому, кем по-настоящему недоволен. В данном случае, получателем стал вице-министр.

– Это обещание наказания?

– Скорее напоминание о провале и декларация вражды. Одна слеза сама по себе ничего не значит, это больше символ. Но если один человек получит две таких слезы, ему не жить. Уничтожить его станет делом чести любого алеуда во вселенной.

– Посылку изучили, признали безопасной и вскрыли, – пробормотал Советник.

– Слеза?

– Нет, – политик усмехнулся. – На этот раз вы ошиблись, мистер Фокс.

Детектив удивлённо нахмурился. Он не так уж и часто оказывался не прав, и ощущение потери контроля было непривычным и неприятным.

– Нельзя же разгадать каждую загадку, верно? – политик с образцовым сочувствием склонил голову набок. – В посылке лежит оплата. Открытая линия ровно на пятьсот миллионов, которые принц обещал вице-министру. И заплатил, невзирая на провал. Большие деньги, но принц прекрасно знает, что их никто не получит и не запросит. Однако, он и сам их потерял: они так и будут лежать на открытой линии, удержанные банком, пока вице-министр их не востребует, или пока он не умрёт… У крон-принца изощрённое чувство юмора.

– Вот как, – вздохнул сыщик, растирая ноющее плечо.

– Как не занимательны эти культурологические открытия, – хмыкнул Советник, – наша встреча подошла к концу. Ваша роль в этом деле сыграна, мистер Фокс. Помните, что никакие из обстоятельств нашего разговора и вашего расследования не могут быть обнародованы и переданы третьим лицами; на вашу память накладывается бло… Проклятье, у вас же нет сохраняемой памяти!

– Только та, что внутри этой коробочки, – пожал плечами детектив, коснувшись пальцем лба.

– Как угодно, – закатил глаза Советник. – Главное, что вы не имеете права извлекать её в любом конвертируемом формате и выкладывать в сеть. Не забывайте, что и попытка рассказать кому-нибудь по-старинке, голосом, приведет вас под суд.

– Договорились. На этом наш контракт считается выполненным? – осведомился Фокс.

– Да, но… – политик колебался. – Я должен узнать, как вы сумели так быстро вычислить виновника. После проверки вице-министра у наших спецов не возникло даже мысли копать в эту сторону. Согласитесь, вся ваша гипотеза выглядела совершенно безумной… пока не оказалась правдой. Как вы смогли построить её на пустом месте, да ещё и с такой скоростью?!

Фокс не видел абсолютно никаких причин не отвечать на этот вопрос. Он уважал правду, даже любил её, и упорно предпочитал правду всему остальному, даже когда она была ему во вред.

– Вы искали улики, – ответил детектив. – А я искал интересную историю.

– Что это значит? – сжатые губы Советника выдавали его недовольство.

– Понимаете, если планета называется «Медея», то ты невольно обращаешься к мысли, что её кто-то обманул и предал.

– Ммм, то есть, название нашей планеты подарило вам блестящую догадку о том, где искать? – издевательски спросил Советник.

– Жизнь даёт нам знаки, – спокойно ответил детектив. – Мало кто обращает на них внимание, но я обращаю.

Его непроницаемый чёрный глаз блеснул чуть ярче, чем раньше. Искорка в его глубине напоминала далёкую звезду. Синего цвета… нет, желтого… или красного?

– Теперь вы заявляете, что верите в мистику?!

– Это не мистика, а нарративное мифотворчество. Мой метод.

– И он заключается в том, чтобы придумать преступление вместо того, чтобы расследовать его? – рассмеялся Советник, довольный своей иронией.