Kitobni o'qish: «Добрые сказки про бормотулей»

Волшебный переключатель

На одном далёком острове жили шебутные бормотули. Эти забавные существа очень напоминали мохнатые кучки, россыпью разбросанные по всему острову. Но неповторимый бирюзовый окрас и добродушный взгляд выгодно отличали бормотулей на фоне любых, даже самых кучковатых кучек.

Вдоль всего берега этого далёкого острова по широкой песчаной полосе росли необычайной красоты деревья. Большими шуршащими ветками они размахивали в разные стороны и словно переговаривались с морским бризом.

– Быр-бур-быр-бор-бор-бор… – то и дело доносилось от величественной древесной изгороди. От чего жители вполне справедливо решили назвать свой остров Бормочущим. А себя самопровозгласили бормотулями. Уж очень им нравилось это сочетание звуков.

И хоть сами бормотули тоже были не прочь побормотать о чём-нибудь между делом, но их главной отличительной чертой было не стремление поговорить, а наличие густых мохнатых бровей.

Бормотули складывали о них легенды, сочиняли песни, соревновались в мохнатости и даже сооружали статуи в виде огромных бровей шириной с десять бормотулей. По одному только изгибу этих мохнатых полосок над глазами можно было легко определить настроение любого жителя острова. Но был один особо выдающийся бормотуль, брови которого могли принимать необычайно разнообразные формы.

– Разрешите представиться, Его бровейшество Хом, предводитель всех бормотулей! – торжественно объявлял он сам себя, делая на голове корону из кожуры от банана.

А его маленькая дочка по имени Чу хохотала во весь голос и игриво отвечала:

– Какая честь! Более предводительного предводителя я в жизни не встречала!

После чего они весело плюхались на большую подушку и обсуждали планы на день. Примерно так проходило почти каждое утро особо выдающегося бормотуля. Хом действительно был достойным предводителем. Бормотулевый народ его уважал и доверял ему во всём. Однако была у Его бровейшества одна маленькая тайна.

Поговаривали, что наверху самой высокой башни находится секретная комната, куда не пускают ни одного бормотуля. Та самая комната, где обычно сидят прекрасные принцессы и ждут, что их спасут не менее прекрасные принцы или доблестные рыцари. Но дочка предводителя не хотела такой участи: у неё были дела поважнее, чем кого-то ждать. Поэтому Хом оборудовал эту комнату под хранилище, но что именно там хранилось, никто не знал.

И вот наступил день очередного всеобщего собрания. В такие дни все жители острова собирались на площади и обсуждали то, что принято обсуждать на важных собраниях: цвета праздничных носков, рецепты квадратных блинов, научные достижения и, конечно, брови. Так и сегодня все бормотули привычно расположились на главной площади в ожидании предводителя. Все, кроме Чу.

Маленькая бормотуля суетливо бегала по всему дому в поисках красок. На полу лежал огромный лист бумаги с бледной надписью «Сгущёнка», и в череде шуршащих звуков то и дело доносилось:

– Нет, ну как же я могла забыть?

Забыть оказалось довольно просто. Чу целую неделю готовила вкуснейшее сгущённое молоко, тщательно подбирала ингредиенты и даже смастерила огромную банку величиной с пять взрослых бормотулей. Все её мысли были только о том, как она водрузит своё творение в самый центр площади и будет угощать бормотулей фирменным лакомством. Что, несомненно, должно было принести ей много благодарности и восхищения.

Но именно в день всеобщего собрания Чу вдруг поняла, что совершенно забыла нарисовать этикетку. Ужас и разочарование в одно мгновение обуяли её. Ведь банка сгущёнки без этикетки – это, знаете ли, просто банка. А вот банка с этикеткой – это уже серьёзный оформленный проект. И это чрезвычайно важное обстоятельство вынудило маленькую бормотулю остаться дома и бросить все силы на завершение своих сгущёночных планов.

Тем временем на площади назревал конфликт. Устав от обсуждения квадратных блинов, один особо смелый бормотуль встал и во всеуслышание заявил:

– Это произвол, товарищи! Все знают, что на вершине башни есть секретная комната. Ваше бровейшество, признавайтесь, что в ней спрятано?!

– Да, да! – завторили другие бормотули. – Мы имеем право знать.

– Нет, нет! – обеспокоенно завопил Хом. – Никаких обсуждений комнаты, и не спорьте, так надо!

Но было уже поздно. Брови бормотулей заходили ходуном, что выражало высшую степень возмущения. И неудержимая толпа ринулась на штурм башни. Как истинные рыцари, они ловко взобрались на самый верх, ведь любопытство иногда – это лучший помощник в делах. Особо умелый бормотуль смог быстро подобрать секретный код к двери. И не прошло и пяти минут, как новоявленные рыцари уже ютились в маленькой комнатке и недоумевающе смотрели вперёд.

– Это что ещё за штука? – с опаской спросил особо подозрительный бормотуль.

В центре комнаты на высокой изящной подставке стояла небольшая коробочка с одним единственным тумблером, который можно было нажимать в четырёх направлениях.

– Похоже на какой-то переключатель, – из толпы послышалось предположение.

– Так давайте проверим! – выпалил один особо нетерпеливый бормотуль и, не задумываясь, изменил положение тумблера прибора.

Щёлк! Громкий щелчок раздался на всю округу. Бормотули притихли в ожидании изменений, но внешне ничего не происходило. Совершенно ничего. Вот только почему-то стало очень жарко.

Как оказалось, в секретной комнате самой высокой башни на острове хранился волшебный переключатель, с помощью которого можно было менять времена года. Захотел зиму – щёлк – наступила зима, захотел осень – пожалуйста! Щёлк, и вот уже все листья жёлтые.

От осознания важности своей находки бормотули радостно оживились.

– Это же значит, что теперь всегда может быть весна! И почему Хом скрывал его от нас? – воодушевленно пробормотал кто-то из толпы.

– А почему это сразу весна? Лето куда приятнее, все это знают, – послышались тут же возражения. И начался громкий спор.

Хоть времён года было всего четыре, но этого оказалось достаточно, чтобы все бормотули на острове были не согласны друг с другом. Некоторые особо впечатлительные участники событий даже стали спорить, что лучше: лето или лето. Но громкий щелчок тумблера внезапно прекратил все споры.

– Я слишком люблю кататься на санках! – закричал особо шустрый бормотуль, схватил волшебный переключатель и выбежал из комнаты прочь.

Всё небо над островом тут же затянуло тёмными тучами. Крупные густые хлопья снега покрыли всё вокруг. И даже бормочущие деревья вдоль берега притихли от такого внезапного наступления зимы.

А в это время маленькая Чу вся в слезах бежала на площадь в беседку предводителя.

– Папа, моя сгущёнка… Всё было готово, я дорисовывала последнюю букву, как вдруг… – громко всхлипывая, пробормотала она.

– Дай угадаю, банка лопнула? – на удивление спокойно ответил Хом.

– Да! – с чувством горькой обиды сказала Чу и пуще прежнего разрыдалась. – Что тут произошло? И почему ты так спокоен?

– А чего мне волноваться? Зимушка-зима пришла, точнее её пригласили, а ещё точнее – заставили прийти, – всё так же спокойно ответил предводитель и протянул дочке тёплый шарф.

Укутав её, он в подробностях рассказал про волшебный переключатель, непослушных бормотулей и великое знание о свойствах жидкости.

– Хоть твоё молоко и было сгущённым, доченька, но оно всё же оставалось немного жидкостью. А вода, как известно, на морозе расширяется. Вот поэтому банка и лопнула, не выдержав натиска замерзшей сгущёнки, – с сочувствием подытожил Хом.

Чу глубоко задумалась и уставилась куда-то вдаль. После душевных разговоров горечь от обиды ощущалась чуть меньше, что всегда удивляло маленькую бормотулю. Но одна мысль всё-таки не давала ей покоя.

– Никак не могу понять, папа, зачем бормотули достали переключатель? Ты же наверняка рассказал им, что менять времена года вот так резко и бездумно – это опасно. К тому же, как понять, какой сезон выбрать? У всех ведь такие разные предпочтения, – рассуждала вслух Чу.

А предводитель с каждым её словом виновато отводил взгляд всё дальше в сторону.

– Рассказал? Нет, рассказывать – это же долго, – пробормотал он. – Я просто им запретил. И вообще, я – предводитель, одного моего слова «Нет» должно быть достаточно.

Брови Чу удивленно запрыгали из-под шарфа. Она хотела было возразить отцу, но их разговор внезапно прервала разгорячённая толпа.

– Лето! Нет, осень! Зима! – доносилось со всех сторон из забежавшей на площадь бормотулевой кучи, пока снова не прозвучало «Щёлк! Щёлк!».

В одночасье весь Бормочущий остров зазеленел густой шуршащей листвой. Солнце засияло так ярко, что ни у кого не было ни капли сомнений – наступило жаркое лето. Возмущённая Чу скинула шарф и что есть сил закричала:

– Остановитесь! Нельзя так часто менять погоду!

Бормотули одномоментно застыли и всей толпой дружно вздохнули с сожалением.

– А мы и не хотим часто менять, – виновато объяснил особо сознательный бормотуль. – Просто мы никак не можем договориться. Оказалось, все хотят разного.

Сопернический дух резко сменился на обстановку всеобщего понимания. Как будто кто-то переключил и его волшебным тумблером. И только крик издалека нарушил это приятное единство:

– Бегите! Спасайтесь! Сгущёночный потоп!

Лето оказалось настолько жарким, что всё некогда замерзшее молоко в считанные минуты растаяло и хлынуло на просторы Бормочущего острова. Огромная сгущённая волна окатила удивлённую толпу и накрыла большим слоем белого лакомства. Еле устояв на ногах, Чу протерла глаза и растерянно смотрела, как растекается её несбывшаяся мечта.

– Эх, не видать мне благодарности и тем более восхищения, – раздосадовано думала она.

Но после минутной паузы бормотули вдруг закатились заливистым смехом, стали пробовать сгущёнку и хвалить автора столь вкусного творения. А один особо внимательный бормотуль облизнул палец и со знанием дела сказал:

– Какой любопытный вкус! С таким приятным оттенком единства!

С тех пор по общей договоренности на острове установился чёткий график переключения времён года, чтобы каждый бормотуль мог вдоволь насладиться своей любимой погодой. Решения предводителя перестали возмущать жителей острова. Ведь теперь все знали, что у любого запрета есть весомая причина, а любую причину всегда имеет смысл обсудить.

23 кружки

На одном далёком острове жили шебутные бормотули. Каждый вторник они проводили собрания, а каждую субботу – чаепития. И никогда эти два события не смешивались, потому что совмещать отдых и работу категорически не рекомендуется. Это вам любой бормотуль с уверенностью скажет.

Чаепития проводились обычно без повода. Ведь иногда хочется просто приятно провести время в компании единомышленников. Но в эту субботу чайная церемония оказалась особенной. Пару дней назад один очень внимательный бормотуль Фо увидел, как к берегу прибило большую коробку. На ней был заботливо надет ярко-оранжевый спасательный круг.

– Наверное, там лежит что-то чрезвычайно ценное, – подумал внимательный бормотуль.

Не прошло и пяти минут, как вокруг находки собралась толпа любопытных прохожих. И коробка была торжественно вскрыта. В ней лежали завёрнутые в пузырчатую плёнку маленькие фарфоровые кружечки. Белоснежные, лёгкие, с тонкой изящной ручкой, они привели в восторг даже самых искушённых красотой жителей острова.

– 23 штуки! – торжественно произнес особо точный бормотуль Пун. После чего тихонечко добавил. – На всех не хватит.

Очень неприятно осознавать, что случайная находка не может порадовать всех. Присутствующие стали задумчиво переглядываться. Каждому хотелось заполучить себе такую кружечку, но ругаться со своими товарищами решительно не хотелось. И это неловкое молчание прервал голос предводителя бормотулей Хома:

– Кружечки должны достаться самым достойным из нас. Поэтому предлагаю провести конкурс!

Днём проведения была назначена суббота. Та самая, в которую всегда проводится чаепитие. Это было очень символично.

Бормотулям предстояло выбрать лучшего из лучших, поэтому конкурс был открытый и с предельно простыми правилами: «Покажи всё, что умеешь делать лучше всех»! Жители острова ринулись подготавливаться к субботним соревнованиям. Кто-то расписывал заборы картинами, кто-то мастерил механические салфетки, а особо деятельные бормотули планировали продемонстрировать несколько умений сразу.

И вот наконец наступил назначенный день. 23 белоснежные чашечки гордо стояли на судейском столе и ждали своих будущих обладателей. Судьями решено было выбрать уже известных нам участников событий Хома, Фо и Пуна.

– Первый номер – художественная мойка посуды! – громко объявил Хом.

На сцену вышла особо хозяйственная бормотуля и стала виртуозно мыть посуду под музыку, идеально попадая в такт. Судьи одобряюще захлопали в ладоши. И конкурс начал набирать обороты.

Забивание гвоздей во сне, прыжки через юлу, молчаливые стихосложения и множество других невообразимо талантливых номеров показали бормотули. Казалось, что абсолютно каждый житель острова решил поучаствовать в дружеской борьбе за белоснежную кружечку. В какой-то момент и бормотуль Фо вскочил из-за судейского стола и решительно заявил:

– Я тоже буду участвовать!

После чего достал из кармана раскладной велосипед, который сам смастерил, и стал показывать несложные, но очень зрелищные трюки.

Предводитель бормотулей восторженно хлопал в ладоши, а сам мысленно перебирал в голове, какие умения может продемонстрировать он. Хотя надо признать, что одни его брови могли стать серьёзной заявкой на победу, потому что мохнатее и гуще бровей на острове точно ни у кого не было.

Насыщенный субботний день пролетел быстрее обычного. Уставшие бормотули обменивались впечатлениями о своих выступлениях, а судьи задумчиво потирали макушки. Пришло время объявлять результаты.

– Что ж, уважаемые участники конкурса! – призвал ко всеобщему вниманию Хом. – Мы с судьями посовещались и решили, что никогда ещё не видели так много талантливых и умелых бормотулей!

Толпа оживилась и зашуршала чередой соглашающихся кивков.

– Поэтому, – продолжил предводитель, – победителей определить мы не смогли!

– Что? – неожиданные результаты чрезвычайно возмутили бормотулей. – Что же это получается, что кружечки не достанутся никому? Целый день был потрачен впустую?

– Спокойно, друзья мои! – подхватил особо точный бормотуль Пун. – Разве умение художественно мыть посуду чем-то лучше, чем умение забивать гвозди во сне?

– Ну… Чем-то лучше! – донеслось из толпы. – Но чем-то и хуже!

– Вот именно! – торжественно произнес Пун, подняв указательный палец. – В каждом из вас есть что-то, чего нет у других, но и у других есть что-то, чего нет у вас. И никакие наши попытки определить, чье «что-то» важнее, не увенчались успехами.

Бормотули смотрели друг на друга и понимающе шевелили бровями. Ведь это правда, каждый из них был по-своему хорош.

– Но как тогда мы поделим кружечки? – поинтересовалась особо волнительная бормотуля.

Хом вздохнул и обреченно ответил:

– Похоже, единственный выход – это Вселенский Рандом.

Здесь надо сделать небольшую оговорку. Дело в том, что на острове бормотулей никогда не было злодеев и врагов. Но было одно существо, которое периодически портило жизнь всем бормотулям. Существо это зовут Рандом, оно прилетало по чистой случайности и творило настолько же случайные события на острове, из-за чего весь распорядок дел бормотулей шёл наперекос. От этого почти каждый житель острова относился ко Вселенскому Рандому с некоторой долей неприязни. Но, очевидно, в этот раз без него было совсем не обойтись.

– Предлагаю тянуть жребий! – решительно заявил предводитель.

Особо внимательный бормотуль наскоро нарезал маленькие бумажки, ровно по одной на каждого желающего забрать кружечку. После чего на двадцати трёх из них сделал пометку и сбросил все бумажки в большую вязаную шапку. Вышло очень удачно, что как раз сегодня на конкурсе талантов одна из особо умелых участниц решила связать шапку размером примерно с пятнадцать бормотулей. И было крайне удобно тянуть из неё такое большое количество бумажек. Особо ловкий бормотуль хорошенько перемешал содержимое судьбоносной шапки, и жребий начался. Маленькие шустрые ручки тянулись одна за другой, брови шуршали в предвкушении результатов.

– А смотреть на бумажку можно сразу, или надо подождать? – поинтересовался особо нетерпеливый бормотуль, сжимая в руке, возможно, счастливый билет.

Но вопрос его остался без ответа, потому что все притихли и уставились наверх. Над головами жителей острова медленно проплывал большой, неспешный Вселенский Рандом. Похожий на огромное слегка розоватое облако, он окутал небо и шепеляво произнес: