Дачница

Этот чеховский рассказ мне почему-то вспомнился после прочтения "Жизни" Мопассана. Кстати, эти вещи написаны почти одновременно, француз издал свой роман в 1883 году, а Чехов опубликовал "Дачницу" годом позже.

У Лели и Жанны очень много общего, они обе вышли в большую жизнь из "благородных" заведений, Жанна воспитывалась в монастыре, Леля в гордости российского образования той поры - Институте благородных девиц. Обе девушки были полны возвышенных ожиданий от открывающейся им взрослой жизни, обе рассчитывали встретить достойного и благородного рыцаря, который будет полон любви, пылкости, честности и справедливости.

Я уже писал, что Чехов умудрялся в маленьком рассказе уместить громадный комплекс нынешних и грядущих для героя или героини проблем, описанию и решению которых другие писатели посвящали толстенные тома. Ну, может, не всегда толстенные, как Мопассан, но всё же - романы.

Вся жизнь Жанны де Ламар присутствует в одном эпизоде летней задумчивости русской дачницы Лели. Её, скорее всего, ждут те же приключения, что и её французскую "подругу по несчастью", потому что Леля, как и Жанна, ждет от этой жизни обещанной ей романтики. Ведь мадемуазель Марсо обещала институтским девушкам за порогом alma mater "косматых поэтов" и "бледных певцов", настоящих "тургеневских героев", бьющихся "за всё хорошее против всего плохого".

И Леле сразу же повезло, она встретила такого "героя", но на поверку он очень быстро оказался совсем не тем, кем казался глупой и наивной дурочке. Вместо бунтаря и революционера она получила самодовольного и ограниченного обывателя, который просто смачно плюет в душу юной поборнице возвышенного. Ну, в самом деле, как можно более изощренно оскорбить тонкую душу, как ни тем, чтобы спутать Тургенева с Достоевским, или, сравнивая Пушкина со Щедриным, приводить довод, что "у Пушкина есть очень смешные вещи! Я читал... помню..."

И так же, как Жюльен де Ламар, Лелин супруг совершенно не интересуется духовной жизнью своей жены, и не потому что он невнимателен к ней, а потому, что он он не знает, что это такое, у него же своей духовной жизни нет, так какое ему дело до чужой. Почему же он женился, ну, во-первых, так принято - жениться, а во-вторых, автор не сообщает, но может быть за Лелю давали хорошее приданое. Для человека, который "аккуратно играет в карты", это наиглавнейший довод - раз дают, надо брать.

Ну, а то что Лелю, как и Жанну, ждет череда горьких разочарований в спутнике жизни, так процесс уже начался, тоскливое осознание этого молодой женщиной и есть суть самого рассказа. А то, что не за горами пошлые измены избранника и, возможно, с горничной, как у Мопассана, это не вызывает у читателя даже тени сомнения. Но ладно, есть вероятность, что Леля это более или менее безболезненно переживет, потому что она уже не любит своего избранника, она со второй брачной ночи с ним уже "по привычке", поэтому их будущая семейная жизнь обойдется без роковой трагедии, вылившись в пошлый водевиль.

Но самое печальное то, что "косматые поэты" и "бледные певцы" а-ля Тургенев существовали только в воспаленном воображении старой девы мадемуазель Марсо, в реальной жизни их просто нет, кругом одни обыватели и муж Лели из них еще и самый лучший. И вот тут, мне кажется, намечается разница между героинями Мопассана и Чехова, француженка теряла иллюзии всю жизнь, а наша "благородная девица" быстро и правильно всё осознав и погоревав над разбитыми фантазиями, сменит жизненные ориентиры и переквалифицируется в достойную обывательницу - "жена да прилепится к мужу своему".

Просыпается уже в этой юмореске Антона Павловича его нелюбовь к обывателю) Пока что он еще просто высмеивает "людишек", но явственная неприязнь уже налицо) Не знаю, хорошо это или плохо. Скорее всего, нормально. Как писал современник Антона Павловича, Сергей Андреевич Муромцев:

Кто в сорок лет не пессимист, а в пятьдесят не мизантроп, тот, может быть, и сердцем чист, но идиотом ляжет в гроб.

А если эту цитату на десяточек лет "омолодить", то будет самое то. Вот, Антон Павлович уже подходил к возрасту четверть века и вера в людей в нем уже не так чтобы медленно, с хорошим темпом, умирала) Стоит дачница, молодая женщина Леля и смотрит вдаль. Продолжает жить в счастливом благополучном воображаемом мире, в котором нет на свете лучше человека, чем ее муж. Так ее научили в институте. Почти подростковая зависть к женатым господам, конечно, все еще присутствует здесь у Антона Павловича. С каким смаком, он описывает пустоту личности мужа Лели. Все одинокие завистники должны читая эти строки согласно кивать и еще приговаривать, "вот дурища эта Леля". Но Антон Павлович, на всякий случай, чтобы тоже так не приговаривать, сосредотачивается на описании мужа. В нем, не только завидующие всяким женатым обезьянам найдут знакомых персонажей, но также и обиженные на мужей жены, а может быть и так называемые "эмансипе", в простонародье называемые нынче феминистками. Ведь бедолага муж нещадно высмеян. Хитрый Антон Павлович больше ни слова не скажет о глядящей вдаль Леле. Разгневанные читатели искусно им переключены на несчастного мужа, который, возможно, даже и поперхнулся от воображаемых осуждающих читательских взглядов. Антон Павлович пока только тренируется в своей нелюбви к обывателю. А обыватель читает о самом себе всегда с особым удовольствием)

Сколько раз ни читал этот рассказ после каждого прочтения задумывался о том, что же хотел сказать автор. На первый взгляд и судя по названию он хотел показать незавидную судьбу молодых девушек, воспитанных на ложных представлениях о мужчинах, которые, не успев вступить в жизнь, выдаются замуж за нелюбимых, практически незнакомых мужчин и вынужденных мириться с этим всю жизнь. Но это только на первый взгляд. В рассказе есть и вторая сатирическая линия, занимающая большую часть его -это полный портрет ее мужа с его привычками и рассуждениями.

Муж ее красив, богат, молод, образован, всеми уважаем, но, несмотря на всё это, он (совестно сознаться перед поэтическим маем!) груб, неотесан и нелеп, как сорок тысяч нелепых братьев

И тем не менее, он, по мнению героини, лучше остальных мужчин, которые ей знакомы.

Она стоит теперь у палисадника, думает о нем, сравнивает его со всеми знакомыми ей мужчинами и находит, что он лучше всех; но ей не легче от этого.

Интересный рассказ. Скорее, зарисовка. От лица героини Лели Чехов передает читателю образ некоего мужчины (а именно, мужа Лели) - кратко описывает его день. А суть рассказа вот в чем: Леле в институтские годы внушали, что мужчин надо бояться, что они сеют страх и ужас. Воспитательница вбила им в голову то, что:

за институтскими стенами, если не считать катарального папаши и братцев-вольноопределяющихся, кишат косматые поэты, бледные певцы, желчные сатирики, отчаянные патриоты, неизмеримые миллионеры, красноречивые до слез, ужасно интересные защитники...

И вот читаешь эти строки и думаешь, а вот не правда ли всё это. Ведь до сих пор всё то же самое. Есть такие же мужчины, которые путают Достоевского и Тургенева, считают Пушкина смешным, а бреются и ложатся спать "с озабоченным лицом".

Вот вы смеетесь над бедной молоденькой девушкой Лелей, а между тем она права! Год назад во время выпуска из института ( я так понимаю - благородных девиц?) она «была убеждена, что, выйдя из института, она неминуемо столкнется с тургеневскими и иными героями, бойцами за правду и прогресс…». Все выпускницы «веровали, что там, за институтскими стенами, если не считать катарального папаши и братцев-вольноопределяющихся, кишат косматые поэты, бледные певцы, желчные сатирики, отчаянные патриоты, неизмеримые миллионеры, красноречивые до слез, ужасно интересные защитники... Гляди на эту кишащую толпу и выбирай!» И вот столкнулась Леля с реальной жизнью и … Ничего! Она уже замужем, но её муж ужасно скучен и обыкновенен. Нет, конечно, «он лучше всех; но ей не легче от этого». Вот только несколько его характеристик – «богат, молод, образован, всеми уважаем, но, несмотря на все это, он (совестно сознаться перед поэтическим маем!) груб, неотесан и нелеп, как сорок тысяч нелепых братьев». А в институте классная дама m-lle Morceau, «забитое, больное и ужасно недалекое созданье с вечно испуганным лицом и большим, вспотевшим носом», внушила девушкам священный ужас перед всеми мужчинами. Она даже по фотографиям – «в усах и бороде каждого "демона" она умела читать райское блаженство, неминуемо ведущее к неведомой, страшной пропасти, из которой нет выхода». Думаю, что всё это последствия раздельного обучения - девушки придумывали себе ужасных монстров, а столкнувшись с реальным мужчиной, у которого всю ночь что-то бурчит «в носу, в груди, животе...», чувствуют себя бесконечно обманутыми. Фраза – «Вечером игра в карты. Играет он аккуратно. Над каждым ходом долго думает и, в случае ошибки партнера, ровным, отчеканивающим голосом излагает правила карточной игры. После карт, по уходе гостей, он пьет те же воды и с озабоченным лицом ложится спать. Во сне он покоен, как лежачее бревно. Изредка только бредит, но и бред его нелеп». Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 108