Kitobni o'qish: «Матвей. Внештатный канцелярист»

Серия «Современный фантастический боевик»

Выпуск 256

© Антон Федотов, 2023

© ООО «Издательство АСТ», 2023

Важно! Все совпадения с реальными именами, фамилиями и событиями случайны и непреднамеренны! Первый усомнившийся пусть кинет в меня огневик.

Часть 1
Неофит

Глава 1

Один из полицейских околотков Петербурга. День седьмой от прибытия в столицу Российской империи

Запах казенного присутствия не спутать ни с чем. Даже если закрыть глаза, чтобы хоть на несколько секунд отвлечься от склочного городового, яростно строчащего по протокольному листу черной ручкой, то спертый воздух, легкий запах дешевого алкоголя и почему-то выгребной ямы ясно подсказывал, что у Матвея Воронцова нынче неприятности. О том же свидетельствовала отсиженная на совершенно неудобном стуле задница. А ей в этом вопросе вполне можно было доверять. Именно «спинной» нерв частенько выручал его в самых разных ситуациях. И именно он первым сигнализировал, что столь неудобные ощущения не к добру! В быту восемнадцатилетний барон, младший сын графа-отшельника из Оренбургской губернии, предпочитал использовать более пригодную для его филея мебель.

– Страшбн, страшбн! Двадцать человек изувечены, двое в тяжелом состоянии, еще пятерым помощь оказана на месте. – Городовой явно получал удовольствие, зачитывая выдержки отчета о задержании. – Паб «Пьяный книжник» разгромлен. Бармен со сломанной ногой маяться долго будет… Результаты осмотра прилагаются… В иные времена на каторгу тянуло, а теперь лет пять неба в клеточку. А за ствол знаешь еще сколько накинут?!

Матвей открыл глаза и еще раз окинул взглядом собеседника. Тот вид имел весьма довольный собой и ситуацией. Наверняка уже мечтал о том, что его «оценят, заметят и по головке погладят». Возможно, что и с премией! И наконец-то признают, что он не просто так здесь околачивается, а делом занят. Это ж какого злодея изловил!

«Новичок, что ли?» – прикинул Воронцов, оглядывая «молодого» с ног до головы, насколько позволяла обстановка. Так и есть: форменный китель обмяться не успел, кобура с табельным револьвером явно мешается (дважды уже неосознанно поправил), а в глазах – энтузиазм породистого щенка, метнувшегося за брошенной палкой, и фунт презрения аристократа к нарушителю-плебею.

Рука вновь начала непроизвольно нагреваться, так что Матвею пришлось сделать несколько неспешных вдохов, гася возможный выплеск. Отвечать нахалу он не стал. «Подите прочь» будет слишком мягким ответом, а вызов на дуэль – явным перебором. Все-таки молодой человек в столицу прибыл вовсе не для того, чтобы обзавестись тюремной «синевой», а с другими, куда более мирными целями.

– Ты, Ванюш, не отвлекайся. – На плечо «щенка» легла твердая рука совсем недавно присоединившегося к веселью старшего коллеги, судя по оранжевому шнуру с трехцветной гайкой, что хранила его револьвер от случайной утраты, носившего чин околоточного. – Твоя задача – вопросы задать да ответы записать, а меру пресечения суд как-нибудь и без тебя определит.

Хм, похоже, у молодого да борзого неплохая «лапа» есть в петербургской полиции, иначе как объяснить, что его натаскивает сам околоточный надзиратель. Обычно над молодняком ефрейтора или унтера какого ставят, а тут явно не по чину выходит. Да и часики тоже не на жалованье городового куплены. Пусть даже и годичного. Во всем облике представителя власти видна была сытость и уверенность, которой в академиях не учат. Подобный флер приобретается исключительно путем проживания в тепличных условиях и среде совершеннейшей вседозволенности. Например, когда родитель имеет высокий чин и просто-таки мечтает, чтобы избалованный отпрыск не только умел папкины деньги тратить направо и налево, но еще и поводом для гордости стал каким-никаким. Например, по стопам батьки пошел…

– Так, Фрол Степаныч, он же… – попробовал возмутиться молодой, но, наткнувшись на строгий взгляд и приказ «Пиши!», все-таки принялся заполнять шапку очередного листа.

Фрол Степаныч же Матвею глянулся. Хороший мужик, похоже, правильный. Взгляд прямой да с хитрым прищуром – точно как у деда. Судя по шраму на щеке, какой обычно остается от бритвенно-острого клинка, разного хлебнуть успел, да в жизни кое-какое понимание приобрел. В отличие от слегка полноватого чьего-то-там-сынка, он в свои пятьдесят с хвостиком был сухим и поджарым. Да и чтоб так свободно носить обмундирование, в нем нужно не только в кабинете форменные шаровары просиживать, но и по гиблым местам пошататься, да с лихими людьми схлестнуться.

Ох, интересно будет на его реакцию посмотреть, едва он поймет, что сидящий посреди допросной «злодей» – сын того самого Воронцова! Ну, будет небольшая шутка за ночь, проведенную в околотке. Не самая злобная, между прочим! Кстати, в отличие от мажора, он-то документы задержанного просмотрел очень внимательно и кое-какую спецотметку влет срисовал.

Эх, где ж ты ночью-то был? Глядишь, и не пришлось бы заднице матвеевской столько мучений на стуле неудобном принять. Да и уши жалко! Полночи самодовольный бубнеж слушать – то еще испытание! И ладно бы чего интересного рассказывал, так нет же… Все сводилось к банальнейшему «а вот я… а вот мне…». Крепости потрошков применить силу к строптивому задержанному у мажора не хватило, хотя видит Тот-Кому-Положено, что хотелось хилые кула-чонки о матвеевское лицо ему пообмять очень даже. Не решился. Даже при наличии мохнатой лапы. Предвкушал, небось, удовольствие, да так и не решился его испытать. Ну что ж, теперь уже и не выйдет. Придется ему другим способом доказывать себе, что не тварь он дрожащая, а право таки имеет. Пока же ситуация имела его самого. «И то ли еще будет!» – про себя усмехнулся Воронцов.

– Имя, фамилия, отчество, – забубнил Ванюша, недобро зыркая на безмятежного «злодея».

Матвей молчал. Равно как и предыдущие три часа своего пребывания в околотке.

– Воронцов Матвей Александрович? – вдохнув, переспросил околоточный, листая паспорт. – Восемнадцати годов от роду. Это вы?

«Злодей» поднял удивленный взгляд и… Тут же опустил его, заметив легкую усмешку на лице околоточного. Тот явно собирался насладиться ситуацией по полной. Молодой человек вполне себе мог представить, как достал опытного сотрудника «щенок». Да и сам не прочь бы повеселиться за его счет.

«Титулование специально опустил? Или… Да ведь он… Ну, что сказать. П – Педагог, чтоб его! Подыграем», – решил Матвей, выпрямляясь.

– Я, – согласился молодой и, слегка улыбнувшись, добавил: – Возраст верен.

«Щенок» словно разряд током в филей отхватил. Во всяком случае, взвился он не хуже стартовавшей ракеты. Разве что не взорвался в конце траектории. Хотя Воронцову и казалось, что до того светлого мига осталось совсем чуть-чуть!

– Вот тварь! – Мажор взвился со своего места. – Всю ночь ведь молчал! Да я тебе… Да хата с пидорами раем покажется!

Повторяется молодой. За три часа их знакомства он успел наобещать… всякого. Вот уже и на второй круг пошел. Смешинки в глазах околоточного сменились очень недобрым огоньком, а жесткие складки в уголках губ намекали, что кого-то ждет серьезный разговор. Все-таки одно дело – выламываться на рабочем месте, а совсем другое – императорские уложения хулиганить. Тут и папочка может не спасти, если кто доказать сможет факт их нарушения.

– Во сколько вы прибыли в паб «Пьяный книжник»? – не слушая причитания младшего чина, в которых явно проскальзывали слова «кукан», упоминания нетрадиционных отношений и иная инвективная лексика в адрес многострадального зада задержанного.

Ночь была и правда дурацкая. Подробности ее скрывать Воронцов не собирался. Хотя и были те воспоминания лишены известной приятности.

Матвей прибыл в бар около двух ночи. О чем и сообщил околоточному. До питейного заведения молодой человек, неделю тому назад приехавший из оренбургского имения в Санкт-Петербург, добрался в недобром расположении духа. С неким сожалением он выбрался из уютного салона чистокровного немецкого «рысака» под индексом А4 и, пробежавшись ловкими пальцами по сенсору мобильного телефона, завершил аренду каршерингового автомобиля. Белая «ауди» послушно мигнула габаритами, а экран гаджета бездушно отразил сумму списанных со счета средств. Тем больше раздражения вызвала в душе молодого человека мысль, что от аренды авто до следующего перевода из дома придется отказаться. Повторный подсчет показал, что отказаться придется и от покупки единого проездного. Неплохо отметил поступление в университет! Хорошо хоть запас продуктов был сделан еще до начала кутежа, а до учебного заведения от снятых на второй день пребывания в Северной столице апартаментов было рукой подать. А вот обращаться к деду за помощью он не собирался. В конце концов, легкий загул – его собственная инициатива. И проблема – тоже. Ответственность за свои решения молодой человек предпочитал всегда нести сам. Как учили!

Ну что ж, решил молодой человек, проведя в уме еще один нехитрый математический расчет, если уж должно быть в жизни будущего студента хоть что-то светлое, то пусть уж это будет пиво. На пару кружек пенного оставшихся скудных средств как раз должно было хватить.

– Как вы познакомились с его благородием Бобровым Кириллом Потаповичем? – продолжил задавать вопросы околоточный.

«Аристократ, значит. Весело», – отметил про себя Матвей, признавая, что какая-то совсем уж невеселая история выходит. Как бы за нее действительно не огрести по всем статьям.

Строго говоря, знакомством назвать их встречу было нельзя – представлены молодые люди друг другу так и не были. Возможно, в столицах и принято в питейных кидаться к незнакомцам с криками, да за руки их хватать, да только Матвей к такому в своей глуши не привык, а потому молодой прощелыга отправился в короткий полет через стол. Особого внимания публики сей инцидент не удостоился, так как большая часть посетителей выясняла на повышенных тонах нечто относящееся к миру футбола. Судя по шарфикам и атрибутике двух разных цветов, дебаты обещали быть жаркими. Вплоть до рукоприкладства. Лишь от двух сдвинутых в углу паба столов начали подниматься с десяток парней, да сопровождавшая прощелыгу девушка слегка подняла бровь в легком удивлении, более никак интереса к происходящему не выразив.

– Записывай, Ванюш, записывай, – вновь обратился к своему подопечному околоточный. – Разрешите еще полюбопытствовать, Матвей Александрович: вам знакомо имя Ольги Григорьевны Демидовой?

– Нет, – молодой человек пожал плечами. – Но раз Демидова, то из…

А вот упоминание этого человека парню не понравилось совсем. Нет, он действительно был с ней не знаком, но сам факт, что эта фамилия прозвучала, наводил на невеселые такие размышления.

– Да-да, – мягко подхватил служивый. – Из тех самых! Кстати, внучка нынешнего главы рода…

Матвей улыбнулся одними губами, бросив взгляд за окно, где виднелись воды канала Грибоедова. Демидов мост, названный в честь известнейшей и богатейшей семьи, находился немножко дальше. Не аристократы, конечно, вот только огромное состояние и сложнейшая паутина тщательно выстраиваемых веками связей открывали перед ними такие двери, что не каждому князю поддадутся.

– Вижу, поняли, – покивал околоточный, в чьих глазах веселости как-то резко поубавилось в пользу задумчивости.

Молодой человек лишь пожал плечами. Мол, где он и где Демидовы?

– Хм, странно, – слегка улыбаясь в ответ, уточнил Фрол Степаныч. – Говорите, что незнакомы, а вот видоки утверждают, что вы ее, уж простите за интимные подробности, за мягкое место при честном народе безобразно щупали. Можете объяснить сию несостыковку?

На некоторое время Матвей отвлекся от допроса на очень интересный вопрос: не стоит ли бросить затею с университетом и вернуться домой? Желательно срочно. Однако через некоторое время он пришел к выводу, что от наемных убийц его вряд ли спасут даже древние стены и мощные щиты родового поместья. И ладно, если самого достанут, а ну как война родов начнется? Вот где грустно может быть. Родичи пострадать могут. А при всей сложности их взаимоотношений молодой человек того вовсе не хотел. Да и время, когда еще можно было попытаться бежать, уже упущено, а потому и смысла суетиться нет никакого. Нет, ну кто ж мог знать-то, что какого-то прощелыгу будет сопровождать сама Демидова-младшая. Он-то всего лишь и хотел, что создать немного хаоса, дабы под его прикрытием свалить из вдруг ставшего совсем не гостеприимным паба. Поэтому он не глядя швырнул ближайший стул в стоявшую поодаль компанию с бело-голубой атрибутикой и, стиснув левой рукой ягодицу, как оказалось, представительницы одного из влиятельнейших родов Российской империи, впился ей в губы быстрым поцелуем. Едва он отпрянул от все так же стоявшей со скучающим выражением на лице Ольги, то как раз успел застать немую сцену «не ждали». Идеальное око шторма, когда народ еще не понял, куда бежать, кого валить.

– Совсем «мясо» оборзело! – взревел Матвей дурным голосом, швыряя очередной стул уже в сторону компании прощелыги. – За «Зенит»!

Такое объяснение легло на подогретую почву, а потому в сторону приближающихся парней полетел… стол! Вот это силища! Вот только точность метателя подвела, а потому через миг к общему веселью подключилось десятка два короткостриженых крепких парней, которые явно обиделись за то, что трем их товарищам пришлось покинуть пьянку из-за столкновения с прилетевшим предметом.

Матвею только и оставалось, что схватить все так же спокойно наблюдавшую за происходящим девчонку и попытаться схорониться где-нибудь в уголке, но та неожиданно уперлась.

– Ты организовал, ты и забирай! – с едва заметным намеком на улыбку равнодушно кивнула она на держащегося за голову прощелыгу.

Пригибаясь словно под обстрелом, Матвей таки вытащил за шкирку практически не сопротивляющегося пострадавшего. Девушка шла следом. Во весь свой невеликий рост, едва дотягивавший до планки сантиметров в сто шестьдесят. И «пулям» она кланяться не собиралась вовсе, демонстрируя королевскую осанку. Даже разбившаяся о стену рядом с ней кружка не заставила ее хотя бы вздрогнуть. Ольга лишь изящно-небрежным движением смахнула кровь, выступившую на пораненной осколком щеке, да и пошла себе дальше. Фигуристая девка, особенно в корме, красивая, а аура власти (хоть семейство и не аристократическое!) и пренебрежение к опасности ставили ее и вовсе в один ряд со сказочной Снежной королевой. Смотреть можно, а чтоб руки протянуть, так об этом и не мечтай!

Через пятнадцать минут побоище начало стихать, так что Матвей, вежливо попрощавшись с девушкой, решил попытать счастья в нелегком процессе исчезновения из паба. Зал он преодолел без проблем, радуясь своей удаче выскочил за дверь… Прямо в руки прибывшим на вызов городовым!

Возможно, он и смог бы объясниться на месте. И дело обошлось бы штрафом или еще каким-то незначительным наказанием. Вот только в наряде присутствовал тот самый «щенок», чувствующий себя настолько уныло среди профессиональных гончих псов, что искал любой повод выслужиться. Матвей покачал головой, покидая омут воспоминаний о «прекрасном вечере».

– Да, не повезло тебе, – зло щерясь, «утешил» один из тех самых городовых Ванюша, которого изрядно бесило демонстративное игнорирование его задержанным. – Либо сдохнешь от рук Демидовых, либо на пятерку отъедешь, а уж сколько за незарегистрированный ствол дадут…

«Так, игры кончились!» – решил парень, беря себя в руки. Ему еще либо конфликт с Демидовыми улаживать, либо завещание писать. В любом случае времени оставалось в обрез. Нужно было поторопиться.

– Не нуждаюсь, – впервые с момента задержания обратился Матвей непосредственно к городовому.

– В чем это? – издевательски поинтересовался тот.

Лежащий на столе вместе с остальными вещами задержанного «глок» неожиданно прыгнул к Матвею с другого конца комнаты, одновременно магазин, который мажор как раз в тот миг перекидывал из ладони в ладонь, буквально вырвался из его рук и уже через миг занял свое штатное место в стволе.

– В разрешении, – спокойно ответил молодой человек, убирая оружие в так и висящую на его поясе кобуру.

«Вот дебил! Ну какой же ходок с нелегалом будет пользоваться штатной кобурой? Ее-то, в отличие от игрушки, не скинешь быстро. Да и за случайную находку в этом случае выдать оружие будет невозможно!» – отметил про себя он.

– Да ты ж спирохета сра… – начал городовой, попытавшись потянуться к табельному револьверу, но тут же был сброшен на пол волной жара, исходящей от рук задержанного.

Фрол Степаныч лишь улыбался, глядя на шикарный щелчок по самолюбию протеже кого-то из губернаторской родни. А еще и по носу. Разбил-таки обо что-то…

А в разрешении на ношение оружия задержанный Воронцов Матвей Александрович, восемнадцати лет от роду, действительно не нуждался. Да и на кой, если личная сила юноши на пике уже равнялась выстрелу из ручного гранатомета, а в перспективе (ну и пусть, что под старость лет разве что, если доживет!) могла потягаться и с какой-нибудь тяжелой огнеметной системой типа того же «Солнцепека»? Нет нужды боевому магу в подобной бумажке!

* * *

– Так чего ж вы, Матвей Александрович, жетончик боевого мага Ванюшке не продемонстрировали сразу? – спросил, приязненно улыбаясь, Фрол Степаныч, как только незадачливого городового в сопровождении двух других его коллег отправили для срочной поправки здоровья к лекарю. – Не пришлось бы и ночку в околотке коротать..

Матвей немного помолчал, восстанавливая дыхание. Ох, непросто дался ему небольшой трюк из арсенала телекинетических техник. Куда тяжелее недоформированного огневика, способного прожечь и танк. Будто полсотни мешков с цементом на собственном горбу до десятого этажа доволок. Не телекинетик он, нет… Другая у него специализация. А что касается вопроса… Ну да, он промолчал. Да и что тут ответишь? Молодой барин не слишком любил магов. Будучи крайне перспективным боевиком, он попросту не прижился в их системе взаимоотношений. Стал чужим, непринятым, парией. И не было в том его вины. Просто так сложились дурацкие обстоятельства. Судьба дала ему такой расклад. Приходилось играть теми картами, что были на руках.

Ведь как обычно-то бывает с детьми простолюдинов? Года в два-три, если младенец являет способности к магии, его изымают из семьи и передают в один из аристократических родов для воспитания в духе служения империи. Нет, никто не запрещает видеться со своими биологическими родителями, да и вспомоществование от государства те получали приличное, вот только куда более близкими людьми для магов-неофитов становятся наставники и приемная семья. Слова «мама» и «папа» для них так и остаются просто словами. Примерно как «родитель-один» и «родитель-два» в иных не очень далеких странах.

Способности же Матвея были открыты в одиннадцать лет. Случается. Крайне редко, правда, но… Случается. Пытливый ум, помощь в освоении магической премудрости от нового рода, да природные способности позволили ему быстро стать одним из первых в учебных классах, но вот разница в мировоззрении его и остальных кадетов, вот уже почти десятилетие знавших друг друга, надежнее каменной стены отделила его от коллектива. Лет до двенадцати такое положение не слишком сказывалось на его жизни. Новое окружение оградилось от инородного элемента формальной вежливостью с легкой ноткой отчуждения, что Матвея устраивало чуть более чем полностью. Друзей у него и среди членов младших родов, и среди простолюдинов было немало.

Все изменилось на третий день после его двенадцатого дня рождения со смертью матери, покинувшей этот мир родами. Сестренку Женечку спасти удалось, а вот роженица потеряла слишком много крови… Кто первым из его однокашников, для которых родное «мама» и европейское «родитель № такой-то» имели почти одинаково нулевую эмоциональную окраску, неудачно пошутил на этот счет, молодой человек не запомнил, а вот результат заставил вздрогнуть всю гимназию, да и губернию тоже! Раненых вытаскивали из-под завалов спортивного корпуса до самой ночи. Двадцать восемь человек были отправлены в лазарет, а двоих из них едва спасли от путешествия в мертвецкий покой только профессиональные действия оперативно прибывших медиков.

Удивительно, но реакция последовала далеко не сразу. Два дня продолжалось тревожное затишье, но потом, как и полагается, грянул скандал столь разрушительный, что немало голов Министерства народного просвещения едва не лишились своих законных мест, а многим креслам пришлось расстаться с греющими их задницами. Рода, едва не лишившиеся статуса и денежной поддержки за воспитание юных магов, выкатили свои претензии, но тут за Матвея заступился отставной генерал граф Григорий Никитич Воронцов, давший юному магу свою фамилию и покровительство, и… Военное министерство, не пожелавшее терять столь перспективного боевика. После этого буря скандала быстро сменилась едва ли не полным штилем.

Последние три года молодой человек был окружен настороженным игнором однокашников, так и не понявших причины столь резкой реакции. Впрочем, самому отщепенцу было все равно – он просто ненавидел. Не кого-то в отдельности, а всю систему магического воспитания, ломающую, по его мнению, все человеческое, что было в окружающих его детях. Правда, объективности ради, стоит заметить, что такая система обучения одаренных была полностью оправдана. Хотя бы в заботе о благополучии и безопасности родных будущей опоры империи, да только как это объяснить вмиг повзрослевшему двенадцатилетнему парню?

Пытался дед Григорий. Около года с Матвеем работал мозгоправ Военного министерства, да только результат так и остался околонулевым. Молодой человек не принял магическое сообщество, а сообщество, в свою очередь, отгородилось от него. Дед понял это почти сразу, а военному представителю понадобилось множество бесплодных попыток, чтобы признать свое поражение. Наконец, ровно на триста шестьдесят шестой день с момента инцидента все словно забыли о перспективном боевом маге, позволив получить ему базовое образование и даже поступить в гражданский вуз для неодаренных. Тот самый, в котором он так и не успел поучиться и дня к началу нынешней заварушки.

Сложно было описать словами, как был рад Воронцов, получивший весть о зачислении. Так, наверное, счастлив не был и один одиннадцатилетний мальчик из одной современной английской сказки, получивший письмо с совой в день своего рождения. И вот теперь все его планы подвисли на очень тонком волоске.

Вот что мог бы рассказать Матвей в ответ на вопрос околоточного, да только кому надо слушать о его злоключениях? Вот и он считал, что никому, а потому просто спросил:

– Уже вызвали, Фрол Степаныч?

– Едут, Матвей Александрович, – так же лаконично ответил полицейский чин и, бросив сочувственный взгляд на в чем-то симпатичного ему юношу, покинул помещение.

Ему тоже нужно было подготовиться к приезду господ, в чью компетенцию входило решение именно таких вопросов. Лучше всего обычно помогали граммов пятьдесят доброго коньяка. Но старый служака на такую вольность не решился. Кто его знает, как отреагируют эти?

* * *

Ожидание не затянулось. Уже через каких-то полчаса Матвею была продемонстрирована корочка со старомодной – как дань традиции – надписью «Третье отдѣленіе». Фрол Степаныч, едва разглядел буквы на корешке корочки, без всякой магии буквально испарился из помещения, а успевший вернуться из лазарета борзый, но не столь умный и резвый Ванюшка так и вовсе попытался слиться со стеной, цветом лица явно сравнявшись с беленым потолком. Податель же сего документа был личностью вполне себе симпатичной: кудрявые волосы, несколько детские черты лица и залихватские гусарские усики вместе с лукаво поблескивавшими голубыми глазами, что называется, располагали. Матвей полагал, что сего господина старательно учили нравиться людям очень толковые учителя. Однако сам обманываться хоть и был бы рад, а все ж таки не спешил!

Мрачный шлейф двухсотлетней истории существования Третьего отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии словно плащом окутывал плечи молодого человека, распространяя вокруг ауру опасности и страха.

Невольно Матвею вспомнились рассказы одного старика из уже вышедших в отставку гвардейцев Воронцовых:

– Знаешь, Матвейка, всякое бывает в море. Вот хочется порой поступить правильно, по-человечески, а инструкция и долг велят иное. Вот возьмем флажные сигналы. Меня дрожь пробивала от одной мысли о сигнале «Иду своим курсом». Ведь случается во время атаки, что капитан обязан выполнить приказ или не может застопорить ход, чтобы помочь экипажу тонущего рядом корабля. Почему, спрашиваешь? Много причин может быть: недвусмысленный приказ или требование текущей боевой задачи… Жизнь, она штука сложная, да… Бывает так, что есть у тебя задание, которое ты обязан выполнить во что бы то ни стало. Не обращая внимания на то, что происходит вокруг. Вот тогда-то, Матюш, и взмывают к небу зловещие флаги, а корабль продолжает ход прямо по барахтающимся в воде людям. И у каждого своя правда. Капитан обязан поступить именно так. И поступит. Видел я такое однажды…

Так вот, корочка «Тройки» – сигнал не менее страшный, чем взметнувшиеся к небу тревожные флаги.

– Ваше благородие Матвей Александрович, – кивнул кудрявый посланник, картинно расправляя и без того идеально сидящий лазоревый мундир. – Разрешите представиться, вахмистр Калашников, Отдельный корпус жандармов. Приказано сопроводить. Имеете что-то сказать перед выездом?

– Обалдеть можно… – так прокомментировал Матвей собственное положение, только сейчас начиная воспринимать всю глубину той выгребной ямы, в которую он неожиданно попал.

Он-то рассчитывал на прибытие представителя Департамента по магическим правонарушениям, но никак не интереса со стороны лазоревых.

– Это бывало, – со смехом согласился молодой человек. – В другой раз корочку предъявишь, так и не такую слабость организма иной клиент демонстрирует, да вот только в вашем случае приказ однозначный: сопроводить, а не доставить, так что, барин, с вами будем со всем вежеством. Готовы?

Несмотря на все заверения вахмистра, уборную перед выездом Матвей таки посетил, а то с «Тройкой» дела такие. Не-пред-ска-зу-е-мы-е! Так что, на всякий случай, облегчить груз, свалившийся на его душу, будет совсем не лишним.

На улице Матвея и его растерявшего всякую шутливость сопровождающего ждал хищный спортивный автомобиль производства «Рус-со-Балт». Даже несмотря на всю шаткость своего положения, молодой человек не сдержал восхищенного восклицания при виде агрессивных обводов не просто дорогого, а безумно дорогого автомобиля со знаменитой на весь мир шестиугольной решеткой здоровенной «пасти» радиатора. Ох, недаром производство именно этих авто находится под патронажем императорской фамилии.

– Прошу садиться.

Его конвоир не стал терять времени даром и, подавая пример, первым стал устраиваться в салоне двухместного спорткара. И то хлеб. Конвойный себя бы точно так расслабленно не вел! Может, и правда удастся отделаться легким испугом? Впрочем, что он знает о подготовке улыбчивого вахмистра, раскатывающего на запредельно дорогой «лошадке»? Может, он молодого мага и за соперника совсем не держит. Или имеет другие способы сдерживания буйных клиентов. А может, тут и группа сопровождения неподалеку? Впрочем, ужасов напридумывать можно много. И самых разных. Но к чему?

Матвей с тщательно скрываемым восторгом последовал было вежливой просьбе, но тут его взгляд зацепился за небольшой герб на пассажирской двери. Секунда, за которую он погрузил свое тело в салон, ушла на осознание увиденного. Еще пара мгновений, за которые молодой человек механически защелкнул замки ремня безопасности, ушла на сопоставление рыцаря в короне с памятными по гербовой книге аналогами и… Ох ты ж, нечистый! Похоже, когда полчаса назад он вспоминал, какой именно ответ верен на тюремную загадку «вилку в глаз или в жопу раз», молодой человек был излишне оптимистичен по поводу своего ближайшего будущего! Сейчас даже камера с обожающими шарады бугаями казалась едва ли не пределом мечтаний…

Тончайшая светло-коричневая кожа, коей был выделан ковш невероятно удобного сиденья, вдруг показалась молодому человеку жестче наждака, а горло схватило таким спазмом, что сделать вздох он смог далеко не сразу.

Вахмистр же произведенным эффектом был… доволен.

– Да ладно вам, барин, не к коменданту же на свидание везу, – ухмыльнулся в усы он, довольно резво трогаясь с места. – Раз меня дернули, то ждет вас беседа… Пока.

По спине Матвея от этих слов явственно пробежал холодок. Вот уж к «смотрящему» Петропавловской крепости на прием он точно попасть не желал, несмотря на все его восхищение самоотверженностью занимавших этот пост мужей!¹

Хотя, судя по гербам на авто, предстояло ему не менее интересное свидание с князем Михалковым Никитой Владимировичем (ударение на букву «а»), что вот уже два десятилетия занимал пост главноуправляющего политическим сыском Российской империи. Вот влип!

* * *

Все-таки утренние улицы Петербурга – вещь совершенно замечательная! Часы на правой руке Матвея в момент отъезда из околотка показывали четыре часа тридцать три минуты (ох уж эта привычка к вечному хронометражу, накрепко вбитая во время дедовских стрелковых тренировок), так что дороги еще не успели забиться транспортом, а вахмистр не стал отказывать себе в удовольствии продемонстрировать часть возможностей «Руссо-Балта». Последние, кстати, впечатляли!

Приятное ускорение, буквально вдавливающее в удобнейший ковш сиденья при каждом разгоне, атмосферная музыка и чувство легкой причастности к ощущению безнаказанности за небольшие шалости на дороге настраивали на мирный лад. Ровно до того момента, пока сухопутная торпеда, мягко качнувшись, не остановилась прямо перед центральным входом бывшего особняка князя Кочубея на набережной Фонтанки, 16².

Вот тут-то Матвея в очередной раз пробрало. Не то чтобы он испугался до потери сознания, но мурашки по спине определенно оттоптались со всей ответственностью. Еще бы! Как только он пересечет порог этого здания, на него уже не будут распространяться никакие законы, понятия гуманности и нормы морали. Впрочем, подобное внеправовое состояние можно отсчитывать с той самой секунды, как улыбчивый вахмистр продемонстрировал ему свои корочки.

Пройдя сквозь достаточно скромную входную зону, молодые люди оказались в просторном холле с большой лестницей, ведущей наверх. В другое время молодой маг с удовольствием бы уделил внимание архитектурным изыскам, но сейчас ему в глаза бросилось лишь зеленое море различных растений, среди которых выделялись какие-то насаждения с длинными и острыми, словно клинки, листьями. Отметить стоило и атмосферу некого уюта вокруг… Впрочем, если вспомнить, что это здание традиционно служит еще и домом главе «Тройки» (лучше уж так называть, чем канцелярией – не так страшно!), то можно предположить, что князь постарался придать полуказенному присутствию чуть больше уюта, да.