«Попрыгунья» kitobidan iqtiboslar, sahifa 2

нутой жилетке сидел за столом и точил нож о вилку; перед ним

Она уже не помнила ни лунного вечера на Волге, ни объяснений в любви, ни поэтической жизни в избе, а помнила

каких-то докторов только во время болезни и для которой

поднять веки. Чтобы приласкаться к нему и показать, что она не сердится

столовая в русском вкусе. В спальне она, чтобы похоже было на пещеру, задрапировала потолок и стены темным сукном, повесила над кроватями венецианский фонарь, а у дверей поставила

недели и сильно соскучился. Сидя в вагоне

– Ты, Дымов, умный, благородный человек, – говорила она, – но у тебя есть один очень важный недостаток. Ты совсем не интересуешься искусством. Ты отрицаешь и музыку и живопись. – Я не понимаю их, – говорил он кротко. – Я всю жизнь занимался естественными науками и медициной, и мне некогда было интересоваться искусствами. – Но ведь это ужасно, Дымов! – Почему же? Твои знакомые не знают естественных наук и медицины, однако же ты не ставишь им этого в упрек. У каждого свое. Я не понимаю пейзажей и опер, но думаю так: если одни умные люди посвящают им всю свою жизнь, а другие умные люди платят за них громадные деньги, то, значит, они нужны. Я не понимаю, но не по

вспоминавшей о существовании каких-то докторов только во время болезни

избалованной судьбою компании, правда деликатной и скромной, но вспоминавшей

приходится во время вскрытий делать себе порезы на руках. – Я увлекаюсь, мама, и становлюсь рассеянным. Ольга Ивановна с тревогой ожидала трупного заражения и по ночам молилась богу, но все обошлось благополучно. И опять потекла мирная счастливая жизнь без печалей и тревог. Настоящее