Тапер

Я так радовалась, читая этот рассказ; так радовалась тому, что в наше время человек, умеющий играть на фортепиано, никем не воспринимается, как тапер, а, наоборот, как продвинутый. Он умеет больше, чем обычный с 10 классами школьник.

А язык какой удивительный и точный! «Трещу я на клавишах…» -впервые вижу такое выражение! «Точно сидит у меня под ложечкой мышь и казенные сухари грызет».

Неделю придумывать будет другой и не додумается.

И посмеяться есть над чем.

Интересные иногда совпадения судьба подбрасывает. Читаю рассказы Чехова в алфавитном порядке. Сегодня утром прочитал «Талант» про начинающих художников. Антон Павлович описывает их беззаботную пору ученичества, когда «Надежды юношей питают…» (М.В.Ломоносов). Когда молодые люди неистово верят в свой талант, в свою счастливую звезду, ожидая в недалёком будущем славы, успеха, денег.

И вот следом рассказ «Тапёр» уже о другом периоде жизни этих начинающих талантов. Учеба позади, а успех и слава так и не пришли…

Бывший ученик М-ой консерватории Петр Рублев приглашён поработать тапёром на свадьбу. Присвистов, отставной подполковник, выдаёт дочку за купеческого сына Ескимосова. Хозяин Рублеву прямо заявляет – «Так вы уж, любезный, смотрите: играть как следует, и главное - не напиваться...»

Несмотря на то, что музыкант прекрасно понимает свою роль на этой свадьбе – «Что я такое? Тапер, прислуга... официант, умеющий играть!.. У купцов тыкают и на чай дают - и нисколько не обидно!» Тем не менее, происходит событие, нарушившее обычный сценарий. Одна из барышень приняла его за гостя, присевшего поиграть на рояле, стала с ним беседовать о музыке. И Рублев, обрадованный, что на него обратили внимание, стал увлечённо объяснять ей своё отношение к музыке, отвечать на её вопросы. Но… Он почувствовал, что публика в зале стала шептаться, хихикать. А барышня ещё больше распаляется, критику на композиторов наводит… «Вдруг к моей барышне подплывает толстая пава, из породы маменек или тетенек, солидная, багровая, в пять обхватов... не глядит на меня и что-то шепчет ей на ухо... Слушай же... Барышня вспыхивает, хватается за щеки и, как ужаленная, отскакивает от рояля...»

Рублев, подумавший, что у него что-то с костюмом не в порядке, вышел минут через десять в переднюю, чтобы в зеркало на себя поглядеть. Там ему какая-то старушонка с узлом всё объяснила – «…Увидала около фортепьянов молодца и давай с ним балясы точить, словно с настоящим каким... ахи да смехи, а молодец-то этот, выходит, не гость, а тапер... из музыкантов...» Понял всё Рублев, вернулся к инструменту, начал танцы играть. Только…

«Смеюсь и больше ничего, но... ковыряет у меня что-то под сердцем! Точно сидит у меня под ложечкой мышь и казенные сухари грызет... Отчего мне грустно и гнусно, сам не пойму... Убеждаю себя, браню, смеюсь... подпеваю своей музыке, но саднит мою душу, да как-то особенно саднит... Повернет этак в груди, ковырнет, погрызет и вдруг к горлу подкатит, этак... точно ком... Стиснешь зубы, переждешь, а оно и оттянет потом же опять сначала...»

Чехов очень тонко описывает психологическое состояние оскорблённого человека, который не может поступиться своим достоинством. Это не гордыня, а уважение к себе самому. Не может уважающий себя человек отключить своё сознание, проглотить нанесённую обиду, ибо есть у него представление о себе, как не заслуживающем подобное обращение. Не может душа успокоиться, так как в голове вертятся мысли об огромном количестве вещей, предшествовавших сегодняшнему происшествию. Даже просто перечислить мелькающие в сознании образы и представления невозможно… Чехов даёт основные из них – «Вспоминается мне, какая из меня дрянь вышла... Ехал в Москву за две тысячи верст, метил в композиторы и пианисты, а попал в таперы... В сущности, ведь это естественно... даже смешно, а меня тошнит...» Вспомнил о соседе по комнате, начинающем писателе, которого тоже жалко стало, что он - писатель, а «не аптекарь, не сапожник…» Думал о своих приятелях – неудачниках, певцах и художниках…

Как раз то, о чём Чехов в рассказе «Талант» говорил, о том, что огромное количество начинающих творцов нужно в качестве «пушечного мяса», чтобы только единицы чего-то добились…

И вспомнил Рублев время, когда «ты свободен, учишься или без дела шатаешься, ты можешь с ним и выпить, и по животу его похлопать, и с дочкой его полюбезничать, но как только ты стал в мало-мальски подчиненные отношения, ты уже сверчок, который должен знать свой шесток...»

Происходит с музыкантом настоящая истерика, когда взбунтовавшееся сознание не поддаётся уже усилиям воли, не может удержать рвущийся из глубин души смех и слёзы. Конечно, его выгнали, хозяин кричал –«Кто напоил тапера? Кто смел дать ему водки?» 

Да… Не может остановиться этот здоровенный «верзила, с пожарную каланчу ростом», и обуздать свою истерику.

Фраза – «Кое-как, знаешь, заглушаю мысль, а к горлу все-таки подкатывает... Подкатит, сожмет и этак... сдавит... В конце концов чувствую на своих глазах жидкость, "Боккаччио" мой обрывается и... всё к чёрту. Благородная зала оглашается другими звуками... Истерика...»

Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 510

Как же я люблю у чеховских персонажей это обращение - "голубчик". Оно произносится всегда с таким трепетом, волнением и заботой. Чехов был умница. Как он читал людей, как им сочувствовал! Не созерцательно подмечал черты характера, а будто сам жил своими героями, деятельно проявлял заботу о их душевном благополучии.

Тут сильно и обсуждать нечего, – отличный рассказ, как и всё творчество у А. П. Чехова. Такие моменты в жизни, как у героя этого рассказа, наверное бывают у многих из нас и ничего с этим поделать невозможно, как-будто бес вселяется на какое-то время и делает с нами всё что хочет. Это может быть и истерика, и бешенство, но главное – в самый неподходящий момент.