Kitobni o'qish: «Седмица после войны»

1. День первый

Шел две тысячи двадцатый год. Наступила весна. Мир встречал ее радостными улыбками и мечтательной надеждой. Люди сбрасывали с себя тяжелые одежды и наслаждались потеплевшим ярким весенним солнцем. Природа радовала глаз свежей зеленью и белоснежными первоцветами. Все говорило о том, что этот год будет особенным, не в пример прошлым. Прошел март, за ним наступил апрель. Страна готовилась к майским праздникам, как вдруг все и произошло.

Сейчас уже не важно, кто первый отдал приказ, так как вернуть уже ничего не получится. Ракеты взлетели и обрушили свое смертоносное нутро на головы мирных людей по всей планете. Было ли это осознанное решение великих мира сего, или сбой из-за кибер-атаки, никто так никогда и не узнает. Не узнают, потому что узнавать некому. За одни сутки все семь миллиардов людей погибли. Они были сожжены заживо на всех материках и во всех городах. В живых не осталось никого. Или почти никого…

В небольшом городишке на юге России чудом выжила одна маленькая девочка. Ядерный взрыв пощадил ее, но оставил в полном одиночестве. Ева, так звали эту девочку, но обо всем по порядку…

На календаре было третье мая, но так как выживших не было, за датами уже никто не следил. Город был полностью разрушен. Дома, некогда стоявшие стройными рядами, теперь представляли собой груды кирпичей, бетона и стекла. Асфальт на дорогах расплавился, деревья сгорели и осыпались черным пеплом, который кружил в воздухе, закрывая собой солнце. Дул легкий ветерок, помимо пепла по небу плавно проплывали томные свинцовые облака. Само небо тоже было серым, не весенним, а скорее поздне-осенним. В городе царила тишина. Не было больше людей с их гудящими машинами. Не было птиц с их прелестными трелями. Не было больше и жужжащих насекомых. Только ветер задувал траурный мотив в зияющих пустотах и дырах.

Но что-то живое все-таки в этом городе было. Не совсем живое, но имеющее сознание. По разбитым улицам бродил одинокий робот. Он прихрамывал на правую ногу, а шарниры левой сильно трещали из-за отсутствия смазки. Обтекатели на груди и спине практически отсутствовали. Один оптический сканер не работал. Так же не хватало всех пальцев на правой руке. С первого взгляда было понятно, что этот малый сильно пострадал во время ядерного взрыва. Он толкал перед собой тележку, заполненную всяким барахлом. Робот уже два дня бродил по городу в поисках чего-то, что может послужить для него запасными деталями. Тележку он собрал сам из пары разбитых велосипедов, магазинных корзин и детской коляски. В ней лежало несколько ящиков и пакетов. В них покоилось его богатство. Смартфоны, планшеты, приборная панель какой-то машины и многое другое. Все это было сломано, разбито и сильно обожжено. Но робот не отчаивался. Он, каждый вечер, останавливаясь на ночлег, перебирал этот хлам, отбирая еще пригодное и выкидывая не нужное.

Идя по небольшой улице со всех сторон окруженной развалинами многоэтажных домов, робот услышал стук падающих камней и немедленно обернулся на него. От увиденного у него отвисла челюсть. На руинах дома стояла маленькая девочка. На вид ей было лет пять. Девочка была одета в тонкую хлопковую пижаму с розочками и бабочками. Она была босая. В руках девочка держала небольшой грязный сверток. На ее замызганном лице виднелись потеки от слез. Глаза были большими и небесно-голубыми. Они разительно выделялись на остальном сером фоне. Волосы были растрепаны, а губы дрожали то ли от холода, то ли от страха.

– Привет. – Робко прошептала девочка, не зная, чего ожидать от незнакомца. – А ты кто?

– Я? – Робот запнулся, так как не смог вспомнить свой серийный номер, или имя. – Я робот. А ты кто?

– А я девочка. Меня зовут Ева, и я живу здесь.

– Ева? Красивое имя. Ты живешь в этих руинах?

Девочка перевела взгляд с робота на развалины своего дома и опять заплакала.

– Раньше жила. С мамой, папой и братиком. Но теперь…

Девочка не выдержала и разрыдалась. Она присела на корточки, закрыв лицо руками. Робот растерялся, так как его программы не знали, как на это реагировать. Немного помотав голой из стороны в сторону, он поковылял к своей тележке. Поковырявшись в ней, он достал яблоко. Спелое, краснобокое, сочное яблоко. Увидев его, девочка забыла про слезы и побежала к роботу. Она выхватила это манящее яблоко из его руки и с жадностью съела вместе с огрызком, а потом жалостно посмотрела ему в глаза.

– А еще есть?

Робот улыбнулся и достал из тележки еще два яблока. Он подобрал их в супермаркете. Они были ему без надобности, но он почему-то их тоже взял. Сканеры загорелись красным светом, и из динамиков донесся сухой женский голос.

– Заражение радиацией. Внимание. Обнаружено заражение радиацией.

Девочка испуганно посмотрела на робота, но тот тоже ничего не понимал. Его помощница была сломана и почему она активировалась именно сейчас, он не знал. Сканер продолжил сканировать все в округе. Руины, обугленные стволы деревьев, девочку, яблоко.

– Внимание. Радиация. Опасно для жизни. Немедленно покиньте зараженную территорию. – Продолжал монотонно декламировать голос помощницы. – Угроза жизни. Нужна немедленная эвакуация. Связываюсь с центром. Ответ отрицательный. Связь невозможна.

– Отключи ее, пожалуйста. – Продолжая пережевывать яблоко, простонала Ева. – Она пугает меня.

Робот согласно кивнул и голос помощницы исчез. Доев яблоки, девочка решила повнимательней осмотреть робота. Обшивка была изорвана и обуглена. Кое-где торчали провода, некоторые даже искрились.

– Где это тебя так помяло?

– Я не знаю. Я ничего не помню. Данные памяти повреждены.

– Совсем?

– Практически. Они стерты на девяносто девять процентов. – Робот присел рядом с тележкой и, положив руки себе на колени, начал свой рассказ. – Последнее что я помню, яркая вспышка. Она ослепила мои сенсоры. После этого начали сбоить все системы, и я отключился. Что было потом, я не знаю, но судя по временным показателям, я был отключен три дня.

– А как ты включился? – Девочка присела рядом с роботом, продолжая прижимать к груди свой сверток.

– Молния. Два дня назад была сильная гроза. Молнии били в землю, не останавливаясь. Одна такая ударила в меня. Она смогла зарядить аккумулятор и активировать меня. Диагностика показала нарушение работы всех систем. Тридцать процентов микросхем вышли из строя. Еще десять процентов были повреждены. Я смог подняться. И вот я уже два дня брожу по этому городу и собираю хлам, что бы починиться.

– Вспышка. Я тоже ее помню. Был вечер. Я посмотрела мультики, и мама повела меня в спальню. Она уложила меня в постель, спела колыбельную, укрыла одеялом и поцеловала в лоб. Тогда меня охватило какое-то странное чувство. Чувство, что я больше никогда ее не увижу. Я заплакала, но мама успокоила меня и еще раз поцеловав, вышла. – Девочка опять хмыкнула носом, но собравшись, продолжила рассказывать роботу свою историю. – Я долго не могла заснуть. Постоянно ворочалась. В небе светила полная луна, от чего в комнате было довольно светло. Затем начался шум, завыли сирены. Я попыталась встать с постели, но в этот момент меня ослепила яркая вспышка. Я упала на пол, закатилась под кровать и заревела. Потом гул исчез. Я, наверное, заснула.

– Ты, так же как и я, потеряла сознание, Ева. Ты…

– Ева. Первая женщина, созданная богом из ребра Адама. Она…

– Да заткнись ты уже. – Робот ударил себя по голове и помощница вновь умолкла.

– Адам. Я буду звать тебя Адам. – Заулыбалась девочка. – Если ты конечно не против?

– Я? Я не против. Красивое имя. Адам.

– Да. Мы с тобой будем как библейские Адам и Ева.

– Адам и Ева. Я согласен. – Робот пожал плечами и опять улыбнулся. – А что было дальше? Когда ты очнулась.

– Я лежала под кроватью. В руках у меня была Пупся. Вот она, смотри.

Ева развернула сверток, и робот увидел в нем куклу. Пупся тоже была грязной, у нее не было одного глаза. Но она была ее единственной игрушкой, и Ева оберегала ее, как могла.

– Я начала ползти и вскоре выползла на поверхность. Мой дом. Мой город. Все было разрушено. Кое-где еще поднимался черный дым. Было тихо, так же тихо, как и сейчас. Я начала плакать и звать маму. Но она не пришла. Не пришел и братик. Тогда я укрылась под бетонной плитой. Все это время я сидела там и плакала, пока не услышала тебя.

– Теперь мы вместе и я тебя не брошу. Мы пойдем дальше и будем идти, пока не найдем людей. – Адам приобнял Еву и хоть его тело было холодным, ей стало тепло. – Теперь наши судьбы нераздельны.

– И куда мы пойдем?

– Для начала вернемся в тот супермаркет, где я нашел яблоки. Тебе нужна еда. – Робот еще раз щелкнул себя по голове, активировав помощницу.

– Девочка. Возраст пять лет. Рост в норме. Состояние вызывает тревогу. Сильное обезвоживание. Потеря веса, в виду отсутствия еды. Сильное радиоактивное заражение. Жить…

Адам итак понял, что дальше скажет помощница и вовремя отключил ее.

– Радиоактивное заражение. Это что такое?

– Это, моя Ева. Так ничего. Ерунда, которую всегда несут поломанные роботы. – Успокоил ее Адам, хотя голос помощницы все еще звучал в его голове. И говорил он, что девочке осталось жить не более семи дней. – Пойдем уже. Супермаркет тут недалеко.

Адам встал, взял Еву на руки и посадил в тележку. Взявшись за ручку, он потащил ее перед собой. Тележка подпрыгивала на кочках и ужасно скрипела, но Ева не замечала этого. Она теперь была не одна. Страх постепенно начал улетучиваться и Ева, успокоившись, закрыла глаза. Заснула она мгновенно. Адам накрыл ее мешковиной и продолжил путь.

Добравшись до супермаркета, он оставил Еву спать, а сам полез в его развалины.

– Радиация. Сильное радиоактивное заражение. – Постоянно тараторила помощница, но Адам уже не обращал на нее никакого внимания.

– Лучше бы песенку спела, или радио какое поймала.

– Радиостанции отсутствуют. В эфире нет ни одного сигнала.

– Вообще ничего?

– Абсолютно. Штаб на вызов не отвечает. Резервные каналы связи недоступны. Заключение. Выживших больше нет.

Услышав, что помощи ждать не откуда, Адам продолжил изучать магазин. Все было разбито, или сожжено. Найти еще яблок, или других фруктов у него не получилось. Зато он нашел несколько банок мясных и рыбных консервов, а так же детские кашки и пюре. Обрадовавшись своей находке, он вернулся к Еве. Девочка все еще спала, но как только Адам открыл первую банку с кильками в томате, Ева тут же открыла глаза. Запах так любимых ею килек быстро пробудил ее.

– Ура! Ужин! – Девочка, оставив Пупсю в коляске, быстро спрыгнула и присела рядом с Адамом. Тот дал ей вилку и открыл еще две банки с килькой. Пока девочка уплетала их за обе щеки, Адам пошел собирать дрова для костра. Ему огонь и тепло были не нужны, а вот Ева без них могла сильно замерзнуть.

– Адам?

– Да, помощница.

– Еда, которую ты дал Еве, смертельно опасна.

– Я знаю, но другой еды нет. Без нее она умрет еще раньше.

– Вода. Ей нужна вода. Найди воду.

– Вода? – Адам вспомнил, что видел несколько пластиковых бутылок в магазине и, бросив дрова, быстро поковылял за ними. – Спасибо тебе, помощница.

– Всегда пожалуйста, Адам. Я для того и существую, что бы тебе помогать.

– Вот видишь, у тебя есть смысл существования. А я? У меня он есть?

– Базы данных потеряны. Сейчас смысл твоего существования Ева.

– Согласен. И еще. – Адам уже набрал полные руки бутылок и вышел из магазина. Он остановился и умиленным взглядом смотрел, как Ева вылизывает банки. – Больше не говори при ней про заражение и прочее. Ты ее пугаешь.

– Учту.

– А колыбельные, или сказки ты знаешь?

– Базы данных отсутствуют.

– Ну и ладно. До связи.

– Отключаюсь.

Адам вернулся к Еве и подал ей одну бутылку воды.

– Водичка! Моя любимая! – Ева отвернула крышку и присосалась к ней так, будто ни разу в жизни не пила. – Спасибо тебе, Адам.

Робот кивнул и разжег костер. Сегодня у Евы был и стол и кров. Она наконец-то наелась, напилась и согрелась. Прижавшись поближе к Адаму, Ева сладко задремала. Робот так и просидел всю ночь, боясь пошевелиться и разбудить свою маленькую спутницу.