Kitobni o'qish: «Временна́я канцелярия»

Глава 1.

Путешествие мое началось седьмого дня, хотя так уже никто не говорит, а стало быть, воскресным утром.

Я перепутал тапочки, а когда это заметил, день уже летел кувырком. А я все искал причину моих неурядиц. Ну кто, скажите на милость, может надеть тапки не на те стопы и преспокойно проходить так добрую половину дня? Хлопнув себя по лбу, я уже хотел провести тапочную рокировку, как ощутил, что вокруг все замерло. Буквально почувствовал тягучий воздух. Машинально повернулся к настенным часам, но к моему удивлению, они молчали, не тикали, отсчитывая время. Нахмурившись, я двинулся в их сторону, да так медленно, словно в очень замедленной съемке, что удивлению моему не было предела. А тут еще вместо кукушки из часов выглянул самый настоящий человечек в коричневом костюме. Хмуро глянув на меня, он достал что-то из кармана, щелкнула вспышка, и вот уже я стою рядом с этим человечком, став таким же крошечным, как и он.

– Скорее, нельзя медлить, – он потянул меня за шиворот в глубь часов.

Сопротивляться не было смысла, да и желания, собственно, тоже. Ожидая увидеть механизм моих стареньких часов с кукушкой, я был весьма шокирован, оказавшись в просторном золотом холле, по периметру которого спиралью вверх поднимались лестницы. По этим лестницам туда-сюда сновали люди, останавливаясь у крутящихся опять же золотых предметов, то ли что-то записывая, то ли поправляя, но явно занимающихся важным делом.

– Скорее, скорее, – торопил мой похититель, – твои часы на пятом пролете, нам нельзя медлить.

Он потащил меня наверх мимо занятых человечков. Приглядевшись, я понял, что это обычные люди, совсем как мы с вами, но что они тут делают? И что это вообще за место?

Наконец, мы остановились у блестящей полусферы. При каждом повороте она показывала циферблат, вглядевшись в который, можно было увидеть других людей на улицах, сидящих дома, в общем, настоящую жизнь, только в картинках.

– Тебе нужно следить, чтобы время не останавливалось, – он смотрел на меня прямо, без тени насмешки, а на лбу пролегла вечная складка от долгих раздумий.

– А что делать? – я недоуменно уставился на циферблат и с удивлением замер, увидев, свою комнату.

– Вот видишь, на циферблате блестящие крапинки, – он указывал на полусферу, – их должно быть двенадцать. Если же их меньше, дергай за этот рычаг, – я проследил за его жестом и заметил рядом с собой золотой рычаг, – критичная отметка семь. Если такое происходит, ищешь виновника, и тащишь его сюда, чтобы он возвращал ход времени, рычаг уже не поможет.

– Такого как я?

– Примерно.

– И часто такое случается?

– Нет.

– А как мне время-то вернуть?

– Отработав положенный срок, – пожал тот плечами, – ты сам поймешь.

И он поспешил вверх по лестнице, оставив меня одного, прямо скажем, в смятении.

Я уставился на эту полусферу, где помимо моей комнаты уже красовалось несколько разных изображений, и украдкой поглядывал на других трудящихся. Все они со знанием дела следили за циферблатом, делая пометки в маленьких блокнотах, прикрепленных рядом с рычагом. Присмотревшись, у себя я заметил такой же. Но мне не говорили ни о каких записях. Чувствуя, как нарастает паника, я стал крутить головой в поисках помощи, и в итоге, такая нашлась. Впрочем, я всегда знал простую истину – кто ищет, тот всегда найдет.

– Я тоже в свой первый день был как на иголках, – парень в очках и с торчащими волосами весело мне подмигивал с верхнего пролета, – Сева любит так пошутить над новичками.

– Сева? Тот серьезный мужик, который притащил меня сюда?

– Именно, именно, – парень продолжал улыбаться, в то же время не забывая следить за своим циферблатом, – Игорь, будем знакомы.

– Павел, – ответил я.

– Павлюха, значит.

– Так что мне делать?

– Сколько у тебя там точек золотых?

Прищурившись, я насчитал двенадцать.

– Все на месте.

– Отлично, теперь бери золотую ручку и записывай время, какое сейчас на циферблате и сколько крапинок в полусфере, и так каждые пять минут.

Проделав это нехитрое дело, я снова уперся в тупик.

– Но стрелки все время стоят на месте, – недоуменно проговорил я.

– Когда услышишь, что циферблат твой звенит, так и считай прошло пять минут, остальное расскажу потом.

– Когда? – не удержался я.

– Как время придет, – загадочно ответил мой новый знакомый.

Так странно я себя еще никогда не чувствовал. Стрелки на циферблате, как и жизнь за ним оставались неподвижны, хотя блестящие крапинки так и сновали вокруг. Это и есть время? Эти крапинки? Ничего непонятно. Приятный звон привлек мое внимание. Блестящие точки собрались вместе, ударяясь друг об друга и создавая тем самым мелодичный звук. Когда они разлетелись, я мигом пересчитал их, к счастью, все были на месте. Честно признаться я увлекся этим занятием, и после двенадцатого раза секундная стрелка на циферблате дернулась вперед. Я замер.

– Да, там всего лишь прошла секунда, – Игорь смотрел из-за моего плеча на картинки с людьми. И тут же я заметил некоторое движение на этих картинках. Кто дернул ногой, кто рукой, а моя комната как будто шевельнулась, если можно так выразиться, я прям увидел плавающие ненавистные мне пылинки, но все так мимолетно, что если бы я не просидел так час, следя за моими подопечными, то точно ничего бы не заметил.

– Все на месте? – Игорь лукаво приподнял бровь.

– Ага.

– Тогда айда, пройдемся немного, отдохнем. В запасе пять минут у нас.

– Ничего не понимаю, мне нужно следить, чтобы время не останавливалось, а там и так все замерли.

– Смешной ты, – хмыкнул Игорь, – миллиарды микросекунд снуют вокруг, вот за ними и следим. И потом, должны же как-то исчезать временные часовщики из внешнего мира, или ты думаешь, их отсутствие может пройти незаметно? Максимум пять секунд и баста, все по домам. Но о том, что знаем, никому.

– А что может случиться?

– Глобальная катастрофа, ни больше не меньше, – округлил глаза Игорь, – как это обычно бывает.

– А время, это те золотистые крапинки?

– Ты весьма сообразителен.

– Но как же так, там прошла секунда, а я постарел на час? – у меня даже лицо вытянулось от перспективы постареть раньше времени. Хотя заядлым модником я не слыл, но обзавестись в скором времени седыми волосами казалось перспективой малопривлекательной.

– Не так уж ты оказался и сообразителен, – хмыкнул мой новый знакомец, – мы тут растянуты во времени, так же, как и само время.

У меня неприятно свело желудок.

– Выходит, мы тут как в замедленной съемке?

– В забыстренной, я бы сказал, – Игорь все больше веселел.

– Ну да, там же секунда всего прошла, а у нас целый час, – кивнул я, переплетая пальцы, пытаясь показать направление, вроде как следя за объяснением Игоря, но все равно не очень-то и понял.

– Не забивай пока голову, – махнул он рукой, – как говорится, всему свое время. Сам скоро все поймешь или узнаешь, тут как повезет.

Мы поднялись на самый верх лестницы, откуда открывался умопомрачительный вид. Оказывается, пол тоже был часами, но с какими-то замысловатыми иероглифами и цифрами, и пол этот двигался. Иногда внизу открывалась дверь, и появлялся новый человек, поднимался к своему пролету, заменяя своего коллегу, который тут же спускался вниз, исчезая в другой двери. Но некоторых заменяли люди, торопливо выходя из соседних коридоров.

– Да-да, и к нам на смену придут другие.

– Но их никто не ведет, как меня.

– Так они и не нарушали ход времени. А что ты, кстати, сделал? Полдня ходил в одежде наизнанку?

– Надел тапочки не на те ноги.

Игорь расхохотался.

– Без обид, – похлопал он меня по плечу, – ну ты даешь, такого давненько не бывало. Чувствую, много дел ты наворотишь.

– Хороших? – вполне серьезно спросил я.

– Это только времени известно. Помнится, последний раз такое было, дайка подумать, никогда, – он сделал вид, что хохочет, потирая живот, как заправский Санта Клаус.

Я даже струхнул немного.

– Но при чем тут вещи и время?

– Надевая неправильно вещи, ты нарушаешь тем самым ход вещей, а, следовательно, и время, потому что все идет наперекосяк, и, если вовремя все не исправишь, оказываешься здесь.

Видимо, на лице моем появилась печать отсталости, потому что Игорь сказал:

– Ладно, со временем во всем разберешься. Главное, что, когда вернешься, никому ни слова. Потому как, если тебя услышат паразиты, прицепятся на хвост.

– Мм-м? – только и смог выдавить.

– Короче, никому ни слова, а сейчас, по местам, иначе можем пропустить то важное, зачем мы тут все и собрались.

Видимо сегодня был все-таки мой день, ибо ни одной золотинки не исчезло из полусферы до конца моей смены. Картины хоть и были однообразны, но зрелище это все равно затягивало. Весьма забавно было наблюдать за полноватым мужчиной, палец которого отважно пробирался к носу, дабы добыть неполезные ископаемые. Я даже позволил себе громко хохотнуть, и тут же осмотрелся, но никто не обратил на меня внимания, даже Игорь, увлеченный своим бдением. У него, к слову сказать, рычаг то и дело приходил в движение. Я облегченно вздохнул, передавая пост высокой даме с задумчивым выражением лица. Все-таки я еще не представлял, что делает этот рычаг и каким образом восстанавливает время, или что там вообще происходит, поэтому был рад поскорее вернуться домой, хотя в моей голове роились полчища вопросов.

Вежливо кивнув, дама со знанием дела встала у полусферы, внимательно глядя на циферблат.

Я же несколько замешкался, не зная, куда идти, и уже собрался было поддаться соблазну снова подняться наверх, как бестелесная полупрозрачная рука легонько дотронулась до моего плеча, указывая пальцем вниз. Там уже открылась для меня дверь.

Нисколько не удивляясь моему провожатому после столь странных происшествий, я легкой походкой шагнул в дверь и тут же оказался в своей комнате при своем привычном росте, где все оставалось на своих местах. Кроме тапочек, они стояли, если можно так выразиться, на своих местах.

Оглянувшись, я посмотрел на часы с кукушкой. Они висели как ни в чем не бывало, болтая маятником, но честное слово, на мгновение мне показалось, что внутри блеснул еще один циферблат со странными иероглифами по кругу.

Глава 2.

Сказать, что голова у меня шла кругом, это ничего не сказать. Мне безудержно хотелось вернуться обратно, узнать больше, понять, что это вообще такое было и не приснилось ли мне часом.

Ходя из угла в угол, я пропустил пару телефонных звонков, а уж о сообщениях и говорить нечего. Я просто не находил себе места, все время поглядывая на часы в ожидании Севы. Честное слово, я даже специально перепутал тапки и до конца дня не менял их местами, но время так и не замедлилось.

Но стоило только солнцу зайти за горизонт, как я понял, насколько устал, а глянув на дисплей телефона и вовсе закрыл глаза. Во взгляде все рябило и мельтешило, даже кружилось, невозможно было и думать о просмотре чего бы то ни было на любом экране. Наверное, с непривычки, подумал тогда я, вот придет моя очередь сменять часового тогда и посмотрим. И тут я сел на кровати. Но как я узнаю, когда пришло мое время? Сердце учащенно забилось. Вдруг, все это действительно плод моего воображения? Возможно, вчерашняя вечеринка сказалась гораздо сильнее, чем я думал.

Легкая паника начала подниматься из недр сознания. Надо же было побольше обо всем расспросить Игоря, раз он сам вызвался в помощники, садовая ты голова.

Но усталость все же взяла свое. Я снова лег и прикрыл горящие веки. Утро вечера мудренее, как говорила моя бабушка, вот завтра и посмотрим, что будет происходить дальше.

Очень кстати пришлось и то, что я относился к тому типу людей, кто может при необходимости даже стоя поспать и прекрасно выспаться, и никакие перипетии не смогут помешать глубокому сну, и тем более случиться бессоннице, как говорится, в любой непонятной ситуации ложись спать.

Вот и утром, стоило прозвенеть будильнику, как я сладко потянулся, стряхивая остатки сна, и бодрячком отправился на работу, не преминув бросить на часы ждущий взгляд, не появится ли часом Сева. Но часы преспокойно отстукивали время, лишь кукушка высунулась в восемь часов, а значит нужно поторопиться, чтобы вовремя успеть на службу.

Выйдя из трамвая, я захватил по пути пару стаканчиков кофе, два по цене одного, хотя зачем мне две порции это уже другой вопрос. Я давно признал себя жертвой рекламы и не стеснялся своей зависимости от всевозможных акций, поэтому с удовольствием прихлебывал ароматный напиток, щурясь на солнце. А подходя к офису заметил Марину, симпатичную девушку с короткой стрижкой и стройными ножками, предмет тайных желаний многих моих коллег.

– Приветики, – я протянул ей стаканчик так, что она просто не смогла отказаться.

– Мм-м, приятненько, – улыбнулась девушка, – и тебе доброго утра.

– Не за что, не за что, – сделав, полуоборот, прошмыгнул внутрь здания, окрыленный своей смелостью.

Но стоило оказаться в кабинете технологов, как вся радость улетучилась и повеяло холодом. А если быть точнее – холодком. Никаких утренних разговоров, баек о проведенных выходных, даже Иваныч, наш сторожил, имени которого уже никто и не вспомнит, отказался от своего ежедневного ритуала обхода кабинета, подтягивания штанов и рассказов по типу, как раньше хорошо было. Почему его до сих пор не отправили на пенсию, никто не знал, да и сколько, собственно, ему лет тоже, хотя по виду все девяносто стукнуло. Так вот Иваныч сидел за своим рабочим столом и смотрел в монитор компьютера. У меня даже промелькнула мысль, неужто он его включил.

– Что происходит? – почти одними губами спросил у своего соседа.

– Ты что, не читал сообщения? – Марк с изумлением уставился на меня, да так, что я и позабыл по традиции подшутить над ним о Марке Аврелии.

Мне оставалось только хлопать глазами. Часы, время, куда уж вчера было снизойти до обыкновенной работы и каких-то там сообщений. Совсем выпал из жизни.

Я растерянно просматривал мессенджеры и наконец наткнулся на рабочий чат, где висело единственное сообщение за вчерашний день от начальника.

«Как бы прискорбно это ни звучало, но у компании настали тяжелые времена, и руководство вынуждено сократить персонал, – несколько грустных смайликов, – но я верю, что в столь непростой период, мы сумеем найти выход и поддержать друг друга».

Никаких ответов или вопросов в чате больше не было. Давно уже ходили такие слухи, и многие особо мудрые кадры подыскали себе лучшие места в других компаниях, но надеющиеся на авось, такие как я, оставались сидеть в калоше. Вот и досиделись, так сказать, дождались бесплатной лотереи, кому достанется счастливый билет в светлое будущее, а кому в службу занятости, где паутиной все поросло.

Я поднял глаза на Марка, не зная, что и сказать. Поддержать надо бы.

– Велика беда, работы что ли мало. Из-за этого все, как на похоронах?

– Тебе легко говорить, когда свое жилье есть можно не переживать, что окажешься на улице.

– Нет, ну это понятно, кому вообще сейчас легко, но что поделать, жизнь в принципе нелегкая штука, что, теперь убиваться из-за этого? – бравада вышла неплохой, но я сам в нее едва ли поверил.

Марк уставился на меня, как баран на новые ворота.

– Слушай, вот мне можешь не заливать. Пойди вон лучше Иванычу это расскажи, его точно первого попросят.

Я плюхнулся в кресло и включил компьютер. Если уж запахло жареным, придется подчищать хвосты, коих за мной хватало, хотя сегодня я явно был не в ударе, как, впрочем, и в другие дни, но сейчас особенно рассеян. Даже страх остаться безработным тлел где-то глубоко внутри, все никак не желая разгореться в деятельный костер, подстегивая своего ленивого владельца.

Но работа никак не клеилась, мысли то и дело возвращались к часам. Мне не терпелось скорее попасть домой. А вдруг за мной уже приходили, и я пропустил свою смену? Я сидел как на иголках, и то и дело выходил из кабинета.

В один из таких походов, проходя по лестнице, я услышал приглушенные голоса на нижнем этаже. Порядочный человек бы поторопился пройти мимо или вернуться обратно, или еще как-нибудь избежать подслушивания, но я не мог похвастаться обилием нравственности в своем характере. Напрягая все внимание, я постарался превратиться в слух. Мужчина и женщина явно о чем-то спорили и прикладывали немало усилий, чтобы не перейти на повышенные тона.

– Говорю тебе, я видела его, – прошипела женщина.

– Не знаю, что ты видела, но нам надо знать наверняка, – шипящий ответ мужчины оказался громче, за что тот и получил еще более громкое «Ш-ш-ш!», – да я и так еле шепчу, скоро в змею превращусь.

– Нужно идти к нему, я думаю, это шанс.

– Да? Такой же, как и прошлые. Он же ясно дал понять, без точных сведений не беспокоить его.

– Если боишься, я сама пойду.

Послышалось какое-то шебаршение похожее на борьбу, после чего тяжелые вздохи и злой мужской голос:

– Если вздумаешь все лавры себе забрать…

– Да ничего я не думаю, – перебила женщина, отдуваясь, – просто…

Звук хлопнувшей двери на пролете выше меня разогнал действующих лиц, в том числе и подслушивающих. Оказавшись в коридоре, я лихорадочно соображал, что же такое только что услышал и никак не мог сложить детали в кучку, кто-то бы сказал, в единую картину. Обычное офисное здание с безвольными клерками, что это только что было? Словно шпионский детектив. И кто это мог быть? Да кто угодно, тут же сам ответил себе, но все же, кто у нас работает этажом ниже? Продажники, может они что-то не поделили? Но разговор был крайне странным даже для них. Кому и что собирались докладывать?

Ну и жизнь пошла, то в часы засунут, то подслушивай странные разговоры.

– Что с тобой?

Вздрогнув, я рассеяно уставился на говорившего. Знакомое лицо, никак не вспомню, то ли Гриша, то ли Рома, кто-то из айтишников, я их всегда путаю. «Они там все на одно лицо», – дежурная шутка Иваныча.

– Да решил пройтись, засиделся на месте, кровь отлила от мозга, перестал соображать.

– Это бывает, – он заулыбался, – а я уж подумал ты это из-за всего происходящего, ну, увольнений там всяких. Так тебе-то точно незачем переживать, хата есть, работа всяко найдется.

Я дернул головой в знак согласия и попытался улыбнуться, но уверен, вышло как-то нервно, что-то среднее между нервным тиком и конвульсией. Замучили меня этим жильем, я уже даже начинал чувствовать себя виноватым за счастливое обладание квартирой. Хотя, счастье ли это, потерять бабушку с дедушкой, воспитывающих тебя вместо родителей, но получить от них квартиру, решайте сами.

– И вообще, скоро обед, осталось немножко продержаться, – он подмигнул и пошел дальше по коридору, а я вернулся на свое рабочее место.

Действительно, осталось немного продержаться. И зачем мы вообще ходим на работу? Где многие не то, чтобы не любят свою работу, а попросту не понимают, зачем они все это делают. Точнее, мысли эти иногда приходят им в головы, производя некоторый хаос, но вскоре уходят, стоит грозному начальнику показаться из-за угла или просто вспомнить о своих кредитах. Как заводной механизм старых неисправных часов приходит иногда в движение, но уже через несколько секунд замирает снова. Вот и мы примерно такие же часы, стоящие на месте.

Иногда некоторые экземпляры даже пытаются сменить место работы, или вовсе сферу деятельности, и с громкими словами: «С меня хватит», – оставляют рабочие места на зависть коллегам, но в скором времени превращаются в те же сидячие часы, но уже на другом месте.

Я тяжко вздохнул. Что уж кривить душой, я ничем не отличался от своих соратников по трудовому тылу. Всем нам было спокойнее на так называемой стабильной работе, все мы боялись неизвестности, и могли только завидовать смелым коллегам, решившимся наконец-то сдвинуться с места и начать жить. Но стоило нам узнать, что, впрочем-то, сменили они «шило на мыло», как тут же злорадное жужжание, похлеще чем в любом улье, заполняло офисное помещение, и вздох облегчения прокатывался волной по головам: «Лучше синица в руке, чем журавль в небе», – на позитивной ноте заканчивалось обсуждение очередной неудачи сбежавшего коллеги, и уже в приподнятом настроении трудяги принимались за свою нудную, а зачастую и вовсе бесполезную, работу. Что-то сделать для ее полезности, интересности, а то и вовсе предложить свежую идею – это что-то из области фантастики.

Тут я даже тяжко вздохнул. На меня, бывало, тоже нахлынывали такие минуты грусти от собственной никчемности, но приходило очередное задание начальства и предаваться меланхолии уже было некогда.

Но сейчас меня лелеяло тайное знание о некоей скрытой от обычных глаз жизни часового механизма, к которой я сам теперь был причастен. Глаза невольно загорелись и глянули на ручные часы. Но стрелка не двигалась. Я в ожидании замер, боясь пошевелиться и в то же время желая тут же во всем разобраться. Но развитый инстинкт самосохранения, выработанный, благодаря стабильной работе, прямо говорил мне обождать и не торопить время. Хотя куда его поторопишь, если оно замерло на месте.

Гулкие шаги отдавались эхом в голове, волосы там же щекотно шевелились. Шум затихал вдали, а ко мне так никто и не подходил, но я продолжал сидеть в ожидании. Если время замерло, значит, кто-то явился за кем-то. И если я не замер вместе с другими и слышал шаги, то почему никто ко мне так и не подошел.

– Ты что, спишь с открытыми глазами? – Федя с удивлением разглядывал мою застывшую фигуру.

Невольно вздрогнув, я глянул на часы. Стрелки двигались по своему вечному кругу, а значит я все-таки что-то или кого-то пропустил.

– Задумался, – я моргнул и на всякий случай для убедительности потер глаза, – ты что-то хотел?

– Да мы тут хотели собраться после работы, в карты сыграть, ты с нами?

Федя, небольшого роста пухлый мужичок с весьма добродушным лицом, легко мог расположить к себе практически любого человека. До тех пор, пока вы не оказывались с ним за карточным столом. Федя как паук затягивал несчастных в карточные сети, и вы уже не замечали, как получали некоторую зависимость от этих вечерних посиделок, где Федя приобретал вид довольно грозного тарантула, что при первой встрече представить себе было просто невозможно. Но когда вы уходили не солоно хлебавши, обещая себе больше ни за какие коврижки не попадаться в умело расставленные сети, все равно возвращались за зеленый стол.

Но сегодня я был готов отказать всем и каждому, чтобы не произошло. Я и так просиживал штаны на работе, чтобы еще и вечер пропустить. А меня ждут золотые точки и куча ответов, которые я надеялся в скором времени заполучить.

– Не сегодня, – я постарался скорчить довольно кислую мину по случаю такого прискорбного сообщения, но в черном мониторе напротив увидел скукоженное, чем-то отдаленно напоминающее человеческое, чье-то лицо. Я твердо убедил себя, что оно не имеет ко мне никакого отношения, но на всякий случай ослабил мышечную хватку и прямо почувствовал, что лицо как-то потекло. Весьма специфические ощущения, скажу я вам. Федя, наблюдавший за этими метаморфозами, не менее смешно вытянул лицо и подобрал живот.

– Не хочешь, так бы и сказал, обязательно так корчиться? Или тебя может прихватило?

Он резко развернулся и умчался прочь. А я еще долго не мог понять, радоваться или нет. С одной стороны, еще никому не удавалось спастись от «паука» с целыми рубликами в кармане, с другой, теперь все будут знать, что у меня случился конфуз, а кто-нибудь добавит, что до уборной я не добежал, земля слухами полнится. Ну, а с третьей стороны, в общем-то, мне было все равно.

Весь остаток рабочего дня я ломал голову над попеременно сменяющимися и не дающими мне покоя событиями, и не связаны ли они между собой. Загадочная пара на лестничной клетке и неожиданно замершие часы. Несколько раз я выглядывал из-за монитора, украдкой осматривался вокруг, но, как и следовало ожидать, никаких раскрасневшихся от злости лиц я так и не заметил. Разве что карточный «паук» уже раскинул свои сплетниченские сети, иначе с чего бы это Иванычу понимающе подмигивать мне. Этот бедолага не понаслышке знал, что такое недержание, да еще и в рабочее время.

Глава 3.

Отсидев положенное время в офисе, я с неудовольствием обнаружил на улице дождь. Но честно признаться, идти домой под дождем гораздо приятнее, чем просиживать штаны на кресле, пусть и крутящемся, да с откидной спинкой. Никто, конечно, меня там не держал, но, как вы уже поняли, личность моя была вполне тривиальной, но в большей степени незатейливой, и не спешила заняться тем, что душе угодно, тем более что душе, в общем-то, ничего угодно не было.

Теперь же мои штаны спешили в теплую квартиру, чтобы скорее уснуть, проснуться, а там и до выходных рукой подать. Не жизнь, а сказка.

Но сегодня вечером я чувствовал себя именинником в предвкушении чуда. Не взрослым именинником, когда и отмечать-то праздник не с кем, да и незачем, а как, бывало, в детстве с нетерпением ждешь утра своего дня рождения, и когда оно наступило не торопишься открывать глаза, а с наслаждением упиваешься грядущими событиями. Стоя в прихожей, я прямо-таки представлял себя счастливым малышом, которого ждут за углом подарки.

Глубоко вздохнув и успокоив колотящееся сердце, я наконец разулся и прошел прямиком в комнату с заветными часами. Мне даже показалось, что освещение стало мягче, каким-то другим, не побоюсь этого слова, волшебным. Без минуты семь. Затаив дыхание, ждал появления кукушки.

И можете себе представить, часы открылись! Только там не было никаких человечков или самой кукушки, а воздух тем временем превратился в тягучее желе. Я как мог тянул шею, пытаясь разглядеть внутри Севу или моего сменщика, или хотя бы бестелесную руку, на крайний случай несчастную кукушку, но все было тщетно. Боясь упустить время, я потянулся к часам, растягивая руку в пространстве, дотронулся до открывшейся дверцы, как тут же оказался в золотистом свечении просторного холла. Вздохнув с облегчением, я даже успел похвалить себя за сообразительность и улыбнуться столь лестным словам, как полупрозрачная рука уже предлагала мне пройти вверх по лестнице к знакомой полусфере, словно я вовсе не отлучался из этого притягательного места. На этот раз меня поджидал пузатый мужчина с тоскливым взглядом. Я хотел было улыбнуться и подбодрить его, уж больно веяло от него грустью, но он, не глядя, прошел мимо, оставив пост на мое попечение. Вдаваться в подробности его тоски я вовсе не собирался, и посему обратил все свое внимание к вращающемуся циферблату.

Затаив дыхание, разглядывал летающие блестки, потирая руки в предвкушении, как полусфера крутнулась, показав циферблат, за которым прятался ни много ни мало, а мой начальник собственной персоной. Ну надо же, как интересно наблюдать за ним со стороны. И лицо-то какое сосредоточенное, словно и правда о чем-то важном думает, может даже о том, как не допустить моего сокращения, а еще лучше – повысить мне зарплату. Я хохотнул над собственной шуткой, как говорится, сам пошутил, сам посмеялся, и переключился на подрагивающую картинку.

Длинный стол, за которым мы частенько собирались на планерки, пока пустовал, оно и понятно, часы над головой начальника показывали семь часов, наши весьма трудолюбивые сотрудники уже откушивали ужины дома, а он все на работе. Я даже хмыкнул от удивления, ведь, как и все считал, что уж начальники вообще ничем не заняты и только и делают, что собирают планерки, да раздают задания. Мои занятные думы прервал звон, но не мелодичный, как в прошлый раз, а какой-то надломленный, фальшивый, будто вместо оригинала включили фонограмму. Внезапно вспомнив, зачем я здесь нахожусь, быстро пересчитал золотистые точки и опешил, их было девять! Не мешкая, дернул за рычаг, точки засуетились по кругу в хаотичном порядке. Я снова пересчитал их. Десять. Снова дернул за рычаг, но их не стало больше. С колотящимся сердцем я нажимал на рычаг до тех пор, пока их не стало двенадцать. Бешеная гонка золотинок прекратилась, они поплыли по привычному кругу, а начальник еле заметно, но весьма смешно дернул косматой головой, а уж она у него именно такой и была, и шуточек о столь выдающейся шевелюре сложено было немало.

Я перевел дух, даже отер пот со лба, вот уж не думал, что дерганье рычага отнимает столько сил. Уже час прошел, а я и не заметил, а точнее секунда. Пора бы заняться хоть какой гимнастикой, убрать, наконец, поникшие носки с гантели и вспомнить молодость, а то так на моих хилых руках далеко не уедешь, не успеешь оглянуться, как все золотистое время вмиг разлетится в разные стороны, пока я буду обливаться десятым потом надавливая на этот рычаг.

– Что, попотеть пришлось? – я даже слегка вздрогнул от неожиданности.

– Да уж, что скрывать. Не знал, что это такое сложное дело.

– Еще бы, время возвращать – не на печи лежать. Ты, кстати, его записал, время-то, как сменщика сменил? – деловито поинтересовался Игорь.

Я же схватился за голову.

– Нет, я перепугался за пропавшие точки и принялся скорее их возвращать, – тут же взял золотую ручку и блокнот.

– И соответственно каждые пять минут время тоже не записывал?

– Ну, я примерно помню, – почесав затылок, промямлил я.

– Тогда записывай скорее, пока еще память свежа.

Справившись с этим делом, я слегка перевел дух.

– Всякое бывает, – Игорь похлопал меня по спине, – но все же будь внимательнее, как никак со временем шутки плохи, тут сплошной учет должен быть, сам понимаешь, каждая секундочка на счету.

Я на всякий случай еще раз пересчитал точки, все на месте.

– Ладно уж, еще несколько минут у нас есть на отдых. Лучше расскажи, не встретил еще паразитов? – Игорь весело мне подмигивал.

Я как-то ошалело на него глянул.

– Да я только и ждал, когда снова сюда попаду, какие там…

Внезапная догадка пронзила меня.

– Слушай, а я ведь действительно кое-что странное видел, точнее слышал, наблюдал в общем.

И я рассказал ему о стычке на лестнице и шагах в замершем времени. Игорь почесал затылок:

– Хм, вполне может статься, что это ничего и не значит. Но вот про замершее время – это очень интересно. Насколько я знаю, другие не могут видеть своих сменщиков, то есть, как они по-настоящему выглядят, и не могут узнать, что кто-то отлучился сюда.

– В смысле? Ничего не понял, я же вижу своих сменщиков, и женщину ту важную запомнил еще с прошлого раза, а сегодняшний тоскливый мужик и вовсе засел у меня в памяти надолго.

Игорь хохотнул.

– Это все обман, иллюзия плюс игра твоего воображения. Ты даже не знаешь, как я выгляжу на самом деле и наоборот.

– Что за ерунда, если мы все равно можем рассмотреть все на мониторах… или нет? – увидев ухмыляющееся лицо Игоря, понял, что ничего не понял и вообще совсем ничего не знаю об этом месте, – но я же только что наблюдал за своим начальником, – я махнул в сторону полусферы, – или это другое? – Игорь же продолжал загадочно улыбаться.