Kitobni o'qish: «Завтра»
Пролог
Конец первой и начало второй четверти двадцать первого века были ознаменованы большими переменами в экономическом и геополитическом ландшафте планеты. Легко добываемая нефть заканчивалась. Масштабный передел рынков сбыта источников энергетического обеспечения и их запасов увенчался затяжным кризисом, перекроившим карту мира. Тяжёлая экологическая обстановка побудила сократить большинство промышленных производств на всех континентах, за исключением мелких «островков промышленности», где расположили высокотехнологические или высокотоксичные фабрики. Люди голодали и умирали из-за недостатка продовольствия. Но, загнанные страхом истребления эпидемиями неизвестных болезней, они были парализованы отчаянием и безверием в свои силы и шли на поводу жадных и коварных правительств. Централизация властей в государствах нарастала. Множественные локальные войны за плодородную почву, пресную воду, стали повесткой дня на многие годы. Депрессия и стагнация окутали землю. Китай и США, два центра силы, вступили в открытое противоборство за экзистенциальное лидерство. Китай осмелился вести независимую политическую игру. Южная Америка и Россия стали основными полями битвы между гигантами.
Россия же после поражения в трёх войнах на трёх континентах ослабла. Негативные процессы главенствовали. Ставший авторитарным в 2021 году политический режим России, в 2024 году международным сообществом был объявлен фашистским. В течение следующих полутора десятилетий изоляция России и напряжение вокруг её действий на международной арене нарастали. Внутренняя конфликтность также росла. Уставшее, обескровленное население, подавленное и растлённое жёсткой пропагандой, атомизированное и безвольное, оказалось неспособно противостоять внутренней агрессии властей с последующей сменой социально-экономической модели на имперскую.
Эскалация достигла пика весной 2036 года, когда Царь Новой Российской империи Сергей Первый после полугодовой жестокой и кровопролитной гражданской войны, и поражения Москвы, под страхом казни, был вынужден подписать капитуляцию перед восставшими, давимыми непосильным ярмом центра, губерниями и областями, и признать их свободу. Свергнуть Сергея Первого оппозиционерам помогли призванные на помощь войска НАТО. Тактический спецотряд захватил Кремль и пленил монарха. Сами оппозиционеры немедленно оказались под преследованием НАТО и были схвачены. Натовцы во главе с США не собирались даровать оппозиционерам власть над Россией и воспользовались сложившимся положением для насаждения своей власти, начав политическую аннексию.
Трусливого «слезливого» монарха тайно отправили в Швейцарию. Россия осталась нага пред любым на неё поползновением. Это ввергло оставшийся в живых пятидесятимиллионный народ России на распри и междоусобицы – местные делили власть. Каждая автономия теперь писала свои законы, жила по своим правилам. В скором времени, один за другим, административные субъекты стали капитулировать перед западным военным блоком.
Всё окончательно разрешилось в 2036 году. Сентябрь – поворотная точка в новейшей истории России. Россия стала объектом воздействия и взаимодействия международных сил. В соответствии со срочной резолюцией ООН, в Россию, в целях предотвращения угрозы неправомерного захвата и использования ядерного оружия, а также в целях предотвращения глобального геополитического кризиса были введены войска НАТО. Они перешли Урал и остановились в Забайкальском крае. С юго-востока, до города Чита, также без какого-либо сопротивления и по предварительной договорённости с местными князьками, регион бывшей России заняла Народно-освободительная армия Китая. Декларируемые цели сторон отличались от реальных – при пересечении границ ими незамедлительно были захвачены стратегически и тактически важные точки. Не смотря на заявленную дружелюбность намерений интервентов, они вели политику порабощения в городах-резервациях россиян. Натовцы вели наиболее жёсткую «чистку» местности. Китайцы же в целом были более лояльными. Успевшие поживиться меньшей территорией, довольствовавшиеся сильно обезлюженными и менее злачными на природные ресурсы районами, они ведя свою игру, вынуждены были местами сотрудничать с россиянами в борьбе с американской группировкой.
Но Россия, в лице бывших россиян, ныне именуемых за рубежом как «гонимые», не сдавалась. По всем её пределам шла диверсионная борьба с разной степенью успешности. Новосибирск стал символом и центром борьбы за спасение России. Здесь, как нигде больше, было сильно повстанческое движение. Сибиряки, терпя постоянные поражения, и подвергаясь уничтожению превосходящими их технологически силами противника, вели отчаянную партизанскую войну остаточными, после деградации родины, силами. Шанс оставался, покуда дышала хоть одна живая душа в сибирских лесах. Воинский дух автохтонов Сибири ещё был силён, и они продолжали сопротивление…
Часть I. Вторжение
Глава 1
Однажды будущее становится реальностью.
1.1. Флешбэк. Сентябрь, 2035 г.
Сгущались лиловые сумерки. Частный жилой сектор жил размеренной загородной жизнью. Пахло дымом дровяной печи. К двухэтажному дому, выполненному из коричневого кирпича с башенками на крыше, пробирались, прячась за кустами и деревьями, пять человек. Они были в чёрных военных костюмах и масках. В их руках виднелось оружие. Двое помогли перелезть троим другим бойцам через решётчатую ограду высокого забора и остались стеречь периметр, разместившись по углам.
Входная дверь коттеджа вылетела с петель от мощного удара тяжёлого, компактного тарана. Клык, Злой и Демон в чёрных шапках-масках ворвались во владения чиновника администрации области по кадастровым и имущественным вопросам.
Женский истошный крик и детский визг «взорвали» помещение двухуровневых, дорого обставленных апартаментов.
Злой наставил автомат Калашникова на женщину с двумя девочками-подростками:
– Руки!
Те послушно подняли вверх руки, но продолжали кричать с просьбами о помощи.
– Заткнитесь!!! Молчать! Заткни их! – грозно проревел Клык и наставил на чиновника пистолет Макарова.
– Инна, тихо. Инна! – взмолил жену пожилой мужчина, вскочивший на звук выбитой двери, ошарашено стоя посреди комнаты и держа руки поднятыми кверху.
Домочадцы чиновника, в страхе вжавшиеся в диван и смотревшие на страшную для них картину, синхронно замолкли.
Демон, щуплый и казавшийся из-за этого выше своего роста, смотрел на дочек чиновника не отводя взгляда. Их слезливые и просящие пощады глаза не отпускали его. Глаза Демона, сквозь дырки прорезей, излучали неуверенность.
Злой прошёл по комнатам и обыскал их на предмет нахождения там других людей, держа АК-74 на изготовке.
– Чисто!
Злой отошёл к входной двери, осмотрелся за домом и вернулся. Всё было спокойно.
Клык снял маску. Он был двадцати пяти лет отроду, крепкий, среднего роста, уже мужчина, с озорным косоватым взглядом и шальной улыбкой. Демон и Злой последовали его примеру и тоже сняли свои маски, не боясь быть узнанными. Лица братьев были моложе – они оказались юнцами, шестнадцати и восемнадцати лет. Демон был на два года старше, но злобы у него было меньше чем в младшем брате.
Лицо Демона было лицом шахматиста и мудрого человека – благородные черты лица – прямой нос с горбинкой, высокий лоб, тонкие губы, выдающиеся скулы и чуть суженные глаза. Неожиданно было его видеть в подобной обстановке. Он больше подходил на роль политика и мыслителя, нежели штурмовика и налётчика. Злой был выбрит наголо по всем волосистым площадям головы.
– Кто ещё дома?! – голос Клыка был жёсток.
– Никого, – промямлил чиновник.
– Ты знаешь, почему мы здесь? Ты знаешь, кто мы?
– Не знаю. Не знаю, – сипло произнёс чиновник.
– Мы, это справедливость, – Злой подошёл сзади и схватил чиновника за редкие седые волосы и задрал ему голову. – Мы, это судьба. Мы ангелы смерти, мы – сама Немезида. Пришло твоё время расплаты за грехи, – Злой зачесал назад волосы, спадавшие на лоб от движения.
– Что вам надо?! Пожалуйста, вот ключи от сейфа. Забирайте всё, всё что хотите.
– Мы пришли не за этим.
– Может быть, вы ошиблись адресом, ребята?!
– Нет, мы отлично знаем, кто ты, крыса канцелярская.
– Хочешь откупиться? А дети и старики, чьи жизни ты сгубил, не смогли откупиться от смерти, которую ты привёл к ним за руку, предатель. Ты не ошибался также адресом, когда забирал деньги на строительство больниц для них в свой карман, – прошипел Демон и прижал к груди чиновника алюминиевую биту.
Злой прошёлся по комнате и специально, для острастки, уронил на пол дорогие вазы и предметы роскоши, разбив их.
– Для себя-то ты всё делал. И для своих детишек. А для остальных людей?! – Злой подошёл к чиновнику и отвесил ему подзатыльник.
– Возьмите всё, что у меня есть, пожалуйста! – чиновник обратил свой взгляд на Клыка.
– И даже твоих детей?!
– Нет! Просите всё что угодно, только оставьте нам жизнь!
– Тварь, пресмыкающееся! Зачем мне твои богатства, когда моя родина в жопе. Зачем мне золото и деньги на могиле моих детей??? – Клык подошёл и резко взял чиновника за грудки и грозно взглянул ему в глаза.
– Нам нужна справедливость и порядок. Такие как ты продают нашу страну за бумажки, за побрякушки. Вы разваливаете страну! Но вы даже этого не видите, гады, – вмешался Демон.
– Фамилия, Имя, Отчество. Представься! – потребовал от чиновника Клык.
– Петров Игорь Дмитриевич, – дрожащим голосом выпалил чиновник.
Демон взглянул пристальнее на чиновника и поменялся во взгляде – он, кажется, узнал чиновника. Они встретились глазами. Чиновник смотрел на Демона жалобно – как будто знал Демона.
– Глаза в пол! – прокричал Демон и Чиновник послушно переместил взгляд на коричневый дубовый паркет.
Демон узнал этого человека – Игорь Дмитриевич. Он узнал его по голосу, когда они вошли. Злой тоже знал, куда они пришли. Они не виделись довольно долго и Чиновник внешне изменился. Демон начал волноваться ещё больше. Он вообще не любил нападения, на чиновников ли, или на ментов. Он не считал это эффективным методом борьбы. А теперь они пришли к его с братом знакомому, хоть и врагу.
– Без эмоций, брат, я знаю, о чём ты думаешь, они все виноваты, – сказал Злой и отвёл двух детей и жену чиновника в соседнюю комнату и запер их там.
– На колени! – скомандовал Клык чиновнику, и тот подчинился. Его махровый бежевый домашний халат распахнулся и упал вниз, оставив его голым.
Клык связал чиновника по рукам пластиковой стяжкой.
– Демон, зачитай приговор, – велел Клык.
– За продажу родины в виде коррупционной продажи земли, воровство денег из бюджета, оставлении в беде умирающих стариков и их родственников, злоупотребление должностным положением, трибуналом народного суда сибирской добровольческой дружины ты… – Демон запнулся, проглотил слюну и продолжил. – Приговариваешься к казни через расстрел.
– Стреляй! – Клык протянул Демону свой пистолет Стечкина.
Демон взял пистолет в правую руку и замер.
– Пожалуйста, не надо! Я возьму вас в долю! Забирайте… В сейфе есть часы и наличные деньги, много, – чиновник подполз на коленях к Демону. – Дима, пожалуйста! Ты же мне был как сын!
– Глаза в землю, на место! – Клык пнул чиновника тяжёлым армейским ботинком, но тот снова встал на колени. Демон отстранялся от чиновника мелкими неконтролируемыми сознанием шажками. Он не хотел, не мог убить безоружного.
– Олег, прости меня. Что я вам сделал? Я ни в чём не виноват. Я всегда любил тебя и брата, и вашу семью, – чиновник искал в равнодушном лице Злого сострадание.
Злой отвернул взгляд, подошёл и набросил на чиновника халат:
– Стреляй.
– Нет, не делай этого, Дима! Пожалуйста!
Демон перебирал пистолет Стечкина в ладони. Его рука заметно тряслась. Пистолет скользил от пота. Он перехватил его получше. Глаза Демона покраснели. Со лба, по лицу, на жиденькую бородку стекали капли пота. Из соседней комнаты слышался плач и всхлипы.
– Не слушай его, Демон. Эти твари – не люди. Они свели в могилу твоего отца и сводят на тот свет нашу родину, это справедливое возмездие, – шептал Злой.
– Стреляй!!! Это приказ! – закричал Клык.
Злой, не выдержав напряжения, отобрал пистолет у брата и быстрым и хладнокровным движением пальца дёрнул курок и выстрелил, убив чиновника. Громкий хлопок. Звон в ушах. Тело чиновника упало.
– Ты должен стать уже мужчиной, брат. Не будь мямлей…
Демон смотрел на тело чиновника отстранённым взглядом.
– Демон, соберись! Уходим! Они выбрали свою судьбу, брат. Валим!
Клык достал из-за пазухи советский красный флаг и бросил на труп чиновника.
Злой заглянул в лицо Демону и увидел его оторопелый взгляд.
Клык забрал у Злого автомат и намерился было пойти в комнату и добить свидетелей – семью чиновника, но Злой встал на пути Клыка:
– Нет! Клык, не надо, они ни при чём.
– Они свидетели!
Клык и Злой упёрлись лбами. Затем, помедлив, клык опустил калаш и отдал его обратно Злому.
– Уходим! Уходим.
1.2. Настоящее время. Август, 2039 г.
Начало конца лета было тёплым. Ночь была темна, а звёзды пульсировали в небе. Сибирский лес ещё крепко держал на ветвях листву. Редкие листья на оголявшихся деревьях напоминали о приближающейся осени. Сверчки стрекотали, кажется, так близко – рукой подать.
Злой с ещё несколькими бойцами–повстанцами сидели в «секрете» в лесистом поле в пяти километрах севернее своего лагеря.
Злой получил своё прозвище из–за своего ядовитого и резкого норова. Он был вспыльчив, и было тому оправдание – его гормоны и гены слепили из него коренастого и крепкого юношу. Своё совершеннолетие год назад Злой встретил уже в оккупации. Его сегодняшние подчинённые были немногим младше его, но опыта у них было гораздо меньше – Злой прошёл «вторжение» и пережил приспособление к новым суровым условиям подпольной лесной жизни.
– Ну что там, когда он уже прилетит?! Я хочу резать, бить и убивать «куриц», а не охотиться на дронов, – пробубнил Злой лёжа на спине и затем обратился к Соколу. – Что ты там в оптику ночью можешь увидеть, Сокол?
– Видимость нормальная, тучи правда плотные, ливень скоро будет, – прокомментировал Мозг вопрос Злого, также смотря в свой бинокль.
– Я увижу сигнальный красный маячок, который виден за несколько километров, что убережёт нас от внезапного появления этих «птичек», – ответил наконец худосочный повстанец Сокол, лёжа на плащ-палатке и всматриваясь в чёрное облачное небо через оптический прицел снайперской винтовки Драгунова.
Сокол получил своё прозвище за меткость. Он был опытным снайпером в свои шестнадцать лет. Он стрелял редко, так как патроны 7.62 были в дефиците, но у него был настоящий талант – Сокол был прирождённый снайпер – спокойный и тихий, и поэтому ему потребовалось лишь только взять снайперку в первый раз в руки, как он уже будто бы знал, что с ней делать. С первого выстрела, после непродолжительного прицеливания, «выбивал десяточку».
В темноте ночи раздалось поросячье хрюканье. В клетке с тонкой решёткой, стоявшей около Злого, прижавшись друг к другу лежали три поросёнка.
– Тихо, мои хорошие. Сегодня вас отдаём в жертву, ради нашего спасения, – прошептал Злой поросятам.
– А почему их назвали «курицами»? – краснолицый, рыжий, среднего телосложения семнадцатилетний повстанец по кличке Нос отмахивался от назойливых комаров, дёргая ногами в потрёпанных кроссовках.
– Кого?
– Ну, оккупантов я имею ввиду, – Нос смотрел на Злого честными глазами, ожидая ответа.
– А ты не знаешь что ли? Ладно бы Мозг спрашивал…
Злой убил комара у себя на оголённом предплечье хлёстким шлепком. Рукава его военной камуфляжной куртки болотного цвета были закатаны до локтей:
– Потому что они курятину любят, всё с курицей едят, салаты, супы, второе, и даже куриный компот варят. Да и слабые духом и телом, как курицы, ножки куриные.
Все рассмеялись.
– Только и знают, что технологиями берут. Попробовали бы с нами нормально повоевать. Но ничего, мы наверстаем. Сейчас дрона Мозг перешьёт, если он более–менее целым останется, и мы дадим им жару, когда пойдём в решающий бой освобождать свою землю, – завершил мысль Злой.
– Эх, сейчас бы вермишелевого супца с курицей… – замечтался Мозг.
– Да, вкусная курица у Куриц, – повторил мечтательно Нос.
– И курицы-то у них жирные. Как их офицеры. Хотя их свиньями надо было назвать лучше. Ты видел их офицеров, Мозг? – продолжил Злой и стукнул рукой по клетке с поросятами, те взвизгнули и замолчали, продолжив спать.
– Нет, не видел, – сказал Мозг, десятилетний казашёнок, великолепно разбиравшийся в электронике и в дронах в частности и умевший творить чудеса на своём старом ноутбуке с треснувшим экраном и потёртым корпусом.
– Если останешься в нашем отряде и пойдёшь со мной на настоящую вылазку, то увидишь их рожи. Они жрут эту курицу в три горла. Любят курятину. Целых два завода тут открыли с момента вторжения, – Злой почесал укус комара на своей налысо стриженной голове.
– А нас они как называют?
– «Дикари», «Гонимые». Вот как они нас называют и кем считают. Что там, не видно дрона, Сокол?
Вопрос Злого остался без ответа. Сокол безмолвно продолжал вглядываться в предгрозовое небо в прицел винтовки и если бы что-то увидел, то конечно бы дал знать немедленно.
Дроны летали по одиночке или в парах в особо опасных для них районах, чтобы прикрывать друг друга. Но эта местность считалась дикой, и поэтому сейчас ожидался только один дрон. Повстанцы охотились за летающей машиной оккупантов.
Хрюшки проснулись и заверещали. Злой открыл клетку и ударил несколько раз свинюшек кулаком в пол силы, и те снова замолкли.
– Злой, как думаешь, у нас есть шанс? – наивно спросил Мозг.
– Шанс есть всегда. А ты что, думаешь, что нету?
– Но они почти победили…
– Так иди, подними лапки и сдайся. Ты ещё молодой, они тебя съедят на ужин, у тебя мясо мягкое.
Все приглушённо засмеялись над шуткой Злого.
– Они никогда не победят нас. Эти чёртовы Пендосы. Пока есть хоть один из нас, кто помнит своё прошлое, мы непобедимы. Пока мы сражаемся, никто нас не победит! За нами будет победа, враг будет разбит! – Злой яростно сжал обмотанную синей изолентой рукоятку своего автомата.
– Злой, а где твои родители? – поинтересовался Нос.
– Мы с братом остались одни… – Злой замолк, наполненный воспоминаниями.
– Ты должен быть нашим лидером, Злой! – воодушевлённо выпалил Нос.
– Я бы рад, но Демона назначил Клык. И поэтому не я ваш вожак.
– Но ты для нас уважаемый командир…
– А Демон не уважаемый? – с вызовом спросил Злой.
– Тоже уважаемый. Вы с ним разные…
– У нас разные отцы, – Нос замолчал и продолжил жевать травинку.
Чёрный, похожий на летающего кита, с большой головной частью, дрон летел в небе пронзительно, но негромко жужжа, как большая стрекоза. Мигая красной лампочкой, он производил дежурную разведку местности на предмет обнаружения активности повстанцев. Эти полёты были периодическими, но со временем снизившие свою интенсивность. Через год после вторжения повстанцы научились прятаться от дронов и сбивать их.
Из–за этих устрашающих беспилотников, управляющихся удалёнными программами, повстанцы были вынуждены прятаться в землянках и строить свои укрытия с учётом опасности быть уничтоженными почти беззвучными летательными аппаратами в любой момент. Этот же фактор сказался и на образе жизни повстанцев – они не разводили животных, требовавших свободного выпаса. Лишь изредка, в определённых случаях, дроны управлялись операторами, сидящими в тёплых креслах оперштабов.
– Летит! – Сокол встал на одно колено и всмотрелся в прицел пристальнее, чтобы лучше разглядеть среди туч дрона и убедиться, не ошибся ли он. – Оно! Выпускай поросят! – скомандовал Сокол.
– Накрыться фольгой! – громко приказал Злой.
Повстанцы накрылись индивидуальными одеялами из плотного теплоотражающего материала, похожими внешне на большие куски фольги. Для определения живой силы противника дроны оккупантов были оснащены ультразвуковой георадиолокацией и тепловизорами.
Нос торопливо выпустил из клетки свинок, растряхнув их, и те разбежались с визгом по полю, отвлекая внимание дрона.
Дрон сканировал местность инфракрасной камерой. Искусственный интеллект засёк поросят, распознал их как угрозу, определив их тепловую сигнатуру как «животные», и атаковал крупнокалиберными пулемётами, висевшими по обе стороны на каждом крыле. Свинюшки в миг, друг за другом, разлетелись на куски.
– Ждём, ждём, ждём. Пусть спустится пониже, чтобы при падении от него хоть что–то осталось.
– Давай! – скомандовал Злой, и повстанцы одновременно сбросили «фольгу», и стали разбегаться в разные стороны, ведя огонь по дрону, стараясь попасть в него.
Только Сокол остался на месте. Он встал, и, вскинул свою снайперскую винтовку Драгунова обмотанную камуфляжной тканью, прижал глаз к оптическому прицелу и «повёл» цель, держа небольшое упреждение.
Дрон развернулся и взял в прицел своего автоматического пулемёта повстанцев, теперь их определяя в красных квадратах захвата цели как «приоритетную мишень».
Сокол дождался момента, когда видимость стала идеальной, и спустил курок. Выстрел! Дрон вильнул крылом и задымился. Пуля Сокола попала в систему навигации и связи. Дрон снизил высоту, и, потеряв дистанционное управление со своим электронным поводырём, упал в траву. Толстая струя чёрного дыма от короткого замыкания в его электронике, видимая даже в темноте ночи, выдавала место падения дрона. Повстанцы устремились к подбитой железной птичке.
Мозг по-детски радовался добыче, подпрыгивая вверх и поджимая ноги. Нос подошёл к нему и успокоил.
– Тише, не кричи. Идём, заберём его, – Нос потащил Мозга за собой в сторону сбитого дрона.
1.3. Флешбэк. Июнь-август, 2035 г.
Выездной лагерь патриотического клуба «Сталь» был уже в значительной степени обустроен. На поле около берёзового околка расположились несколько брустверов из земли, откопанной для землянок. Работа здесь кипела. Часть парней стелили бревенчатый накат для землянки. Другая часть рубила для этого деревца небольшого диаметра. Третья часть ребят, в которую были включены Демон, Жох и Жила копали ещё одну землянку неподалёку размером поменьше, для погреба. Злой с Копытом курили за бруствером в бурьяне и бездельничали
Всё в этом лагере делалось руками учеников военного искусства – курсантами, как называл ребят только Клык – их командир. Сами себя они звали «партизанами». В фантазиях, как и все мальчишки, они представляли себя храбрыми воинами. Ребятишки разных возрастов обучались в этом лагере основам разведки – технике перехода через линию фронта, выявлению огневых точек противника, чтению карт, созданию партизанских отрядов, овладевали огнестрельным оружием.
Позже, такие становища, которые курсанты «Стали» организовывали за летний сезон по нескольку раз и в разных местах Новосибирской области, станут основой, прообразом для лагерей постоянной дислокации повстанцев.
В дальнем конце лагеря, около дороги, где стоял Уазик Клыка, коптила дровяным приятным на запах дымом полевая кухня. Боба варил кашу на всех. Ему помогал в готовке еды курсант Шиша, обычный парень с необычной головой в виде перевёрнутого кедрового ореха.
– Зачем мы всё это делаем? Зачем копаем эти могилы? – брезгливо вытер Демон пот со лба. – Надо заниматься настоящим военным делом. Мы же военно-патриотический клуб, – Демон бросил около себя лопату.
– Правильно, но начинаем с азов. Сначала выживание, затем всё остальное, – посмотрел на Демона Клык. – Назовите мне пять приоритетов! – обратился Клык ко всем громко.
– Вода! Еда! Огонь! Укрытие! Ориентирование! – прокричали из разных концов лагеря парни.
– В зависимости от сезона, – прокричал с энтузиазмом Кила, блондин со шведским типом лица, маленькими глазками и ямкой на подбородке.
Демон с усталым недоверием посмотрел на Клыка.
– Зачем нам эта муштра?
– Я рад, что ты знаешь это слово… Ты должен быть всесторонне развит, чтобы быть готовым защитить свою родину. Ты боец за будущее своей страны! Ты же видишь, в каком положении сейчас наша страна.
– Нужно просто вести политическую борьбу и вывести страну из плохого положения, – продолжал свою пацифистскую линию Демон.
– Что ж. Это правда курсант Радищев. Но когда политика бессильна, то начинают говорить пушки, – ответил Клык.
– Не умничай, Диман. Это нам всё пригодится. Во время войны, – попытался урезонить брата Злой.
– Для чего, чтобы прятаться как крысам под землю, в норы? Да и какой войны? – громко сказал брату Демон.
Все ребята подошли ближе к нараставшему спору. Но спора не получилось.
– Может так получится, что крысиные, как ты говоришь, норы спасут нам жизнь, чтобы мы продолжали сражаться. Это и называется партизанство, партизан, – Клык улыбаясь поднял лопату Демона и отдал ему её обратно, тот принял лопату чуть помедлив.
– В спецназе нас тренировали для войны в тылу врага. И, исходя из анализа происходящего, я могу сказать, что эти навыки, которые я передаю вам, скоро могут пригодиться, – уверенно закруглил беседу Клык.
Боба подбежал к Клыку и торжественно доложил, что обед приготовился. Он не слышал произошедшего только что спора и смотрел удивлённо на всех непривычно молчаливых курсантов.
***
Медленная неширокая река текла между двух живописных сопок с отвесными скалистыми берегами по изгибам. Летняя жара не жалела природу и щедро напаивала её жизненными соками световой энергии для скорой зимовки.
Чуть ниже по течению, где берега были более пологие, Демон, Злой и несколько других бойцов патриотического клуба, вспотевшие от жары, в горных костюмах с плотной тканью и перчатках, готовились к переходу вброд реки, которая была шириной не более двадцати метров.
Клык, с банданой на голове, в солнцезащитных очках и с голым торсом, ходил и выборочно проверял плотность упаковки рюкзаков курсантами.
– Олег! – обратился, протянув брату фляжку с водой, Демон.
– Я не Олег. Я Злой!
– Что-то мне тут надоело. Может, в нормальные детский лагерь поедем, успеем на вторую смену вожатыми? Да и вообще мне к поступлению в институт надо готовиться.
– Нет. Мне здесь нравится. Ты мешок. Тебе надо тренироваться. В бокс со мной не хочешь ходить, хоть это, думал, тебе понравится. А ты шахматный заучка. Хотя я и в шахматы тебя переиграю.
Демон задумался. Он резко забрал обратно свою флягу из рук брата, встал и подошёл к Клыку.
– Товарищ Киреев, можно я поеду домой?
– Можно просто Клык. Что-то случилось? – Клык пристально посмотрел на Демона.
– Я не хочу больше заниматься. Я хочу уйти из секции.
– Вот так легко дезертируешь с поля боя? – иронично съёрничал Клык.
– Нет, я не дезертирую… – возмутился Демон.
– Пройди это занятие, и дальше тебе понравится больше, обещаю. Я знаю, ты любишь работать головой.
– Кто вам сказал про это?
– Тебе могут понравиться наши занятия по ориентированию, тактике и планированию боя разведгруппы. Оставайся! Тем более до ближайшей трассы пять километров, тебе будет напряжнее вернуться домой сейчас одному, чем пройти с нами тренировку. Тем более купаться сейчас будем, – Клык добродушно улыбнулся и оголил дыру от выбитого переднего зуба.
– Рюкзаки должны быть без пустот. Строиться! – громко прокричал Клык.
– Слабак, – подколол брата Злой, пробегая мимо.
Ребята соскочили со своих мест и выстроились в один ряд.
– Итак, бойцы. Задача: в условиях осложнённого отступления, то есть при погоне за вами врага, пересечь реку. Задача ясна?
– Так точно! – хором крикнули молодые ребята.
Ни одному из них не было ещё и восемнадцати лет, кроме самого старшего из всех, которые здесь были – Демона, ему уже стукнуло восемнадцать несколько месяцев назад.
– Кто знает, как преодолеть реку, что для этого нужно?
– Настрой; место без течения; сужение реки, – ребята выкрикивали свои варианты ответа. Клык смотрел на них внимательно.
– В узких участках чаще всего глубоко, поэтому ищем место средней ширины. Ермак, ты правильно сказал, место без течения. Почему?
– Вероятнее всего, там меньше глубина.
– Правильно. А ещё? – Клык терпеливо ждал ответов, сложив руки за спиной, но все молчали. – Пологие берега – это тоже косвенное свидетельство мелкости дна в этом месте, да и готовиться к переходу удобнее.
– А если дна не будет? Что делать? – волнуясь задал вопрос Боба.
Клык встал на лежащее на каменистом берегу бревно упавшего дерева:
– Тогда придётся поплавать. Надеть рюкзаки! – подопечные Клыка надели рюкзаки, взяли в руки деревянные макеты автоматов и снова выстроились в ряд.
– Вот бревно. Для начала используем его, для большей плавучести личного состава, так сказать. Для безопасности. А потом в свободном плавании форсируем реку.
– Как, мы что, будем перебираться несколько раз?
– Так точно, боец! Для тренировки и закрепления. Нос и Демон, взять бревно! Вы пойдёте впереди, остальные как учил.
Клык очень любил назидать ребятишек военной науке. Клык был уверен, что в жизни это им обязательно пригодится, как и ему. Дисциплина и военная служба спасла его и наставила на правильный путь в своё время, в их же возрасте. И теперь он решил передавать свой опыт юному поколению.
Родители Клыка были простыми рабочими и часто пьянствовали, чтобы забыться от суровых будней реальности. И Клык был предоставлен сам себе. Связался с такими же беспризорными мальчишками, как и он, и стал бездельничать, употреблять наркотики и совершать преступления. Перестал ходить в школу. Кривая дорожка привела его за решётку, но участковый предложил ему армию вместо тюремного срока, и Клык согласился. Пока Клык был в армии, на гражданке у него родилась дочь. Но во время службы его призвали на войну с Украиной, где он лишился переднего левого клыка, при стрельбе, отлетевшим неудачно прикладом пулемёта, отчего и получил своё прозвище Клык. Это прозвище было оправдано, потому что с детства Клык много кусался, хотя сослуживцы, наделившие Клыка таким прозвищем, этого не знали. В драках Клык постоянно норовил «загрызть», в прямом смысле – зубами, соперника, чем шокировал его и моментально перехватывал инициативу, даже будучи в проигрышном положении. По приходу из армии Клык узнал, что его жена и дочь умерли от пневмонии, не получив должного медицинского ухода из-за халатности врачей и бюрократических проволочек. Через три года, поступив на работу в военно-патриотический клуб, Клык пришёл в себя и почувствовал себя нужным. Но новой семьёй так и не обзавёлся.
Ребята стояли на изготовке с рюкзаками на спинах, чтобы преодолеть речушку.
– Вперёд! – скомандовал Клык.
Мальчишки бросились к бревну, подняли его и плюхнулись со всего маха в воду. Демон провалился под воду, но тут же вынырнул, оттолкнувшись ногами ото дна. Демон чуть не захлебнулся, но вовремя схватил воздух ртом и остался жив. Продышавшись, он продолжил нести бревно на плече, идя сквозь реку, преодолевая водную преграду и себя самого.
