Чернокнижник

Мастер склонил голову, сощурив глаза. Лаки не могла прочитать его мыслей, но ведь он что-то задумал. Что-то решал про себя.

–Господин Отрув, – вновь обратился хозяин дома к зелейщику, – вам-то должно быть известно, появляются ли на горизонте новые маги. Все больше ведьм и ведунов, но маги… Они либо с нами, либо против нас, с Верховным советом. Вы же поставляете зелья в стены замка Тишины. Как много его  воспитанников готовы примкнуть к нам?

–Ну и вопросы вы задаете, уважаемый Кларенс! Вам ли не знать, почему замок Тишины так называется?

–Его воспитанники дают обет молчания, – сказал кто-то за столом.

–Именно, – Отрув приподнял бокал, посмотрев на ответившего, – сколько бы я ни выпытывал у Леверье о молодых наследниках силы стихий, он лишь разводит руками…

(При имени Леверье Мастер слегка встрепенулся, но это бросилось в глаза лишь Лаки).

–…так что мне нечем пока вас порадовать. Как и великого Чернокнижника.

–Владыка держит в тайне итоги своих поисков, – едва слышно сказала одна из ведьм, и Кларенс сухо кивнул ей.

После завтрака Мастер нагнал Лаки в коридоре (это было непросто, учитывая, что он изображал старца) и зашептал ей на ухо:

–После обеда узнай у Кларенса, где голубятня.

–Но что я ему скажу?

–Скажи, что ты хочешь написать жениху. Если Кларенс попросит вскрыть и прочитать твое письмо – смутись и согласись.

–Но ведь…

–Доверься мне, – Мастер сжал ее руку, – я знаю, что делаю. Дождись, когда я принесу тебе письмо.

–Куда ты…

–Отправляйся  в свои покои! – неожиданно громко сказал Мэтуу, придавая голосу хрипотцу. – И не вздумай выдумывать всякий бред! Моя племянница, – пояснял он уже кому-то за ее спиной, – слишком много думает о своих глупых ухажерах…

Быстро смекнув, что от нее требуется, внучка Анжело склонила голову и, придав себе виноватый вид, скользнула в свою комнату.

Уже после полудня она робко обратилась к служанке в темном балахоне со своей скромной просьбой. И ее просьба прислуге не понравилась.

–Господин Кларенс желает проверять все письма, отправляемые его гостями –  таков порядок, – непоколебимым тоном сказала служанка.

–Да-да, разумеется, – Лаки опустила глаза, чтобы взгляд не выдал ее, – если только содержимое письма будет известно лишь ему.

–Я спрошу у хозяина, – строго предупредила служанка и вышла из покоев. Но уже через пару минут вернулась с разрешением.

Кларенс читал ее письмо и морщился. Наверное, от излишней приторности или же напротив (что хуже), от сухости языка, способной вызвать подозрение. Сама Лаки слишком поздно поняла, что уж очень бегло прочитала текст записки, составленной Мастером.

–Вас ведь не нужно учить, как говорить адрес нашим почтовым голубям?

–Разумеется, нет, – на самом деле Лаки ничегошеньки не знала об этих удивительных птицах. Но перед визитом в голубятню ей все подробно рассказал Мэтуу.

"Голуби нашего мира – удивительные птицы. Они беспрекословно следуют туда, куда им скажешь. Но место назначения нужно шепнуть птице на ушко. Так, чтобы никто кроме нее не слышал. Это не просто птица. Он найдет. Скажи ему, что письмо от Лаки. Наши друзья поймут".

–В таком случае, прошу, – Кларенс кивком головы указал на дверь голубятни  и отступил в сторону, – Вы можете отправить весточку вашему жениху.

Лаки шагнула за дверь. Здесь было полутемное помещение с высоким потолком и окнами под самой крышей. Сейчас сверху тонкими золотыми нитями пробивались солнечные лучи. Слышалось тихое воркование. Лаки пригляделась и увидела птиц. Они отличались от тех серых голубей, что облепляли городские улицы – эти голуби были гораздо крупнее, к тому же, белые, как первый снег, с мощными крыльями, а их маленькие глазки казались весьма умными. Один из голубей взлетел с жердочки и уселся прямо на плечо Лаки. Тут она заметила маленькую кожаную сумочку на правой лапке.

–Не смею более мешать, – иронично сказал темный маг и закрыл за собой дверь.

Сердце Лаки забилось быстрее. Она услышала, как гулко отдаются шаги внизу на каменной лестнице, и лишь когда они затихли, свернула записку, аккуратно вложила в кожаную сумочку и прошептала, склонившись к птичьей головке:

–На восточный берег, герру Анжело. От Лаки!

Птица спустя мгновенье резко вспорхнула, чуть оцарапав плечо девушки коготками, и ослепительным белым комочком нырнула в открытое окно.

Понемногу страх утих, и до своих покоев Лаки дошла, уже совершенно успокоившись. Путь от голубятни лежал через открытую галерею, и внизу она разглядела знакомую фигуру у крепостных стен. Мастер. Гуляет с какой-то ведьмой под руку.

–И здесь он не успокоится, – тихо пробормотала Лаки себе под нос.

Остаток дня она практически не выходила из комнаты. Вернувшись с обеда, она отыскала среди своих вещей книгу, взятую с собой из библиотеки Анжело. Потрепанная брошюрка –  "Простейшие магически манипуляции". Лаки принялась старательно отрабатывать данные в ней упражнения. Сосредоточиться на цели… на желании.. Почувствовать в себе силу и направить ее на предмет… Еще дома она не без затруднений прочитала большую часть книги, но вот практиковать заклинания оказалось сложнее. Сколько бы Лаки не пыталась, она не могла подчинить свою волю и силу и совершить хоть что-то волшебное, даже заставить подняться в воздух какую-нибудь безделушку. Но сейчас дела пошли куда лучше. К своему вящему восторгу, Лаки удалось заставить подняться в воздух расческу, затем шкатулку и, наконец, диванную подушечку. С мечом было сложнее. Он никак не хотел подниматься по зову хозяйки, а когда все-таки поднялся, то сделал это очень медленно и неуклюже, словно сама Лаки, обессилев и устав, поднимала его левой рукой.  В конце концов, ей удалось заставить летать предметы по комнате с разной скоростью. Как она делала это? Лаки точно не знала. Она лишь слегка вскидывала руку, концентрируя все свое желание поднять предмет на кончиках пальцев. Но что-то подсказывало ей, что сильному магу даже вскидывать  руку не обязательно.

"Упражнение с левитацией – это первооснова магии ветра. Помните, что обучение первоосновам магии всех четырех стихий откроет вам возможности творить любое заклинание".

Вечером прислужницы приготовили для нее восхитительную теплую ванну, и Лаки с удовольствием выкупалась. Ей предоставили множество склянок и баночек с ароматными мазями и маслами, от которых ее тело начало благоухать и стало мягким, как бархат. Всю ее охватило приятная нега, захотелось незамедлительно погрузиться в сон. Однако девушка решила еще немного понежиться на мягкой перине и почитать книгу.

К тому же, Мастер мог зайти к ней перед сном. Она не стала закрывать дверь.

Стены замка были надежными и крепкими, и не было слышно ничего, что происходило бы в его коридорах или же внизу, во дворе и у подножия. Всюду была тишина. Поэтому Лаки невольно вздрогнула, когда по ногам пронесся легкий сквозняк, портьеры слегка всколыхнулись, а пламя свечей на секунду дернулось.

"Всего лишь дверь открылась".

Словно прочитав ее мысли, тяжелая дубовая дверь медленно и тяжело захлопнулась. Лаки так и не решила, отчего это: снова от сквозняка или в ответ на ее мысли.

Вдруг что-то большое и темное метнулось внизу у кровати. Это могло быть игрой света, но уж слишком неожиданно всё произошло. Лаки снова вздрогнула, и неприятный холодок появился между лопатками.

–Эй.., – ее голос звучал неуверенно, – кто здесь?

И вдруг откуда-то из-под кровати прямо на перину выпрыгнул огромный черный котище самого добродушного вида.

Лаки обмякла.

Это не демон и не чудовище – просто кот. Он был воистину огромен:   матрац прогибался под его мощными лапами. При этом у него был весьма смышлёный взгляд. Зверь внимательно оглядел девушку, качнул головой, что походило на причудливый кивок, и сделал пару шагов по направлению к руке Лаки. Ей ничего не оставалось, кроме как погладить нахала. Кот изогнулся, подставляя спину, блаженно сощурился и громко затарахтел.

–Красивый котик, – пробормотала Лаки. От сердца отлегло. Она стала неспешно гладить кота. Тот все ластился. Наконец, потоптавшись вокруг по кошачьему обычаю, он стал готовиться ко сну возле левого бедра Лаки. Его лоснящийся бок вдруг уперся во что-то твердое в ее кармане.

–Что это? Ах, да…

Лаки достала из кармана свои кулон, снятый во время купания, и ладанку с рынка, о которой она уже успела позабыть. Кулон с черным камнем она без труда надела на шею (кот слегка оживился, увидев блестящей камешек на золотой цепочке), а вот ладанка… Так ли она ей нужна? Уж больно громоздка. Лаки в задумчивости повертела ее в руках, когда увидела на ткани небольшую  вышитую надпись. Но в тени балдахина над кроватью она была практически неразличима.

–Погоди-ка, котик…

Лаки встала с кровати к вящему неудовольствию животного и подошла к камину – здесь в комнате был особенно ярко. Надпись была маленькой, слова практически не были различимы, к тому же, несколько из них были совсем не  из универсуума. Похоже на латынь.

–«Лупус… ин вести..вестиментис .. овиум… Шкура-гори, волк-беги…» Очень похоже на латынь, – сказала она самой себе растерянно.

–Да, это латынь, – внезапно ответил незнакомый голос.

Лаки резко развернулась и оперлась о стену.

На кровати – там, где только что лежал черный кот, – теперь располагался мужчина. Он был высок, молод, но что-то в нем было весьма зловещим. Он глядел на Лаки, почти не мигая, с загадочной полуулыбкой на ярких губах. Лаки рассмотрела его хорошенько.

В вечернем свете его кожа казалась смуглой. Он был в черном просторном одеянии, и черные же густые волосы, больше похожие на шерсть, были на его руках, груди и кое-где виднелись на шее. Длинные темно-каштановые волосы были гладко зачесаны. На пальцах правой руки Лаки успела разглядеть нечто вроде небольших когтей. Лицо худое, глаза зеленые, как крыжовник, и яркие, как у кошки.

–Это амулет истинного обличья, – проговорил мужчина, медленно поднимаясь, – он разоблачает маскарад оборотней и колдунов… Я не был готов.

Говоря это, он встал с кровати – оказалось, он чуть ли не на голову выше Лаки. От его взгляда становилось не по себе. Он плавно и осторожно шел к девушке. Она же стояла как кролик перед змеей, не в силах отклониться от страха.

–Я знаю, кто вы, – наконец выпалила она.

Незнакомец остановился.

–Вы Маска, – сердце у Лаки билось так, будто она пробежала длинную дистанцию, – со мной Вы танцевали на балу.

–Все верно, – прерванное на секунду движение продолжилось, – я и не знал, что Вы одни. Возможно, говорил я себе, Вы охраняете покой Вашего престарелого дяди. Или не дяди. Или не такого уж престарелого....

Последние слова он произнес довольно тихо, но Лаки отчетливо их расслышала, и услышанное  ей очень не понравилось. Незнакомец вдруг совершил стремительное движение вперед – и оказался прямо перед ней. Он схватил Лаки за плечи, одним рывком поднял, прижав ее к стене на уровне своих глаз.

Лаки смотрела прямо в глаза тому человеку, который без спросу пришел в ее спальню. Она молниеносно поняла несколько вещей. Во-первых, что бы он ни задумал, он сильнее. Она не успеет позвать на помощь. Во-вторых, кто бы он ни был, раз  он совершил такой поступок, значит, считает, что имеет на это право. И значит, что своим криком она лишь выдаст себя. Значит, не надо бояться. Надо убедить его, что она не боится. Что понимает, кто это, хотя в первый раз видит этого… оборотня.

Решить-то легко. Сделать трудно.

Лаки не понимала, что творится между ней и незнакомцем. Вернее, не хотела понимать. Потому что незнакомец пришел за тем, что ему не удалось совершить в тот вечер, на Тёмном балу. Он хотел ее – тело его испускало жар, как раскаленная печка. Все было предельно просто: обернуться черным котом – улечься с хозяйкой на ночь, дождаться темноты и позволить себе все, что заблагорассудится. Поэтому Лаки сказала твердо, не давая возможности выдать свою слабость:

–Отвечайте прямо, что Вам нужно?

Ее голос, как и прямой взгляд, казалось, немного сбили с незнакомца спесь. Он отпустил ее, отошел немного, развернулся на каблуках и принужденно рассмеялся:

–О, мне ничего не нужно, юная леди! Я лишь хотел познакомиться, узнать получше ту барышню, с которой имел честь вчера вальсировать, только и всего, только и всего!

Говоря это, он снова позволил себе расхохотаться и даже всплеснул руками. Лаки с недоверием смотрела этот маленький спектакль. Такие манеры никак не вязались с хищной внешностью проходимца. Наконец он окончил ломать комедию, смех его оборвался так же резко, как и начался. Лже-кот посмотрел на девушку серьезно, и в глазах его снова промелькнул зловещий огонек:

– Уж слишком быстро Вы меня разоблачили, милая Катежина. Вас ведь так зовут? – почудилось ли ей, но в голосе мужчины как будто звучало сомнение. – Я обычно до конца не раскрываю свой маленький маскарад. Но у Вас так вовремя оказался под рукой столь редкий амулет…

–Мы с вами по-прежнему не знакомы, – осторожно напомнила Лаки.

–Ах да, – небольшая пауза. – Генри. Генри Кларенс. Младший брат Эдмунда Кларенса.

–Вы прекрасный оборотень, господин Кларенс.

–Благодарю. Это несложно, если ты полукровка.

Лаки замерла.

–Видите ли, Катежина, полукровки, в чьих жилах течёт кровь химер, могут принимать некоторые… гхм… обличья. Это иногда создает массу неудобств. Но я не жалуюсь. Я привык использовать свои недостатки себе во благо.

–Например, чтобы запрыгнуть в постель к незнакомой девушке? – спросила Лаки и покраснела до ушей.

–И это тоже, – Генри мягко улыбнулся, – но времена меняются. Да и те, кого я посещаю, обычно не против… Обычно ведьмы, – тут он мягко подошел к ней и зашептал на ухо, – обычно ведьмы могут распознать оборотня. Они сами  дружат с бесами, ну а те сопровождают ведьм в кошачьем обличье. Разве Вы, ведьма, не знаете об этом, Катежина?

Лаки отстранилась от гостя. От страха подкосились ноги – надо быть полным дураком, чтобы не понять к чему он клонит.

–Я учусь колдовать совсем недавно, – жалко пискнула она.

–О, я подсмотрел украдкой, у вас неплохо получается. Притом без всяких зелий и артефактов, лишь силой мысли. Как у настоящего мага.

–Чего Вы хотите? – снова повторила Лаки. К ее стыду, в своем голосе она услышала мольбу. Генри тоже это учуял, потому что радостно заулыбался и снова начал двигаться к девушке. Они так и перемещались по комнате: он наступал, а Лаки отходила.

–Отправляйтесь и скажите своему брату, все, что думаете обо мне,  – Лаки тряхнула головой, – мне плевать. Мое имя не запятнано. И если хотите меня запугать…

–С Эдмундом у нас очень натянутые отношения, – доверительно сообщил Генри, – он не любит своего брата-полукровку – незаконнорожденного получеловека, чей отец не таких благородных кровей. Он выслушает меня и запрет под замок еще на пару лет за подобный бред.

–Сожалею, – сказала Лаки без капли сожаления в голосе.

–Пожалейте себя, – обронил Генри. И подойдя к ней вплотную, вновь вцепился в ее плечи и, взглянув прямо в глаза, отчетливо сказал:

– Но ведь ты-то одного со мной поля ягода. Ты должна понимать. Ты ведь тоже полукровка.

Лаки отшатнулась и схватилась за столбик кровати. Теперь Генри и его маниакальные замашки ушли на второй план.  Ей показалось, что она ослышалась:

–Повтори, что ты сказал.

–Ты притворяешься, что не знаешь? Я  сразу понял, когда увидел тебя…

–А что если это ошибка?

–Да не может быть никакой ошибки. Я чую таких как я. Таких как ты. От тебя веет мощной силой. Я чувствую то, что есть внутри тебя. Оно дает тебе способности. Оно владеет тобой и побеждает твоих врагов. Это сила. Сила человека-полукровки.

–В моих жилах течет кровь эльфов, – позабыв про все правила предосторожности, сказала Лаки.

–Возможно. Но я чувствую в тебе темную силу. Могучую. Ты лишь прикидываешься ведьмой. Ты гораздо сильнее. Неужели ты не замечала, как Оно внутри тебя иногда вырывается наружу?

Лаки молчала. Она вспомнила…

Вспомнила свою смерть, вспомнила воров в переходе- что в ней увидел тогда один из них?– морского змея и приступы злости. В те мгновения ей казалось, что что-то шипастое и безумно злое рвется из нее в этот мир.

–Я не знаю, – наконец ответила она. – Я это я. Возможно, маг. Возможно, колдунья. А возможно, полукровка. Я лишь могу ждать, чтобы узнать все, что я хочу. А тебе, – она устало села на кровать, – оставляю право говорить об этом или не говорить. Я не знаю, зачем ты следишь за мной. Ты, очевидно, знаешь про меня больше, чем я сама. Так что же тогда тебе нужно?

–Тебя.

Высокая фигура снова приблизилась к ней. Полукровка опустился перед ней на колени, потянулся, и  его пальцы заскользили по ногам  Лаки, от лодыжек все выше. Он ласкался, как большой черный кот пять-десять-пятьдесят минут назад. Лаки бросило в жар.

–Я могу помочь тебе, – бормотал Генри, – я научу тебя… Как стать сильной… Как стать умной… Как стать тем, кем хочешь… Ты должна просто быть со мной… У меня еще не было такой прекрасной возможности научить… Тебя… Ты должна быть моей… Ты хрупкая и нежная, из тебя выйдет страшный воин....

Говоря это, Генри Кларенс осыпал поцелуями ее ноги, а Лаки смотрела на него со смесью отвращения, стыда, но одновременно жар поглощал ее. Она не могла собраться с духом и прекратить это, как вдруг в дверь громко постучали. Генри замер, а затем недовольно посмотрел на дверь.

–Кто это еще?

–Катежина! – раздался голос Мастера, – Катежина, ты спишь?

–Нет, – с облегчением крикнула в ответ Лаки. Глаза полукровки загорелись злобой.

–Открой, Катежина!  Ты закрылась на засов!

–Скажи, что ты не одета, – тихо приказал Генри, – скажи, что откроешь через минуту.

–П..погоди минуту! – неожиданно для себя ответила Лаки. – Мне нужно одеться!

Она не слышала, что отвечал ей Мастер. Она смотрела – Генри встал, открыл огромное окно и взобрался с ногами на подоконник.

–Но что… – начала было она.

–Время моего визита подходит к концу, – промурлыкал гость, – я обещаю, что больше не зайду в эту комнату без спроса. Но я хочу, чтобы ты подумала… – все его тело стало покрываться черной шерстью еще гуще. На лопатках треснула рубаха, и два огромных кожаных крыла раскрылись за спиной полукровки. Он повернул к девушке искаженное лицо, и Лаки в ужасу увидела, как удлинился нос, как в растянувшемся рту блестят клыки и  дрожит раздвоенный язык.

–Я хочу, чтоб ты решила, чего хочешь. Жить во лжи или стать тем, кто ты есть. До встречи.. – и огромный нетопырь нырнул в бездну, где-то у самой земли перекувыркнувшись и тяжело полетев вперед. В то же мгновенье дверь отворилась, и в комнату буквально ввалился Мастер – очевидно, дверь сдерживало заклятье.

–Почему у тебя открыто окно? – спросил Мэтуу. Вид у него был рассеянный.

–Камин слишком чадит, – только и смогла ответить Лаки. Лихорадка прошла.

-Нам надо убираться отсюда как можно быстрее.

–Это случится завтра перед восходом солнца.

Лаки вздрогнула и едва не выпустила руку Мастера: исполняя роль примерной племянницы, она водила Мэтуу по двору под ручку как раз после того, как он передал Эдмунду Кларенсу львиную долю припасов контрабандистов (сказать по правде, у них попросту не было выбора).

–Не может быть!

–Нам пора убираться, ты права, – Мастер украдкой посмотрел на нее, не изображая, как прежде старца, – оставаться дольше значит подвергать себя бессмысленному риску. Ты передала уже три письма. Я отдал запасы всей той дряни, что мы привезли.

–Как нам удастся сбежать?

–Мы вызовем меньше подозрений, если попросту покинем замок через парадный вход. Вечером я якобы получу тревожные новостисо своей малой родины  – лавчонку мою соберутся прикрыть, – и мы двинемся решать насущные проблемы так же непринужденно, как и заглянули сюда.

–Мастер… – Лаки на секунду запнулась, – ну а если что-то пойдет не так?

Мастер меча молчал, раздумывая.

–Если Кларенс проявит недовольство, – наконец ответил он, – то перед рассветом мы сами оседлаем грифонов из нашей упряжи и рванем подальше от этого чертового осиного гнезда. Перед рассветом тихо.

–Перед рассветом, – повторила Лаки.

Прошло несколько дней, а она так и не сказала Мэтуу о знакомстве с Генри. Она сама не знала, почему обманывает своего учителя. Но ее преследовало чувство, что новость о полукровке ему очень не понравится.

Все эти дни каждый вечер она упорно училась управлять своей силой. И каждый вечер голос за окном, голос Генри, давал ей советы, наставлял и поправлял:

–Тебе гораздо легче будет управляться со своей силой, если ты научишься ее вызывать. Запомни чувство, с которым ты начинаешь что-то творить. Поначалу тебе придется вызывать его у себя постоянно, иначе ты не сдвинешь с места даже эту несчастную табакерку.

–Это несложно. Мой двигатель – злость и раздражение, – буркнула себе под нос Лаки.

–Не забывай, что у химер острый слух…

Окно, до этого открытое, с гулким звоном захлопнулось, спустя секунду из-за окна раздалось: "Браво!".

–Левитация – легче всего, – сказала Лаки в один из вечеров.

Она сделала едва уловимый пас кистью, и меч, рванувшись из ножен, в последний момент снизил скорость и мягко лег ей в руку.

–Ты еще не дошла до заклинаний и управлением стихий.

–До этих заклинаний есть риск не дойти никогда в жизни.

–Но не для тебя.

–Следующим важным шагом будет щит, барьер и преграда. Их видов очень много. Для начала освой практический щит от физического контакта. Он может стать твоим контрударом, – так сказал Генри в следующий раз.

–Неплохая идея.

–Ты можешь потренироваться на мне, если позволишь мне войти.

–Убирайся, Генри, – спокойно ответила Лаки.

Она услышала глухое ворчание и шелест крыльев.

Но на следующий вечер она открыла окошко и, лишь отойдя от него на другой конец комнаты, произнесла:

–Хорошо, ты играешь честно. Можешь войти!

Генри тяжело перевалился через подоконник. Видимо, сидеть все это время на наружном выступе стены требовало от него немало сноровки. Кожистые крылья втягивались, волоски шерсти уменьшались, лицо становилось вновь похожим на человеческое.

–Иногда, когда я делаю это слишком быстро, на мне рвется одеж… – он не договорил. Попробовал сделать шаг в перед – воздух передним будто стал плотнее, нога не желала двигаться.

–Работает, кажется, – удовлетворенно заметила Лаки.

Поначалу Генри ухмылялся. Он будто бы старался продавить невидимую стену, толкая воздух перед собой то ногой, то плечом, то всем телом. Постепенно, когда ему не удалось ни на дюйм сдвинуться со своего места, он начал ощутимо сердиться. Глаза налились кровью, ноздри расширялись, как у бешеного быка.

–Ну, доберусь я до тебя, полукровка! – прорычал он.

Лаки смешалась. Ей стало немного страшно, и она почувствовала, что щит, отделяющий ее от разъяренной химеры, слабеет.

–Тебя легко сломать, полукровка! – торжествующе воскликнул Кларенс-младший.

Щит рассеялся, и он с торжествующим воплем рванулся на Лаки, однако спустя мгновение вынужден был остановиться – в его шею уперлось лезвие меча, оказавшегося в руках девушки за долю секунды.

–Уж больно быстро ты учишься, – процедил Кларенс сквозь зубы.

–Берегись, не опали шкурку, – только и ответила Лаки.

Воздух над лезвием странно завибрировал. Он нагревался. И вновь Кларенс вынужден был отступить. А точнее, с воем отпрыгнуть. Потому что волна  фиолетового пламени вырвалась из рукояти и, как ослепительная стрела, пронеслась в сторону окна.

Спустя секунда хозяин замка принужденно рассмеялся:

–Ты жульничаешь, полукровка! Никто не читает книги с конца!

–Не называй меня так.

–А все-таки ты жульничаешь.

–Ты не сказал мне нескольких вещей, – Лаки подняла меч над головой и задумчиво посмотрела на клинок, – мое оружие может быть проводником магии. Это раз. Стихиями управлять не так уж сложно. Главное, знать их название на старом забытом языке. Он, кажется, зовется праязыком. Это два.

–И откуда ты узнала про праязык? – с любопытством спросил Генри, склонив голову набок.

–Над камином, – Лаки указала острием меча в угол комнаты, – я разглядела старую надпись. Надпись в камне. Мне пришлось попотеть, чтобы прочитать ее. Эльда.

–Эльда, – повторил Генри. Он согласно кивнул.

–Что же ты сделала дальше?..

–Я призвала силу Эльды. В книге ведь есть заклинание – призвать предмет. Есть заклинание со словом "сила". Я лишь призвала не предмет, а силу. Эльду.

–Ты всего лишь заменила одно слово в простейшем заклинании и вызвала огонь. Ты представила, что у тебя в руках огненный клинок – так и вышло. Ты играешь с силой, как с игрушкой. Поразительно.

–Я думала, это будет иначе. Сложнее. Больше заклинаний.

–У прежних мастеров это гораздо сложнее. С огромным количеством заклинаний. И годами концентрации. А ты просто позвала прасилу –  и она пришла к тебе.

–Что будет, если четыре стихии мне подчинятся?

–Тебе придется освоить последнюю – пятую стихию.

–Какую же?

–Силу живого духа. Подчинение всего живого.

Несколько секунд Лаки и Генри лишь глядели друг на друга.

–Разве это возможно?

–Это трудный путь, – взгляд Генри затуманился, казалось, он смотрит куда-то сквозь Лаки, в пустоту, – многие сломались, идя по нему. Многие светлые маги стали темными. Многие продали душу демонам. Власть искушает. Не нужно предметов и специальных заклинаний. Только сила. Сила твоих мыслей и слов. Сила приказа. Ты хочешь повелевать, полукровка?

Теперь он снова смотрел прямо на Лаки.

–Я не хочу никем повелевать! – она топнула ногой. – Мне нужна лишь правда! Правда обо мне! Я не хочу подчинять себе людей! Я не Чернокнижник!

Внезапно Генри шагнул к Лаки, сжал ее в своих мохнатых руках и подарил долгий сильный поцелуй. Алиса не успела что-либо сказать – ее глаза лишь удивленно расширились. Ее впервые так целовали, и она к своему удивлению почувствовала, что ей это приятно. Тепло Генри и его запах нравились ей, слегка закружилась голова. Наконец он оторвался от нее, сделал шаг назад и посмотрел смущенно и отчего-то грустно.

–Настоящему магу всегда нужно быть начеку, – через мгновение сказал он. Лаки промолчала.

–Ты многое усвоила за такое небольшое количество дней. А сколько ты узнаешь еще… Хотелось бы мне посмотреть. Ты подумала? Не хочешь быть со мной?

Лаки продолжала неподвижно стоять, а потом медленно покачала головой.

–Что ж, – Генри криво усмехнулся, – я был готов. Что-то мне подсказывает, что ты пакуешь чемоданы. Ты должна учиться дальше. Отправляйся в замок Тишины. Найди там достойного учителя, а не этого дилетанта. Учителя по прозвищу Гриф. Он научит тебя… многому…

Голос Генри стал меняться. Лаки почувствовала, как мурашки бегут по ее коже – он перевоплощался прямо у нее на глазах. Кожа обрастала, клыки удлинялись, а крылья…

–Не прощаюсь, – прорычало существо и вылетело в окно. Рама со звоном захлопнулась. Лаки продолжала стоять.

В тот же день Эдмунд Кларенс сидел в своем кабинете и мрачно читал отчеты, присланные ему шпионами со всех уголков Кварты. Сержант Доан Леверье был арестован – единственный доверенный имкуратор в школе магов! Все чаще его людей в Верховном совете арестовывали или отстраняли – за считанные дни он лишился большинства своих осведомителей и теперь просто изнемогал от злости и страха. Сначала, получая сообщения, раз за разом узнавая об очередном аресте, он попросту отказывался верить своим глазам… Пока его не осенило.

Медленно он вывел на обрывке пергамента даты арестов, с каждой новой из них покрываясь липким потом. Затем отложил перо и еще раз посмотрел на написанное.

Все были арестованы в те дни, когда в его замке гостили колдуны.

Кларенс ударил себя по лбу.

Он, настоящий дурак, не почуял крысу у себя под носом! Казнить случайную эльфийку и позволить крысе при все честном народе сидеть с ним за одним столом, делить одни из его покоев и спокойно участвовать в их разговорах!

Поначалу первым желанием Кларенса было вызвать Цербера, но он вовремя остановил занесенную над рунами руку.

Вызвать Цербера? Постойте-ка…

Что он ему скажет? Что лучший темный шпион сам прозевал шпионов в своем доме? И что его, Кларенса, ждет после этого?

Только смерть.

Поэтому Кларенс не стал обращаться ко тьме, а лишь позвал одного из своих доверенных слуг. И, глядя на пламя свечи, тщательно проговорил свою просьбу:

–Сегодня ночью мы поохотимся на особо жирную крысу.

–Крысу, господин?

–Да, именно крысу. Она спряталась в одной из комнат для гостей. Возможно, крыса эта не одна. Так как она вольготно чувствует себя в моем замке, мы будем ловить ее, когда все уснут.

–Кажется, я начинаю понимать, мой господин.

–Прикажите закрыть все конюшни – скажите, что лошадей перед отъездом  надо хорошенько вымыть и вычесать. Все лошади на месте?

–Так точно, господин.

–Пораньше подайте ужин и разгоните всех спать. А факелы в коридорах гасите. Никто не уехал раньше срока?

–Нет, господин.

–И заприте голубятню, – немного подумав, добавил Кларенс, – пусть никто сегодня не посылает писем, скажите… Придумайте что-нибудь. Все мои птицы на месте?

–Нет, господин, нет быстрокрылой Паломны.

Кларенс вздрогнул и перевел взгляд на слугу. Паломна была его любимой птицей – единственной черной голубицей.

–Как ты сказал?

–Паломна улетела еще вчера. С письмом госпожи Катежины.

–И часто она пишет свои письма?

–Очень часто, господин. Все говорит, что жениху. Она, пожалуй, одна и ходит в голубятню, господин.

Несколько секунд Кларенс сидел словно молнией пораженный. Потом он ожил, присвистнул и откинулся на спинку своего массивного кресла.

–Тогда скажи как бы ненароком, что голубятня завтра будет на замке. И что пусть она отправляет весточку жениху, если пожелает, сегодня. И что лучше бы делать это позже, ближе к полуночи, ведь тогда в голубятне будет быстрый Юм.

–Будет исполнено, господин,  – без тени удивления произнес слуга и покинул кабинет.

Оставшись один, Кларенс окинул взглядом каждый темный угол кабинета, задержал внимание на каждой подозрительной тени и, не заметив ничего и никого, вновь углубился в отчеты. До полуночи оставалось всего несколько часов.

-Значит, перед рассветом ты сообщишь слугам, что должен уехать, и они тебя выпустят. А если нет?

–Будем надеяться, что хозяин замка еще будет спать. Ух, какой ненадежный план… Если нас раскусят, живыми нам точно не уйти. Слишком долго мы здесь гостили. Главное, чтобы ничто нас не выдало.

"Скорее, никто не выдал", – подумала Лаки. Вслух сказала, однако, другое:

–Стоит ли нам написать еще одно письмо? О том, чтобы нас ждали?

–Думаю, стоит, – Мастер озадаченно потер подбородок, – пусть Анжело подстрахует нас с небольшим отрядом. Пускай они ждут нас на лесной дороге – ближе заклятие замка не подпустит их; пусть они защитят наши спины, если мы будем быстро удирать.

–Герр Мастер, ты продолжишь меня обучать?  – неожиданно спросила Лаки.

–Не называй меня так! – несмотря на то, что они были в комнате Мастера одни, Мэтуу соблюдал осторожность. – Не время и не место ты выбрала, чтобы спросить такое!