Kitobni o'qish: «Королева мертвых»

Shrift:

1

Утро просачивалось в щелочки между шторами. Веселое, задорное, даже не раздражающее. Лучик солнца ласково гладил по щеке. Аккуратно, даже как-то интеллигентно стучала в стекло зеленая ветка. Алиса томно повернулась в постели и улыбнулась, счастливо и лениво. А ведь она еще даже не открыла глаза. Но у нее уже был повод улыбаться.

Это повод сейчас еще, наверное, счастливо посапывал в своей кровати в соседней комнате.

Ванька… Алиса снова улыбнулась, потому что это уже давно стало безусловной реакцией. Называя его по имени, даже не вслух, она всегда улыбалась. Ванька. Ее лучший друг. Ее «второе я», тот, кто делает ее жизнь лучше, тот, кто вообще двигает ее время вперед.

Они были знакомы общим счетом уже более тридцати лет. С самого своего глубокого детства. Алиса вообще не помнила себя без Ваньки. Они жили в детстве в соседних квартирах. Через стенку. Как и прямо сейчас. Они ходили в один садик, в одну группу, потом, естественно, – в школу в один класс. Даже поступили в один университет. Только на разные факультеты. Хотя для них это ничего не меняло. Они всегда и везде были рядом. Не вместе, как пара, а рядом.

Никогда, ни разу, ни на полсекунды Алиса не задумывалась о лучшем друге как о мужчине для романтических отношений. Она никогда не была в него влюблена. Они часто вместе шутили, что даже самый сумасшедший волшебный бешеный секс не заменит того, что у них есть. Ведь это не просто дружба. Это духовное родство, какое-то единение на метафизическом уровне. Так Ванька любил называть их отношения.

Для самой Алисы он просто был солнцем, освещающим ее жизнь. Он знал ее лучше, чем она сама знала себя. Он всегда находил нужные слова, он просто мистическим образом возникал ниоткуда, когда она в нем нуждалась. Также и Алиса понимала его лучше, чем он сам себя, умела всегда его успокоить, всегда была рядом, когда он нуждался в помощи.

И именно поэтому Ванька сейчас здесь. Уже третью ночь спит в соседней комнате. Хотя на этот раз трагедия не так и масштабна. Друг просто поссорился с женой. Они поругались, кажется, разбили пару предметов посуды, Ванька психанул, покидал какую-то одежду в сумку и…

Естественно, постучался в дверь Алисы.

Неожиданные «каникулы» в компании друга были для нее счастьем. Вернее, счастливым сумасшествием. Ванька – это просто ураган. Откуда только столько энергии? Они все три дня куда-то ездили, что-то делали, с кем-то виделись. Просто рейд веселья! Они оба, как выразился друг, «медийные личности», «паблисити». Потому посещение тусовок тоже включалось в программу. Выставки, презентации, тренинги, перформансы. Алиса не слишком любила бывать на таких мероприятиях одна. Слишком богемно, пафосно и скучно. Но с Ванькой все и всегда по-другому.

Но три дня пролетели. Вчера вечером они решили, что ему пора возвращаться домой.

Семья – это тебе не школа, не прогуляешь. И вот сегодня их последнее утро.

Алиса поднялась с постели. Надо напоследок хотя бы порадовать друга хорошим завтраком.

– Наконец-то! – возвестил Ванька.

Она только успела спуститься вниз, в кухню, а он уже здесь. Не спит. Все помещение заполнено благословенным ароматом свежесваренного кофе, сам Ванька накрывает на стол.

Алиса чуть усмехнулась, глядя на него. Уже не мальчик. К тридцати пяти дело движется. Вон, уже животик пивной намечается, залысины появились в светлых волосах. Хорошо, он всегда стрижется по-спортивному коротко, хоть не так заметно. А еще эти усики! Ванька лет с пятнадцати бредил идеей заиметь себе усы.

– Не стой, замерзнешь, – старой поговоркой приветствовал он подругу. – Завтрак готов.

– Ты три дня ешь только фастфуд, – наигранно ворчливо напомнила Алиса, усаживаясь на высокий стол за стойкой, столовой у нее в доме не было. – Я даже боюсь предположить, что ты предложишь мне сейчас. Картофель фри под майонезом?

– Ты прекрасно знаешь, что я отлично готовлю. – Друг ничуть не обиделся. – Сегодня будут оладушки. Ты же их любишь.

– Круто! – Алиса счастливо улыбнулась. – С чего такой праздник?

– Вдруг решишь меня за особые заслуги еще пару дней отсюда не выкидывать, – шутливо отозвался Ванька.

– Эй, не порти утро, – уже более серьезно попросила девушка. – Вань, нельзя так затягивать. Мы же вчера говорили. Анька там одна. Она нервничает. Ты мужик. Тебе и действовать. Разрулишь все, как герой. А что до меня… Приезжай в выходные. С женой. Давно все вместе не собирались. Пикник закатим.

– Пикник – это классно, – перетаскивая ей в тарелку оладьи, покладисто согласился друг. – Только… Мы с тобой давно так не отдыхали. Жалко…

– Ваня, – Алиса не поддалась на явный подхалимаж, – пять лет назад ты сознательно женился на этой женщине. И она далеко не так плоха, как могла бы быть. Анька умница-красавица. И вообще! Если ты на ней женился, то, значит, ты ее любишь!

Алиса прекрасно знала, что Ванька был и остается неизлечимым романтиком.

Даже во времена их молодости, когда у всех один бурный роман сменялся другим, Ванька предпочитал ждать любовь. Его список женщин был очень коротким, и каждая в нем – большая и настоящая любовь. Но уж жениться он мог только на самой-самой!

– Ладно, – примирительно решил друг. – Значит, выходные ничем и никем не занимать.

– Конечно, – пожала Алиса плечами. – С меня тазики с салатами, на тебе шашлык. Все-таки ты умеешь готовить!

Она с удовольствием поедала оладушек.

– Только я не поняла, а ты чего в такую рань вскочил? – решила все-таки поинтересоваться она.

– Надо же было отметить окончание наших каникул! – заявил Ванька так, будто говорил об очевидном. – К тому же мне на работу надо. Я и так на три дня отгулы брал.

– На работу? – переспросила Алиса с некоторым подозрением. – А домой?

– Отработаю и поеду, – отмахнулся друг. – И кстати, я тут уже немного начинаю опаздывать.

– А ты, конечно, еще вещи не собрал, – насмешливо предположила девушка.

Ванька опаздывал всегда и везде. Он просто не мог иначе.

Она тут же с улыбкой вспомнила, сколько раз бывали такие случаи, когда она первой (естественно!!!) приходила к месту встречи, и друг звонил ей, сообщал, что он в пути, и трепался в телефон всю дорогу, чтобы ей просто не было скучно его ждать.

– Вещи… – Похоже, Ванька о них вообще не думал. – Вот в выходные и заберу. У тебя же никто пока гостевую комнату не займет?

Он всегда был тактичен. Друг знал, что Алиса время от времени меняет возлюбленных, но никогда не спрашивал ее о личной жизни напрямую.

– До выходных потерплю, – иронично ответила она. – Иначе, ты уже точно сильно опоздаешь на работу. Я посторожу твои вещи.

– Ты просто золотко! – обрадовался он. – И кстати, чумазое золотко. Все щеки в джеме. О! Давай сделаем селфи! На память!

Они оба не очень любили фотографироваться. И уж тем более никогда не делали селфи. Но сейчас Алисе показалось, что это весело. Как и все и всегда в компании Ваньки.

Она придвинулась ближе к другу. Они потратили еще минут пять, пытаясь выстроить кадр. Дурачились и смеялись. Наконец Ваньке удалось сделать снимок.

– Сейчас перешлю тебе и побегу одеваться, – сказал он, уже что-то колдуя над своим смартфоном.

– Беги, Вань, – доброжелательно посоветовала Алиса. – Я посуду уберу.

– Да тут две тарелки вымыть, – отмахнулся он. – А вообще ты просто гениальна! Надо же, придумала доставку горячего кофе на дом к завтраку!

Алиса кивнула и проводила убегающего в сторону лестницы на второй этаж друга взглядом, нежным и веселым. Потому что с ним так всегда: весело и нежно.

Еще через десять минут он наконец уехал. Сел у ее крылечка в ожидающее его такси, послал ей напоследок воздушный поцелуй и укатил.

Алиса еще постояла, прислонившись к калитке спиной. Она просто улыбалась золотистому солнцу, шелесту листвы, теплу. Ей было хорошо. Она подумала, что сегодня можно было бы никуда не ходить, никакого офиса, встреч и консультаций. Посидит дома за ноутбуком, разберет почту, посмотрит счета… А к вечеру нужно все-таки съездить в магазин, заполнить холодильник… Правда, до выходных еще три дня. О тазиках с салатами пока можно не беспокоиться…

Это был очень странный, а главное, нехороший сон.

Алиса видела Ваньку. Лучший друг сидел на стуле, спиной к ней. Расслабленный, будто задремавший. Руки болтаются, пальцами даже чуть касаются пола. Правое колено как-то вывернулось, некрасиво и нелепо. Ванька себе такого обычно не позволяет. Наверное, и правда уснул.

Алиса вдруг заволновалась во сне, у нее появилась настойчивая потребность разбудить друга, даже какое-то суеверное опасение. Но в тот момент когда девушка решила позвать друга, он сам резко выпрямился на стуле, сел абсолютно ровно и обернулся.

Во сне Ванька выглядел моложе, будто ему снова восемнадцать. И это обстоятельство тоже почему-то не понравилось Алисе.

Друг поднялся со стула и приветливо помахал ей рукой. В полной тишине…

Как если бы все это было только видеозаписью, без звука.

Алиса поняла, что сама тоже подняла руку и машет ему в ответ.

Ванька просиял улыбкой и указал куда-то вправо, мол, встретимся там…

Алиса тут же поняла, что не хочет никуда идти. Все кругом казалось каким-то неправильным, чуждым и опасным.

Во сне девушка помотала головой, показывая другу, что не сдвинется с места. Но он будто не заметил этого и спешил вправо. Шел… как-то механически, как кукла. Передвигал ногами, словно робот, а на губах застыла улыбка, бездушная, натянутая, как у пупсов в магазине.

Алиса проводила друга взглядом, как он шагнул в… желтую оклеенную блеклыми обоями стену. И преграда растаяла на его пути. А за ней…

Алиса невольно подалась вперед, туда, на берег реки, где этот обманчиво чистый песок цвета яичного желтка, где сбоку раскинулся ивовый куст. А там, в воде, видны огромные камни.

Как ей всегда нравилось стоять на этих камнях, глядя вдоль течения реки. Как они оба с Ванькой любили сбегать в этот укромный уголок. Вроде бы и в городе, но…

Маленькая природная идиллия, которую они с другом считали своей.

Но здесь, во сне, это место Алисе не нравилось. Казалось, это не настоящий берег, а лишь записанная на видео картинка. И Ванька там… будто бы тоже на экране в кинотеатре. Вот он снова обернулся, все с той же жуткой приклеенной улыбкой, снова машет рукой, будто заводная кукла…

Алиса не смотрела на лицо друга, только на футболку, одну из его любимых футболок. У Ваньки таких миллион… Но только по этой расползается жуткое бурое пятно. На всю грудь по белому трикотажу. Неровное, грязное пятно, оно ползло слева, со стороны сердца. А сам Ванька все стоял и махал рукой…

Алиса проснулась от собственного крика. Часы показывали четвертый час ночи.

Плюнув на условности, девушка дрожащей рукой набрала номер друга.

Долгие гудки. Снова и снова. Конечно, он наверняка спит. А его обычно пушкой не разбудить.

Алиса написала короткое сообщение: «Позвони срочно!» И так и просидела до утра в ожидании ответа.

Ванька не звонил и не отвечал на ее звонки весь следующий день.

К вечеру, окончательно издергавшись, Алиса стала собираться. Надо ехать, что-то не так.

Девушка уже выходила во двор, когда телефон ожил. Не Ванька. Звонила Аня…

Снова ночь. Алиса сидела в своей гостиной «на троне». Так Ванька называл большое кресло с высокой прямой спинкой и широкими деревянными резными подлокотниками. Кресло на самом деле напоминало трон. И Алиса застыла на нем, вперив взгляд в темноту. Не было сил включить свет, не было сил двигаться, иногда казалось – нет сил даже дышать.

Звонок Анны…

Вани больше нет. Убит. Похороны…

Алиса очень хотела накричать на нее.

Почему звонит только сейчас? Почему не сразу, как его не стало?.. Но какой в этом смысл?

Такого же просто не может быть.

Как это Ваньки больше нет? Какие похороны? Чьи? Бред, просто бред…

Надо было сказать его жене об этом. Анька просто паникер…

Где-то в душе Алиса знала, что это правда. Его нет. Он остался там, в том самом странном сне, на нарисованном берегу в испачканной футболке. Она это чувствовала… Потому не стала кричать на Аню. Ведь это Ванькина жена. Она тоже его потеряла…

Наверное, Алиса должна была как-то поддержать Аньку, что-то сказать… Соболезнования. Это так называется. Сочувствие…

Алиса снова не могла понять, что это за слова и какое отношение они могут иметь к ее лучшему другу. Ванька – это просто комок счастья. Вся грусть, боль… это не может иметь к нему отношения. А потому Алиса просто молча повесила трубку. И села в кресло.

Здесь… Когда-то… Когда солнце потухло…

В эти выходные они собирались на пикник. Алиса должна была обеспечить всю компанию тазиками салатов, а Ванька приготовил бы шашлык… Вместо этого он лежит там… В центре асфальтовой площадки напротив входа в морг. Лежит в гробу. А она, Алиса, стоит здесь, в толпе.

Они бы не поехали на пикник. Потому что шел дождь. Холодный злой дождь лился с неба упругими жестокими струями. Он затапливал все, что появлялось на его пути, он замораживал своей сыростью. Он стирал краски, превращая мир в серую тряпку старого гобелена.

Конечно… холодно, мокро и темно. Разве может быть иначе, когда солнце потухло? Когда кто-то неизвестный посмел убить солнце…

Алиса почти ничего не чувствовала, не видела и не слышала. Она чудом держалась на ногах. Возможно, этим самым чудом были руки Сани и Димки, их с Ванькой друзей.

Мужчины подхватили ее под локти с двух сторон. И она так и болталась, как ей казалось сейчас, между ними, несчастная, почти не живая, безвольная… Хотя нет! Воля у нее осталась. Только не воля к жизни, а воля… убить, наказать, стереть с лица земли. Но прежде… просто взглянуть в глаза той твари, что убила ее лучшего друга, что смогла погасить ее солнце. И Алиса знала, она найдет, она накажет, чего бы ей это ни стоило. Ведь ей больше нечего терять. Ради этого она пройдет все… В том числе и эти несколько шагов до открытого гроба. Она увидит его лицо в последний раз, она сможет наконец-то сказать Ане какие-то слова утешения, даже, наверное, обнимет ту, кто потерял так же много, как и сама Алиса.

Она подняла гордо голову, посмотрела вперед, сквозь сплошные струи дождя.

– Саня, прекрати хныкать, – холодно и решительно велела она. – И помогите мне донести цветы!

Одноклассник послушно вытер глаза и поверх головы девушки со страхом посмотрел на приятеля. Никто из них не решился сказать ей: Алиса так сильно сжимала букет, что смяла стебли белоснежных лилий в кашу.

– Да, Хель, – сказал послушно Саня. – Идем.

2

Многие молодые люди мечтают найти достойную работу в крупном холдинге, на градообразующем предприятии, в администрации или в правоохранительных органах. Все они мечтают стать частью системы. Маленьким винтиком. И если им это удается, они гордятся и радуются. Но недолго. Потому что быстро умнеют и понимают, что системе глубоко плевать на самом деле на свои винтики. Что она живет лишь внутренним хаосом, где правая рука не знает, что творит левая нога. И еще не было такого, когда система смогла защитить какой-то свой винтик.

Олег это понял тогда, пять лет назад. Он был «подающим надежды», «толковым следователем», восходящей звездой уголовного розыска. Ему объявляли благодарности и писали грамоты от начальства, от него ждали новых раскрытых дел. Но почему-то никто и никак не помог ему, когда какой-то серийный маньяк выбрал своей шестой жертвой любимую женщину Олега.

Никто не защитил. И даже, что самое поганое, даже не помог найти след этого маньяка.

Убийцу так и не поймали. И Олег получил только бездушное «извини», ведь даже не он вел то дело.

Тогда он сидел в их с Жанной квартире, грязный, несчастный, курил одну сигарету за другой и думал. Наверное, начни он тогда выпивать, было бы легче. За пару лет ему удалось бы стать алкоголиком и все забыть, научиться жалеть себя и прозябать. Но Олег не слишком любил алкоголь. А потому он только курил и думал: как прогнуть под себя систему.

Сломать ее или изменить невозможно. Но без системы он не сможет отомстить. Полиция имеет множество рычагов воздействия, немалый человеческий ресурс, а еще информацию и возможность найти ее быстро. Уйди Олег на вольные хлеба… И он увязнет. Так преступника не найти. А значит, не отомстить. Олег не справится без системы. И если ее нельзя сломать или изменить, надо просто научиться жить внутри нее, научиться быть нужным и полезным винтиком, который имеет право на привилегии. А вот это в системе для умных и хитрых – реально.

Умных, хитрых, жестоких и бездушных.

Так пять лет назад и появился Бездушный.

Идеальный следак, гений расследования. Ни одной осечки! Любимец прессы. Беспринципный, жесткий и холодный. А каким еще должен быть тот, кого пять лет назад убили? Ведь он умер душой тогда, когда не стало Жанны. И он теперь существовал взаймы, будто заключив сделку с дьяволом. Потому и Бездушный.

Он уверенно шел вперед, зарабатывал звезды на чужие погоны… в долг.

У него появились связи в верхах, в высших чинах, появились нужные знакомства и среди власть имущих. А заодно не утихающее внимание прессы, позволявшее поддерживать имидж и авторитет.

И когда пару лет назад пошла мода на создание новых отделов, спецкоманд и прочих элитных подразделений, Олег поговорил с кем надо, заручился высокой поддержкой и возглавил созданный по его же инициативе отдел специальных расследований. Отдел по раскрытию серийных убийств и громких дел.

Многие, получив такую должность, считали бы это прорывом. Но Олег уже давно стал мудрее. Он знал, что в системе слишком много винтиков. А это зависть, конкуренция и много-много грязи. И все это прольется на него и его команду. До прорыва еще очень далеко.

Так и случилось. Выскочку-следователя не любили ему подобные, да и в верхах не все были друзьями и патронами. В отдел начали сливать «кадровый» мусор.

Олег лишь кривовато усмехался. Этого он и ждал! Так в отделе могли осесть те, кто реально умеет думать, а значит, неугоден. Кому-то… но не Олегу! И вот за первый год существования из беспрерывного потока стажеров в спецкоманде остался Соколиный Глаз.

Майору Дмитриеву было за пятьдесят. Он устал и давно бы сдался, если бы умел. Майор часто бывал с похмелья, часто просто навеселе. Но в любом состоянии его внимательность оставалась идеальной.

Соколиный Глаз мог найти улику даже там, где не додумался бы ее спрятать сам дьявол. От него не могла ускользнуть ни одна деталь даже на мельком увиденной фотографии или видео.

Еще у них в отделе появилась Мышка. Серенькая, скромная и незаметная. Девушка лет… наверное, двадцати пяти, вечно в длинных серо-коричневых юбках или темно-синих мешковатых джинсах.

Мышка Надюха выучилась на психолога. Пришла в полицию помогать жертвам и их родным. Оказалась у Олега. Потому что только Мышка могла разговорить даже матерого рецидивиста, заставить склерозного свидетеля составить идеально точный фоторобот преступника, виденного в темноте с расстояния в пять шагов!

Еще у них был Серый, он же – Серьга. Лохматый, в вечно драных джинсах, реально с серьгой в ухе. Этот парень мог добыть любую информацию, иногда казалось, прямо из воздуха. В кратчайшие сроки, но всегда достоверную.

Последней к ним присоединилась Валька. Высокая фигуристая блондинка с косой до пояса. Отличный оперативник, жесткая, холодная, цепкая, как борзая. Настоящая Валькирия. У этой дамы была только одна слабость. Она спала со всеми, кто ей попадался. Просто ради здоровья. Прежде всего ради своего. И иногда даже с Олегом. Он тоже считал полезным заботиться таким образом о здоровье. На условиях сделки. Просто и без лишних эмоций.

По мнению Олега, отдел уже был хорошо укомплектован, но «мусор» продолжал стекать к ним со всего управления.

Стажеры появлялись чуть ли не каждые две недели. Сейчас с его командой таскался Мелкий.

Олегу, как и всем, он не нравился. Слишком… скользкий, формальный и слишком обычный. Тот самый убежденный винтик с завышенным самомнением.

Мелкий бывал часто несдержан, считал, что погоны дают ему слишком много привилегий и возможность относиться свысока ко всем. В том числе и к коллегам.

Олег такого не выносил. Но ничего, и этот скоро отсеется. В отделе никого не прогоняли, лишние исчезали сами. Но пока Мелкого приходилось терпеть…

– Босс! – Он как раз входил в кабинет с папкой в руках.

Олег не прореагировал. Его раздражало это проамериканское обращение. В отделе все звали его просто по имени – в лицо, и Бездушным или Снеговиком – за глаза.

– У нас новый труп, – сообщил Мелкий, стоя навытяжку.

– Всего один? – поинтересовался у него начальник, не отрывая взгляда от книги.

Олег читал новый научный труд по криминальной психиатрии.

– Пока да, – признал Мелкий. – По остальным информация скоро будет. Я принес дело. И еще составил небольшое резюме по всем эпизодам.

– Сколько? – Олег отложил книгу, даже не взглянул на «резюме», открыл папку, нашел фото с места преступления.

– Три, – похоже было, что поведение шефа сотрудника то ли раздражает, то ли нервирует.

– Скажи всем, – спокойно велел Олег, – встретимся через десять минут. Доставайте доску.

Когда Бездушный входил в общую комнату, весь отдел уже был на местах. То есть все расселись, кому и как удобно.

Правило было одно: видеть доску – пластиковый прозрачный щит, куда крепили материалы текущего дела, и располагаться так, чтобы было удобно передавать фото или бумаги между собой.

– Доброго вечера, господа, – поздоровался Олег, присаживаясь на обычный офисный стул к небольшому столу. – Расскажите мне, почему мы берем это дело?

Да, отдел был на особом счету, и они имели право выбирать себе дела.

– А мы точно берем? – тут же с показным весельем переспросил Мелкий.

Его реплика была встречена молчанием, немного глумливым, как встречают неудачную шутку.

– Я слушаю вас, – напомнил Олег.

– У нас три трупа, – стал зачитывать Мелкий. – Все трое мужчины, убиты. Способ убийства одинаковый.

– Точно одинаковый? – тут же перебил его начальник.

– Один в один, – подтвердил Соколиный Глаз. – Мне можешь поверить. Но там наверняка есть заключение экспертов.

– Есть, – немного обиженно подтвердил Мелкий. – Все трое мужчин найдены при одинаковых обстоятельствах. Хотя и в разных местах. Но вероятность того, что это серия, очень высока.

– Это понятно, – напомнил начальник. – Я спросил, почему мы берем это дело?

– У них ничего общего, – тихо, но уверенно сказала Мышка. – На первый взгляд. Разная внешность, возраст, социальное положение.

– Уже интересно, – усмехнулся привычной кривой улыбкой Олег. – Что еще?

– Даты. – Валька просматривала параллельно две папки. – Сегодня, неделю назад и двенадцать дней назад. Нет системы.

– Еще лучше, – заметил начальник.

– Полная собачья чушь в этом деле, – объявил Соколиный Глаз. – Я пока не знаю, что там у других, но взгляни на этого.

Сыщик протянул начальнику снимки. Олег их уже видел, но все равно взял в руки и посмотрел.

– Мужик явно здоровый и не слабак, – продолжал Соколиный Глаз. – Высокий детина. Заколот в грудь. Пара-тройка ударов. Входящее отверстие небольшое. Похоже, убивали заточкой.

– Согласен. – Олегу нравилось наблюдать, как детектив развивает свои мысли.

– Ну и? – Соколиный Глаз развел руками. – Здоровый нормальный мужик позволит усадить себя на лавку в сквере и даст кому-то пырнуть себя в живот несколько раз? Просто так? Без малейшего сопротивления?

Его вопросы вызвали явный интерес остальных. Команда загоралась новым делом.

– Все верно, – согласился их шеф. – Теперь давайте начнем, как всегда, по порядку. Это третий. А с кого все началось?

– Вот! – Зная традиции отдела, Серьга пружинисто поднялся с дивана, отложил с колен ноутбук, прошел к пока еще чистой доске и разместил на ней первую фотографию. – Савинов Никита Петрович. Девятнадцать лет. Стажер в редакции какого-то местного глянцевого журнала. Вернее, был стажером всего три дня.

– Странный персонаж, – впервые за время совещания заговорила Валька. – На этот наш труп совсем не похож. Реально никаких совпадений. А убит где? И когда?

– Утро, восьмое июля, – прочитал Мелкий. – Точное время смерти с одиннадцати до двенадцати часов дня. Был заколот несколькими ударами в грудь. Как и последний труп. Нашли его на веранде забегаловки. Фастфуд.

Это прозвучало… чуть брезгливо. Будто сам Мелкий считал низким и недостойным посещение таких мест.

– О! А я люблю эту сеть! – у Вальки появился нехороший, недобрый прищур в сторону новичка. – Похоже, парень заходил перекусить… Хотя… Вроде бы он в это время должен был быть на работе.

– Пока про это ничего сказать не могу, – с искренним сожалением предупредил Серьга. – Как и вообще что-то об этом парне до его смерти. Хотя одна деталь есть.

Серьга вернулся на место, вывел какой-то текст на экран ноутбука.

– За четыре дня до смерти Никита написал заявление в полицию о краже у него документов и наличных средств в размере восьми тысяч рублей.

– Парня ограбили, – рассудил Олег. – По мелочи. Скорее всего, в районе вокзала.

– Ага, – довольно подтвердил Серьга.

– Похоже, мальчик приезжий, – продолжил начальник. – Скорее всего, прибыл откуда-то из области. Попал в беду… Но получил после этого хорошее хлебное место в пафосной редакции?

– Странно, – заметил Соколиный Глаз.

– Очень странно, – согласился Олег. – Серьга, он твой. Начни как раз с этого заявления.

Его подчиненный кивнул. И тут же углубился в какой-то поиск в ноутбуке.

– Второй. – Мышка уже стояла у доски с новым снимком. – Я слышала об этом убийстве. Владелец рекламного агентства. Целиков Вячеслав Сергеевич. Тридцать семь лет. Разведен, жил в элитном поселке за городом. Похороны были пышными. В Сети много материалов. Пресса стоит на ушах, сотрудники в шоке.

– Нашли его в очень странном месте, – внес свою лепту Серьга. – Так же на лавочке, только далеко от центра города, в роще за спальным районом. Там обычно семьи с детьми гуляют.

– Или по ночам подростки трахаются в машинах, – усмехнулась Валька.

Начальник поддержал ее цинизм своей обычной усмешкой.

– А он был при автомобиле? – поинтересовался он.

– Да, – чуть удивился Серьга. – Рядом тачка так и стояла. Ей цена… Почти миллион деревянных! И даже никто не угнал.

– А смысл? – поинтересовался Олег. – Куда ты ее сплавишь?

Серьга тоже насмешливо фыркнул в ответ.

– Надюха, – начальник никогда не называл ее Мышкой, – нервные сотрудники это по твоей части. Поедешь в агентство.

– Хорошо! – Она искренне радовалась новому поручению. Мышка была тайно влюблена в шефа.

– И герой нашего сегодняшнего дня, – шеф посмотрел на Мелкого. – Кто он?

– Федотов Евгений Игоревич, – отчитался Мелкий. – Найден, как уже все заметили, в сквере, на улице, где самые дорогие рестораны у нас. Пешеходная улица.

– Местный Арбат, – подсказал ему Соколиный Глаз.

– Да, – рассеянно откликнулся стажер. – Убитому был сорок один год. Он владелец пафосной модной картинной галереи.

– Вот как! – Начальник снова усмехнулся. – Валька, возьми это на себя. Покажешься им во всей красе!

Она усмехнулась и кивнула, в голове уже, похоже, перебирая наряды.

– Бездомный мальчишка, вдруг попавший в мир прессы, крутой рекламщик на задворках города и владелец галереи на лавочке. Все очень странно. Как мы любим. Осталось только узнать, что общего. Серьга, Надюха, Валька – вы все поняли. Соколиный Глаз?

– Обойду места преступлений, поговорю с нашими.

Олег кивнул. Пусть этот детектив и тихушный выпивоха, но Соколиного Глаза знали и уважали все. Ему расскажут то, что постесняются даже начальству доложить.

Начальник отдела собирался закрывать совещание. Пора было в «поля».

– Можно, я кое-что добавлю? – спросил вдруг Мелкий.

Все удивленно переглянулись. Шеф просто чуть вопросительно приподнял бровь.

– Ну, я тут подумал, – несколько неуверенно выдал им стажер. – Парень этот в разгар рабочего дня был в кафе… может, свидание? А этот рекламщик оказался там, куда возят девушек за сексом. Владелец галереи… Вы видите, как он одет? Может, тоже встреча? В этом деле возможен женский след.

И снова общее молчание. На этот раз просто изумленное.

– Неплохо, – рассудил Олег. – Проверим. Я собирался оставить тебя за секретаря, но ты заслужил. Будешь оформлять доску.

Это обозначало, что Мелкий станет координатором. Его делом будет добавлять на стенд все новые подробности, выявлять совпадения или несты-ковки.

– И еще. – Олег уже собирался покидать отдел, но приостановился. – Один такой момент. Мальчик обращался в полицию накануне смерти. А если и обе остальные жертвы тоже? Проверь.

Потрясенный щедростью «босса», Мелкий быстро закивал.

– Долгая ночь пропадет зазря, – тихо сказала Олегу Валька, догоняя его у лифта.

– Сейчас только восемь часов вечера, – напомнил он, будто не уловив намека. – Работаем, Валентина.

Она лишь пожала плечами. Девушка была обижена отказом. но… Что с него взять? Он Бездушный. Валька знала, на что шла.