Транскрипт

Иногда его спрашивали: почему же вы не предупредили, что это непереводимо? Что он мог ответить? Что его тоже не предупредили, когда он поступал в институт? Что теперь он должен поддерживать тайну как в личных, так и в общественных интересах, и не считает переводческое сообщество ни порочнее, ни бесстыдней ассоциации терапевтов или семьи цирковых иллюзионистов? С древнейших времен ремесленники объединялись в цеха, чтобы хранить от лохов единственный свой секрет, тот самый, мистический, чернокнижный секрет Виктории, вату в лифчике: того, за чем вы пришли, не бывает, но есть масса способов быть счастливым...

Если бывают одноязычные словари, должны быть и одноязычные переводчики. Смотрю и вижу: сам выразиться не может. Перевожу. Всем становится понятно. Адский труд и постоянная работа над собой. Конкуренция ужасная: всем кажется, что они тоже могут. Между тем, монолингвальный переводчик - это высший пилотаж, переводимый вставляет палки в колеса, ему вечно кажется, что его мысль недооценили, а добрые намерения передернули. Неудобство в том, что он сам часто не знает, что говорит. Иногда это катарсис - переводимый с рыданиями бросается целовать переводчику руки. Иногда - иски, претензии, обвинения в клевете и наговоре. Иногда сохраняет ледяное спокойствие (перевод для него вполне иностранный).

Когда он услышит, во что ему обойдется эта ничтожная брошюрка мышиного цвета, дальше унизительного "сколько-сколько?" дело ведь все равно не пойдет. Люди вообще мало задумываются, сколько, скажем, в странице слов, а в книжке страниц...

- За что люблю свою работу, — покойно разглагольствовал Муравлеев, распивая на кухне у Иры чай, — никаких устойчивых связей, интриг, продвиженья по службе, нынче здесь, завтра там, дают бери, бьют беги, а при письменном переводе я многих из них никогда не увижу.

Встречались старорежимные: "Зачем вы перевели про змей? Вас что, не учили в советском вузе, что змей не надо?" Встречались современные, чернушники: "А что же вы промолчали про змей? Редактируете нас, лакируете?" И те, и другие считали, что он завербован.