Kitobni o'qish: «Мария, дочь Бургундии»
Все персонажи и события, происходящие в романе, являются исторически подлинными и основаны на достоверных исторических источниках.
Акт I. Дорога. Странница. 1493–1494 годы
Глава 1. Дорожные встречи
Из Мелена Маргарет со свитой выехала 1 июня рано утром. Длинный кортеж из десяти повозок и 50 всадников растянулся по туманной дороге. Накрапывал дождь, но неунывающий поэт успел перед выездом шепнуть Маргарет, что у них во Фландрии это считается добрым знаком, благословением небес. Герцогиня смотрела на серые башни замка и думала о том, что, странным образом, ей грустно прощаться с этим местом, хотя оно появилось в ее жизни не в самый радостный момент. Интересно, но она не вспоминала Амбуаз, где провела счастливые годы своей королевской жизни. Когда она в спешке покидала его, была в полной растерянности и плохо понимала, что происходит. Позже воспоминания о ее луарском пристанище вызывали боль и разочарование. А вот по Меленскому замку, собору Нотр-Дам с удивительным изображением Мадонны, саду, наполненному запахом жимолости, она уже скучала. Там, в Амбуазе, она была счастливой и глупой. Здесь, в Мелене, через ее переживания и страдания для нее открылся новый мир, она стала старше, мудрее, что ли. Она узнала, что мир богаче и разнообразнее, чем ей представлялось. Наконец, она открыла для себя свою семью и свой дом, она поняла, что ей не только нечего стыдиться, как она полагала все эти годы, но наоборот, она является отпрыском древнего и великого рода. Это переполняло ее гордостью и величием.
Конечно, она не помнила то время, когда ее, трехлетнюю разряженную девочку, с почетом везли из дома в Париж. Говорят, народ тогда бурно приветствовал свою будущую королеву. Теперь она двигалась в обратном направлении. Король позаботился о том, чтобы ее свита и кортеж выглядели достойно особы королевской крови. Странно, но во многих городках жители выходили на улицы и приветствовали ее с большим энтузиазмом. То ли народ любит обиженных, то ли ее облик юной белокурой девы вызывал симпатию, то ли таким образом выражался интерес к ее предкам (она двигалась по северным территориям, а там мало кто не слышал о войнах короля Людовика и герцога Карла). Трудно сказать, может быть, всего понемножку.
Путешествие проходило легко. Для Маргарет каждый день был открытием, она практически путешествовала первый раз. Каждое утро Маргарет тщательно одевалась, продумывая свой туалет до мелочей. Она должна была соответствовать ожиданиям толпы и не уронить чести своей семьи. Лучшие платья и семейные драгоценности, тщательно уложенные волосы, прямая осанка и гордо поднятая голова, даже если поездка была долгой и утомительной. Более того, каждое утро юная герцогиня внимательно осматривала свою свиту, всякая небрежность и неаккуратность строго пресекались. Маргарет внезапно почувствовала себя хозяйкой и правительницей, чувство было новым, но крайне приятным.
Маршрут был тщательно продуман, и в каждом новом месте их ожидало подготовленное к ночлегу удобное жилье. Маргарет старалась не задерживаться, ей не терпелось добраться до места, но надо было соблюдать правила приличия и распорядок, намеченный заранее. Ее принимали с большим почетом. Епископ города Бове, он же Луи де Вилье, граф де Бове, с давних времен духовные властители являлись и светскими правителями города, лично вышел к воротам города с пышной свитой, чтобы встретить гостей. Молине по дороге успел рассказать Маргарет историю, которая, как он утверждал, еще не успела забыться. В 1472 году войско Карла Смелого попыталось захватить город. Защитники были малочисленны и растеряны, бургундский солдат уже взобрался на крепостную стену и водрузил на ней флаг. И тут шестнадцатилетняя крестьянская девушка Жанна, схватив топор, бросилась на стену и зарубила солдата, сорвав вражеский флаг. Ее поступок столь воодушевил жителей города, что все сообща, включая женщин и стариков, смогли отбить противника, выдержали почти месячную осаду и дождались подкрепления французских войск. Людовик XI был так восхищен подвигом и девушки, и города, что осыпал их особыми милостями.
Эта история заставила Маргарет немного поволноваться, въезжая в город, но и здесь ее ждал радушный прием. Епископ устроил для нее и свиты прекрасный обед (Молине остался очень доволен местным способом приготовления сладкого крепленого вина), разместил всех в своем дворце и был очень гостиприимен. Этот симпатичный и относительно молодой человек с большим воодушевлением рассказывал об удивительном соборе своего города.
– Наш собор Святого Петра начали строить уже два с половиной столетия назад. Но замысел был столь честолюбив – построить самое высокое здание в Европе, что его до сих пор не удалось завершить. Только недавно мне удалось найти средства, и мы возобновили работы. Все епископы Бове заняты преимущественно поисками средств на строительство своего собора, тот, кто сможет осуществить это грандиозное дело, станет местночтимым героем, а может быть, и святым. Беда в том, что из-за каких-то просчетов, а может быть, как наказание за гордыню, постройка трижды за сто лет обрушивалась на головы строителям, обрекая многих на гибель. И все-таки это самое прекрасное здание во Франции, во всяком случае так думаем я и жители города. Мы гордимся им, и я надеюсь, что вы оцените его по достоинству. Наш городок ничем особенно не замечателен, так что собор – наша самая большая гордость.
– Значит, я с особым удовольствием посещу завтрашнюю мессу, – отозвалась Маргарет.
– Совсем недавно у нас была еще одна достопримечательность: раз в год в январе мы отмечали праздник Осла. Конечно, как лицо духовное я крайне критически отношусь к таким проявлениям дикости и язычества. Хотя формально празднество было приурочено к евангельскому сюжету о бегстве Святого Семейства в Египет. В городе выбирали самую красивую девушку и усаживали ее на осла. Нарядная толпа, разодетая в шутовские одежды, провожала их до нашего собора, где их с почетом встречали служители храма и провожали к алтарю. Затем служилась пышная месса. Каждая ее часть завершалась ослиным криком. – Епископ захихикал. – Это было кощунственно, но ужасно смешно. В конце священник, служивший мессу, трижды кричал ослом, а вся паства повторяла за ним следом «И-а! И-а! И-а!»
– После этого все хором исполняли смешную песенку, в которой прославляли осла, превозносили его силу, выносливость, терпение и прочие добродетели. Священник пел на латыни куплеты, а прихожане по-французски – припев.
Епископ неожиданно пропел хорошо поставленным голосом несколько латинских фраз и сам перевел: «Хочешь лечь спать сытым – Аминь (все опускались на колени) – окропи себя святой водой и прокричи трижды: “Аминь!”» Прихожане обращались к «сиру ослу» со словами: «Сир, да вы осел, шли бы вы лучше куда подальше!» Ну а потом все дружно и весело выводили осла из храма. За всем этим, как водится по любым поводам, следовали шумные и веселые уличные гуляния: расставляли столы, выкатывали бочку пива (в наших местах любят пиво) и устраивали танцы. Юноши нацепляли ослиные уши и отплясывали с красавицами.
Все смеялись, Маргарет, до последнего старавшаяся соблюдать серьезность, тоже не удержалась.
– Говорят, что этот праздник таким образом отмечали в нашем городе более тысячи лет! Да, – в голосе епископа слышалось отчетливое сожаление, – хорошо, что наконец-то серьезно занялись всеми этими безбожными развлечениями и искоренили их.
Рано утром Маргарет с сопровождающими, среди которых был и епископ, отправилась в собор на мессу. Возможно, из-за того, что она ожидала увидеть нечто прекрасное, она была разочарована. Здание показалось ей громоздким, нелепым и лишенным пропорций. Хотя епископу она поспешила высказать свое восхищение. Зато оказавшись внутри собора, Маргарет замерла от чувства восторга. Удивительно гармоничное помещение, несмотря на поражающий зрителя огромный размер, оно заставляло трепетать и благоговеть. Маргарет вдруг почувствовала себя маленькой и ничтожной, девочкой, которая строит из себя великую правительницу, ведет глубокомысленные беседы и лопается от гордости. Ей вдруг показалось, что все должны в глубине души смеяться на ней. Она погрузилась в молитву, стараясь вернуть себе спокойствие.
И оно снизошло на нее. Маргарет осмотрелась. Собор украшали удивительные по красоте витражи, превращавшие эту стройную громаду в сказочный дворец. Стены были украшены шпалерами, алтарь застлан ковром. Благоухали расставленные в вазах цветы. «Удивительно красиво и величественно», – подумала Маргарет. Вдруг она представила себе осла, жующего цветы у алтаря, и с трудом удержалась, чтобы не фыркнуть.
Погостив у гостеприимного епископа два дня, кавалькада двинулась дальше. Конечно, были и сложности. Так, жители города Амьен, отошедшего к французской короне после гибели Карла Смелого, не пожелали приветствовать внучку своего бывшего господина и несостоявшуюся королеву нынешнего. И все-таки это было скорее исключение; Маргарет не переставала удивляться тому, с каким энтузиазмом ее приветствовали. Местность, по которой они проезжали, становилась все более однообразной: плоская земля, болота, даже поля казались каким-то тусклыми в сравнении с цветущими землями Франции. Но она с нетерпением ждала встречи с родной землей, и все вокруг умиляло ее.
Впереди была еще остановка в епископальном городе Камбре. Формально Камбре был центром независимого государства в составе Священной Римской империи, однако последние сто лет тяготел к Бургундским Нидерландам, и только гибель Карла Смелого предотвратила его включение в состав герцогства Бургундского. Однако и епископ, и население этого маленького, но крайне важного, и с точки зрения духовной, и стратегической, государства по-прежнему были преданы Бургундскому двору и находились в тесном с ним взаимодействии. Не говоря уже о том, что Маргарет одновременно была и представителем Габсбургов, пусть и формальных, но сюзеренов Камбре.
Въехав в его границы, Маргарет сразу почувствовала, как усилился накал приветствий. Жители деревень, по которым ехал ее кортеж, приветствовали ее восторженными криками «Noel, Noel!», старофранцузским приветствием высшего господина. В одной из них Маргарет внезапно остановила свою карету и, высунувшись в окно, прокричала: «Не надо кричать мне: “Noel”! Кричите: “Многие лета, Бургундия!”» Молине был восхищен ее поступком.
При подъезде в Камбре он подсел к ней в карету, в которой она ехала в сопровождении Жанны де Альвен и дежурной придворной дамы, выразил свое почтение и немного посвятил ее в то, что ожидает их в Камбре.
– Нынешний епископ, а он здесь уже почти 15 лет, личность удивительная. Происходит он из знаменитой семьи Ван Берген, или де Бергов, у нас, как вы знаете, все время путаница, то французский, то фламандский входит в моду. Так вот, отец семейства, Ян II ван Глеймс, лорд Берген-оп-Зом, ему сейчас под восемьдесят, самого что ни на есть благородного происхождения в местном фламандском исполнении. Кроме этого, он обладает еще и хорошими средствами, а за свою жизнь еще и приумножил свои земли, так что ему есть что оставить своим потомкам. И вот тут я должен сказать, что производство на свет потомства было, наверное, самой большой слабостью этого волевого человека. И хотя мадам де Альвен хмурится, я все-таки отмечу, что и в этом вопросе он преуспел. Говорят, он увеличил население своих земель не меньше чем на 50 человек, это не считая пяти законных продолжателей рода.
Но что приятно. Согласно доброй традиции, заложенной вашим прадедом, теперь мы можем говорить об этом свободно, Ян-старший не оставил никого из своего потомства без внимания, и многие из них вышли в люди. Ну, конечно, если имели к этому способности. Многих ван Бергенов вам еще предстоит встретить при дворе. Сам Ян II был доверенным лицом сначала Филиппа Доброго, с которым он организовывал Крестовый поход, для чего даже ездил к Папе Римскому, потом Карла Смелого, в которым он пытался завоевать пол-Европы.
А сейчас его сыновья вполне активно захватывают различные позиции при дворе. Конечно, семейство ван Бергенов никогда так не бросалось в глаза, как семья де Круа, к тому же им не хватало утонченности и блеска последних, они часто шли по богословской линии, но, поверьте мне, они так же вездесущи. Кстати, непобедимое семейство де Круа тоже не бездействует и тоже вполне успешно размножается, так что вас впереди ждет много интересных знакомств. Ваш двор не останется без придворных.
– Если наш уважаемый разговорчивый поэт позволит мне вставить слово, – вмешалась Жанна де Альвен, – то я смогу подтвердить его слова. Действительно, Ян-старший, человек солидный и обстоятельный, выполнял различные поручения ваших предков. Сейчас он редко появляется при дворе, этакий патриарх. Детей он и правда хорошо пристроил, теперь они уже поддерживают друг друга. Его сын и наследник Ян-младший, ему около сорока, вполне преуспел. Активную карьеру он начал при вашем отце Максимилиане. Он один из немногих представителей старого местного дворянства, кто безоговорочно принял его и остался при дворе. Он был даже произведен в рыцари Золотого Руна в 1481 году, а это огромная честь, я, честно говоря, до сих пор не знаю, за какие заслуги он ее удостоился. Может, как награду за лояльность к герцогу Максимилиану?
– Вспомните, какое это было смутное время, – хмыкнул Молине. – Не думаете же вы, что могли в этой мутной воде углядеть рыбку? Ван Берген исчез в роковом 1477 году, по этому поводу тогда напустили туману. Потом он появился и был сразу назначен на высокую должность старшего камергера к Максимилиану, а также стал членом его тайного совета. Сейчас он занимает эту должность у герцога Филиппа. Конечно, странно, что молодой человек сразу получает такую заметную должность, не совсем понятна и его внезапная преданность Максимилиану, которого, судя по всему, он никогда ранее не видел.
Ну да ладно. Остальные братья тоже времени даром не теряли. Есть Михель, он больше занят семейным бизнесом и по этой части поддерживает контакты с герцогами. Впрочем, что касается приумножения своего состояния, то тут все ван Бергены получили в наследство отцовскую хватку. Младший (из законных детей) Корнелий совсем юным сражался рядом с вашим дедом Карлом в трагической битве при Нанси, был ранен, что не помешало ему через два года поддержать вашего отца в битве при Гинегате, первом победоносном сражении будущего императора. Потом он не раз участвовал в подавлении волнений во Фландрии, некоторое время был даже адмиралом Нидерландов, но вскоре был смещен с этой должности вашим родственником Филиппом Бургундским. Сейчас он находится при дворе вашего брата.
– Кстати, дочь Корнелия, Маргрет, так же как и дочь Филиппа, Карлотта, – снова вмешалась Жанна, – находятся сейчас при дворе. Они ваши ровесницы, было решено, что им пора начинать придворную карьеру. А у вас будет с кем общаться, не только с нами, старухами.
– Из побочных детей в люди выбились Антон, избравший духовную карьеру, и Дисмас, который сейчас обучается в университете Лёвена, с моей точки зрения, лучшем университете Европы, основан он был в этом веке одним из ваших родственников.
– Действительно талантливое и обширное семейство, – отозвалась Маргарет, у которой уже стали путаться в голове все имена и родственные связи. Про родственника Филиппа она слышала впервые, но решила, что время расспросить подробнее еще будет, а сейчас она окончательно запутается.
– И это еще не все. Мы переходим к двум столпам церкви, порожденным этим мощным северным родом. Знаете, ваша светлость, мне иногда бывает обидно, что в Европе так мало знают о том, какие удивительные люди живут в наших низинных болотистых местах. Стоит только кому-то выбиться в люди, так его тут же называют «французом», совершенно игнорируя его происхождение. Впрочем, известно, что большие рыбы пожирают малых, так что грех жаловаться.
– Вы, мой дорогой сир Молине, забываете все время еще одно важное высказывание: у кого рот на запоре, тот ни с кем не бывает в ссоре.
– Благодарю вас, мадам де Альвен, однако боюсь, мне и напоминать об этом бесполезно. Так вот, Антон ван Берген, из законных, тоже обучался в университете Лёвена, а затем принял обет и присоединился к Цистерцианскому ордену. Некоторое время он провел в аббатстве в Бургундии, той, которая теперь французская. Потом какой-то период возглавлял аббатство Святого Трудона, которое находится на территории Льежского епископства, там как раз очень удачно в тот момент располагались войска, которыми командовал его брат Корнелий. Правда, поражение войска одного брата привело и к расставанию со своим постом другого. Сейчас он энергично сражается за освободившееся место настоятеля аббатства Святого Бертрана в Сент-Омере. Старинное аббатство это, оно известно с VII века. Когда-то было самым влиятельным в своем регионе. Сейчас слава его немного померкла, но оно по-прежнему процветает. Беда в том, что недавно настоятелем был избран совершенно другой человек. Но ван Бергены так просто не сдаются. Теперь он подключил к борьбе своего старшего брата Хендрика, и я не сомневаюсь, что сообща они своего добьются. Они не из тех, кто возьмет куриное яйцо, упустив утиное, поверьте мне.
– Что означает?.. – поинтересовалась Маргарет.
– Своего не упустят, что-то вроде этого. Вот мы и подобрались к главному персонажу нашей истории: Хендрик ван Берген, старший брат и епископ Камбре, с которым мы будем иметь удовольствие вскоре встретиться. Думаю, и Антон там, он временно не у дел, и они сейчас сообща интригуют против выбранного настоятеля. Так вот, Хендрик учился в Лёвене, Орлеане, Риме и Перудже. Странствовал пилигримом в Святую землю. Человек чрезвычайно образованный, знает пять языков, начитан и ко всему этому еще и умен. Епископом Камбре стал при жизни вашей матушки, сейчас главный духовник при дворе вашего брата. Человек до крайности честолюбивый, ему нравится влиять на происходящие вокруг события и окружающих людей. Думаю, не без тайной мысли покровительствует разным дарованиям, которых находит во время своих многочисленных поездок по нижним землям. Кто знает, может, кто-то из них и станет знаменитым и прославит и его имя в веках.
В этом году епископ ван Берген был избран канцлером Ордена Золотого Руна, это ответственный пост, его доверяют только самым надежным, что говорит об отношении к нему вашего отца и брата. Скажу по секрету, со дня на день он ожидает вызова в Рим, очень надеется получить красную кардинальскую шапку. Правда, в Риме что-то не спешат, они там тоже не такие простаки. Таким образом все многочисленное семейство ван Бергенов, ваша светлость, крутится вокруг герцогского двора, и думаю, вам не избежать тесного общения с ними в вашей жизни.
Кстати, один из его подопечных, Франс ван Бюслейден, служивший секретарем у епископа и по его протекции попавший ко двору, сделал крайне удачную карьеру. По духовной линии он продвигается медленно, сейчас он архидьякон собора Святой Гудулы в Брюсселе, зато преуспел в качестве дипломата и государственного мужа. Уже почти десять лет он наставник вашего брата, и тот испытывает к нему исключительное доверие. Его поддерживает ваша бабка Маргарита Йоркская, а ее расположения добиться ох как нелегко. А ваш отец доверил ему ведение переговоров в Сенлисе, так что можно сказать, что в какой-то мере благодаря ему мы имеем счастье везти вас домой. Правда, мне кажется, что все эти успехи стали уже вызывать некоторую задумчивость у его первоначального покровителя, епископа Камбре, но ведь не подкуешь так, чтобы не споткнуться, вот и протеже епископа не всегда оправдывают его ожидания.
Тем временем вся компания добралась до города Камбре. Его стало видно издалека, он стоял на небольшой возвышенности в окружении распаханных полей, так что ничто не загораживало вида. Сами поля создавали удивительно живописный фон, они были покрыты нежно-голубыми цветами. Голубая земля, ярко-синее небо, день был ясный, и посередине каменная громада города Камбре. Его большие круглые башни и мощная крепостная стена произвели на Маргарет впечатление.
– Да, это интересный город, – как будто прочитал ее мысли Молине, – духовный центр и одновременно мощная крепость. Слишком много желающих было в истории покуситься на наши болотистые земли, вот и понастроили еще в прошлом веке такие вот форпосты. Кстати, о болотах: их здесь в округе много, они сопровождают великую реку Шельда, на которой стоит город. Французы предпочитают называть ее Эско, чтобы отличаться от фламандцев, с которыми они эту реку делят. На ней, кроме Камбре, стоят такие крупные фламандские города, как Валансьен, Турне, Гент и Антверпен, не удивительно, что она используется как важное средство передвижения для людей и грузов, чему, правда, очень мешает заболоченность. Шельда во многом определяет процветание Камбре: кроме водного пути, она обеспечивает охрану городу, уже отсюда видно, что вся левая и центральная части крепости окружены водой. На ней строят мельницы, в ней размачивают лен, ну и, я так полагаю, ловят рыбу. Да, здешние миноги считаются особенными.
А голубые цветочки, которые вы видите вокруг, это не украшение, а главное богатство этих мест. Издревле торговля льняными тканями, батистом, ну а заодно и шерстяными материалами отличной выделки составляет главное занятие местных жителей. Ну не считая, конечно, обслуживания весьма значительного по размерам двора своего епископа. И приносит весьма значительную прибыль, здешний батист считается одним из лучших в Европе. Так что поля эти в некотором смысле золотые.
Между тем путешественники проехали по подвесному мосту, перекинутому через реку, опоясывающую стены, и въехали в массивные ворота, состоявшие из двух круглых башен, украшенных зубцами.
– Это ворота Гроба Господня, названные так по собору, расположенному рядом с ними, – продолжал свои объяснения Молине, родившийся неподалеку от этих мест, – в народе их называют проще – Парижскими, так как дорога от них, как мы имели возможность убедиться, идет прямо до этого города.
– Как много садов! – восхитилась Маргарет, любительница садов и парков. – И как они изящно устроены – симметричными узорами, заполненными цветами. Во Франции сады прекрасны, но больше направлены на практические нужды, выращивание плодовых деревьев. Только итальянские фонтаны и беседки, увитые цветами, служат чисто эстетическим целям.
– Болотистая местность и избыток влаги имеют свои преимущества, здешние жители научились этим пользоваться. Я говорю не только о Камбре, а о нижних землях вообще.
– О да, – добавила Жанна, – вам понравится у вашей бабушки, она тоже большая любительница цветов.
Кавалькада проехала по узким улицам городка, Маргарет заметила, что дома уже заметно отличались от того, к чему она привыкла. Особенно ее умилили забавные треугольные крыши, спускавшиеся ступеньками. Вскоре они подъехали ко дворцу епископа, находившемуся рядом с центральным собором, и только укоренившаяся привычка соблюдать правила приличия позволила Маргарет сдержать свое удивление при виде его.
У входа во дворец ее встречала большая группа священнослужителей во главе с самим епископом.
– Дитя мое, – обратился к ней епископ Камбре, – для меня огромная честь и большая радость приветствовать вас здесь, практически уже дома. Я счастлив приветствовать и предложить кров наследнице Бургундского дома. И дочери нашего императора, конечно, – поспешно добавил он.
Состоялись обмен любезностями и представление. Епископ произвел приятное впечатление на юную герцогиню: худой, высокий, он имел вид подвижника и аскета, взгляд у него был очень внимательный, манера разговаривать неспешная, только временами проявлялась горячая натура этого человека, научившегося сдерживать свои порывы и укрощать желания. А вот его брат Антон был другим – полноватый, с круглым лицом, он явно не пренебрегал радостями жизни, конечно, в рамках дозволенного его сану и положению. Он был очевидно умен и честолюбив, как и его брат, но позволял себе быть жизнерадостным, так что общаться с ним было легче, чем с суровым аскетом епископом.
Вся свита странствующей герцогини удобно расположилась в просторном дворце епископа. Епископ лично сопровождал Маргарет во время прогулки по городу. Они встретились в саду епископского дворца. Сад был небольшой, но весь засажен цветами, из которых были составлены симметричные узоры: ирисы, гвоздики, лилии, колокольчики, все это было засажено так плотно, что создавало видимость яркого ковра. Круглый пруд в центре, в котором плавали большие рыбы, удачно вписывался в общую картину, по бокам сада проходили небольшие каналы, через которые были перекинуты ажурные мостики. Маргарет выразила свое восхищение.
– О да, – охотно отозвался епископ, – у нас в городе очень мало земли и зелени, зато много воды, вот жители и приспособились украшать свою жизнь. Такие садики есть почти у каждого дома. Но прошу вас, пройдемте, в нашем городе много чудес.
– Я заметила главное, монсеньор епископ, – ваш удивительный собор. По правде сказать, он меня поразил, я никогда не видела такого великолепия. – Маргарет стало неловко из-за чрезмерной восторженности в своем голосе. – Я, конечно, мало что еще видела, – добавила она извиняющимся тоном.
Но епископу Камбре понравилась ее горячность.
– Наш собор Нотр-Дам де Грас иногда называют чудом нижних земель. И я считаю, абсолютно справедливо. Строительство его началось еще в XII веке, после того как сгорел старый, а во всей красе он был завершен совсем недавно, в 1470 году. Он один из крупнейших на севере Европы. Но дело не в размерах, он удивительно гармоничен. Прошу вас, пройдемте, и я покажу вам его и еще одно чудо нашего города.
Маргарет, епископ Камбре, его брат преподобный Антон ван Берген, несколько священнослужителей, сопровождавшие Маргарет дамы и присоединившийся к компании Молине вышли на улицу и оказались прямо перед огромным, устремленным высокой башней со шпилем в небо собором. Внутри собора Маргарет поразило освещение, казалось, что свет льется из какого-то источника внутри собора. Он дарил удивительное ощущение радости.
Но епископ с таинственным видом вел ее дальше, вглубь собора, в один из боковых пределов. Там висела небольшая потемневшая икона Мадонны с младенцем. Она была совсем не похожа на те, которые Маргарет привыкла видеть: у богородицы был темный лик, узкие глаза, прямые черные брови, почти сходящиеся у переносицы; она нежно прижималась щекой к щеке младенца, который прильнул к ней, ухватив за подбородок.
– Эта икона, – в голосе епископа слышалась торжественность, – написана самим святым Лукой еще при жизни нашей Святой Девы Марии. Сначала ее тайно хранили в Иерусалиме, а потом более тысячи лет почитали в Константинополе и вывезли оттуда, когда нависла угроза захвата города османами. Ее называют «Умиление», отсюда и название нашего собора. В 1451 году ее привез сюда каноник нашего собора, и с тех пор на наш город снизошла особая благодать. Это чудотворная икона, я могу рассказать вам множество историй о чудесных исцелениях и иных таинственных деяниях, совершенных ею за последние годы.
– Город Камбре, – подхватил аббат де Берген, – стал настоящим центром паломничества в Северной Европе. Поклониться иконе приезжал и ваш прадед Филипп Добрый, и дед Карл Смелый, очень почитал эту Мадонну французский король Людовик XI. За тот короткий период, что Камбре был захвачен французскими войсками, сразу после гибели Карла, он приезжал сюда дважды. Правда, – усмехнулся румяный аббат, – чуда в данном случае не произошло: французов отсюда с позором изгнали благодаря вмешательству вашего батюшки-императора. Герцог же Филипп надеялся, что присутствие такой важной реликвии в его землях привлечет внимание к главному делу его жизни: организации нового крестового похода против неверных. Он приказал сделать несколько копий с иконы и разослал их по разным церквам нижних земель. Увы, и этому не суждено было сбыться, на все воля Господа.
– Но паломничество в Камбре и чудеса, творимые Пресвятой Девой, слава Спасителю, продолжаются, – подвел итог епископ.
Маргарет внимательно смотрела на икону. Ей она показалась олицетворением материнской любви и нежности, того, чего она в жизни не знала. Загадочный темный лик заворожил ее, узкие раскосые глаза богородицы смотрели прямо на нее, и казалось, проникали прямо в душу. Мысленно она попросила Мать Марию (которую из них?) о помощи и прощении. Ей так хотелось быть достойной своей Матери, это становилось навязчивой идеей, а она была так мала и слаба. Что ждет ее впереди? Справится ли она со всем тем бременем ответственности, которую она все больше ощущала, чем больше узнавала о своей семье и ее великом прошлом? Дева Мария смотрела на нее ласково, утешающе.
Они прошли дальше, а аббат де Берген все возвращался в разговоре к знаменитой реликвии:
– Вы знаете, ваша светлость, эта маленькая икона привела к значительным, хотя и неожиданным последствиям. В великом искусстве, которое породили наши северные земли, а я считаю его самым значительным в Европе, хотя некоторые и отдают предпочтение итальянцам, ее присутствие оказалось более чем заметным. Все великие художники современности побывали здесь, ее влияние отразилось на полотнах Дирка Баутса, Петруса Кристуса, великого Рогира ван дер Вейдена и ныне здравствующего в Брюгге Герарда Давида. Это из великих, а тех, кто рангом помельче, и не сосчитать.
Маргарет подумала, что аббат ван Берген чем-то напоминает ей Молине: когда он начинал говорить, остановить его было сложно. Впрочем, его брат епископ решительно прерывал его на полуслове.
– Я хотел бы обратить ваше внимание на еще одно чудо, которым славится Камбре, – обратился он к Маргарет. – Этот маленький городок можно назвать колыбелью прекрасной музыки. Одного того, что здесь начинал свой жизненный путь великий Гийом Дюфан, было бы достаточно, чтобы оправдать подобное заявление. Он жил вместе с матерью в нашем городе, отца своего он не знал, их приютила родня. Здесь, в Камбре, он был сначала клириком, потом помощником священника, а в конце концов каноником в нашем соборе. Он много лет провел в Италии, при дворах различных вельмож, и при папском дворе, но в конце концов осел на родине, в Камбре, был придворным музыкантом и композитором бургундского герцога. Филипп Добрый оказывал ему всяческое покровительство, для него Дюфан сочинил свою знаменитую мессу L’homme armé, цель которой была воодушевить на новый Крестовый поход.
