Kitobni o'qish: «Калейдоскоп историй»

Истории просто случившиеся

Друзья

У Тёмы умерла сестрёнка. Он, конечно, расстроился. Но не так сильно, как если бы вдруг погиб его любимый пёс Пират. Пирата Тёма знал всю жизнь, потому что собака появилась у них в доме, когда Тёма только-только должен был родиться. И все восемь лет Пират был его другом, защитником, игрушкой и даже подушкой. А сестрёнке Катеньке исполнилось всего полгодика, когда она внезапно заболела и умерла. Мама сильно плакала, папа почти перестал разговаривать и очень много курил. На Тёму они перестали обращать внимание. Мальчик сначала тоже горевал и плакал, глядя на маму. А в какой-то момент испугался. Артёмка вдруг решил, что мама с папой его разлюбили, потому что винят в смерти Катюши. Мальчик не понимал почему, но чувствовал, что родителям он больше не нужен. Промучившись целую неделю, решил поговорить с мамой:

– Мамочка, я не виноват. Катенька сама заболела. Я ничего плохого ей не делал.

Мама посмотрела на сына стеклянными глазами и погладила по голове:

– Иди, Тёма, на улицу, поиграй с детьми.

И Артём ушёл на улицу. Она стала его настоящим домом. У мальчика появилось много друзей, бесстрашных до отчаянья, но всегда приходящих на помощь в трудной ситуации. В школу Артём ходил по привычке, уроки делал быстро. А делал, надо сказать, неплохо. Несмотря на несерьёзное отношение к учёбе, учился хорошо, в основном на «четвёрки». Как-то легко давалась ему учёба. Но единственный предмет в школе, который Тёма любил до самозабвения, был урок пения. У мальчика оказался идеальный слух. Учительница пения, Людмила Сергеевна, это сразу поняла и души в Тёме не чаяла. Вот и получилось, что в начальной школе у Артёмки был единственный друг из старшего поколения – Людмила Сергеевна. Возможно, его тяга к музыке и пению не позволила, в те тяжёлые для ребёнка годы, окончательно уйти на улицу. Он даже курить ещё ни разу не пробовал, хотя на улице этим делом не баловался разве что пятилетний Колька. Курение, как сказала учительница, очень плохо влияет на голосовые связки.

А через три года в жизни Артёма случились два события, полностью изменившие его жизнь. В школе проходил конкурс вокалистов. У Артёмки голос ещё не начал «ломаться», был чистым и звонким. Людмила Сергеевна, занимавшаяся с мальчиком все эти годы, не могла нарадоваться на его успехи. Часто из-за этого волшебного голоса, разыскивая Тёму, спрашивала:

– Кто-нибудь знает, где сегодня Колокольчик?

Так это имя к нему и «приклеилось», и даже теперь, когда у Артёма голос изменился на бархатный, очень красивый баритон, друзья его часто называют Колокольчиком.

Так вот, про конкурс. Среди вокалистов школы Тёма получил первое место. Его отправили на городской конкурс, где он снова стал победителем. И теперь Людмила Сергеевна готовила мальчика к областному конкурсу юных вокалистов. Дома родители об этом ничего не знали. Да дома, в его тёплом, уютном смысле, у Артёмки и не было. После смерти Катюши родители практически не общались не только с сыном, но и друг с другом. Папа приходил домой очень поздно, мама часто брала работу на дом и до глубокой ночи сидела за своими отчётами. Тёма первое время пытался что-то рассказывать маме о своей жизни, но она только спрашивала:

– Двоек не нахватал?

А потом:

– Извини, мне очень некогда сегодня.

Папу мальчик не видел совсем: когда тот приходил домой, Тёма уже спал, когда ребёнок просыпался, отца уже не было. А все выходные дни Артёмка гонял со своими друзьями по улице.

В тот день, когда стало известно, что Тёма занял первое место среди юных вокалистов на областном конкурсе, Людмила Сергеевна решила купить торт и поздравить родителей юного победителя. Но поздравление не состоялось. Артёма арестовали.

***

Тёма, вернувшись с конкурса победителем, по привычке родителям ничего не сказал, а сразу же отправился к друзьям во двор, прихватив медаль и диплом, сложив их аккуратно в папочку. На мальчишек эта награда произвела очень сильное впечатление: каждый из них жал Артёмке руку, хлопал по плечу, просил дать подержать в руках медаль. Потом они стали шептаться, велев Тёме не подслушивать, и Сергей, старший в их компании, сообщил:

– Слушай, Тёма, ты посиди пока в нашем сарайчике, а мы быстро вернёмся.

Тёма просидел в сарайчике около часа, никого не дождался, обиделся на пацанов, но всё же решил их поискать. Выходя со двора, услышал, как бабушки на скамейке громко возмущались:

– И куда родители смотрят, одни бандиты во дворе растут. Вот посадят их всех в тюрьму, может быть, поумнеют.

Тёма, имея малый опыт общения со старшими, тем более, с не очень доброжелательными старушками, всё же решился к ним подойти:

– Скажите, а кого в тюрьму посадят?

– Кого, кого, да дружков твоих ненаглядных. Вон, полезли в магазинчик, небось, водки да сигарет хотели прихватить задарма. Хорошо, мужик здоровый в магазине что-то покупал, помог продавщице всех словить. А ты, значит, убёг всё же?

– Убёг, – в полной растерянности подтвердил мальчик, – а не знаете, где они сейчас?

– В отделении полиции теперь, где же им ещё быть?

И Тёма пошёл в соседнее отделение полиции. Строго посмотревшему на него дежурному Артём испуганно сообщил:

– Я тоже с теми пацанами был, только сбежал, а теперь решил вернуться.

– Совесть замучила? – усмехнулся усатый полицейский, – Ну, значит, не всё потеряно.

Полицейский отвёл мальчика в комнату, где вдоль стены понуро сидели все его друзья, а, напротив, за столом, восседала женщина-полицейский и что-то быстро писала.

– А это что за явление? – сердито поинтересовалась она.

– Да вот, говорит, что тоже соучастник преступления, – снова усмехнулся усатый.

– Так, так…– начала, было, женщина-полицейский.

Но, молчавшие до этого мальчишки хором загалдели:

– Да врёт он!

– Не было его с нами.

– Это мы хотели Тёмку поздравить.

– Ну, ну! Поздравление удалось на славу.

Оказалось, что друзья, из-за отсутствия приличных карманных денег, взяв для покупки лимонад и конфеты, не утерпели и решили прихватить ещё и торт. Вот тут их жадность и подвела. Сергей взял самый большой торт, и спрятал его под куртку. Ребята возле кассы пытались его прикрыть, но глазастая кассирша, конечно, не могла не заметить странную выпуклость на животе Серёги, и подняла крик. Пацанов помог задержать покупатель, а кассирша вызвала полицию.

– Садись, что стоишь, – прикрикнула женщина-полицейский на вновь прибывшего «преступника».

Тёма сел на свободный стул и понял, что ему страшно. Но страшно было не только ему, мальчик ощущал состояние паники, царившее в комнате. Чувствовалось, что боялись все пацаны, включая отчаянного Серёгу.

– Так! – вдруг неожиданно громко сказала полицейская. – Говори своё имя, адрес, сколько лет, где учишься и телефон родителей, – обратилась она к Тёме.

Артёмка перечислил все требуемые данные, но телефон почему-то назвал не мамин, а Людмилы Сергеевны.

– Как зовут?

– Кого?

– Да мать твою как зовут?!

– Э-э-э… Людмила Сергеевна.

Телефонный звонок застал Людмилу Сергеевну за выбором торта.

– Алё? – спросила она, внимательно разглядываю дату выпуска торта.

– Людмила Сергеевна, вас беспокоит лейтенант Нарышкина. Ваш сын сейчас находится в 52 отделении полиции и обвиняется в воровстве.

Учительница, перестав рассматривать торты, пыталась сообразить, откуда же взялся сын, так как до сего момента у неё, насколько она помнила, была одна единственная дочь Машенька. А лейтенант Нарышкина продолжала сердитым голосом:

– Нарожают детей, а сами за ними и не смотрят. Правда, ваш Артём тут больше в благородство играет.

– Артём Павлов? – приходя немного в себя от удивления, поинтересовалась Людмила Сергеевна.

– А у вас, что, в сыновьях не только Артём? Ну, так других ваших сыновей у нас пока нет, слава богу.

– Сейчас буду.

Когда учительница буквально вбежала в комнату, Тёма бросился к ней и заревел. Людмила Сергеевна прижала к себе ребёнка и начала гладить по голове, приговаривая:

– Тихо, тихо, тихо.

– Вот, какая дисциплинированная мамаша, – заметила лейтенант Нарышкина, – а ваши родители, что не идут? Вроде всех обзвонила.

Дверь резко распахнулась, и в этот раз в комнату вошёл огромный мужчина со свирепым выражением лица. Серёга испугано втянул голову в плечи, а от слов: « Что сотворил этот щенок?!» – мальчик заметался по комнате и не нашёл лучшего места, чем спрятаться за спиной у лейтенанта Нарышкиной.

– Ну, ну, папаша, успокойтесь, сейчас мы во всём разберёмся, – лейтенант закрыла ребёнка грудью.

С этого момента дверь в комнату не закрывалась, и через десять минут всё помещение было заполнено возмущающимися, плачущими, причитающими мамами. Последней в комнату вошла мама Тёмы. Ей уже позвонила Людмила Сергеевна. Мама смотрела на сына широко распахнутыми глазами и что-то всё время спрашивала или говорила, но, что именно, Артёмка в этом шуме не мог разобрать. Мальчик, как на зов, пошёл на эти шевелящиеся губы и, подойдя к маме вплотную, наконец, разобрал:

– Да что же это, да как же я могла?! – и, протянув к ребёнку руки, притянула его к себе и начала целовать в макушку, глаза, щёки.

Тёма не отстранялся, он был счастлив. Счастлив не от поцелуев, а от маминых проснувшихся глаз. После смерти Катюши таких глаз у мамы мальчик не видел ни разу.

История с тортом закончилась благополучно. Общими усилиями уговорили кассиршу забрать заявление. Правда, Серёгу лейтенант Нарышкина для профилактики всё же поставила на учёт в полицию. А дома многим из пацанов сильно досталось от разгневанных родителей. Меньше всех, как ни странно, пострадал Серёга. После беседы с лейтенантом Нарышкиной отец как-то побоялся применить к сыну «силовые приёмы воспитания».

А через год Тёма с родителями переехали в Калининград, где жила и преподавала вокал в музыкальном училище бабушка Артёма. Но каждый год, сначала на каникулы, а потом на гастроли, Артём прилетал в Москву, где жизнь свела его с Людмилой Сергеевной и с самыми лучшими друзьями на свете.

Соня

Александр Игоревич для своего возраста говорил удивительно хорошо. Он даже выговаривал букву «р» и букву «ш». Знакомясь с кем-то, протягивал руку и представлялся:

– Александр Игоревич, – немного раскатывая звук «р».

Некоторые при этом весело смеялись, услышав такое взрослое имя из уст четырёхлетнего ребёнка. Но, встретив очень серьёзный взгляд малыша, почему-то смущались, протягивали ему руку и тоже представлялись по полной форме. И только мама не обращала внимания на взрослые замашки сына, и называла его дурацкими ласковыми именами – Сашенька, Сашуля, а ещё хуже – Солнышко или Малыш.

А Саша прекрасно понимал, что после смерти папы в их доме самым главным стал он. И не потому, что он был мужчиной, просто мама по своему характеру была совсем несерьёзной девчонкой.

Первые три, даже три с половиной года своей жизни Саша помнил не очень хорошо, но тот день мальчик запомнил навсегда. Тогда мама горько плакала, пряча от сына лицо, а потом приехали бабули, постаревшие, не похожие на самих себя. Позже приходили родные, знакомые и совсем незнакомые люди. Про Сашу почти не вспоминали, все успокаивали маму и бабушек. И бабушка Лида постоянно повторяла, что если ты никогда не нарушаешь правил движения, то обязательно найдется кто-то, кто их нарушит. Мама снова начинала плакать, бабуля гладила её по голове, как ребёнка, от этого становилось ещё хуже, и мама начинала рыдать. И в этой суматохе, суете, горе и ужасе прошло полгода. И никто не заметил, что маленький Сашенька превратился в серьёзного и почти взрослого человека. А мама, привыкшая во всём полагаться на мужа, приняла резкое взросление сына как должное. Она советовалась с Сашей о покупках, спрашивала, идет ли ей платье и даже, переходя улицу, не мама держала ребёнка за руку, а он крепко сжимал мамину ладонь, внимательно следя за дорогой.

Саша ходил в садик, где пользовался большим уважением как у одногруппников, так и у воспитательницы. И когда Сашеньке исполнилось четыре года, ребята в группе подарили имениннику книжки, игрушки, а лучшая подруга, Ирочка, принесла ему в маленькой корзинке настоящего щенка. В этот день в садике нарушился весь режим. Спать в группе никто не хотел. Сначала каждому надо было погладить или покормить пёсика, а потом все дружно придумывали ему имя. В итоге воспитательница с нянечкой тоже решили принять участие в поисках интересного имени для Сашиного подарка. Такие избитые имена как Тузик или Дружок отмели сразу. Пёсик был рыжим, но Рыжиком чаще называли котят, и от этого имени тоже отказались. А собачка, замученная вниманием, уснула и спала, несмотря на все усилия с ней пообщаться. И тогда кто-то из ребят предложил назвать собаку Соней. Нянечка сказала, что это очень подходящее имя, так как пёсик – девочка. Все очень обрадовались, и Саша согласился:

– Собаку назовём Соней.

Когда мама пришла забирать сына и увидела подарок в корзиночке, она сначала возмутилась. Но, видя счастливые глаза Саши, только чмокнула его в макушку.

Так в квартире появился новый жилец, вернее жилица – весёлая Соня. И маме даже не пришлось объяснять Сашеньке, что с собачкой надо гулять. Он всю дорогу до дома о чём-то сосредоточенно думал, а потом сказал:

– Соня же не сможет ходить в наш туалет. Она будет, как большая собака, ходить в туалет на улице.

И теперь утром и вечером Саша хватал собачку на руки, и они шли гулять.

Жизнь постепенно налаживалась. Мама почти не плакала, только иногда, поздно вечером, когда думала, что сын уже спит. Соня со всеми подружилась. Даже бабушки, которые часто приходили в гости, немного ревновали, если собачка запрыгивала на колени не к ним.

А потом случилось беда. На Соню на улице напала большая собака. Хозяева свою собаку сразу же оттащили, но она успела прокусить Соне лапу и ободрала весь бок. Маленькая собачка от боли и от страха потеряла сознание. Вокруг неё начала набираться лужица крови. Кто-то из взрослых, видя ужас в глазах Саши, сказал:

– Да брось ты её, всё равно не выживет.

Страшно испуганный и обезумевший от горя мальчик схватил раненную собаку и помчался домой. Он бежал, что было сил, и всё время кричал:

– Мама, помоги! Мамочка!

Саша начал колотить ногами в дверь, так как не мог ни позвонить, ни достать ключи, боясь сделать больно Соне. Мама резко распахнула дверь, увидела сына в крови и начала терять сознание. И тогда Саша заревел. Он плакал ужасно громко, совсем по-детски. И мама сразу пришла в себя. Впервые за последний год она почувствовала себя взрослой и ответственной за своего маленького сына. Она положила Соню на чистое полотенце, велела сыну принести телефон, вызвала ветеринарного врача. Обработала раны, как сказал доктор, дала попить, пришедшей в себя собаке. Потом приехал врач, сделал Соне укол, чем-то смазал раны. Соня уснула, и ветеринар ушёл. Мама взяла на руки грязного замученного сына, который снова начал хлюпать носом.

– Миленький мой, маленький мой, солнышко моё, – говорила мама, – ты мой и Сонин рыцарь.

Саша обнял маму за шею:

– Мамочка, давай, я буду защищать Соню, а ты – меня.