Kitobni o'qish: «Манулар. Часть 1»

Глава 1. Алия

Колючая проволока проникла под кожу, ядовитой змеей извивалась внутри, то усиливая хватку, то ослабевая, стягивала грудную клетку так неистово крепко, что перекрывала кислород и мешала дышать. Миг, второй, третий – и тупая, всепоглощающая, сменяющаяся ноющей и острой, боль убрала свои острые когти и наконец-то отступила. В глаза словно песка насыпали, из горла вырвался хрип и кашель.

Алия отключилась одновременно с первым криком младенца. Хвала богам, она смогла, у нее получилось. На последних остатках сил, дрожащими руками, Алия успела завернуть маленького, беззащитного младенца в одеяльце, а потом перед глазами все поплыло и ее поглотила мгла.

Несколько часов назад обессиленный и утративший надежду незнакомец вырвал Алию из сна, застал врасплох в ночной, на два размера больше, но при этом в удобной, рубашке, и умолял помочь его рожавшей жене. На свет вот-вот должен был появиться младенец, а опытные повитухи уехали в столицу покорять вершины.

Молодая травница, помогавшая местным своими отварами даже от самых страшных недугов, была внучкой сильной и могущественной ведьмы-долгожительницы по имени Тахмина. Алия обладала даром, унаследованным от бабушки, о которой ходили слухи по всей округе. По этой причине измученный муж первым делом пришел к Алие, а не к молодым, неопытным повитухам, у которых от страха перед родами подкашивались ноги. Роженица с самой первой схватки почувствовала, что что-то не так и велела мужу привести к ней именно молодую травницу.

***

Алия медленно разлепила веки и почувствовала, как пересохло в горле, как, словно от удара чугунной кастрюли, раскалывается голова. Тахмина предупреждала ее, что так будет, если она переусердствует и применит больше эфира, чем следует. Ослушавшись бабушку, постанывая, Алия изнывала от боли и корила себя за то, что пошла наперекор ее советам. Мудрая Тахмина никогда не ошибалась, и поражала своей мудростью и проницательностью, что иногда вызывало у Алии полчище мурашек по всему телу. От Тахмины ничего не утаишь, она как будто видела каждого насквозь.

Окинув взглядом помещение, Алия узнала ту же пристройку, где принимала роды у молодой женщины. Меховая шкура, расстеленная на полу, приятно соприкасалась с кожей девушки, к спине прилипла ткань простого серого платья, перепачканного кровью в нескольких местах. Но нужно отдать должное – ни одна часть тела не затекла, учитывая, что фактически она спала на полу.

Скромная комната радовала уютом и невероятным запахом свежеиспеченного хлеба и булочек. В углу стоял рукомойник и таз с чистыми, постиранными тряпками. Рядом находился стол с корзиной, накрытой полотенцем, именно оттуда по всему помещению разносился запах свежей сдобы. Небольшая кровать на одну персону пустовала, и Алия ничуть не расстроилась, что ее не переложили на нее. Напротив, перед родами травница предупредила обеспокоенного мужчину, чтобы ее ни при каких обстоятельствах не трогали. Из-за дара, чтобы никому не навредить.

Выжившей в тяжелых родах матери, как и самого малыша, в помещении не оказалось, но Алия чувствовала, что с ними все в порядке. В восемнадцатый день рождения у Алии пробудился дар рода, и уже четвертый год подряд она изучала его, словно нежданно-негаданно появившегося на свет рьяного жеребца с диким нравом.

Алия обладала даром чувствовать растения и травы, настолько умело их смешивала, что впоследствии отвары продлевали жизнь и молодость, излечивали от смертельных болезней, исцеляли разбитое сердце и душевные муки. Ей не требовались знания из книг, она уже знала, что и для чего подойдет, это все ей шептали растения. Дар, не иначе как! Кроме того, девушка чувствовала энергетику человека на расстоянии. Но с недавнего времени, ко всему этому прибавилась еще и способность предугадывать незначительные события.

Вот и сейчас Алия знала, что с минуты на минуту в дверь раздастся стук, и на пороге окажется уже знакомый человек.

Все случилось именно так. На пороге стоял уставший, но явно счастливый мужчина средних лет, с кустистыми бровями, в простых полотняных штанах, льняной бежевой рубашке. Правую часть лица выделяло розовое родимое пятно, карие глаза смотрели на нее с теплотой, недельная щетина добавляла ему возраста, легкая, из льна, шапка покрывала его голову и скрывала темно-рыжие волосы, на два оттенка темнее, чем у нее. И ни следа того беспокойства, с которым он заявился к ней домой прошлой глубокой ночью как гром среди ясного неба.

– Простите, боялся вас побеспокоить, но решил все-таки проверить, все ли с вами в порядке. Вы долго не приходили в себя. Мы уже волновались и думали обратиться к Тахмине.

– Как долго я спала? – произнесла Алия и удивилась своему охрипшему, словно принадлежавшему чужаку, голосу. От усталости она едва ли держалась на ногах, но вцепилась в дверь ослабевшими пальцами. Тахмине вряд ли понравится, что она ввязалась в это, но бабушка считала, что раз уж они родились с ведьминским даром, значит, вынуждены служить людям и применять свои способности во благо.

– Трое суток.

Глаза девушки округлились, такого она не ожидала. Алия уже собиралась задать вопрос, вертевшийся у нее на языке, как мужчина ее опередил.

– С ними все в порядке, благодаря тебе. Арвин большую часть спит, просыпается только для того, чтобы поесть молока, дает Марвине выспаться после родов. Это счастье, что ты оказалась сегодня дома. Понятия не имею, что бы мы без тебя делали.

Алия скривилась от такого потока слов. Она еще толком не пришла в себя, но в душе ликовала, что все благополучно разрешилось, хоть внешне и не показывала этого. Шансы на выживание у первенца молодых родителей были невелики, не говоря уже о матери. Алии пришлось применить весь свой дар на полную мощь, от чего ее предостерегала Тахмина. Смерть уже ухватилась и за ребенка, и за роженицу, но тут вмешалась Алия. То, что она сделала этой ночью, противоречило естественным законам жизни, но девушка не колебалась, когда приняла решение вырвать обоих из паутины смерти. «Если боги желали забрать этих двоих, они не прислали бы этого мужчину за мной. Все идет так, как надо!» – успокаивала она себя. И все же, и все же… Неизвестно, чем ей все это аукнется.

«Мы еще понятия не имеем, во что именно выльется твой дар. Пусть простолюдины и дальше считают, что ты обычная травница, Алия. Пусть о твоих истинных способностях знает только наш клан, и то, думаю, им не стоит знать, во что выльется твой дар, пока он еще не окреп.

Все ведьмы нашего рода обладали такими способностями, что люди решили бы, что мы боги. Но ни при каких обстоятельствах, слышишь, не дави на него, не применяй все свои силы, иначе будут последствия, слышишь меня? Просто запомни мои слова. Все намного серьезнее, чем тебе кажется!»

Тогда Алия решила, что бабушка боялась, что, применив весь свой дар, она выгорит и покинет этот мир, но сейчас молодую ведьму-травницу беспокоили совершенно новые чувства. От странной, невообразимой тревоги, она стояла, словно парализованная, и не могла понять, с чем это связано. Тело слегка дрожало, необъяснимое волнение подступило к горлу, она сглотнула вязкую слюну и сжала в кулаки вспотевшие ладони. С ней что-то творилось, и непонятно, что именно. Подобное происходило с ней впервые.

– Жена попросила проведать и отблагодарить тебя за помощь. Вот, здесь все самое лучшее, что у нас есть.

Только сейчас Алия увидела корзинку у порога. Сверху лежали наливные яблоки в банке, брусничное и земляничное варенье, сушеные грибы и пучки свежей зелени. Местные в их деревне Миньер благодарили урожаем со своих огородах и личных садов. Мужчина наклонился, взял корзину и протянул ее молодой травнице. Слегка улыбнувшись, Алия приняла подарок, не обращая внимания на то, что мужчина смотрит на нее с удивлением и легким беспокойством.

– Моя помощь еще нужна? – спросила Алия больше для приличия. Ей и самой требовалась восстановить силы, и как можно скорее. Тахмина отчитает ее, как следует, всыплет по первое число, но все-таки точно определит, что за чертовщина с ней творится, и почему сейчас она чувствует себя, как новорожденный, беззащитный котенок. Через секунду перед глазами все поплыло, она напоминала слепого крота, мужчина расплылся в невнятное пятно. Несколько мгновений, и все снова восстановилось. В ушах гудело, пульс участился.

– Нет, спасибо, теперь мы уже как-нибудь справимся. С Марвиной сейчас находится повитуха. Она помогает жене восстановиться и ни на шаг от нее не отходит. Я оставил для тебя молоко, хлеб и сдобу на столе. Это все для тебя. Оставайся здесь столько, сколько понадобится. Просто, когда будешь уходить, запри дверь посильнее, чтобы ни звери, ни кто-либо из посторонних не пришел сюда на запахи еды.

Алия вздохнула от облегчения. Наконец-то она сможет восстановиться и ее помощь больше не требуется. «Другим помогай, но и о себе не забывай!» – гласил один из законов в их ведьминском клане.

Мужчина, имени которого Алия не знала, ушел, напоследок окинув ее тревожным взглядом, но и на этот раз Алия не придала этому никакого значения. Странное поведение новоиспеченного отца ведьмочка списала на пережившие потрясения и недосып, судя по кругам у него под глазами.

Для всей деревни она славилась умением готовить целебные отвары, но люди шептались, что она ведьма. «Скрывай от всех свой дар, Алия! Ты еще недостаточно сильна, чтобы противостоять злу. А оно появится, стоит тебе применить свой дар на людях. Будь осторожна». Но Алия наплевала и на этот совет Тахмины, и часто поступала так, как велит ей сердце. И на этот раз ей придется за это отвечать.

Глава 2. Дурное предчувствие

Хлеб еще не успел остыть, теплая, свежая корочка хрустела, как ветка в тихом лесу. В сладкой сдобе попадались ягоды черники, кусочки пряной груши в сиропе и кедровые орешки. Два литра молока Алия выпила в два присеста, и с недоумением обнаружила, что съела все до последней крошки, в то время, что еды, оставленной для нее благодарным мужчиной, хватило бы на три дня либо же на раз, но на большую компанию.

Разыгравшийся аппетит ошеломил ее, но следом она успокоилась. Чего уж тут удивляться, когда она влила при родах молодой женщины всю свою силу. Наконец, голод немного разжал свои острые когти. Алия не чувствовала, что объелась при таких-то количествах еды. Думать об этом она хотела в последнюю очередь. Усталость слегка улеглась, но тревога до сих пор не утряслась.

Алия взяла корзинку с угощением, свою одежду: большой вязаный шерстяной платок на плечи, подарок Тахмины, согревающий ее в холодную погоду, деревянную фигурку осла, которого она еще с самого детства нарекла своим защитным амулетом, пусть по размерам и тяжести она не могла повесить его на шею или приколоть на одежду, но часто носила с собой, что придавало ей сил и поддержки.

Оглянувшись и убедившись, что ничего не забыла, Алия вышла из пристройки, плотно закрыв за собой дверь. Сандалии с ног она скинула сразу же, стоило переступить порог помещения, и неспешным шагом направилась по тропинке, изящно выложенной камушками. Тяжелая корзинка упрямо клонила ее влево, но ведьмочка продолжала идти. Босые ноги соприкасались с молодой зеленой травой, напитывая ее природной силой. Всякий раз, когда Алия обессиленно пошатывалась на ногах, природа исцеляла ее, забирала усталость, как и сейчас. Хотя бы это осталось неизменным с тех пор, как она влила всю свою силу.

Длинные волосы на секунду заслонили обзор, и только сейчас Алия осознала всю серьезность своего безрассудного поступка. Мироздание взяло с нее плату за то, что она ослушалась Тахмину, пошла наперекор законам Вселенной. В ее огненно-рыжих волосах появилась белая прядь волос. Ужас проник в каждую клеточку тела ведьмочки.

Алия прибавила шагу, чтобы поскорее оказаться в хижине Тахмины и обо всем рассказать бабушке, но от нового приступа необъяснимой тревоги ее тело снова словно парализовало. Споткнувшись о ветку, Алия ничком распласталась на земле, покрытой травой и зелеными листьями. Желуди, шишки и сухие ветки впились в колени и ладони. Из корзинки выпали банки с вареньем и сушеные грибы. Перед глазами появились золотистые всполохи, перерастающие в изумрудный цвет. Он нежно обволакивал ее, а затем отстранился, словно желал, чтобы она последовала за ним. Сначала девушка просто наблюдала за происходящим, но потом чутье подсказало, что если она отправится следом за ним, то вскоре узнает причину своей необъяснимой тревоги.

Алия оставила перевернутую корзинку, вместе со всем ее содержимым на земле и, словно завороженная, поплелась за всполохами. В какой-то момент они превратились в дюжину огненных бабочек и полетели в сторону того самого дома, где, как она предполагала, восстанавливалась молодая мать вместе с новорожденным. Между бабочками протянулась черная, как мгла, нить. Своей чернотой она заслоняла обзор, но Алия продолжала идти. С каждым шагом тревога все больше нарастала и вызывала у ведьмочки сомнения, стоит ли все-таки и дальше следовать за этой мглой.

Очутившись у окна, бабочки вместе со мглой рассеялись по обеим сторонам от нее, будто подданные, возле королевы, чтобы она смогла увидеть то, что дар хотел ей показать.

Через грязное окно Алия увидела спящую молодую женщину, юную повитуху в кресле у кровати и новорожденного в детской кроватке. Несмотря на небольшую комнату, обстановка радовала глаз чистотой, белым шкафом, прикроватной тумбочкой с ночным бра и мягким пушистым ковром. Это все, что она смогла рассмотреть. Стоило Алии кинуть взгляд на малыша – и земля ушла у нее из-под ног.

***

На левой щеке новорожденного ярко выделялось то же розовое родовое пятно, что и у его отца. Словно почувствовав ее взгляд, малыш открыл проницательные серые глаза и уставился на нее. В этот момент в голове Алии пронеслись картинки, мелькавшие одна за другой. И это точно ничуть не похоже на незначительное предчувствие. На этот раз она видела себя.

Она стояла посреди какого-то поля, с земли поднималась липкая, как смола, алая кровь, которая сковывала руки и ноги, до тех пор, пока не добралась до макушки головы. Перед глазами пронеслись лица, которые Алия не успела запомнить, свирепые, необузданные драконы, Тахмина, черные вороны, кинжалы, разложения, запах гнили и черни. Затем показался каменный пол с разрисованной посередине пентаграммой, в центре которой лежал этот самый младенец, на вид двух-трех месяцев. Семь фигур в темных балахонах стояли вокруг него и проводили страшный ритуал. Поля, залитые кровью, полные отчаяния и ужаса крики, неистовая, невыносимая боль окружающих, вопли… Красное, черное, серое. Все слилось воедино. Алия задыхалась от этого видения. А потом все резко прекратилось, оборвалось, будто этот ритуал изменил всю историю. И что-то подсказывало внучке могущественной ведьмы, что далеко не в лучшую сторону.

Придя в себя, Алия сорвалась на бег и помчалась к Тахмине с такой скоростью, словно за ней охотились инквизиторы. Природа вливала в нее силу, и только благодаря этому Алия бежала как лань.

Яркие, еще прошлым днем, деревья с насыщено-изумрудным оттенком листьев, сейчас пугали своей мрачностью и блеклостью; растения, время от времени обхватывавшие лодыжки, напрягали и раздражали до хруста зубов. Пурпурные, синие и красные цветы поражали своей тусклостью. Ей как можно скорее требовалось выяснить, во что она ввязалась и что теперь с этим делать.

Добежав до боли знакомой и такой родной хижины бабушки, Алия согнулась пополам, отдышалась, а потом семь раз постучала в дверь. Хотя Тахмина уже и так знала, что Алия прибежала к ней вся перепуганная до полусмерти, но каждая ведьма следовала правилам в знак почета и уважения друг к другу в их клане.

Каждая секунда гулом отдавалась в ушах, каждый миг казался бесконечным и невыносимым. Алия уже занесла кулак, чтобы снова постучать, как дверь наконец-то открылась. Изнутри остро пахло смесью пряных трав и отваров. Тахмина с двумя длинными, по пояс, седыми косами с вплетенными бусинками цвета охры, окинула ее цепким взглядом. Для своего возраста в четыреста пятьдесят восемь лет ведьма выглядела невообразимо бодрой, сильной и выносливой. Стоило Тахмине выйти на люди, как она специально горбилась, шла медленно, чтобы не привлекать к себе излишнее внимание, хотя от слухов по всей округе было не отвертеться. Ее кожа выглядела молодой, без единой морщинки или изъяна, что тоже приходилось скрывать от людей под длинной одеждой и балахонами. Сейчас же светло-серое платье в стиле бохо с разноцветным треугольником подчеркивал ее сильное, натренированное тело. Алия пыталась произнести хотя бы слово, но бабушка раздвоилась у нее перед глазами, а потом все превратилось в один сплошной мрак.

Глава 3. Бессилие

Такой слабой Алия не чувствовала себя еще никогда. То пробуждение в пристройке, где она принимала роды и спасла роженицу и младенца, оказалось еще сносным по сравнению с тем опустошением, бессилием и глубокой печалью, которые она испытывала сейчас. Тело как будто размякло и расслабилось настолько, что молодая ведьма-травница его не чувствовала. Голова раскалывалась от острой боли, как будто кто-то стучал по ней молотком каждые две секунды, в горле снова пересохло, как еще недавно, но главное – чувство какой-то необъяснимой утраты, словно в ней умерла какая-то ее часть.

Алия собрала всю силу воли в кулак и сосредоточилась на том, что видит. Сейчас хотя бы зрение ее не подводило. Пусть она не могла похвастаться совершенной четкостью и остротой, которой обладала еще сутки назад, но хотя бы не сравнивала себя со слепым кротом, как еще недавно.

Знакомые деревянные панели бежевого оттенка на стенах с ее любимым декором в виде дощечек с мудрыми изречениями на веревках и цепях, немного успокоили расшатавшиеся нервы. Значит, она у Тахмины. Хвала богам, она в безопасности!

Приглушенный свет, рассеянный с большой люстры в виде тринадцати черепов на высоком потолке, спокойная музыка, обычно помогающая пробудить у ведьм их спящие способности, хотя Алия и Тахмина просто любили эти мелодии за то, что они помогали не горевать о прошлом, не думать о будущем, а находиться в моменте и испытывать счастье от одного осознания, что ты дышишь и живешь в этом удивительном и порой запутанном, дремучем мире.

Древесный, цветочный, дымный, землистый и слегка бальзамический аромат сандала умиротворял и успокаивал ум. Всякий раз, стоило наведаться к бабушке и очутиться в этой комнате, как тревога Алии мигом улетучивалась.

Кое-как ведьмочка села на узкую кровать, на которой Тахмина обычно принимала посетителей, залечивала раны, чувствовала энергетику, очищала ауру, и только сейчас обнаружила бабушку, стоящую на коленях в углу комнаты.

Тахмина будто пребывала в трансе. Алия редко видела, как бабушка произносит древние могущественные заклинания, вызывает помощь богов, но стоило хотя бы раз стать свидетелем этого действия, как мурашки пробегали по всему ее телу. Сейчас Тахмина стояла в белой сорочке до колен, без рукавов, и неожиданно резко, с закрытыми глазами повернулась к ней лицом.

На белоснежной коже Тахмины появлялись чернильные рисунки, покрывавшие каждый участок ее тела: на предплечьях – черепа козлов, виноградная лоза спускалась к запястьям. На ладонях и лбу возникли знаки полумесяцев, а на ногах – квадраты, треугольники, какие-то черточки, точки и пентаграммы. Алия вздрогнула. Дело – дрянь! Увиденное означало только одно – Тахмина произносила запрещенное древнее заклятие. «Манулара стоит призывать в самых крайних случаях, девочки. Он берет свою плату. Очень щедрую плату. Этот Бог Коварства ни перед чем не остановится, если вы не отдадите ему то, что он хочет, он отнимет у вас то, что вам дороже всего на свете. Запомните, только если мир в опасности, или выхода совсем нет, обращайтесь к нему за помощью. Но и даже в случае, если почувствуете, что нуждаетесь в его призыве, первым делом придите ко мне и я постараюсь вас отговорить!» – как раз вовремя вспомнила Алия слова бабушки.

От увиденных перемен в Тахмине Алия забралась с ногами на кровать и обняла себя руками. Что за жуть?! Она знала одно – причина, по которой бабушка призвала Манулара, заключается в ней, и почувствовала, как острые, отягощающие вина и стыд проникли под кожу так глубоко, что частично перекрыли кислород. Алия боялась пошевелиться от страха, что Тахмина откроет глаза и в них Алия увидит древнее, опасное существо, которое силой мысли может раздавить ее, как щепку.

«Что же я натворила?! Во что ввязалась? Бабушка в жизни бы не пошла на такой опрометчивый поступок!» – корила себя ведьмочка.

Алия перевела взгляд на пол из досок, покрытый лаком. Тахмина ненавидела шкуры ни на каких поверхностях, и даже в холодную пору года предпочитала куртки и плащи из шерсти. Тепла добавляла магия.

В огромной комнате Алия чувствовала себя маленькой, глупой и ничтожной девчонкой, открывшей замок на двери, за которой скрывалось что-то темное и пугающее до икоты. Алия попыталась успокоить мысли и переключиться на что-то нейтральное. Бабушка учила ее с самого детства, что лучший способ избавиться от тревоги – осознанно осмотреть каждый элемент интерьера, посчитать количество серых, красных или черных предметов, оценить размеры помещения, в которых находишься, поразмышлять о чем-то обыденном. Алия тут же нашла, на что переключить свое внимание. Она подумала о доме Тахмины.

С виду хижина казалась непримечательной и такой скромной, что вызывала у окружающих жалость. И снова этот фокус предназначался для людей. От человеческой зависти и лишних сплетен. Только ведьмы их клана, которых насчитывалось тринадцать, учитывая Алию и Тахмину, видели дом таким, каким он в действительности был: с виду двухэтажный, роскошный особняк, окна которого круглый год, благодаря магии, обвивал ярко-зеленый плющ. Семь ступеней с вечноцветущей сиренью и разными цветами в горшках вели к двери из темного дерева, на которой круглый год висел венок с сухоцветами, защищавший дом, его хозяйку и каждого, кто находился в нем, от сглаза, порчи и чужого злобного вмешательства. Особняк напоминал замок с башенками на треугольной крыше, которых насчитывалось шесть. Темно-серый, величественный, но при этом предупреждающий обходить его стороной каждого, кто решил наведаться сюда с дурными намерениями и помыслами.

Внутри особняка только большой зал, где сейчас находилась Алия, отличался от всех остальных комнат. Кухня на первом этаже, уборная и гостиная радовали светом, уютом и приятным ароматом трав, специй и супа с копчеными ребрышками, любимой едой Тахмины, которая, по ее мнению, продлевала ей жизнь.

Ведьма прожила на свете четыреста пятьдесят восемь лет, но выглядела на сорок пять, а ее стройному, подтянутому телу без единого изъяна могла позавидовать даже молодая женщина. Ведьмы старели медленно, жили намного дольше людей, но свой возраст намеренно ото всех скрывали. Прибавить ко всему этому отвары и правильное питание, и ты продлеваешь себе молодость и красоту.

Алия комплексовала из-за своего молодого возраста. В двадцать один год она чувствовала себя глупой, неотесанной, не вкусившей смысл жизни в полной мере. Все остальные ведьмы в ее клане могли похвастаться солидным возрастом, мудростью и опытом.

Мебель Тахмина заказывала у лучшего столяра в их деревне, ткани и предметы декора – у лучших мастеров своего дела. Этот дом предназначался для того, чтобы найти тишину мыслей, погрузиться в спокойствие и умиротворение, если тревога сжирает изнутри, выплеснуть утрату и горе, излечить разбитое сердце. Одним словом: жилище Тахмины поражало своей энергетикой и божественной, даже какой-то потусторонней атмосферой.

На второй этаж бабушка никого не пускала, даже Алию. Там Тахмина проводила больше всего времени, и восстанавливалась от всех гостей и проведенных ритуалов. После потери сил ей требовался качественный отдых, но Алия точно знала, что ничего секретного там нет, а, вероятнее всего, большая на весь этаж комната, размерами с зал, комнатные растения и цветы в кадках, мягкие кресла, водоем с целебной водой, большое зеркало, кровать с балдахином, на которой поместится минимум четверо, амулеты и медальоны, развешанные на стенах и ее личные вещи в большом шкафу.

Магия Тахмины поддерживала равновесие и баланс в доме, и водоем не влиял пагубно на предметы мебели. «От нашего дара должна быть хотя бы какая-то польза, и не только для людей, но и для каждой из нас. Наши способности должны помогать нам, оказывать нам хорошую услугу, а не казаться каким-то обыденным набором качеств, как принято считать тем, кому повезло иметь больше простолюдинов. Пользуйтесь на здоровье!» – твердила Тахмина и без зазрения совести брала по максимуму из своих способностей.