Kitobni o'qish: «Мезальянс»
Глава 1
– Эта проклятая яма с каждым годом становиться все больше, и до этого никому нет дела! Сколько еще человек должно пострадать?! Мисс, я прошу вас, откройте глазки! Она бледная как покойник, вы только посмотрите на нее!
Громкий голос с визгливыми нотками раскаленной спицей ворвался в мой мозг, вызвав приступ тошноты. О-о-о, как больно… Что со мной? Почему так болит голова?
Я попыталась открыть глаза, но ничего не вышло. Веки были тяжелыми, словно свинцовые пластины.
– Миссис Эндрюс, вы так громко кричите, что у меня закладывает уши! – раздался еще один голос, в котором слышалось раздражение. – Вы разве не видите, что бедная девочка не может прийти в себя?!
– Миссис Бишоп, вы кричите не меньше моего! – ответила ей женщина со странной фамилией Эндрюс. – Мой покойный супруг, упокой Господь его душу, всегда говорил, что ваш голос похож на визг пилы!
– Знаете что, дорогая…
– А вот и доктор!
Я все-таки приоткрыла один глаз и увидела раскрасневшегося мужчину с пушистыми седыми бакенбардами. Он тяжело дышал и вытирал большим платком пот со лба. Но тут же его силуэт поплыл, задрожал, будто марево над раскаленной дорогой. Я снова закрыла глаза, не в силах сфокусироваться. Что со мной такое? Я попала в аварию? На меня напали?
– Разойдитесь! Дайте мне пройти! Миссис Эндрю! Миссис Бишоп!
Через несколько секунд чьи-то пальцы приподняли мои веки, потом прижались к шее, проверяя пульс.
– Ну что, мистер Додсон, она жива? Или при смерти? Или бедняжка потеряла память? О-о-о… это такое горе, такое горе… – женские голоса снова взорвали пространство вокруг меня, и я застонала.
– Леди, успокойтесь! – прикрикнул на них тот, кого они называли доктором. – Вы мешаете мне!
Они замолчали, и мне сразу стало хоть немного легче.
– Миссис, вы слышите меня?
Я открыла глаза и часто заморгала, когда из-за темного силуэта, нависшего надо мной, появился оранжевый шар солнца. Его теплые лучи ослепили меня, лаская лицо вместе с легким ветерком. Почему так тепло? Вроде бы был февраль…
– Вы слышите меня? Ответьте, миссис!
– Доктор Додсон, она мисс, а не миссис… – раздался из-за его спины шепот. – Это мисс Хардман. Она ехала к своим теткам! Сестрам Ларкинс!
– А вы откуда знаете? – мужчина посмотрел назад. – Вы знакомы?
– Нет, но мы прочли письмо, которое было в ее ридикюле… – снова шепнула женщина. – Мы ведь должны были узнать кто эта бедняжка…
– Миссис Бишоп! – возмущенно воскликнул доктор и сунул мне под нос какой-то пузырек.
От резкого запаха я закашлялась, чувствуя, как он раздражает дыхательные пути и проясняет голову.
– Уберите это от меня! – я убрала руку с пузырьком, жадно вдыхая свежий воздух.
– Прекрасно… С вами, мисс, все будет в порядке, – тихо засмеялся мужчина, и я вдруг поняла, что слышу нерусскую речь. Окружающие меня странные люди, говорили не по-русски! Но я прекрасно понимала их, и свои первые слова тоже произнесла на их языке! Что происходит, в конце концов?!
Превозмогая слабость и боль в голове и плече, я попыталась сесть. Мне тут же помогли, аккуратно подтянув вверх, после чего я почувствовала, что опираюсь спиной на что-то твердое.
Все вокруг приобрело четкие формы, но меня это совершенно не обрадовало, потому что то, что я видела, не могло быть реальностью!
Изумрудная роща, рядом дорога, посреди которой лежал перевернутый экипаж. Одно из его колес отвалилось и лежало в огромной луже, заполняющей довольно внушительную яму. Экипаж? Это что, съемки исторического фильма? Ага, а я не судебный пристав, а Моника Беллучи… Я попыталась вспомнить, что же произошло, но перед глазами мелькали лишь неясные образы. Нужно успокоиться. Я – Говорова Лидия Валерьевна. Судебный пристав. Мне сорок пять лет, я живу в Санкт-Петербурге в квартире с окнами на Неву… У меня нет мужа, нет детей, зато есть любимая работа, в которой намечался рост по карьерной лестнице.
– Сейчас за мисс Хардман прибудет другой экипаж, – сказал мужчина с седыми бакенбардами, виновато комкая поля шляпы. – Мне так жаль… Я не знаю, как это получилось…
– Не вините себя, – доктор похлопал его по плечу. – Здесь всегда происходят такие… кхм… приключения… И не переживайте, с мисс Хардман все будет в порядке. Вы-то не пострадали?
– Нет-нет! Немного ударился локтем, но это ведь сущая ерунда… А вот мисс… – мужчина чуть ли не плакал. – Мне нужно было объехать эту чертову лужу!
Я наблюдала за происходящим и ничего не понимала. Надо мной стояли двое мужчин, один из которых, как я поняла, был доктор, а второй, похоже, работал водителем чудного транспортного средства. А еще здесь находились две женщины лет пятидесяти в о-о-очень странных нарядах. На их головах были соломенные шляпки, завязанные под подбородком, из-под которых выглядывали кружевные чепцы. Любопытные лица окружали завитые локоны. Платья на них тоже смахивали на костюмы для исторического фильма, что совершенно сбивало меня с толку.
– Миссис Бишоп, верните мисс Хардман письмо, – доктор многозначительно посмотрел на блондинку с тонкими губами и удивленно приподнятыми бровями. – Немедленно.
– Да, конечно! Прошу прощения… – она покраснела и протянула мне конверт со сломанной печатью. Брови женщины выгнулись еще больше, когда она нагнулась ко мне и прошептала: – Вы же понимаете, дорогая, что нам нужно было понять, кто вы и куда направлялись?
Я промолчала, и, отойдя от меня, она схватила под руку свою спутницу, пряча глаза.
– Не стоит извиняться. Мы поступили правильно, – брюнетка с острым носом и маленькими глазками, гордо приподняла подбородок. – Мы должны следить за порядком в нашем маленьком Корндбери.
– Вы теперь работаете констеблем? – доктор насмешливо взглянул на нее. – Леди, идите домой, я уже вижу экипаж. Спасибо за помощь.
Странные дамы окинули его недовольным взглядом и, подобрав юбки, быстро пошли прочь.
Когда к нам подъехала очередная древняя повозка, запряженная парой лошадей, мне совсем стало не по себе. Это какие-то красочные галлюцинации? Или розыгрыш? Но я ведь понимала, о чем они говорят! Я чувствовала тепло солнца, дуновение ветерка, ощущала запахи…
– Миранда, дорогая! О, моя детка! – дверца открылась и из экипажа почти вывалилась полненькая пожилая женщина в клетчатом платье. Ее шляпка была сдвинута на бок, бант на лентах выглядел небрежно, а несколько седоватых локонов выбились из-под чепца.
Следом за ней появились еще две пожилые женщины. Миловидная блондинка с проседью, в ситцевом платье в мелкую розочку, и высокая брюнетка, похожая на оглоблю. Ее одежда выглядела более строгой из-за темных тонов, а лицо казалось каменным. Под коричневой шляпкой был такой же темный чепец, слегка открывающий прилизанные волосы без единого завитка.
– А вот и ваши тетушки, мисс Хардман, – доктор помог мне подняться. – Сейчас вас уложат в кровать, напоят крепким бульоном, и станет легче.
Но я в этом очень сильно сомневалась… Похоже, мой разум поглотило безумие. Да, я сошла с ума.
– Как же так! Ужасное происшествие! Ужасное! – не прекращала охать «клеточка», направляясь ко мне. – Мистер Додсон, что с нашей девочкой?
– Подозреваю небольшое сотрясение, – успокоил ее доктор, ведя меня к экипажу. – Постельный режим и хороший сон все исправят.
– Кэнди, ты слишком эмоциональна, – дама в темном посмотрела на нее осуждающим взглядом. – Умерь свой пыл, это неприлично.
– Что плохого в том, что я переживаю о племяннице, Присцилла? – фыркнула Кэнди. – Ты пытаешься все засунуть в рамки приличия!
– Корндбери держится на приличиях и условностях, – холодно возразила женщина по имени Присцилла. – И не стоит нарушать их даже в мелочах.
– Пойдем, дорогая, не слушай их, – молчавшая все это время, третья женщина «в цветочек» подхватила меня под локоть с другой стороны. – Ты так бледна…
– Шерил, усади девочку на подушки! – громко сказала Кэнди, чем опять вызвала недовольство ледяной Присциллы.
– Как можно тише. Неприлично говорить таким громким голосом.
Мое безумие приобретало странные очертания логичности. Вокруг всеми своими красками расцветал неизвестный мне мир, и оставалось лишь догадываться, каким образом в голове могли сформироваться такие насыщенные образы.
Глава 2
Я позволила усадить себя на неудобное сидение и отвернулась к окну, чтобы никто не заметил растерянности, охватившей меня. Мне не было страшно, я не паниковала, я лишь хотела разобраться в происходящем, чтобы действовать по ситуации.
Что терзать себя, портить нервы и истерить, если изменить происходящее мне не по силам? Нет, такое поведение было не в моих правилах. Итак, что мы имеем. Что-то случилось со мной в той, прошлой жизни или в настоящей реальности… Но пока память не спешила прояснить все нюансы, а значит, нужно быть очень осторожной. Здесь все уверены, что я Миранда Хардман, и я не собиралась их переубеждать, чтобы не загреметь в сумасшедший дом.
Экипаж тронулся, за окошком поплыли незнакомые пейзажи. Рощи, заливные луга с пасущимися коровами, частоколы и ни одного столба с проводами, ни одной высотки вдалеке… Странное, очень странное место…
– Миранда, как ты себя чувствуешь? – сидящая рядом женщина по имени Шерил, похлопала меня по руке, и я обратила внимание, что ее кисть затянута в перчатку без пальцев. По-моему они назывались митенки.
– Благодарю вас, со мной все в порядке. Немного болит голова, но это не страшно, – я все-таки отвернулась от окна.
Напротив меня сидели «клеточка» Кэнди и помешанная на приличиях Присцилла. Первая смотрела на меня с любопытством, а вторая с легким осуждением на каменном лице. Интересно, в чем я провинилась?
– Миранда, твоя мачеха в интересном положении? – Кэнди улыбнулась. – Генерал написал нам, что она разрешиться от бремени к Рождественским праздникам.
– Да, так и есть, – ответила я, вдруг подумав, что мне будет тяжело вести разговоры о том, чего я абсолютно не знаю.
– Близнецам нет еще и двух лет? – холодно поинтересовалась Присцилла. – И она снова в положении?
– Они с мужем не теряют времени зря, – захихикала Шерил, но тут же осеклась, наткнувшись на взгляд сестры.
– Миранда, батюшка хоть как-то озабочен твоей судьбой? – Присцилла снова обратила на меня свое внимание. – В таком возрасте уже тяжело найти достойную партию, но шансы еще есть. Пусть это будет немолодой вдовец с небольшим капиталом. Надеяться на что-то лучшее все равно нет смысла, а так ты обретешь дом и семью.
Я совершенно не воспринимала ее речи. Мало того, что у меня кружилась голова, и ломило виски, так еще разговоры о каком-то замужестве. И тут меня окатило холодной волной внезапного понимания ситуации. Если они мои тетки, то мне никак не может быть сорок пять!
Зеркальце! Мне нужно зеркальце! Я принялась шарить руками по сидению, вспомнив, что у меня был ридикюль, в который засунула письмо.
– Что вы ищете, дорогая? – Шерил взволнованно наблюдала за мной. – Что-то случилось?
– Мне нужно зеркальце, – попросила я, и женщина ласково сказала: – Сейчас, у меня есть с собой.
Она порылась в своем ридикюле и протянула мне круглую коробочку, покрытую эмалью.
Дрожащими руками я открыла ее и поднесла зеркало к лицу.
– Ох! – этот возглас вырвался у меня непроизвольно, потому что я испытала настоящий шок.
– Дорогая, что такое? – спросила Кэнди, переглядываясь с сестрами.
– У меня… у меня… синяк на виске… – выдохнула я, глядя на синее пятнышко. Костяшки моих пальцев, держащих зеркальце, побелели от напряжения. Это было не мое лицо. Чужое!
На меня смотрела молодая женщина чуть за тридцать с темными волосами, уложенными в простую прическу. Красивой формы брови, аккуратный нос и чувственные губы. Верхняя была чуть больше нижней, что придавало женщине немного капризный вид. На этом лице я не заметила и грамма косметики, все было натуральным и естественным. Незнакомка была мила, но если привести ее в порядок, то могла стать даже красавицей… Эти мысли промчались в моей голове испуганной птичьей стайкой. Господи… что происходит?
Я несколько раз моргнула, чтобы удостовериться, что это действительно я. И незнакомка тоже моргнула, глядя на меня с той стороны зеркала карими, похожими на шоколад глазами.
– Действительно синяк! – присмотревшись, воскликнула Кэнди. – Ничего, милая, его можно слегка запудрить, а под шляпкой никто и не увидит эту безобразную отметину!
– Зачем ей пудриться? – недовольно произнесла Присцилла. – Этого еще не хватало! Пудра и румяна для… Вы сами знаете для кого!
– Миссис Джулия Пединстон пудрит лицо и подкрашивает брови! – Шерил сложила губки бантиком. – А, возможно, и губы! Они чересчур розовые для ее возраста!
– Миссис Джулия Пединстон может делать, что хочет. А у нас приличный дом! – отрезала непримиримая Присцилла, поворачивая ко мне голову. – Надеюсь, Миранда, ты это понимаешь.
Но мне было не до их разговоров о косметических средствах. Я старалась понять, каким образом я из блондинки крупного телосложения превратилась в эфемерное существо с глазами трепетной лани. Меня со старших классов называли Лидка Гренадерша за мой рост и комплекцию. Я на равных дралась с мальчишками, а потом и парнями. Они получали от меня хороших тумаков, если обижали девочек. Должники меня боялись, поэтому моя фотография на доске «Работник года» прописалась навечно.
Что ж… ладно… Я принимаю правила игры. Уж кто-кто, но Лида Говорова никогда не сдавала назад. Главное вспомнить, каким образом я сюда попала, а там разберемся.
– Миранда? Голос Присциллы вывел меня из раздумий. – Приличия. Ты помнишь?
– Конечно, – кивнула я, с ужасом представляя веселую жизнь, которая меня ожидала в этой сюрреалистической реальности. – Приличия прежде всего.
Посмотрев в окошко, я увидела, что мы въехали в город. Здесь были узкие улочки, вымощенные булыжником, двух, а порой и трехэтажные каменные дома, магазинчики с красочными витринами. И во всем этом киношном антураже расхаживали люди в нарядах викторианской Англии. М-да…
Экипаж свернул в проулок и остановился возле крошечного палисадника с дорожкой, выложенной мелкой ровной плиткой. Она вела к двухэтажному дому с окнами, выступавшими эркером на фасаде. В палисаднике цвели розы, между кустами боярышника стоял столик, накрытый льняной скатертью, и четыре стула с высокими спинками.
Конюх спрыгнул с козел, помог выйти сначала женщинам, а потом и мне. Он подвел меня к калитке, выкрашенной в белый цвет, которая уже была распахнута настежь.
– Бесси, помоги мисс Миранде подняться в ее комнату, – обратилась Присцилла к молодой женщине в сером переднике и простом, но безупречно чистом чепце. – И принеси ей молока с медом.
– Да, миссис, – служанка взяла меня под руку. – Пойдемте, я уложу вас в кровать.
Мы вошли в дверь и оказались в узком холле, стены которого на две трети высоты от пола были выкрашены в темный цвет. Выше находился бордюр, а от него до потолка тянулись полосатые обои. Здесь стояло высокое зеркало с полочкой для свечи и подставками для зонтов, а также вешалка для шляп и шкаф для верхней одежды. Пока мы шли к лестнице с балюстрадой, я заметила, что слева и справа есть еще двери, ведущие в какие-то комнаты.
Спальня, которую мне выделили в этом доме, была небольшой, но довольно уютной. Стены, как и в холле, разделяли темные панели, верхняя же часть, оклеенная обоями в розочку, придавала комнате нежного романтизма. Широкая кровать, тумбочка возле нее, шкаф, комод и стол возле окна – вот и вся мебель, но ее было достаточно, иначе здесь бы совсем не осталось свободного пространства.
– Вам помочь раздеться? – Бесси застыла у двери, ожидая ответа.
– Нет, я сама, – я улыбнулась ей. – Спасибо.
– Сейчас я принесу теплого молока, – она вышла в коридор, а я с волнением подошла к овальному зеркалу, висящему между дверями и шкафом.
Тело, которое теперь заселила моя душа, было довольно привлекательным. Стройная фигурка, длинные ноги, узкие кисти… Миранда Хардман оказалась высокой женщиной, но в ней не было неуклюжести, что не могло не радовать. Я приподняла подол серого платья и посмотрела на ступню, обутую в простой, коричневой кожи башмак. Не сорок третий как в той жизни… Хорошо…
– Будем разбираться, Миранда? – я подмигнула своему отражению. – Ведь зачем-то я здесь появилась.
Глава 3
С трудом, но мне удалось снять платье, выглядящее ну очень непрезентабельно. Цвет мышиный, пошив строгий. Даже платья хозяек дома казались куда наряднее. Под ним я обнаружила целый ворох одежды и поняла, что никогда не справлюсь с этим в одиночку. Корсет, сорочка, несколько нижних юбок, предназначение которых было для меня загадкой. Зачем столько юбок, да еще и таких жестких? Чтобы платье казалось более пышным? Но ведь это так неудобно!
Когда пришла Бесси, я попросила помощи и она ловко раздела меня.
– Выпейте молоко, мисс, и ложитесь в кровать, – служанка протянула мне кружку. – Я сварю вам крепкий бульон.
Она ушла, а я не могла надышаться полной грудью, избавившись от корсета. Нет… это просто невозможная, гадкая штука, от которой одни страдания!
Голова еще болела, но в целом я себя чувствовала не настолько плохо, чтобы несколько дней пролежать в кровати. Интересно, куда делась хозяйка этого тела? Ушла в небытие или ее заселили в мое бывшее тело? Если это, конечно, не плод моего воспаленного воображения…
Я мысленно поблагодарила Бога за то, что он одарил меня устойчивой психикой и крепким характером. А еще за то, что я оказалась в теле молодой женщины, а не старухи… Старуха!
Меня практически подбросило в кровати. Я вспомнила все, что случилось. До последнего момента!
Мы пришли в квартиру какой-то Бутицкой Марии Игнатьевны, чтобы описать и изъять имущество. Дверь нам открыла странного вида старуха с папиросой, торчащей между двух оставшихся зубов. Она была одета в бордовое платье с кружевным воротничком, на ее плечах лежала черная кружевная шаль, а седые волосы находились в полнейшем беспорядке. Среди этого «гнезда» торчала искусственная роза, кокетливо приколотая какой-то штуковиной с разноцветными камнями.
Мы с моей напарницей переглянулись, с трудом сдерживая улыбки. Бабка была очень колоритной.
Пока мы ходили по квартире, хозяйка молчала, наблюдая за нами из-под сонно опущенных век. Она не отвечала на вопросы, игнорировала любое обращение к ней, а потом вдруг сказала:
– А ведь бабку обижать нельзя… Бабка и ответить может… Лишаете меня нажитого имущества, а я могу и жизни лишить…
– Вы нам угрожаете, Мария Игнатьевна? – хмыкнула я, глядя на старушку с высоты своего роста.
– Нет, не угрожаю. Думаешь, если здоровенная такая, то на тебя управы нет? – ее взгляд стал чистым и проницательным.
– Вы только что сказали, что лишите меня жизни. Разве это не угроза? – я внимательно посмотрела на ее руки, которые она держала за спиной. Кто знает, что у этой сумасшедшей на уме. – Покажите руки, Мария Игнатьевна.
Старуха вытянула подрагивающие руки с пожелтевшими от никотина пальцами и хрипло рассмеялась.
– Боишься? Это правильно. Потому что, проклинаю я тебя. Изменится твоя жизнь так быстро, что опомниться не успеешь. Все, к чему привыкла, в пыль превратится, станет сном! Но если добра людям не сделаешь, не откупишься, то и другая жизнь под откос пойдет. Сгинешь! Сгинешь снова!
Она захохотала, трясясь всем телом, а потом резко замолчала и опять впала в полусонное состояние, периодически выпуская серый дым.
Я покачала головой, чувствуя жалость к бедной женщине. Сколько мне пришлось выслушать угроз, глупостей, истерик за время работы… Их было такое множество, что можно книгу писать.
К вечеру я и думать забыла о сумасшедшей старухе. В моих планах были диван, теплый плед и просмотр фильма за бутылочкой хорошего вина.
Я приготовила легкий ужин, все расставила на столике перед телевизором, а сама пошла в душ. Что могло быть чудеснее, чем надеть пижаму, пушистые носочки, включить торшер и окунуться в романтическую историю, зная, что завтра выходной?
Но моим планам не суждено было сбыться. Выходя из ванной, я поскользнулась на мокром кафеле, и свет померк.
– Ах ты, старая дрянь! – воскликнула я, понимая каким образом, оказалась здесь. – Ну, доберусь я до тебя!
Как? Как я смогу добраться до нее, если нахожусь непонятно где?!
Мне стало так обидно, что я чуть не расплакалась. Но это тоже было не в моих правилах, поэтому я просто насупилась, сложив руки на груди. Ничего… я обязательно найду способ, как справиться со свалившимися на меня неприятностями. Если это испытание, что ж, хорошо, я люблю трудности.
Я вспомнила о письме, которое вытащили из моего ридикюля предприимчивые местные кумушки. Нужно прочесть, что там.
Вытащив конверт, я достала из него сложенный вчетверо лист и прочла:
«Дорогие мои сестры, Присцилла, Кэнди и Шерил! Посылаю Миранду на ваше попечение, ибо в нашем доме и так слишком тесно. Моя дорогая супруга ждет ребенка, а присутствие Миранды делает ее больной. Вы ведь знаете, как ей хочется, чтобы она обрела семью, но видимо у Миранды другая судьба. Бедняжка Дороти говорит, что аура старой девы, которая окружает мою дочь, дурно влияет на ее состояние. Я буду оплачивать пребывание Миранды в вашем доме, сколько потребуется. С уважением генерал Уильям Хардман».
Какая прелесть… Папенька вытурил дочь из дома по просьбе супруги. Классика жанра! А супруга видать молодая, раз они плодятся, будто кролики…
Так, Лида, держи себя в руках. Здесь такие разговоры не поймут. Как можно аккуратнее.
– Приличия. Ты помнишь, Миранда? – я скопировала голос Присциллы и охнула, когда резкая боль пронзила висок. – Нет, нужно отлежаться…
Осушив одним глотком кружку с молоком, я закинула руки за голову и не заметила, как задремала.
Меня разбудила Бесси. Она гремела посудой, расставляя ее на прикроватном столике. Я почувствовала аромат куриного бульона.
– Мисс, просыпайтесь, нужно покушать и выпить порошок, который передал доктор Додсон.
– Спасибо, – я устроилась удобнее, чувствуя, как желудок отзывается на аромат, исходящий из супницы.
– Конюх привез ваши вещи, мисс Миранда, – Бесс кивнула в угол, где стоял небольшой сундучок, сумка из ковровой ткани, напоминающая саквояж, и громоздкий чемодан, больше похожий на тумбочку. – Как только я закончу с ужином, сразу же приведу в порядок ваши платья.
Служанка ушла, оставив меня есть в одиночестве, чему я была несказанно рада. Хотелось уединения, чтобы до конца понять и принять ситуацию.
Когда я в очередной раз склонилась над тарелкой, из разреза сорочки вдруг вывалился маленький ключик. Он болтался на тонкой цепочке, почти касаясь желтоватого бульона, словно намекая о своей значимости. А ведь правда, если его носили близко к телу, значит, он представлял для владелицы некую важность.
Мой взгляд сразу же метнулся к сундучку, на котором висел небольшой замочек.
Так – так…
Морщась от головной боли, я встала с кровати и, сняв ключик, вставила его в замок. Он сразу же щелкнул, откидывая вверх блестящую дужку. Открыв крышку, я пробежала глазами по содержимому. Книги, чернильница, набор перьев, еще куча каких-то безделушек, но мое внимание привлекла стопка писем, перетянутая красной лентой.
От кого эти письма? Почему их хранила Миранда?
Я вытащила их из сундучка и вернулась в кровать. Быстро доев бульон, я развязала ленту и вскрыла первое письмо.
«Дорогая, любимая Миранда. Мои дни превратились в настоящую пытку. Я так скучаю по Вам, что готов бросить все и мчаться обратно. Ваши глаза снятся мне каждую ночь, я слышу Ваш голос, и в каждой женщине мне чудятся Ваши нежные черты. Жена моя, любовь моя, единственная…».
Жена?! Жена?! А как же старая дева?!
В дверь постучали, и я быстро засунула письма под подушку. История становилась все более пикантной…
