Kitobni o'qish: «Алый цветок»

Рон Джонс, энергичный профессиональный журналист, лет сорока, одетый в дорогой костюм мышиного цвета, ловко въехал в ворота старинного особняка, надёжно и помпезно разместившегося в самом престижном районе города. Рон припарковался на асфальтовом пятачке перед входом. Скромная золочёная табличка с гравировкой извещала о том, что здесь живёт мадам Моли Стингер. «Моли Стингер» и всё, никаких званий и наименований.

Некоторое время холёные аристократичные руки журналиста продолжали лежать на руле Jaguar XF. Но вот Рон глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду, глянул на себя в зеркало, провёл ладонью по коротко стриженным русым волосам, тронул галстук из натурального шёлка ручной работы бренда Brioni и ободряюще подмигнул.

– Есть ли у вас план, мистер Фикс? – наигранно серьёзным тоном спросил он своё отражение, подражая герою любимого фильма. – У меня лучший в мире план!

Рон Джонс в определённых кругах был довольно известен своей напористостью и склонностью к интригам, а сегодня он смог добиться эксклюзивного интервью со знаменитой писательницей детективов Моли Стингер.

Она ни с кем не дружила, никого к себе не подпускала, а, скорее всего, и никому не доверяла. О Моли Стингер ходило много противоречивых слухов, но никто не смел оспорить успех её бестселлеров. А ещё эта дама вела довольно скрытный образ жизни, не жаловала прессу и любую публичность. Журналисты даже побаивались её за прямоту и резкость, граничащие с хамством. Поэтому, получить согласие Моли Стингер даже на короткое интервью, было замечательной победой. А приглашение посетить её в собственном особняке – небывалой удачей.

Рон взял с заднего сиденья портфель из крокодиловой кожи. Прохладная ручка приятно легла в ладонь. Рон знал толк в хороших вещах и то, что они придают вес любому человеку. А сегодняшняя встреча имела особое значение.

Журналист навесил на лицо служебную улыбку, не спеша вошёл в холл старинного особняка и осмотрелся. С потолка свисала помпезная люстра венецианского стекла, ей вторили витиеватые бра и мягкий восточный ковёр оливковых оттенков, закрывающий дубовый наборный паркет. В сдержанном приглушённом цвете деревянных панелей, блеске медных ручек, подлинниках картин чувствовался характер владельца и запах очень больших денег. Рон удовлетворённо вздохнул. Подобные интерьеры вызывали у журналиста устойчивый рефлекс: он приосанился и повыше вздёрнул нос.