Kitobni o'qish: «Браслетик надежды»

Shrift:

Допущено к распространению Издательским советом Русской Православной Церкви

(ИС Р18-812-0448)

Иллюстрации Ольга Подивилова

Безотцовщина

Я совсем не помню своего отца. Он умер, когда мне было два года. Всё моё представление о нём постепенно складывалось из маминых рассказов и старых папиных фотографий.

В шестилетием возрасте я любил наблюдать за детьми, что во время праздников сидят у своих отцов на шее. Мне было очень интересно, как выглядит мир с высоты папиных плеч. К концу третьего класса я стал чаще ходить в гости к нашему соседу дяде Диме.

Совсем забыл представиться! Меня зовут Паша Добронравов. С моей фамилией мне живётся не очень легко. То в школе, то дома, то на улице кто-нибудь да крикнет: «Добронравов, соответствуй своей фамилии!»

Я долго не понимал, чего они все от меня хотят. Лишь дядя Дима мне смог доходчиво объяснить, что от меня-Пашки Добронравова-все ждут, что я буду человеком с добрым нравом и хорошим характером. Дядя Дима служит при храме святителя Николая Чудотворца уже долгое время. Он помогает батюшке Олегу в алтаре и по хозяйственным вопросам.

Как-то раз мы шли с моим другом Мишей из школы.

– Мишка-топтыжка! – кто-то громко закричал позади нас.

Я оглянулся, чтобы посмотреть на задиру. Это был Санька Рублёв из 5 «Б».

– Иди мимо, – сказал я Рублёву и отвернулся.

Мы с Мишкой перешли через дорогу и продолжили свой путь домой. Вот только неугомонный Санька не сдавался. Он быстро догнал нас и продолжил обзывать Мишу. Конечно, я вступился за друга, на что в ответ тоже получил пару ласковых «комплиментов» в свой адрес.

И всё бы ничего, но тут Санька закричал на всю улицу: «Молчи, безотцовщина. Тебе слова не давали». Я вдруг почувствовал себя никем. Мне стало так обидно, больно, досадно.

– Пойдём, – сказал я Мишке. И мы ушли, не продолжая словесной перепалки с Рублёвым.

Вечером я снова пришёл в гараж к дяде Диме. Он сразу заметил моё грустное настроение и заботливо спросил меня:

– Что-то случилось?

Я коротко рассказал ему о ссоре с Рублёвым:

– Понимаете, дядя Дима, если бы он не ткнул меня носом в то, что у меня нет отца и не закричал на всю улицу «безотцовщина», я бы уже давно забыл об этом недоразумении. Но он умудрился зацепить меня за самое больное. Это жестоко с его стороны. Хотя он совершенно прав-я безотцовщина.

– Нет, Паша, он неправ, – сказал мне дядя Дима и наклонился ближе: – Меня с двенадцати лет воспитывала только мама. Но какие же мы с тобой безотцовщины? Покуда у нас есть Отец наш Небесный… Так многие говорят лишь потому, что душа их заблудилась.

Ни имени Отца своего не знают, ни вечного Отечества. Зачем жизнь дана, и то не понимают. Такие люди на сирот похожи. Куда идут? Зачем?.. Только как можно быть сиротой при наличии Отца и Матери? Ведь Богородица каждого из нас бережёт. А Господь так любит, как никто другой не умеет.

Я долго и внимательно слушал моего мудрого соседа.

– А ведь он прав, – думал я про себя. И мне становилось всё легче и легче. Тяжесть на душе будто таяла. К концу нашего разговора я чувствовал себя уверенно. На душе было светло и радостно. Я всем сердцем почувствовал то, что прежде никогда не ощущал: Отец всегда рядом!

Я никогда больше не чувствовал себя безотцовщиной. Самое интересное, что вскоре меня перестали так называть, даже самые жуткие задиры нашей школы. Видимо, им стало неинтересно, потому что подобные фразы больше не вызывали в моей душе никаких эмоций.

Вера

Гену во дворе никто не любил. Все ребята обходили его стороной.

Несмотря на то что его семья была вполне обеспечена, он всегда был одет как разбойник. Генка нарочно надевал рваные штаны и грязную тельняшку. Он успел поссориться со всеми и обидеть каждого.

Вот и сегодня не успел он выйти во двор, как сразу принялся обзывать девчонок и с кулаками бросаться на мальчишек. А ближе к обеду Вера попала к нему в плен. Он закрыл её в деревянном домике на детской площадке и принялся караулить, чтобы она не сбежала.

Вера была девочка добрая, умная, опрятная. Бантик на её голове всегда подходил к цвету её платья. Вера ко всем ребятам во дворе относилась с уважением и пониманием. Её спокойный и дружелюбный взгляд говорил о том, что она хороший человек.

Вера сбегать от Гены вовсе не собиралась. Даже в нём она видела то хорошее, что другие не замечали. Она присела на деревянную скамейку, что стояла вдоль стены разноцветного домика. Не спеша достала из рюкзака бутерброды и один из них через окно протянула Гене.

– Угощайся, – доброжелательно сказала Верочка.

Генка взял бутерброд и даже не сказал спасибо. Затем Вера достала книгу с простым названием «Добрые сказки» и принялась читать её вслух.

– Прекрати читать эту ерунду, – буркнул Гена, когда Вера дочитала почти до середины.

Пленница притихла.

– Хороший ты, Ген, просто сам этого не знаешь или любишь притворяться плохим. Хочешь казаться бандитом, а на самом деле ты отличный парень, – сказала Вера минуту спустя.

Генку эти слова застали врасплох.

– Что бы ты понимала? – грубо ответил захватчик и убежал.

Вера вышла из домика. Ребята к этому времени собрались толпой и были готовы к спасению пленницы. Вот только в этом уже не было необходимости.

– Он тебя сам отпустил? – удивлённо спросила Людочка, что жила по соседству с Верой.

– Отпустил, конечно! Чего ему меня тут держать? – с улыбкой ответила Вера и направилась в сторону дома.

На следующий день она снова подошла к Гене и угостила его конфетами. Сорванец выхватил конфеты и был таков! Вечером при встрече во дворе Вера предложила Гене свою книжку.

– Возьми почитай. Здесь много хороших сказок. Я думаю, они тебе понравятся, – сказала Верочка, глядя в Генкины голубые глаза.

– Я такую чушь не читаю, – фыркнул Гена и отошёл, надеясь, что Вера обидится и больше не подойдёт. Только где-то в глубине своей чёрствой души он понимал, что совсем этого не желает и Верочка ему даже нравится.

Вера не сдавалась. Она чувствовала, что за маской грубого мальчишки скрывается доброе сердце. Каждый день она старалась Гену чем-нибудь угостить и невзначай попросить о помощи. Он не всегда ей помогал и часто ворчал на неё, но было видно, что мальчик меняется и в нём просыпаются добрые чувства… Так и проходило лето день за днём.

Сегодня Гена вышел во двор сразу после завтрака. Ребята по-прежнему сторонились его. Он сел на качели и стал ждать девочку Веру из соседнего дома. Он знал, что она, в отличие от остальных ребят, смогла разглядеть в нём что-то хорошее, и это его согревало…

А Вера гулять не вышла. И на следующий день её не было во дворе.

Три дня спустя Генка понял, что скучает по этой настырной девчонке. Он набрался смелости и подошёл к Вериной маме Ксении Михайловне.

– А где ваша дочка? – спросил мальчишка, разгребая ногой песок.

– Она уехала к бабушке на неделю. Вера просила передать тебе вот это, – с улыбкой сказала Ксения Михайловна, доставая из дамской сумочки знакомую книгу, на обложке которой крупными буквами было написано «Добрые сказки».

Через несколько дней Вера вернулась. Гена увидел её из окна.

Вчера он дочитал её книгу. Сказки ему очень понравились. Он смотрел из-за шторки на Верочку и радовался её возвращению.

Генка вышел во двор. Вера сидела на скамейке возле клумбы с цветами. Цвет её платья сливался с васильками в цветнике. Он решил сам подойти к Верочке. Услышав шаги за спиной, Вера оглянулась. Перед ней стоял Генка в чистой футболке и новых джинсах, сжимая в кулаке почти растаявшую конфету. Вера поняла, что это угощение для неё…

Гена смотрел на Веру и точно знал, что ему просто необходима дружба с этой девочкой. Девочкой, которая так верит в него и видит в нём только самое лучшее.

Bepul matn qismi tugad.