Kitobni o'qish: «Летние каникулы»

– Завтра поедем в деревню, к дедушке с бабушкой, – мама зашла на кухню, когда я наливал себе чай.

– И что там делать? – спросил я, ставя кружку на стол и, открывая холодильник, полез за колбасой для бутербродов. – Каникулы же только начались, я с друзьями уже договорился завтра поехать в центр, там новый спортивный угол открыли для великов, хотим опробовать.

– Вот-вот – ответила мама, забирая у меня колбасу, и, привычными движениями, начала готовить бутерброды.

–У вас еще три месяца впереди, а в деревне ты когда последний раз был? Года три назад, не меньше? Бабушка с дедушкой нас только по телефону слышат, соскучились же, поди. Они старенькие уже. Тем более, им надо помочь по дому. Дед, вон, говорит, приедет внук, и подлатаем с ним амбар, крышу, – мама подвинула тарелку с готовыми бутербродами, и налив себе чаю, села за стол. – Ну что, согласен? Не будешь никого расстраивать? – сидя напротив меня, она пытливо смотрела мне прямо в глаза.

Я тяжело вздохнул, и взяв бутерброд с тарелки, начал молча его жевать, запивая чаем.

«Ну вот, – думал про себя я. – Что скажут друзья? Вечно мама неожиданно как что-нибудь скажет. Думай теперь, что делать? С другой стороны, действительно, центр с друзьями никуда не денется, а деда с бабушкой я давно не видел».

Когда мы виделись последний раз, мне было двенадцать лет Раньше мы жили рядом с ними, в соседнем городе, но матери предложили хорошую работу в центре области, потому мы уехали очень далеко.

Школа, и друзья и квартира, в которой мы сейчас жили, стало уже настолько близким, и привычным, что я уже начал забывать все там. Три года, которые мы не виделись, очень быстро пролетели. –

– Надолго мы туда поедем? – переспросил я. – Предупрежу друзей, что бы знали то, – мама, сияя от радости, ответила:

– Недели на две-три, не больше. Мне как раз получилось взять отпуск. Слушай, я так рада, что ты согласился, ты не представляешь, как буду рады бабушка с дедушкой.

– Ага, – махнул рукой. – Пойду к себе, обзвоню друзей, да потом, наверное, встретимся, скажу уже им там, что да как.

– Хорошо, хорошо, – мама суетливо убирала все со стола. – Я позвоню бабушке, обрадую ее.

* * *

Откинувшись на заднем сиденье нашей машины, я, полусонным взглядом, смотрел в окно на пролетавший мимо пейзаж. Встали мы рано утром. Мама хотела попасть в деревню к вечеру.

Ехать предстояло весь долгий-долгий день. Я, конечно, взял с собой телефон, переписывался с друзьями, но ближе к полудню, отложив его в сторону, наблюдал в окно машины, как меняется вид с города на пригород, с пригорода на окраины и, наконец, мы вышли на трассу, вокруг которой уже тянулись одни поля с редкими одинокими остановками для автобусов.

Ближе к вечеру, съехав с трассы, мы оказались на такой знакомой проселочной дороге. Все так же по ее краям стояли вытянувшиеся ввысь деревья, и, все так же, не было видно ни одного человека.

– Смотри, смотри, – мама показала рукой в сторону полей, мимо которых мы проезжали. – Мальчишки местные играют в футбол. Наверняка там тоже есть друзья, с которыми ты раньше играл.

Я с любопытством выглянул в окно, наблюдая, как несколько ребят гоняли в мяч, бегая по старому вытоптанному полю. Несколько из них остановились, провожая взглядом проезжающую машину, но потом побежали следом за остальными.

– Ну, вот и почти приехали, –объявила мама, сворачивая с гравийной дороги на дорогу в деревню.

Я открыл окно, и вдыхая запахи, которых в городе и не встретишь никогда. С интересом смотрел по сторонам, вспоминая знакомые места. Местные, кто, сидя на лавочках, кто, занимаясь своими делами, смотрели вслед нам, переговариваясь между собой, обсуждая, к кому могла приехать машина?

Проехав по главной дороге, мы свернули влево, на узкую укатанную дорогу, а через несколько домов уткнулись в дом дедушки и бабушки.

Мама заглушила машину. Я, потягиваясь, вышел вслед за ней, оглядывая дом, где я часто проводил время раньше, пока мы не переехали. Невысокий забор, с воротами и калиткой, а за ними виднелся двор и, собственно, сам дом. Подойдя к калитке, было слышно, как зазвенела цепь, следом залаял хриплым уже лаем пес.

– Мам, ты слышишь? – я, услышав, как лает собака, обратился к ней. – Это же Рекс! Все еще охраняет. Рекс, а ну тихо! – прикрикнул псу.

Рекс, услышав свое имя, недоверчиво замолчал, не понимая кто ему приказывает. Открыв калитку, я зашел первый, за мной следом мама. Увидев, что это мы, узнав знакомые лица, кинулся на меня, облизывая мне руки и лицо.

– Но, но! – засмеялся я. – Хватит, хватит, Рекс! – пытался отбиться от, выплёскивающей радость и счастье, собаки.

Было слышно, как открылась дверь и на широкое крыльцо вышла бабушка.

«Как давно ее не видел, она совсем не изменилась»,– подумал, смотря, как она, увидев нас, радостно крикнула в дом, окликая деда.

* * *

Уже в доме, за ужином, бабушка только и делала, что нахваливала меня, поражаясь, как я вырос. А дед, потирая усы и посмеиваясь, говорил, что я весь в него.

Обсудив уже все, что можно, и допивая чай с домашним пирогом, я понял, насколько, все-таки, соскучился по этому дому. Все было таким родным, просто уже позабылось.

Спросив, где буду спать, бабушка показала мне мою комнату, в которой я спал, когда мы раньше приезжали в гости. Та же небольшая узкая кровать, накрытая цветным покрывалом. Тот же чистый палас на деревянном крашенном полу и стол со стулом, за которым я раньше любил сидеть и рисовать.

Стены были недавно покрашены, светлая краска под яркой люстрой придавала комнате очень яркий вид. Выглянув в окно, осмотрел уже подзабытый, но привычный вид на внутренний двор. Были видны сарай для кур и двухэтажный амбар, на втором этаже которого мы с друзьями устраивали штаб. Остальное дальше уже тонуло в сумерках, и только за всеми хозяйственными постройками виднелись верхушки деревьев подступающей лесной проселки.

Зашла мама узнать, как я устроился и все ли хорошо? Ответил ей что, все нормально, просто устал и хочу лечь пораньше. Она ушла. Я, прикрыв дверь, лег в кровать. Прислушиваясь к негромким голосам, что раздавались из-за двери, перевернулся на бок и вскоре заснул крепко и без снов.

* * *

Проснулся от того, что солнце светило уже вовсю прямо в окно, и я, попытавшись еще полежать, понял что, выспался, потому, переодевшись в спортивный костюм, вышел в общую комнату, где никого не было.

Вчерашний стол, выдвинутый на середину, аккуратно стоял у стены, и только раздвинутый диван, на котором спала мама, говорил о том, что в доме находились гости.

Выйдя на крыльцо, я сощурился от солнца, оглядывая двор, и пошел на кухню, стоявшую отдельно от дома. Рекс, радостно виляя хвостом поприветствовал меня. Погладив его, зашел на летнюю кухню, где меня встретили мама и бабушка что-то вовсю готовившие.

– Не стали тебя трогать, дали поспать, – мама сделала мне завтрак из остатков вчерашнего пирога и свежезаваренного чая. – Ты бы хоть сначала умылся, – заметив мое сонное лицо, она нахмурилась.

– Да, потом, – махнув рукой, сел возле окна, уставившись во двор. Только сейчас я заметил, что двор чуть изменился, добавился еще один небольшой крепкий из бревен сарай. – А это что? – спросил я, показывая рукой в его сторону. – Не помню, что-то такого.

– Это баня, – ответила бабушка. – Дед ее в прошлом году достроил, не сам один конечно, помогали ему. Ну потом протопим, сходите, намоетесь, – добавила она.

– Ого! – ответил, дожёвывая последний кусок. – Вот это круто!

– Ну, какие планы на день? – спросила мама у меня.

– Да, какие, не знаю даже. Схожу, наверное, до друзей проведаю.

– Ба! Женька никуда не уехал? – спросил я.

– Да я шибко не слежу за ребятами-то, быстро вы все растете, – засмеялась она.

– Но, да, вроде бы вижу его. Мимо нас проезжает на велосипеде с мальчишками на речку, здоровается, – ответила бабушка.

– Ну, вот и отлично, – сказал я. – Пойду, умоюсь и схожу к нему, вот уж точно удивится.

– Только допоздна не гуляй! –уже в след крикнула мама.

* * *

Приведя себя в порядок, я вышел за калитку и, неспешно крутя головой по сторонам, пошел по нашей улице, где я так много провел времени. Дело было к обеду. На улице народу стало побольше. Сунув руки в карманы, я здоровался с идущими мне навстречу взрослым. Дойдя до местного центра, где стояло пару магазинчиков и остановка для автобуса, свернул на улицу, где жил мой друг Женька.

Вообще, конечно, друзей у меня здесь было много, но Женька был центровой друг. Каждая щель и каждая тропинка была нами изучена в деревне. Веселой толпой из местных мальчишек и девчонок, мы, ватагой носились из одного конца в другой, играя и в прятки, и во много чего еще.

Улыбнувшись, вспоминая, я посмотрел в сторону дома друга. Сам дом не изменился, только на крыше сияла новая спутниковая тарелка, да возле забора аккуратно сложенные лежали доски. Видимо, отец Женьки что-то задумал строить.

Подойдя ближе, через калитку глянул во двор – пусто, никого нет, только возле колонки посередине двора стояли ведра, наполненные водой.

Собаки у Женьки никогда не было, поэтому я спокойно открыл калитку и зашел внутрь. В тот же момент, из за угла дома, на меня выскочил очень большой пес и, увидев незнакомца, тихо зарычал. От испуга я попятился назад, оперся спиной на закрытую калитку, пытаясь нащупать крючок, чтобы открыть дверь.

– Сава, фу! – раздался такой знакомый голос друга и, вслед за собакой, вышел Женька, который увидев меня, расплылся в широкой улыбке.

– Вот что-что, а тебя я точно не думал увидеть у себя во дворе. С другой стороны, все знают про Саву, и он знает всех, поэтому, когда он зарычал, мне стало очень интересно, кто это пришел?

Женька стоял и смотрел на меня, улыбаясь. За то время, что мы не виделись, он очень вытянулся, отрастив длинную прическу с чубом, закрывающим лоб. В остальном, как был худым, так и остался, но высокий рост его ни разу не портил.

– Вы завели собаку? –спросил я, уже успокоившись и наблюдая, как Женька присев, чешет ей шею. –С чего бы это? Сроду не было, а тут, на тебе?

– Год назад, – ответил друг. – Ты не поверишь, но в деревню стали захаживать волки. Представь волки! Тогда, отец взял у своего брата, дяди Славы, Саву, – Женька похлопал, сидящего здорового волкодава по холке, самого похожего на волка. – Он добрый, только чужаков, не воспринимает. Тебя-то, уж точно, не знает, – Женька глянул на меня, прищурившись. – Давно тебя не было. Совсем городской весь уже стал.

Я ухмыльнулся в ответ.

– Да ладно тебе! Городской, не городской, какая разница, разве не рад меня видеть? Я вот рад.

– Я тоже рад, – сказал он. – Очень. Народ тебя увидит, обалдеет. Ты же у бабушки остановился? – спросил Женька.

– Конечно, вчера вечером с мамой приехали. Как проснулся, сразу к тебе пошел, – ответил я.

Женька улыбнулся.

– Это хорошо. Ну что, тогда какие планы? Ты надолго к нам?

– На пару недель, наверное, – пожал плечами я. – А так, планов-то нет особо. Только деду надо помочь по дому в чем-то. Мама просила. Ну, а сегодня я свободен, уж точно.

–Что ж, тогда погнали на речку, – поднимаясь, сказал Женька. – Родители на работе, а по дому я все уже сделал. Можно и искупаться. Сейчас переоденусь, и вперед. Пока вон с Савой познакомься, – Женька, хлопнув дверью, зашел в дом, а я остался один на один с большой собакой, которая, положив морду на толстенные лапы, смотрела на меня внимательным взглядом.

– Ну, привет Сава, – сказал я, помахав ей рукой.

* * *

Мы шли с Женькой по главной улице деревни, и я с удовольствием смотрел по сторонам, подмечая, что изменилось, пока меня не было, а Женька все комментировал, комментируя от себя.

Жаркий солнечный день, ни единого облачка на небе, рядом друг, которого я не видел очень давно, а впереди куча свободного времени, что еще надо? Свернув в сторону, мы вышли на узкую дорожку, которая вела к небольшому пролеску. Пройдя через него, мы уже вышли к речке, протекающей рядом с проходящей дорогой и через нее был перекинут мост.

– Ну что? – Женька обернулся ко мне, закрывая лицо ладошкой от солнца. – Окунемся здесь или пойдем через мост, да там на карьере уже осядем?

Встав на месте, я разглядывал с берега, как внизу на местном пляже, если так его можно было назвать, расположились несколько мам с маленькими детьми и больше никого.

– Что-то никого и нету-то. А где все? – спросил я. – Раньше-то народу было всегда не протолкнуться.

– А фиг его знает, – пожал плечами Женька. – Если ты про молодежь, так они все на карьере, скорее всего. Сейчас здесь на речке редко кого встретишь.

– Нее, – помотал я головой. – Потопали на карьер, здесь ловить нечего, будем тут вдвоём бултыхаться, – сказав это, заскользил ногами, сползая вниз по земляному берегу, и, спустившись вниз, пошел в сторону моста. Женька рассмеялся, прыгнув следом, подымая пыль, которая только что улеглась после моего схождения.

Пройдя небольшой деревянный мост, мы некоторое время шли по дороге, и вскоре свернули направо к карьеру. Давно здесь добывали грунт, а спустя некоторое время, появилось озеро искусственного происхождения. Вода в нем была стоячая и от этого теплая. Отличное место для того, чтобы купаться, но добираться было далековато и не очень удобно. Раньше мы мотались сюда на великах, сейчас же, идя пешком, я уже маленько подустал.

– Что городской, скуксился?– хлопнул по плечу меня Женька ухмыляясь. – Сразу видно, отвык уже.

– Да отвали ты, – улыбнулся я – Пару дней, я снова приду в норму. Если ты помнишь, пешком мы сюда редко ходили, – вспоминая короткий путь, я спустился на маленькую, еле видную, дорожку среди кустов что росли повсюду, пройдя через них, вышел к карьеру.

Встав на небольшом склоне, мы наблюдали, как внизу под нами блестело озеро и виднелась ватага ребятни, что с воплями купалась на берегу.

– Ну, вот и добрались, – сказал Женька, выглядывая внизу купающихся. – Пойдем вниз, вот народ удивится тебя увидев. Кого-то ты вспомнишь сам.

* * *

Как приятно, все-таки, с разбегу залететь в воду, нырнуть сразу с головой, уйдя глубоко под поверхность, потом, уже когда совсем заканчивается воздух, быстрыми гребками устремиться к поверхности.

Я вынырнул из воды, жадно хватая воздух, оглянулся в сторону берега, где собрались местные ребята примерно такого же возраста как мы с Женькой. Он был прав, половину народу я точно вспомнил, да и они меня тоже.

Ребята жали мне руку, а те, кто знал меня поближе, хлопали по плечу, говоря о том, что я совсем не изменился. Девчонки, как обычно, расположились отдельно от ребят, загорая на прибрежном песочке на, принесенных из дому, тонких покрывалах. Когда я перездоровался со всеми ребятами, обернулся к ним, помахав рукой в приветствии, чем вызвал некоторое оживление среди них.

Конечно, как же?, Приезжий парень, еще бы не оживиться! У знакомых я сразу стал центром внимания. Поглядывали на меня с любопытством и интересом. Остальные засыпали их вопросами обо мне. Долго я на берегу стоять не стал, с удовольствием купаясь в озере. Вернувшись на берег, присел на большое сухое бревно, которое, сколько его помнил, всегда лежало здесь, и с удовольствием зажмурившись, наблюдал за ребятами, сидевшими рядом, обсуждая местные дела.

Женька сидел рядом и пихнул меня плечом.

– Ты теперь звезда среди девчонок! – улыбнулся он. – Скоро наберутся смелости, чтобы поболтать с тобой.

– Это же хорошо! – ухмыльнулся ему.– Всегда готов к новым знакомствам, особенно с противоположным полом.

– Сигареты есть? – к нам подошел один из местных ребят, спросил у меня, поглядывая на, сидящих в стороне, девчонок.

– Нее, – мотнул головой – Не мое это.

– А жаль, – протянул парень. – Думал, если с города, так сигарет каких хороших есть. А то местные уже в печенках сидят.

Он отошел к бревну и, покопавшись в лежачей на нем одежде, достал зажигалку да пачку сигарет без фильтра. Подкурил сигарету, и затянулся, усевшись рядом, пуская дым вверх.

Я сидел, смотрел на озеро, как над ним, рассеиваясь, летел дым от сигареты, вспоминая, как здесь мы с Женькой да пара знакомых ребят, пробовали курить. И сигареты были те же, что сейчас курил парень, Женька стащил у своего отца из пачки. Постоянно оглядываясь по сторонам, мы кое-как раскурили их, пытаясь по очереди пускать дым. Неуклюже затягиваясь, я пытался что-то сказать Женьке, потому, жутко закашлялся, вызвав смех одного из ребят. Женька хлопал меня по спине. Я же, после пары попыток, все-таки, попробовал нормально затянуться, после чего окончательно понял, что курение – это не мое, и никто меня больше не заставит курить дальше.

Женька же еще продолжал курить некоторое время, пока его не поймал с этим делом отец за своим домом. После долгого разговора, в следствии которого, последовало наказание ремнем, Женька более не прикасался к сигаретам.

Я засмеялся вслух, чем вызвал его кривую усмешку. Он знал, о чем я сейчас вспомнил.

– Да, да, да, – сказал ему.– Я-то помню, как ты неделю не мог сесть на задницу, которая была вся в полосах от ремня. Твои крики слышала вся улица.

– Что слышала? – спросил один из знакомых ребят, сидевших чуть дальше.

– Да-а! – махнул рукой Женька – Не важно, так, мелочь.

Послышался веселый девчоночий смех и на берег вышли девчонки, лет пятнадцати по виду. Я повернулся к ним, оглядывая новеньких и не узнавая их, спросил Женьку: – А это слева, кто такая? Откуда?

– Которая в шортах и в белой футболке с вишнями? – усмехнулся друг, глядя за моей реакцией, как я провожал взглядом идущих девушек.

– Да, она, – я смотрел как незнакомка, подошла к подружкам, что расположились на берегу, поздороваясь с ними.

Разговаривая с подружками, она почувствовала мой взгляд, обернулась, посмотрев мне прямо в глаза. Я никогда не отличался особой скромностью и трудностью общения с девушками, но тут засмущался, отведя глаза в сторону. Ее взгляд, трудно объяснить. С одной стороны веселый, в нем была улыбка, когда она глянула на меня. С другой стороны, она, казалось, за секунду изучила меня всего, чем сбила меня с толку.

– Да, что там ты говоришь Жека? – я повторил свой вопрос, переведя взгляд на друга.

Женька увидел мою реакцию на внимание незнакомой девушки, встал с бревна, подошел и дружески похлопал по плечу. – Ты, смотри там, не плыви сразу. Поверь мне на слово, когда она приехала к нам в деревню, тут многие ребята по ней поплыли тоже.

Он обернулся к стоящим девчонкам, наблюдая за ними.

– И что, вы все в ней находите? Обычная же девчонка, каких вон целая куча, – Женька поморщил лоб, продолжая говорить. – Год назад она приехала к нам, живет с бабушкой, на той же с тобой улице, кстати, дом. Помнишь, на окраине, мы яблоки тырили с сада, дом зеленый большой стоит.

– Да, что-то было… да, вспоминаю, – ответил я.

– Ну вот, – Жека стоял, засунув руки в штаны. – Родителей вроде бы нет, а может и есть, я близко с ней не общаюсь. Не видел их ни разу. Рина ее зовут, странное имя. Учится она, кстати, со мной в классе. За ней почти все деревенские бегают ребята, и старшие, и младшие. Но особо я не видел, чтобы она с кем то там гуляла, – друг повернулся ко мне. – Так что у тебя есть все шансы, если хочешь с ней познакомиться, тем более ты не местный. Уж точно тобой заинтересуется. – Женька рассмеялся снова.

Та, о ком мы сейчас говорили, слушала одну из подружек, сидя на расстеленном полотенце на берегу, сняв с себя одежду загорала на солнце. Худенькая, с коротко подстриженными светло-русыми волосами и взглядом, от которого, не понять почему, бросало в дрожь.

– Только приехал, и сразу же встретить такую. Как так? – я в пол уха слушал сидящих ребят, искоса бросая взгляды на загорающую девушку. Она же, видимо чувствуя мое внимание, улыбалась и, нацепив на нос солнцезащитные, очки лежала, растянувшись на полотенце.

Идя по улице в сторону дома, я чувствовал приятную усталость от купания, и то, что явно подгорел на солнце. Легкий жаркий ветерок обдувал горячую кожу, я полностью ушел в себя, вспоминая странную девушку Рину и понимая, что очень хочу с ней познакомиться.

– Слушай Жень, – обратился я к, идущему рядом, другу. – А Рина эта, она как гуляет где-нибудь, или так только днем покупаться и все?

Друг только вздохнул на мой вопрос, поясняя:

– Короче, ты все, друг мой, попал. Первый день в деревне, не виделись, черт знает сколько, а ты только о ней будешь сейчас спрашивать, – Женька улыбнулся. – Да ладно, конечно она гуляет, по вечерам стабильно в нашем парке заброшенном, мы сейчас там собираемся часто. Ну и в субботу клуб наш местный дискотеки устраивает, тоже там бывает. Все, загорелся? – переспросил он.

– Хотелось бы, познакомиться, – глянул я на друга. – Давай вечером сходим в парк, все равно куда-то собирались, верно? И с народом пообщаемся, может, перекинусь с ней словами, мало ли.

– Хорошо, – ответил Женька, – я часам к десяти зайду. Смотри там, костюм только не напяливай! – усмехнулся он.

Мы подошли к его дому и он, махнув рукой, двинулся к себе.

Я же, пошел дальше тем же путем, что и пришел, прокручивая в голове, как вечером проведем время? Возможно, получиться увидеть Рину.

* * *

– Ну, ты, конечно, молодец! – мама сидела рядом со мной в летней кухне, наблюдая, как я ужинаю. – Ушел на весь день, ни слуху не духу, мог бы и телефон взять.

– Да ладно, – махнул рукой. Уже не маленький. Тем более, все и вся здесь знаю, – обильно полив соусом рожки с котлетами, продолжил: – Я вечером еще пойду гулять, с Женькой.

–Ты же к бабушке с дедом приехал, – мама посмотрела на меня укоризненно.

– Да ладно мам, я же здесь. Ты не представляешь, как мне обрадовался Женька! – отставив пустую тарелку, налил себе чай, придвинул поближе тарелку с домашними вафлями, что сделала бабушка. – Мы и накупались, и прогулялись везде. У меня же здесь еще куча друзей, я хочу их всех повидать, –посмотрел на мать, показывая грустную улыбку.

Открылась дверь, и в кухню зашел дед.

– Нет, пап, ну ты послушай! – мама обратилась к нему. – Только пришел, и снова собирается к друзьям!

Дед подмигнул мне, говоря:– Ну, все правильно, я в его годы тоже так же себя вел, друзья и девчонки, что еще надо.

– Папа! – возмущенно сказала мама. – Я думала, ты мне поможешь.

– Да все нормально, – сказал он, – я и помогаю, отдохни сама, посиди с нами, а внук, вон, пусть гуляет, – дед повернулся ко мне. – Ты главное завтра давай поможешь мне, не убегай с утра.

– Какие проблемы?! – радостно ответил я. –Еще и друзей позову. Сегодня же переговорю с ними насчет помощи.

– Ну, вот видишь? – дед сказал матери. – Все хорошо.

– Ладно, – махнула рукой мама, – Иди, только душ прими, не пойдешь же весь грязный гулять, да и одежду присмотри получше, что привезли с собой.

Я допил чай и, кивнув головой, вышел во двор, где день уже начал уходить, солнце клонилось к закату. Жаркий воздух сменялся вечерней прохладой. Передёрнув плечами, пошел в летний душ, стоящий в конце двора ближе в большему огороду, что каждый год засеивали дед и бабушка.

* * *

– Ну, ты, пижон! – Женька стоял возле калитки нашего дома и насмешливо улыбался, разглядывая меня. – Нацепил-то, как на дискотеку.

– Иди ты, –показал ему средний палец. – Все нормально, оделся, так обычно в городе одеваются, – поддел я его, – Синие джинсы, кроссовки, футболка и легкая толстовка с капюшоном, что не так то?

– Да все норм, просто прикалываюсь, – Женька повернулся в сторону улицы. – Пошли, что ли, посмотришь, где мы вечером гуляем.

– Ага, – я прикрыл калитку, и мы двинулись по вечерней уже улице, освещаемой, только окнами домов да на перекрестке горел одинокий фонарь.

Засунув руки в карманы толстовки, я поежился.

– Че-то холодно, блин. Днем жара такая была, – сказал я Женьке.

– Да у нас всегда так было. Ты просто отвык, – Женька шел широкими шагами, казалось, прохладный воздух его ничуть не заботил, хотя одет он был в тонкую летнюю рубаху и тонкие штаны.

– Куда двинем? – спросил я.

– Куда-куда? – усмехнулся Женька. – Ты же хочешь познакомиться, а не я. Сегодня четверг, клуб закрыт. Так что идем в наш парк, там вся местная тусовка.

Раньше, возле деревни был летний детский лагерь, там же был построен небольшой парк со своими дорожками, каруселью да еще парой аттракционов.

Помню, был совсем маленьким, когда там все работало. Мне было хорошо тогда. Но сейчас все давно уже закрыто и заброшено. Летний лагерь так и остался, его переделали, сделали базой отдыха. Теперь туда приезжали компаниями, семьями, благо, он стоял возле озера. А вот парк был заброшен, туда особо никто уже и не ходил. Огороженный старым, но еще крепким забором из железных прутьев с закрытыми воротами, на уже ржавый замок.

Выйдя из деревни на широкую гравийку, мы с Женькой зашагали в сторону старого парка.

– И что там? – спросил я, смотря вперед, где вдалеке виднелись лесной массив и очертания бывшего парка.

– Да ничего такого, – ответил Женька. – Просто тусим. Да сам увидишь, – он обернулся ко мне. – Болтаем, общаемся, музыку слушаем. Не так уж и близко конечно, но зато никто не беспокоит. Все свои, так сказать. Да ты почти всех уже днем и видел на карьере. Редко кто заходит из чужих.

* * *

Мы свернули в сторону, на заросшую травой дорогу, подходя к закрытым воротам. Прошли дальше вдоль железных прутьев, переплетённых травой и прикрытыми навесившими ветвями деревьев.

За парком никто не ухаживал. Летом лес, на краю которого он стоял, полностью брал его в свои права. Мы остановились возле, выломанных и валяющихся тут же рядом, прутьев. Женька, уже привычным движением, залез в виднеющуюся прореху на месте, где они раньше стояли. Я нырнул следом и мы, пройдя сквозь высокие кустарники по протоптанной уже множеством ног тропинке, вышли на одну из дорожек, что пересекали весь парк. Старый разбитый асфальт еще чудом проглядывал местами то здесь, то там.

– Как вы тут вообще ориентируетесь? – спросил я, идя по одной из дорожек, крутя из стороны в сторону головой.

Темнота стояла полнейшая, только свет от луны, мелькающей за деревьями далеко вверху, местами освещал парк, через который мы шли.

Женька только пожал плечами в ответ.

– Да походишь столько раз, как я здесь, наизусть все выучишь. Зато здесь тихо и спокойно, – добавил он. – Ничего, уже почти пришли, – он показал рукой вперед, где виднелась старая большая беседка, в которой было видно горящий костер.

Подойдя ближе, я услышал громкие голоса и смех, кто-то негромко играл на гитаре, такое ощущение, что мы тут вдвоём и никого больше нет, начало исчезать.

Поднявшись по деревянным ступенькам, мы зашли внутрь беседки, где ровно посередине горел небольшой огонь в старой железной бочке, а по кругу возле деревянных стен стояли лавочки с сидевшими, кого я видел сегодня днем на карьере, да незнакомые мне ребята. Тот, кто играл на гитаре прервался, увидев нас, махнув рукой в приветствии.

– Салют, Жека, – поздоровался он. – Кого привел к нам в гости? Знакомь, давай!

Жека махнул рукой в ответ.

– Приветствуем, тебе Рома сразу интересно, кого я привел? –спросил он играющего. – Это друг мой, Серега. Приехал к своим. Здесь у него живут дед с бабкой. Раньше постоянно вместе гуляли, а уехал потом. Да вон Олег, Андрюха его помнят, – Женька махнул головой в сторону ребят, что сидели напротив гитариста. Те, услышав свои имена, покивали головами в ответ. – Наш короче, он свой, – усмехнулся Рома.

– Ну и хорошо, приятно познакомиться.

Парень заиграл по новой, не обращая уже внимания на нас с Женькой. Мы отправились поздороваться с остальными. Девчонки тоже были здесь, но Рину я не видел. Подойдя к друзьям, что выглядел Женька, мы уселись на свободные места, после чего меня принялись расспрашивать как дела? Как город, и надолго ли я сюда приехал?

Закончив очередную историю, как я в городе со своими друзьями ходил на концерт, приехавшей к нам группы, чем вызвал уважительные возгласы.

Внезапно я услышал, как кто-то походит к беседке, повернулся в сторону пришедших. Стайка местных, среди них была Рина. Людей заметно прибавилось, стало очень шумно, все, так или иначе, разбились на группки, каждый обсуждал что-то свое.

Я же продолжал что-то рассказывать, кидая изредка взгляды в ее сторону, но она не замечала, обсуждая что-то с подругами. Одета она была в темные джинсы и спортивную лёгкую куртку на замке да белые кроссовки.

«Что-что, а она могла дать фору многим городскими девчонкам», – подумал я.

– Я школу закончу, наверное, уеду отсюда, – сказал Женька, отвлекая меня от засматривания.

– Что так? – сказал я. – Неохота здесь быть? Суеты городской нет, тишина и покой.

– Да я давно уже об этом думаю, – ответил друг. – Вот когда ты уехал, стал задумываться. К тебе приеду, – добавил он и засмеялся.

– А что? Я не против, – сказал я. – С матерью поговорю, она поймет. Куда собрался поступать?

– В медицинский пойду, на врача. – Женька посмотрел на меня. – Ты же знаешь, меня всегда тянуло к таким вещам.

– Да, я помню, – кивнул головой.– Когда Андрюха себе руку распорол об лист железа, что на дне карьера оказался. Кровищи было много, а ты быстро собрался, пока все молча смотрели, раскрыв рты. Перевязал рану, остановил кровь. И мы на великах рванули в нашу больницу.

Андрей услышал наш разговор, молча поднял руку, показав длинный розовый шрам, потом улыбнулся, оттопырив большой палец Женьке.

– Хирургом будешь? – сказал я. – Будешь зашивать людей? Молодец.

Раздался громкий гогот, с которым в беседку ввалились трое парней, явно старше нас, лет по восемнадцать не меньше, и встали, прям, посередине, оглядывая все вокруг. Рома прекратил играть, молча глядя на пришедших. Настала тишина, все, кто здесь находился, примолкли, наблюдая за парнями.

– Офигеть, тут народу! – стоявший посередине, невысокого роста плотный парень, пихнул одного из своих друзей. – Не вы только гляньте, здесь, наверное, все малолетки собрались с деревни. А ты че прекратил играть Рома? Давай, играй, – Рома нахмурился, но на гитаре заиграл.

– Вы так не напрягайтесь, – продолжил парень. – Мы тут с вами посидим, поболтаем. Если хотите, можете с нами посидеть. Девчонки! – он, увидев стоявших Рину с подружками, и его лицо расплылось в довольной ухмылке. – Рина, привет, давай к нам с подружками, че тебе эти малолетки? –парень повернулся к ближайшим сидевшим ребятам на лавочке.

– Освободите-ка нам место! – ребята, не сказав не слова, молча поднялись и отошли в сторонку. – Какие понятливые, – ухмыльнулся парень. – Дэн, давай, доставай, сейчас девушек угощать будем, – парень, которого назвали Дэном, рыжий и тощий, суетливо начал доставать из пакета, который держал в руке бутылку, пластиковые стаканчики и лимонад. Все это он аккуратно расставлял на лавочке.