Kitobni o'qish: «Конец пути»

Жизнь каждого человека – это лабиринт, в центре которого находится смерть.

Майкл Эртон

Глава 1
Руслан

1

Машина стремительно неслась по ночному шоссе. Желтый свет фар вырывал из мрака асфальтовое полотно и белую полосу разметки. По обе стороны от автомобиля проносились темные стены деревьев.

Сидевшему за рулем мужчине было лет сорок с небольшим. В своем дорогом костюме он выглядел очень солидно, но ослабленный узел галстука придавал его внешности что-то романтическое, моложавое. Рядом с мужчиной сидела девушка. Она была очень молода и очень красива. Длинные темные волосы ее слегка колыхались от ветра – окно с ее стороны было опущено. В правой руке она держала дымящуюся сигарету.

Мужчина протянул руку к радиоприемнику, но девушка положила на его предплечье тонкие пальцы:

– Не надо.

– Ты не хочешь, чтобы я включил музыку? – удивился он.

– Я… хочу с тобой поговорить.

Девушка произнесла эти слова медленно, словно ей приходилось прилагать усилия, чтобы выговорить их. По лицу мужчины пробежала тень.

– Судя по тону твоего голоса, говорить ты собираешься о неприятных вещах. Может, не стоит портить вечер?

Девушка молчала, сдвинув брови и поджав губы. Расценив это как согласие, мужчина включил радио.

 
И говорит «Прости-прощай.
Я покидаю этот край».
И повторяет каждый раз
Один и тот же свой рассказ,
Как улетает от меня
И покидает навсегда.
Вот так моя звезда
Меня хоронит…
 

Девушка выбросила окурок сигареты в окно, протянула руку и выключила радио.

– Тебе придется со мной поговорить, – сказала она с нажимом.

Мужчина вздохнул.

– Что ж, если это неизбежно…

– Это неизбежно, Руслан. Я знаю, как ты не любишь такие разговоры, но… Я просто хочу знать. От этого зависит мое будущее и… будущее наших отношений. Руслан, когда ты все расскажешь жене?

Он пожал плечами:

– Не знаю.

– Ты обещал.

– Милая, я помню. Но время еще не пришло.

– А когда оно придет?

Руслан помолчал, хмуря брови. Затем проговорил веско и сухо:

– Эля, ты знаешь, что моя жена сейчас очень больна. Если я скажу, что хочу уйти, это ее убьет.

– Ее это не убьет, – возразила девушка.

Она достала из сумочки платок и аккуратно промокнула глаза. Затем покосилась на Руслана и сказала, скомкав платок в нервных пальцах:

– Руслан, почему я должна думать о ней? Я тоже хочу семью. Я тоже хочу, чтобы у меня все было в порядке. Почему я должна делить тебя с ней?

– Давай дождемся, пока она выздоровеет, а потом продолжим этот разговор.

Эля посмотрела на его строгий профиль, облизнула губы кончиком языка и сказала:

– Если ты не можешь на мне жениться, позволь мне хотя бы забеременеть и родить ребенка.

Лицо Руслана похолодело. Уголки его губ иронично дернулись.

– «Хотя бы»? Ты к этому так легко относишься?

– Не придирайся к словам. Если кто-то из нас двоих и переживает нашу ситуацию тяжело, так это я, а не ты.

Руслан вздохнул и повернулся к Эле.

– Послушай, милая…

– Руслан! – крикнула вдруг она.

Он быстро перевел взгляд на дорогу, увидел неясную тень, мелькнувшую перед машиной, резко и сильно крутанул руль вправо и вдавил педаль тормоза. «Мерседес» на полной скорости слетел с дороги, с треском пронесся через кусты и с оглушительным грохотом врезался в старую сосну.

Когда Руслан пришел в себя, он понял, что лежит на земле. В голове у него шумело, но сквозь этот шум он услышал звуки песни… или это ему только мерещилось?

Он повернул голову на звук и увидел свою машину. Мотор «Мерседеса» молчал, но из освещенного салона доносилась тихая музыка.

 
И покидает навсегда…
Вот так моя звезда
Меня хоронит…
 

Руслан, кряхтя и постанывая, поднялся с земли. В голове ухал колокол, перед глазами все прыгало, во рту стоял привкус крови. Он постоял немного, борясь с головокружением и слабостью, затем потрогал пальцами разбитый лоб, отдернул пальцы и скривился от боли. Потом снова посмотрел на освещенный салон «Мерседеса» и хрипло пробормотал:

– Э… ля…

Новый приступ головокружения едва не опрокинул его на землю, но Руслан схватился рукой за ствол дерева и сумел удержаться на ногах.

Судя по всему, его выбросило из машины и оглушило. Интересно, сколько он был без сознания?

Руслан поднял руку и посмотрел на циферблат часов. Секундная стрелка не двигалась, к стеклу прилип волосок. Руслан машинально провел пальцем по стеклу, убирая его, но тут же отдернул руку и скривился от боли. «Волосок» оказался трещиной. На стекле осталась смазанная капля крови.

Руслан опустил руку и посмотрел на «Мерседес». Дверца рядом с водительским сиденьем была распахнута. Руслан, прихрамывая, подошел к машине и заглянул внутрь. Салон оказался пуст.

Руслан выпрямился и посмотрел по сторонам. В голове у него все еще гудело.

– Эля! – позвал он и закашлялся.

Кровь из разбитой губы заполнила рот. Он сплюнул и вытер губы рукавом пиджака. Снова огляделся и позвал, на этот раз уже громче:

– Эля!

Ответом ему была тишина. Борясь с тошнотой и головной болью, Руслан походил вокруг перевернутой машины, осмотрел землю. Он увидел темные пятна, но не смог понять, кровь это или бензин. В одном месте Руслану показалось, что он разглядел след от звериной лапы. Впрочем, он не был в этом уверен.

Уверен он был только в одном – Эля пропала.

2

Полицейские, которые допрашивали бизнесмена Руслана Андреевича Старыгина, оказались в точности такими, как их изображают в книгах, – циничные, нагловатые, с холодными, подозрительными глазами. Первый, капитан Данилов, был невысок, но хорошо сложен, с манерами дамского угодника. Второй, капитан Волохов, здоровенный, как медведь, и такой же опасный.

– Руслан Андреевич… – Голос красавчика звучал нарочито вежливо, но отчасти насмешливо, отчасти презрительно. – …Что вы можете сказать об исчезновении вашей секретарши?

– Ровным счетом ничего, – сухо ответил Руслан. – Я не знаю, где она.

– Ну, это понятно, – вступил в разговор «медведь». – Если бы вы знали, где она, вы бы нам обязательно рассказали? Ведь так?

– Так, – тем же сухим, неприветливым голосом ответил Руслан.

Сыщики переглянулись. Красавчик снова вступил в диалог:

– Я объясню, почему спрашиваю, – мягко произнес он. – Дело в том, что Эльвира Сахнович исчезла в тот же день, когда вы попали в аварию.

– И что?

– Мне-то лично – ничего. Но некоторым это кажется подозрительным.

Руслан пожал плечами, но ничего не ответил. Тогда «медведь» Волохов осторожно и как бы невзначай заметил:

– Секретарши часто оказывают своим боссам интимные услуги.

– Да, я об этом слышал, – с ледяным спокойствием отозвался Руслан.

– Секретарш можно понять, – сказал капитан Данилов, – и боссов – тоже. Первыми движет желание сделать себе карьеру. Ну, или хотя бы получить дорогой подарок к Восьмому марта. Вторыми – потребность снять стресс.

– Нам обязательно об этом говорить? – поинтересовался Руслан.

– А вы сами как считаете?

– Я считаю, что ваши подозрения безосновательны. У нас с Эльвирой Сахнович были сугубо деловые отношения.

– Для многих секс на работе – тоже «деловые отношения».

Руслан слегка побледнел.

– Послушайте, я понимаю, куда вы клоните. И потому повторяю вам еще раз: между мной и Эльвирой не было никакого интима на работе. Я женат и люблю свою жену. Ясно вам?

Сыщики переглянулись.

– Разумеется, – сказал капитан Данилов с усмешечкой. Сказал таким голосом, что Руслану тут же захотелось дать ему в морду.

В кармане у сыщика-верзилы зазвонил мобильник. Он достал трубку из кармана, буркнул в нее «да», выслушал, сказал «есть!». После чего подошел к капитану Данилову и что-то шепнул ему на ухо.

Оба тут же засобирались. Данилов всучил Руслану свою визитную карточку и сказал уже совершенно спокойным, чуть усталым голосом:

– Если вспомните что-то важное – позвоните мне.

– Хорошо, – отозвался Руслан и спрятал карточку в карман.

– Если позвоните по рабочему и меня не окажется на месте, попросите соединить вас с капитаном Волоховым.

– Это я, – пробасил «медведь».

– Да, вы уже представлялись, – сказал Руслан. – У меня хорошая память на имена.

– Вот и отлично. Не будем вас больше отрывать от работы.

Полицейские направились к двери. Перед тем как выйти, капитан Данилов на минуту остановился и, обернувшись, негромко проговорил:

– Она была красивая, правда?

– Пожалуй, да, – сказал Руслан.

– Всегда обидно, когда умирают красивые женщины. Уродин не так жалко, верно?

Он подмигнул Руслану и вышел из кабинета. Здоровяк Волохов смерил Руслана свирепым взглядом голодного зверя, кивнул ему в знак прощания и, развернувшись, последовал за своим напарником.

Когда за ними закрылась дверь, Руслан рухнул в кресло. Достал из кармана платок, промокнул вспотевший лоб и только затем перевел дух.

Прошло несколько минут. Руслан по-прежнему сидел в своем кресле – молча и неподвижно. Лоб его пересекли морщины, на лице отобразилось выражение мучительной задумчивости.

Наконец он вышел из оцепенения, достал из ящика стола бутылку виски, широкий стакан, наполнил его наполовину и с жадностью выпил.

Напиток обжег ему рот и горячей волной прокатился по пищеводу. В затылок что-то мягко ударило, окружающий мир стал теплее и комфортнее. Руслан наполнил стакан снова.

За окном стемнело. Воздух в кабинете потускнел, словно покрылся грязным налетом неприятных и тревожных мыслей. Руслан сам не заметил, как задремал.

Из дремы его вывел чей-то негромкий голос.

– Руслан.

Старыгин открыл глаза. В кабинете царил полумрак. Он не сразу увидел женский черный силуэт на фоне мрачного окна.

– Милый, ты дашь мне сигарету?

Руслана пробрал мороз.

– Я… – Он сглотнул слюну. – Я не…

– Ты прав. Мне пора бросить. Или… быть может, уже не стоит?

Руслан молчал. Девушка тоже замолчала. Некоторое время они сидели в тишине. А потом она поднялась, подошла к креслу Руслана и присела на подлокотник, продолжая вглядываться ему в лицо своими мерцающими глазами.

– Руслан, – снова окликнула она. – Можно тебя спросить?

– Да, – промямлил Старыгин.

– Почему ты меня оставил?

– Тебя там не было, – сказал Руслан. – Не было в машине.

Она провела ладонью по его волосам – нежно, как в былые времена. Потом приблизила губы к его уху и тихо произнесла:

– Ты должен был найти меня.

– Я… искал. – Руслану пришлось сделать над собой усилие, чтобы голос его не задрожал и не сорвался. – Но тебя нигде не было.

– Почему ты ничего никому не рассказал?

– Я не смог. Если бы все узнали, что ты была со мной в машине…

Внезапно девушка положила ему палец на губы.

– Не надо, – сказала она. – Не говори ничего.

Палец был холодный, просто ледяной. Она улыбнулась.

– Я все понимаю. Я могла скомпрометировать тебя. Ты не хотел потерять семью. И не только семью. Ты вынужден был так поступить, правда?

Руслан нашел в себе силы, чтобы выдохнуть:

– Да.

– Ты был вынужден сделать то, что сделал.

– Да, – снова отозвался он.

Она помолчала, а потом произнесла очень тихим и очень грустным голосом:

– Знаешь, а ведь я все еще люблю тебя.

– Я… тебя тоже, – хрипло пробормотал Руслан. – Я… Я развелся с женой. Я не смог с ней больше жить.

Эля отпрянула и произнесла с невыразимой грустью и тоской в голосе:

– Слишком поздно, Руслан. Слишком поздно. Почему ты не сделал этого раньше? Мы могли быть счастливы.

И тут Руслан выдохнул, сам от себя не ожидая:

– Я скучаю по тебе!

Он не видел лица Эли, но понял, что она улыбнулась. Однако от улыбки ее повеяло холодом.

– Не скучай, – проговорила она изменившимся, хрипловатым голосом. – Я вернусь.

– Вернешься?

– Да. Я вернусь. Вернусь за тобой.

Она наклонилась и поцеловала Руслана в губы. Ее поцелуй обжег холодом. Руслан вскрикнул и – проснулся.

Открыв глаза, он еще с минуту сидел в кресле, приходя в себя и время от времени трогая губы кончиками пальцев. Ему все еще казалось, что он чувствует холодный вкус поцелуя Эли.

Наконец, стряхнув с себя липкие остатки кошмарного сна, Руслан сунул руку в карман пиджака, висевшего на спинке стула, но вместо сигарет достал из него нечто совсем другое. Это был обгоревший платок Эли, тот самый, которым она вытирала глаза за минуту до аварии.

Несколько секунд Руслан изумленно таращился на платок, а потом бросил его на стол, словно испугался, что платок прожжет ему руку. Некоторое время спустя, немного успокоившись, Старыгин снова взял платок и развернул его в пальцах. Края были обуглены, а в центре Руслан увидел пятно. Оно было необычной формы, и будто бы даже не пятно, а рисунок. Круг, похожий на увеличенный отпечаток пальца, а в центре – небольшой крестик.

Хмуро глядя на платок, Старыгин сипло пробормотал:

– Откуда ты взялся?

Затем тряхнул головой, прогоняя дурные мысли, взял со стола телефон и набрал номер своего приятеля-адвоката.

– Слушаю, – отозвался тот после четвертого звонка.

– Ты еще не спишь? – спросил Руслан, неприязненно и задумчиво поглядывая на платок.

– Нет, – ответил приятель-адвокат. – Ты же знаешь, я поздняя пташка.

– Мы можем где-нибудь… выпить?

– Что-то случилось?

– Мне опять снились кошмары.

– Ясно. Хочешь встретиться в баре или приехать к тебе домой?

– Лучше в баре.

– В «Лагуне»?

– Давай в «Лагуне».

– Я смогу подъехать минут через сорок. Тебя устраивает?

– Да. Я приду раньше и закажу нам выпить.

– О’кей. Не раскисай, Руслан. На свете не бывает неразрешимых проблем. По крайней мере, пока мы живы.

3

Через час Руслан Старыгин и адвокат Комаровский, лощеный, аккуратный, моложавый, сидели в баре.

– Ну? – поинтересовался Комаровский, отпив глоток холодного пива. – И какая муха тебя укусила?

– Мне снятся кошмары, – хмуро произнес Руслан, глядя в свой бокал.

– Дорогой мой, они всем снятся.

– Ты не понял. В этих снах Эля приходит и говорит со мной. И так… каждый день.

Адвокат едва заметно усмехнулся.

– Старик, я не силен в толковании снов. Я адвокат, а не психотерапевт. Если хочешь, могу дать тебе номерок одного врача, который выпишет тебе…

– Мне не нужен врач, – перебил Руслан. Он поднял взгляд от бокала и посмотрел на Комаровского. – Послушай, я вот все думаю… А что, если она жива?

– Эля?

– Да.

Адвокат поморщился:

– Ерунда. Ее утащили звери. Ты сам говоришь, что видел на земле медвежьи следы. И сыскари с тобой согласились.

– Да, но… Зачем медведю доставать ее из машины и уносить?

– Хочешь сказать – почему он не сожрал ее на месте? Видишь ли, звери не любят запах железа и бензина. Этот запах их пугает. Медведь унес добычу в безопасное место, только и всего.

При слове «добыча» Руслан слегка побледнел.

– Все не так просто, – негромко произнес он.

– Наоборот. Все очень просто. Предположим на минуту, что ты прав. По-твоему, она просто встала и ушла? В таком случае где же она бродит до сих пор?

Руслан достал из кармана обгоревший платок и положил его на стол.

– Что это? – спросил Комаровский, с некоторой брезгливостью взирая на платок.

– Платок Эли, – ответил Руслан.

Адвокат сдвинул брови.

– Он обгоревший?

– Да.

– И зачем ты мне его показываешь?

– Час назад я нашел его у себя в кармане.

Комаровский наморщил высокий лоб.

– Очень жаль. Но… я все равно ничего не понимаю.

– Этот платок был у Эли, когда мы попали в аварию. И вдруг сегодня он оказался в кармане моего пиджака.

Комаровский вздохнул:

– Знаешь, Руслан, это уже похоже на манию преследования.

– Думаешь, я сам этого не понимаю? Все говорит о том, что я схожу с ума. Но я здоров. И этого платка у меня в кармане не было.

– Тогда как он там появился?

– Я не знаю!

Посетители бара, привлеченные громким голосом, оглянулись на Руслана и его собеседника. Адвокат посмотрел на них и успокаивающе поднял ладонь. Затем перевел взгляд на своего друга и клиента:

– Тише, дружище, тише. Не надо привлекать внимание.

Руслан снова откинулся на спинку стула.

– На этом платке есть рисунок, – устало произнес он. – Посмотри.

Адвокат взял смятый платок и с явным отвращением развернул его.

– Это просто пятно, – сказал он после паузы. – Хотя… Похоже на лабиринт.

– На что?

– На лабиринт. Посмотри сам. – Он протянул платок Старыгину. – Видишь? Вот линии, вот тупики… А в середине – крест. Как будто конец пути.

Руслан вырвал платок из рук адвоката, яростно его смял и швырнул в пепельницу.

– Ты еще больше сумасшедший, чем я, – с досадой проговорил он.

Адвокат усмехнулся и пожал плечами:

– Ты сам его сюда притащил.

Руслан вздохнул и потер ладонями лицо.

– Черт… – страдальчески пробормотал он. – Я совсем запутался.

– Ты устал, – сказал Комаровский. – Перенервничал. Все, что тебе нужно, – это хороший отдых в каком-нибудь укромном месте. Послушай, что, если тебе уехать? Куда-нибудь в Таиланд или на Бали? Снять бунгало, отключить телефон…

– Я не могу уехать, – сказал Руслан. – У меня дела в Москве. Я должен быть здесь.

– Гм… – Адвокат задумчиво поскреб пальцем щеку. – Ну, хорошо. Тогда останься в Москве, но веди свои дела из какой-нибудь глухой норы, куда никто не сможет добраться.

– Я не смогу в норе, – хмуро произнес Старыгин. – Мне тяжело быть наедине с собой.

– Красиво сказал, – одобрил адвокат. – Ладно. Тогда сними квартиру где-нибудь в тихом районе. Поживи там, пока журналисты не потеряют к тебе интерес и не переключатся на кого-нибудь другого.

И вдруг лицо Комаровского просияло.

– Идея! – тихо воскликнул он. – Никаких съемных квартир с их назойливыми хозяевами и любопытными менеджерами. Мы сделаем лучше. Ты будешь жить у меня!

– Что? – Старыгин удивленно посмотрел на приятеля. – У тебя?

– Ну, то есть не совсем у меня, – смутился Комаровский. – Видишь ли, я тут как раз приобретаю новую квартиру.

– Ты купил квартиру?

– Не совсем. Я еще не подписал договор, но, скорей всего, подпишу.

– Зачем тебе квартира? У тебя куча всякого жилья.

Адвокат улыбнулся и дернул плечом:

– Да я и не собираюсь там жить. Просто инвестирую деньги.

– Цены на недвижимость падают.

– Да, но не на эту. На эту они будут расти, вот увидишь. Ты что-нибудь слышал про «Умный дом»?

Старыгин покачал головой:

– Нет.

Адвокат хмыкнул:

– Старик, ты не следишь за новостями? Недели две назад о нем много говорили по ящику. Пустили журналистов побродить по квартирам, и все такое. Что, действительно не слышал?

– Да не слышал, говорю же тебе!

– Тихо. – Комаровский снова стрельнул глазами по залу ресторана. – Не горячись. Этот дом – футуристическое чудо. Он так нафарширован электроникой, что можно считать его гигантским обитаемым компьютером.

– Ты собираешься жить в компьютере?

– Я же говорю – это выгодное вложение денег. Хотя… – Комаровский отхлебнул пива и снова пожал плечами. – Почему бы и нет? Я не боюсь новшеств. Тем более когда они позволяют жить с комфортом. Кажется, у меня с собой есть буклет. Хочу, чтобы ты его посмотрел.

Комаровский полез в портфель. Пока адвокат рылся в его кожаной утробе, Руслан закурил.

– Ага, вот!

Комаровский протянул Старыгину глянцевый рекламный буклет. Руслан взял его, скользнул взглядом по рисунку на обложке – двадцатидвухэтажная «башня» совершенно его не впечатлила, – раскрыл наугад и прочел:

«Это интеллектуальное здание обладает поистине фантастическими возможностями. «Умный дом» позволяет автоматизировать практически все аспекты современной жизни. Даже бытовая техника в «Умном доме» может осуществлять большинство функций самостоятельно. «Умный дом» существует согласно сценарию, придуманному пользователем, что делает жизнь владельцев загородных домов мобильной и комфортной, избавленной от домашних забот и суеты…»

– Саморегулирующаяся температура воздуха! – сказал Комаровский восторженным голосом. – Встроенные в стены телевизоры с три-дэ, голосовое управление всей бытовой техникой, которая есть в квартире. Да всего и не перечислишь!

Руслан швырнул буклет на стол и посмотрел на адвоката.

– Ты на полном серьезе советуешь мне там поселиться?

– А что, по-моему, хорошая идея. Не хочешь обращаться к психотерапевту – смени обстановку. Иначе ты просто сойдешь с ума. Кстати, через пару дней там будет акция для тех, кто собрался купить квартиру, но еще не подписал договор купли-продажи. Для колеблющихся, в общем.

– Что за акция?

– Что-то вроде ознакомительной экскурсии. А вернее – «ознакомительного проживания». Людям предлагается пожить пару дней в «Умном доме», в тех самых квартирах, на которые они положили глаз. Ты можешь поехать вместо меня. Пока будешь там жить, я подпишу договор, и ты останешься в «Умном доме» на столько, на сколько пожелаешь.

– Ну, не знаю… – с сомнением проговорил Руслан. – А как же журналисты?

– Волна репортажей об «Умном доме» уже схлынула. Журналюги выжали из этой темы все, что только можно. Кроме того, все сейчас озабочены этим терактом на Войковской.

– Даже не знаю… – снова сказал Старыгин, морща лоб.

– Нечего тут думать! Тебе нужно отдохнуть, и лучшего места, чем этот дом, не найти. Формальности я улажу.

Руслан снова посмотрел на обложку. На этот раз фасад серой «башни» показался ему зловещим. Но в принципе идея Комаровского пришлась ему по вкусу. Руслан поймал себя на том, что не хочет возвращаться домой – ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра. Пожалуй, лучше всего будет продать свою квартиру. А пока суть да дело, можно и впрямь пожить пару недель в этом «Умном доме».

– Надеюсь, ты не ошибаешься, – сказал Руслан. – Я возьму буклет?

– Конечно.

Старыгин сгреб его со стола, сложил пополам и сунул в карман пиджака.

* * *

Когда Руслан ушел, адвокат Комаровский достал из кармана мобильный телефон и набрал нужный номер.

– Слушаю вас, – отозвался ровный, спокойный голос после двух гудков.

Комаровский нажал на кнопку записи разговора и сказал в трубку:

– Он согласился.

– Это точно?

– Да. Можете внести его в список.

– Хорошая работа, господин Комаровский. Деньги на ваш счет будут переведены немедленно.

– Надеюсь, что так.

– Забудьте о нашем знакомстве. Никогда и нигде о нем не упоминайте. Это в ваших же интересах.

– Да ведь мы с вами даже…

«Даже не знакомы», – хотел сказать Комаровский, но таинственный собеседник уже отключил связь.

Адвокат опустил телефон и задумчиво нахмурил лоб. На душе у него было неспокойно. В конце концов, после недолгих размышлений он поборол угрызения совести и тихо пробормотал, утешая себя:

– Я не продаю друзей. Я продаю свою лояльность. Такова уж моя работа.

Мобильник пискнул у него в руке. Комаровский глянул на экран и прочел пришедшее смс-сообщение:

«Операция зачисления на сумму 1 200 000 руб. выполнена успешно».

Комаровский положил телефон на стол и удовлетворенно откинулся на спинку стула. Дело сделано, и теперь уже поздно рассуждать, нравственно он поступил или нет. В конце концов, в наше время совесть такой же товар, как любой другой. А значит, главное – не продешевить при его продаже.

«Кажется, я не продешевил», – подумал адвокат Комаровский.

Тревожило его сейчас другое, а именно – он совсем не обезопасил себя от возможных проблем. Он не знал имени своего собеседника, не знал людей, которых тот представляет.

Единственная «подушка безопасности» – это записанный на диктофон разговор. Не ахти какая гарантия, но лучше, чем совсем никакой.

Стоило Комаровскому об этом подумать, как случилось невероятное: мобильный телефон, лежащий на столе, издал резкий шипящий звук, дисплей треснул, и от него тонкой струйкой взвился кверху дымок.

Комаровский схватил мобильник, но тут же, тихо вскрикнув, выронил его на стол – телефон был горячим, почти раскаленным. Вся его электронная начинка, по всей вероятности, выгорела.

Около минуты адвокат Комаровский молча хмурил брови и с опаской смотрел на сгоревший мобильник. Он понял, что люди, с которыми он связался, умеют просчитывать партию на много ходов вперед и не допустят огласки.

Что ж, в таком случае не стоит и рыпаться.

«Будь что будет», – решил Комаровский.

Подозвав официанта, он заказал графин холодной водки и пару бутербродов с красной икрой.