Kitobni o'qish: «Ведьмам здесь не место»

Глава 1

– Господи, как же я это ненавижу!

Девица лет двадцати поежилась, застегнула кофту под горло. Натянула на голову капюшон. Выругалась, пнула бетонный парапет набережной. Потом присела перед ним на корточки, набрала в грудь воздуха, будто собиралась нырнуть.

В ее руках оказалась колода карт – обычных, в общем-то, карт, которые продаются в каждом магазинчике. Гладкие рубашки замелькали в ее руке быстро-быстро, как живые. Казалось, они переползают с одного пальца на другой.

Девушка тасовала колоду карт и – странное дело – вокруг нее словно бы вымерз воздух. Отойдешь от странной девицы на пару метров, и вот тебе июньская теплая ночь, воздух градусов в двадцать. Подойдешь ближе и подумаешь, что нырнул в март или зашел в гигантский холодильник.

Девушка быстро-быстро перебирала ловкими пальцами колоду, и вокруг нее становилось все холоднее и холоднее. На черном капюшоне выступила изморозь, ресницы покрылись инеем. На парапете намерзла наледь.

Девушка закончила тасовать колоду. На обледеневший парапет скользнули три карты. Король черви. Пиковая дама. Шестерка треф.

– Дерьмо! – выругалась странная девица. Из ее рта вырвалось облачко пара. Она встала, подхватила карты с парапета и швырнула их в реку. Остальная колода последовала за картами вслед.

– Э! Слышь! Ты че тут мусоришь?

Не сильно трезвый мужик стоял в дверях кабака через дорогу. Глаза, налитые спиртным, враждебно смотрели на девчонку. Мужик был явно в остром желании хоть до кого-то докопаться.

– Вернись назад! – крикнула девчонка, махнула мужику рукой, перелезла через ограждение и вдруг сама прыгнула вслед за разлетающимися над рекой картами.

– Э! Куда!

Мужик, мгновенно протрезвев, кинулся через дорогу.

Конечно, лучше бы ему послушать странную девицу, но люди толком слушать не умеют. Они понимают раза с десятого, и то не всегда. Иначе не было в народе поговорки про одни и те же грабли, на которые наступают два раза.

Черная блестящая машина скользила по дороге бесшумно. И почти невидимо. Ни включенных фар, ни стопов. Только красный огонек тлеющей сигареты внутри салона.

Мужик из кабака едва успел оглянуться назад и дернуться в сторону, и этого не хватило. Его зацепило за бок, закрутило и опустило на асфальт. Послышался хруст ломаемой кости.

Машина не притормозила. Она потекла дальше, сверкнув на прощание размазанным огоньком сигареты.

Утром сотрудники ДПС просматривали камеры видеонаблюдения и чесали затылки, сдвигая форменные фуражки набок, ведь было от чего голове зачесаться. Вот девица кидает какие-то бумажки в реку, вот в следующую секунду перемахивает через ограждение и ныряет прямо в воду. И мужик, который бежит к ней, а потом уже не бежит. И ведь никакой машины не было. Ничего не было. Человек просто отлетел в сторону, отброшенный чем-то или кем-то со страшной силой. Повезло, что выжил.

Ну да мало ли в этом происшествий, которые логикой объяснить нельзя? Ох как немало! Странностей хоть отбавляй.

Капитан Копейников, молодой еще мужик лет до сорока, крепко задумался. Лезть во всю эту чертовщину еще совсем не хотелось, а если не лезть, то что вообще писать в документах? Про Девида Копперфильда или про Бабу-Ягу? Тяжело вздохнув, капитан Копейников изъял видеозаписи, кстати, довольно хренового качества. И решил начать с девицы-прыгунка. Там хоть никакими странностями не пахло. Мало ли в этом городе самоубийц?

Ох, немало.

Капитан Копейников не знал, что девица, в общем-то, никакая не самоубийца.

Сразу после нырка в водичку она ловко выплыла на поверхность и поплыла по течению грязной реки.

– Хоть тут погреюсь, – пробормотала она, и из ее рта вырвалось облачко пара.

Спустя несколько минут девица выберется на пристань, выльет воду из чавкающих кроссовок, выжмет напитавшуюся влагой толстовку.

– Жить можно, – скажет она, стуча зубами, и явно знакомыми ей переулками отправится в ничем не примечательный двор-колодец. Нырнет в один из подъездов, поднимется на три пролета, толкнет дверь, обшитую поцарапанным дерматином. Дверь, как обычно, не запертую.

В темноте коммунального коридора пройдет в глубь квартиры, немного повозится с замком и зайдет в комнату. Там, не зажигая света, разденется и рухнет в кровать, даже не приняв душ.

После такого использования дара сил у девушки обычно ни на что оставалось. Это чудо, что она смогла добраться до этого места. И еще большее чудо, что она до сих пор жива. Ведь такие, как она, обычно долго не жили. А если и жили, то в глухих чащобах, куда простым людям ходу не было.

Такие, как она, несчастны, их век – одиночество, а девушке-то даже еще и двадцати нет. Хочется пожить нормально, приключений там, путешествий, в веселых компаниях потусоваться, мужа завести, ребенка родить или двух. А не жить в такой глуши, где волки гадить боятся.