Kitobni o'qish: «Почему пропала Лариса Сергеевна»

«Вот, как всегда: нормальная женщина переживала бы за свою утраченную красоту, а я волнуюсь, что подумает мама», – рассуждала Маруся, печально разглядывая яркий геометрический узор на подушке.

Мария лежала в индивидуальной палате хирургического отделения частной клиники. Она казалась хрупкой, несчастной и очень красивой молодой женщиной. А на самом деле… Нет, нет, на самом деле она была и красивой, и молодой. Правда, те, кто её знал близко, хрупкой никогда бы не назвал. Хотя высокая и худенькая фигура у Маруси тоже были в наличии, но занимаемая ею должность этой хрупкости не допускала. Мария Кудряшова работала старшим следователем оперативного отдела района. А сейчас она лежала на излечении в больнице после полученного ранения. Вид, а, главное, место этого ранения и вызывали у капитана Кудряшовой вполне объяснимую тоску. Прикрыв глаза, девушка вспомнила случившееся. В связи с чем опять подумала про маму:

– Теперь снова придётся доказывать, что моя работа того стоит.

***

Маруся росла в дружной и интеллигентной семье с папой инженером и мамой педагогом. Когда девочка оканчивала школу, почему-то никто не сомневался, что она пойдет по маминым стопам, то есть поступит в педагогический институт. Конечно, не по папиным же, потому что такой хрупкой и утончённой девочке нечего делать на поприще инженера-механика. Мама всегда считала, что они с дочкой подружки. Где-то так оно и было, Маруся родителей любила и очень уважала, маме обо всём рассказывала. Но это сильно развитое уважение всегда вносило в жизнь Марии некое напряжение: девушка боялась не соответствовать надеждам, возложенным на неё родителями. У неё развился «комплекс отличницы», Маруся всегда совершала свои поступки с оглядкой на родителей: понравятся ли им её оценки, друзья, новое платье, поступки. Но в десятом классе девочка вдруг поняла, что не хочет учить детей или даже студентов, как мама. Долго размышляя на эту тему, решила, что хочет стать следователем. Но эта мысль была настолько крамольной, что ей впервые не пришло в голову посоветоваться с родителями. Маруся решила, что пойдёт учиться в юридический институт. Понимая, что родители её не поймут, однажды сообщила:

– Давайте договоримся, что я уже не маленький ребёнок. И не надо меня везде водить за руку.

Мама собралась было поинтересоваться, когда это они водили Марусю за руку в последний раз, но девушка твёрдым голосом продолжила:

– В институт я буду поступать сама. Как до него доехать и где находится приёмная комиссия, думаю, смогу разобраться самостоятельно.

Родителей так поразил уверенный тон дочери, что они как-то сразу согласились. И целый год никто из них не подозревал, какой род деятельности их дочь собирается выбрать. Даже рассматривая «отлично» в зачётке Маруси, ни мама, ни папа не обратили внимания на название института, выставляющего эти замечательные оценки. Но всё когда-то становится явным. Поражённые, убитые горем и обиженные родители однажды узнали, что их романтичная и утончённая дочь учится на следователя. Поэтому, закончив институт, она последние пять лет занималась двумя вещами: трудилась на страстно любимой работе и доказывала родителям, что она находится на своём месте. На всё остальное в жизни у Маруси не хватало времени, даже на то, чтобы влюбиться, и это несмотря на то, что капитан Кудряшова была необычно хороша собой и работала в почти мужском коллективе.

И вот два дня назад, возвращаясь вечером с дежурства, она услышала в подъезде дома, мимо которого проходила, шум и женский крик. Не задумываясь о последствиях, Маруся ногой распахнула дверь подъезда и первое, что увидела, были безумные глаза и рот, перекошенный звериным оскалом. На полу лежала в порванной одежде совсем молодая девушка, почти девочка, а на её ногах сидел здоровенный мужчина, находившийся явно в неадекватном состоянии. Вскочив на ноги, он выхватил нож и сделал выпад в сторону вошедшей. Маруся моментально развернулась к нему спиной и ногой резко ударила нападавшего в живот. Тот буквально переломился от боли, но всё же успел наотмашь полоснуть ножом. Капитан Кудряшова, не чувствуя боли, заломила преступнику за спину руки, и повернулась к девушке:

– Снимай шарф и вяжи ему руки.

Девушка, до сего момента всё ещё лежавшая на полу в состоянии шока, быстро вскочила, сдёрнула с себя шарф и вдруг замерла:

– Господи, вы вся в крови!

– Заматывай крепко, как сможешь, и перекинь шарф ещё через ногу! – закричала Маруся, понимая, что сейчас потеряет сознание. – Теперь садись ему на ноги и звони в полицию.

Очнулась она уже в палате хирургического отделения. Маруся, правда, несколько раз приходила в себя, понимая, что они едут на машине, и удивляясь, почему так долго.

В машине скорой помощи капитана Кудряшову превратили в кокон, замотав бинтами, сделали обезболивающие уколы, и автомобиль помчался в городскую хирургию. Но уже через десять минут врачу скорой было велено развернуться и ехать в одну из частных клиник.

В отделении полиции, где работала Маруся, творилась что-то невообразимое. Уже все сотрудники знали, что Кудряшова ранена и пока без сознания от большой потери крови. Но если кто-то интересовался, куда ранена, все начинала странно хихикать. Правда, доноров набралось много, в клинике даже растерялись от такого наплыва полицейских. А когда непосредственный начальник Кудряшовой, подполковник Трунёв, докладывал о случившемся руководству городского отделения полиции, то с большим трудом сохраняя серьёзное выражение лица, в конце сообщил:

– Ранение произведено в правую ягодицу.

Видя удивлённо ползущие вверх брови полковника, откашлялся и пояснил:

– Ягодица разрезана практически пополам. Капитан Кудряшова вовремя перестроилась, в противном случае он ей распахал бы весь живот. Нож длиннющий, даже смотреть страшно. Раненая смогла обезвредить этого гада, и только потом потеряла сознание. Товарищ полковник, ведь всю фигуру такой красавице испоганил, – печально вздохнул Трунёв.

Полковник, знавший и хорошо относившейся к способному и, главное, красивому старшему следователю Кудряшовой, слегка пристукнул кулаком по столу:

– Слушай, подполковник, звони в скорую, пусть машину с Кудряшовой перенаправят в частную клинику, у меня там знакомый хирург есть, сейчас ему позвоню, зашьёт девочку так, что потом шва никто не увидит.

***

Маруся, уже в зашитом виде, лежала на левом боку и изучала рисунок на подушке в ожидании родителей. На правый бок и на спину ей было категорически запрещено поворачиваться. Родители в палату вошли осторожно-осторожно, боясь увидеть что-то ужасно страшное. Но в светлой и просторной комнате с цветами лежала их любимая и, как всегда красивая, даже красивее, чем обычно, дочка. Маруся только была бледной и виновато улыбалась. Мама села на краешек стула, и девушка на секунду увидела в её в глазах мелькнувший ужас: «А если бы ты не успела отвернуться?!» Потом они все втроём заговорили, успокаивая и жалея друг друга.

Шов замечательный доктор сделал фантастически тоненьким. Хорошо отоспавшаяся, впервые за несколько лет, капитан Кудряшова вышла на работу. Коллеги пару дней пошутили по поводу её ранения, и жизнь вошла в своё русло: Маруся получила очередное дело, в этот раз о пропаже человека, Панкратовой Ларисы Сергеевны. Заявление о том, что женщина не появляется дома уже семь дней, написала её племянница, Инна Климова.

– Почему же так поздно заявляете? – удивилась капитан Кудряшова. – Люди уже в первый день бегут в полицию, а вы только через неделю пришли.

– Да я, честно говоря, совершенно случайно сегодня-то пришла. Мы с тётей Ларой в хороших отношениях, но видимся иногда раз в полгода, хотя и живём в одном городе. Это я в заявлении написала, что дома тётушки нет уже семь дней, потому что мне так сказала её соседка: «Вы знаете, я Ларису Сергеевну что-то не вижу и не слышу всю последнюю неделю». Они живут на одной лестничной площадке через стенку. Я звонила тёте Ларе вчера, позавчера, а сегодня решила съездить к ней, так как она не отвечала на телефонные звонки. А это странно, у неё телефон с автоответчиком, обычно она перезванивает, а тут ни разу не позвонила. Но дома её не оказалось.