Kitobni o'qish: «Песня черного ангела»

Shrift:

* * *

Все персонажи и события романа вымышлены, любые совпадения случайны…
От автора

Глава 1
Туман

На перроне шел дождь. Анна подняла воротник и взяла у проводницы свой чемодан.

– Хорошего отдыха! – сказала проводница и захлопнула вагонную дверь.

Рассчитывая по прибытии на теплую черноморскую погоду, теперь Анна стояла в темноте под беспросветным дождем. Поезд тронулся и, набирая ход, устремился к Черному морю. В поселок Придивный, где был ее санаторий, поезда не ходили.

Анна покатила свой чемодан к вокзалу. Там ее обогнал крупный темноволосый мужчина, открыл тяжелую дверь и придержал, чтобы пропустить Анну вперед. Списав его любезность на свой жалкий вид, она молча кивнула, однако, заметив, что в зале ожидания пусто, спросила:

– Не знаете, где автобусная остановка?

Мужчина махнул рукой:

– Слева от центрального входа! Первая маршрутка придет в шесть тридцать пять.

– А сколько сейчас?

Он поднял глаза и посмотрел на вокзальные часы:

– Без четверти три. Вы с поезда?

– Зачем спрашивать, если видели меня на перроне.

– Должны бы знать, во сколько прибывает ваш поезд.

– Я никому ничего не должна, – отрезала Анна и добавила несколько мягче: – Проснулась за несколько минут до прибытия, ничего не успела сообразить.

– Отдыхающая…

– А что в этом плохого?

– Ничего, – мужчина рассеянно огляделся, потом спросил: – Вам куда?

– В каком смысле?

– Дом отдыха… Санаторий… Или что там у вас?

– Санаторий «Жемчужный».

– Это в Придивном. Я тоже еду туда. Могу подвезти.

– Вы на машине? – удивилась она. – Но ведь вы только что с поезда.

– Я встречающий.

– И где же те, кого вы встречали?

Мужчина неожиданно обозлился:

– Короче, едете или нет? Между прочим, ценник у привокзальных бомбил стартует с трех тысяч рублей.

– Еду!

Он взял ее чемодан, они пересекли зал ожидания и вышли на привокзальную площадь, которая «по совместительству» служила автомобильной парковкой. Дождь кончился, и над частной застройкой засеребрилась тонкая полосочка неба.

– Светает… – Мужчина щелкнул брелоком, подошел к белому внедорожнику и сунул чемодан в багажник. Усевшись в машину, пристегнул ремень безопасности и покосился на Анну, которая устроилась рядом: – Меня зовут Николай.

– Меня Анна.

– Москвичка?

– С чего вы решили?

– Москвичей сразу видно.

– И чем же мы отличаемся от других?

– Резкие, злые, суетливые, – Николай тронул машину. – Не обижайтесь, это обобщенное мнение. Где москвичи, там вечные разбирательства.

– Не любите вы нас…

– За что вас любить? Живете в своей столице, жируете, как будто в другом государстве.

– Если так рассуждать, то и вас, южан, любить не за что. В тепле живете. Двенадцать месяцев отпуск. Фруктов – завались, море – пожалуйста. Не то что мы – в холодной серой Москве.

– Теперь фруктов даже в Воркуте завались.

– При чем здесь Воркута?

– К слову пришлось, – Николай усмехнулся: – Решили, что я бывший зэк?

– Да нет… – Она обеспокоенно заерзала в кресле и, пожелав его разглядеть, спросила: – До Придивного сколько ехать по времени?

– Час, максимум полтора, – ответил Николай и протер запотевшее лобовое стекло. – Дождь прошел, а теперь еще и туман.

У него было открытое, простое лицо, на котором запечатлелось уверенное спокойствие. Заботливый, покровительственный тон, с которым он говорил, внушил Анне доверие. Она посмотрела в окно на торчавшие из тумана ветки деревьев и по темным очертаниям выше сделала вывод, что там находятся лесистые горы.

– И часто это у вас?

– Что?

– Такие туманы.

– Часто. В основном по ночам или под утро. В туман ехать опасно.

– Как и везде, – заметила Анна.

– У нас по-другому, – возразил Николай.

– Бросьте…

– В туман на дорогу может выйти олень или корова.

– Да, ну! Вы серьезно?

– А вы решили, что вру?

– Тогда притормозите. Мало ли что…

Николай сбавил скорость и с сочувствием посмотрел на Анну:

– Ваш отпуск начался не слишком удачно.

– С чего вы это взяли?

– Ночью на море бушевал сильный шторм. В поселке – ураганный ветер и ливень с грозой.

– Надеюсь, что с утра будет солнце.

Она откинулась в кресле, закрыла глаза и притворилась, что спит. Однако спустя какое-то время и вправду заснула. Проснулась оттого, что замерзла. За окном совсем рассвело, туман сделался похожим на дым, через который проступала гористая местность и двухэтажные домики.

– Сколько я проспала? – спросила Анна, поежившись.

– Около часа. – Николай включил печку. – Замерзли?

– Немного.

– Еще чуть-чуть, и будем на месте.

Автомобиль въехал в поселок, по которому было видно, что еще недавно здесь бушевала стихия. На размытых дорогах лежали поваленные деревья, с горы жирным слоем сошел земляной оползень.

С центральной набережной открывалась та же картина. Пляжи завалены мусором, который снесло в море по горной реке, а потом волнами прибило к берегу. Море было грязным и тихим. В его обманчивом спокойствии угадывалось коварство стихии.

– Кажется, вы были правы, – сказала Анна. – Отпуск не задался. До «Жемчужного» еще далеко?

– Приехали, – Николай свернул в ворота и затормозил у многоэтажного здания. – В дверной звонок звоните подольше, в такое время администратор, как правило, спит.

Он вытащил из багажника чемодан и поставил его у крыльца.

– Сколько я должна за проезд? – Анна раскрыла сумочку и выжидающе взглянула на Николая.

– Нисколько.

– Нет, я серьезно…

– Всего хорошего, – сказал он, сел в машину и тут же уехал.

Проводив его взглядом, Анна поднялась по ступеням и вдавила кнопку звонка. Затвор магнитного замка тихо щелкнул, и дверь отскочила. Распахнув ее настежь, Анна спустилась за чемоданом, но когда вернулась, дверь успела захлопнуться.

Она снова позвонила. На этот раз ей открыла крупная пятидесятилетняя женщина, по ее помятому лицу было ясно, что еще минуту назад она видела сны.

– Чего вам?

– У меня путевка, – сказала Анна, решив протиснуться внутрь, но женщина не тронулась с места.

– По сегодняшнему плану заселения нет.

– Да пропустите же меня! – вскрикнула Анна. – Идемте внутрь, и я покажу вам путевку! – Чудом пробившись к регистратуре, она предъявила все документы, включая паспорт. – Пожалуйста! Убедитесь!

Администраторша изучила путевку и пролистала все страницы ее паспорта:

– Москвичка?

– Какая разница?!

– Вот все вы такие…

– Злые и суетливые?! – Повторив недавние слова Николая, Анна пошла вразнос: – Немедленно заселяйте! Иначе я сейчас же перебужу все ваше начальство!

– Где москвичи – там разборки, – вздохнула администраторша и вернула ей документы. – Сегодня не получится.

– Почему?!

– Посмотрите дату заселения. Вы приехали на день раньше.

– Я доплачу.

– Ваш номер освободится завтра в два часа дня.

– Но я не могу так долго ждать. Я устала. Неужели у вас не предусмотрена подобная ситуация?

– Нет. – Администраторша тряхнула головой, вскинула руки и заколола шпилькой растрепанные волосы. – Нормальные отдыхающие приезжают вовремя, а не когда им заблагорассудится.

Такого Анна ожидала меньше всего. Пришло понимание, что долгожданный отпуск превращается в изощренную пытку. Она схватила документы и швырнула их в сумку. Потом в сердцах пнула чемодан и рухнула в кресло. Однако, успокоившись, решила сменить тактику. Встала и снова подошла к регистратуре:

– Послушайте…

– Чего вам? – Администраторша не отрывала глаз от компьютера.

– Я могу заплатить, – тихо сказала Анна.

– Взятку предлагаете?

– Любая услуга должна быть оплачена. Разве не так?

– А кто сказал, что я хочу ее оказать?

– Как вас зовут?

– Виталина Лаврентьевна.

– Меня Анна Сергеевна.

– Знаю, видела документы.

– Неужели мы с вами не договоримся, Виталина Лаврентьевна? Мы обе женщины-труженицы. И в вашей жизни тоже бывали сложные ситуации…

– Освободится номер, мы вас заселим.

– Сейчас – пять утра, и я едва стою на ногах!

– Снимите комнату в частном секторе. Там отдохнете.

– Пожалуйста, помогите! – Прибегнув к новому аргументу, Анна перешла на личные обстоятельства: – Я пережила тяжелый развод. Последние полгода для меня были адом!

– Пил? – Администраторша посерьезнела и сдвинула кустистые брови.

– Просто не сошлись характерами. Разные люди.

Виталина Лаврентьевна кивнула и убежденным тоном заметила:

– Значит, изменял. Они, мужики, все одним миром мазаны. У моего после сорока тоже крыша поехала. Воистину говорят: «Седина в бороду – бес в ребро».

– Да нет же… – Решив возразить, Анна вдруг замолчала, наблюдая за тем, как Виталина Лаврентьевна открывает шкафчик с ключами.

– Так и быть, – администраторша положила на стойку ключ с номерком. – В первом корпусе есть свободный номер. Удобств не обещаю, но все необходимое есть. Отдыхайте, завтра я вас переселю.

Первый корпус, куда временно заселили Анну, располагался в глубине санаторского парка, куда вела засыпанная битой кирпичной крошкой дорожка. По дороге туда колеса чемодана выдавали нервную, трещащую дробь, которая полностью соответствовала душевному состоянию Анны. До места она добралась чуть живая.

Здание первого корпуса представляло собой образчик имперского ампира эпохи раннего сталинизма. В его декоре еще присутствовали кое-какие излишества вроде алебастровых ваз, лепных розеток и фигурных кронштейнов. Умеренно обшарпанный вид корпуса, а также его название указывали на то, что некогда он был первым и, возможно, единственным зданием санатория.

Вестибюль первого этажа был захламлен, его использовали как склад для поломанной мебели. Стеклянная дверь на лестницу к верхним этажам была задвинута хромоногим столом.

По счастью, номер Анны оказался на первом. Войдя внутрь, она заперла за собой дверь и поискала глазами ванную. Ее не было, но идти куда-то далеко, чтобы умыться, ей не хотелось. Она разделась и уже расправила постель, когда услышала звонок своего телефона.

– Приехала? – спросил голос матери.

– Только что, – ответила Анна.

– А почему голос такой грустный?

– Устала.

– Не знаю, говорить тебе или нет…

– Если начала – говори.

– Вечером я заходила в твою квартиру.

– И что?

– Иван вывез мебель и аппаратуру. Даже пылесос прихватил.

Помолчав, Анна сказала:

– Так даже лучше. Начну жизнь с чистого листа.

– Меня поражает твоя беспечность. Почему после развода не заменила замок?

– Тогда бы он взломал дверь.

– И здесь ты права, – неожиданно легко согласилась мать. – У твоего Ивана целеустремленный характер.

– Он больше не мой, – заметила Анна.

– В номер заселилась?

– Я уже здесь.

– Комфортабельный?

Анна обвела взглядом серые замызганные стены и проронила:

– Номер просто чудесный.

– А вид? Какой вид из окна?

Анна подошла к окну и раздвинула шторы. Ее взгляд уперся в безрадостную бетонную стену.

– Я вижу синее-пресинее море, – тихо проговорила она.

Глава 2
Холм из песка

На протяжении всей сознательной жизни Анна просыпалась в шесть утра, но сегодня проснулась в три часа дня. Она открыла свой чемодан, где поверх остальных вещей лежали спортивные шорты, футболка и легкая курточка, достала из бокового кармана тряпичные кеды и стала искать носки.

Через пять минут она уже стояла на улице, определяясь, в какую сторону побежать. Однако ноги сами понесли ее по дорожке, что начиналась за гранитной колонной, увенчанной замшелым вазоном.

Вдыхая всей грудью, Анна смаковала благоухающий воздух, в котором были намешаны все южные ароматы: запах моря, хвои и душистых растений.

Дорожка петляла между деревьями и сначала шла в гору, но потом направилась вниз в заросли высоких кустарников. Здесь было сумрачно, возможно оттого, что в низине росли пирамидальные тополя и развесистые пальмы, перекрывавшие солнечный свет. Воздух сделался вязким и наполнился запахами гнили и тлена.

Предположив, что где-то рядом находится кладбище, Анна перешла с бега на шаг.

«Лучше бы вернуться назад», – подумала она, однако любопытство влекло ее дальше.

Дорожка закончилась у чугунной ограды, увитой остролистым плющом. Через нее виднелся полуразрушенный дом с колоннами. Здание было невысоким, имело прекрасные пропорции и продолговатый фронтон с одним круглым окном. Отсутствие хозяйской заботы и время не пощадили это строение: крыша провалилась, фасадная штукатурка осыпалась, окна разбились.

Через витые ворота Анна вошла во двор, засыпанный смесью белого песка и синей гранитной крошки. Ощущение, возникшее в этот момент, было похоже на ожидание страшной сказки. Сначала она слышала только шелест листвы и скрип песка под ногами, потом уловила негромкое бормотание.

Свернув за угол и сделав по инерции шаг, Анна увидела женщину с распущенными длинными волосами. Она стояла у разбитого окна, смотрела в темную комнату и что-то бормотала.

Мало-помалу Анна различила слова.

– Открывались шумно двери… Поползли по стенам тени… Открывались двери… Тени…

Размеренно покачиваясь, будто молясь, женщина повторяла одно и то же, и было в ней что-то такое, что заставило Анну попятиться и со всех ног броситься по дорожке обратно.

Пробежка получилась короткой, но желания продолжать ее не было.

Вернувшись в номер, Анна взяла сарафан, подошла к двери и отыскала на эвакуационном плане, где находится душевая. Прихватив с собой полотенце, она отправилась туда по длинному коридору.

В коридор выходило с десяток приоткрытых дверей. Из любопытства, Анна заглянула в одну. Номер, безусловно, мог бы использоваться, однако непорядок и застарелая пыль скорее подтверждали обратное.

Душ оказался простеньким, всего несколько леек с перегородками, как в школьном бассейне. Помыться ей удалось, вода была теплой. Отдавшись струям воды, она мысленно вернулась к дому с колоннами. Сумбурные слова странной женщины давали волю фантазии. Придумалось многое, и все из области мистики. Потом в голову полезли вопросы. Кто эта женщина? Зачем она смотрела в окно и повторяла одни и те же слова? В конце концов, Анна решила расспросить об этом работников санатория.

К выходу на ужин она надела платье и туфли, но вскоре пожалела об этом – каблук мешал идти по кирпичной крошке. Добравшись до главного корпуса, она вошла в тот же холл, теперь уже заполненный отдыхающими.

Знакомой администраторши не было, на ее месте сидела бойкая «селянка» с бейджиком «Валентина».

– А где Виталина Лаврентьевна? – спросила Анна.

– Сменилась в восемь утра. Могу чем-то помочь?

– Я из первого корпуса…

– Мы не заселяем туда отдыхающих. Здание старое, там нет никаких удобств.

– Дело в том, что я приехала раньше, – продолжила Анна. – Номер занят, и Виталина Лаврентьевна любезно предложила мне комнату всего на одни сутки.

– Ваша фамилия? – Девушка «нырнула» в компьютер.

– Стерхова Анна Сергеевна.

– Ага… Вижу… – Она подняла голову: – Как вы устроились?

– Нормально. Однако у меня есть вопрос.

– Слушаю вас.

– В первом корпусе еще кто-то живет?

– А что такое? Что-нибудь пропало? У нас воровства нет. – В голосе Валентины не прозвучала уверенность, и Анна поспешила ее уверить:

– Дело не в воровстве.

– А в чем же?

– Мне там немного не по себе, – она начала издали, решив не углубляться в подробности своих ощущений.

– Бояться вам нечего, – сказала Валентина – У нас здесь спокойно.

Ее категоричность и склонность к обобщениям ничуть не успокоили Анну, и она немного присочинила:

– Я слышала голоса.

– На первом этаже, возле душевой, жили сезонные рабочие, но этим утром они съехали. Другую смену привезут только завтра. Так что ночевать вы будете в одиночестве. На ночь заприте центральный вход на щеколду. Мало ли что, хотя у нас тут спокойно.

– Хотела еще спросить… – начала Анна, однако Валентине кто-то позвонил.

Она ответила на звонок и вскоре вернулась к их разговору:

– Так что там у вас?

Анна продолжила:

– Днем, когда я была на пробежке… – Договорить ей было не суждено, у регистрационной стойки появилась взволнованная горничная:

– Валентина Ивановна, у нас чэпэ!

– Что такое?!

– В четыреста семнадцатом прожгли дыру в ковролине!

– Большую?

– Вот такую! – Горничная показала свою пятерню.

– Кто прожег?

– Отдыхающий.

– Чем?

– Думаю, сигаретой.

– Он еще и курил в номере?! – Валентина покинула стойку и, прежде чем удалиться, бросила Анне: – Я скоро вернусь.

Скоро она не вернулась, а дело шло к ужину. Самым простым для Анны было бы поужинать в санаторской столовой, но для этого было нужно дожидаться администраторшу. Ждать не хотелось, и Анна вышла на улицу.

Выйдя за ворота, она отправилась исследовать многолюдную, сверкающую огнями набережную Придивного.

Море было спокойным, но неуютным. В темноте рабочие чистили пляж, закидывая в трактор-«попрошайку» ветки и мусор. Отдыхающие бродили вдоль берега, высматривая местечко почище, и когда такое находилось, тащили туда лежаки, чтобы устроить вечерний пикник.

На протяжении всей придивинской набережной царила неуемная курортная атмосфера, присущая исключительно отечественным черноморским курортам. В одном из ресторанов давали форель на гриле с картофельным пюре и свежей, только что сорванной зеленью. У стены, за которой пряталась кухня, гремела живая музыка. Живой была только певица и пьяный тип с синтезатором.

Анна села за столик и заказала себе рыбу. Когда ее принесли, на стол вместе с тарелкой поставили бутылку шампанского.

– Я не просила. – Она удивленно посмотрела на официанта.

Он улыбнулся:

– Велели передать с соседнего столика.

– Мне это не нужно. Унесите обратно.

– Как скажете, – официант забрал бутылку и унес ее туда, откуда она прибыла.

Проследив за траекторией его перехода, Анна попыталась идентифицировать дарителя, но этого не потребовалось. Вскоре он сам пересел за ее столик. Дарителем оказался утренний водитель машины.

– Неловко получилось… – проговорил Николай.

– Что? – Анна посмотрела ему в глаза.

Он уточнил:

– С шампанским.

– Курортный роман не входит в мои планы, – предупредила она. – Я здесь, чтобы отдохнуть, заняться собой и прийти в себя после развода. Мне продолжать?

– Продолжайте… – Николай, солидный на вид мужчина, вдруг оробел.

– Тогда мне придется рассказать про неприятности на работе.

– Вот это – не надо. У меня хватает своих.

– Это меняет дело. – Анна доела рыбу, подозвала официанта и рассчиталась за ужин. Потом взяла сумочку и поднялась со своего места. – Желаю вам хорошего вечера.

Николай тоже встал:

– Вас проводить?

– Это лишнее, здесь недалеко.

В первый корпус Анна вернулась в начале одиннадцатого. Закрыв дверь главного входа, сразу же задвинула дверную щеколду. В вестибюле автоматически вспыхнул свет, она пошла к своему номеру, однако, поравнявшись с лестничной дверью, остановилась. Днем ее подпирал стол, теперь же дверь была распахнута настежь.

Выйдя на лестничную площадку, Анна стала подниматься наверх. Настроенный на движение датчик включил свет, однако на втором этаже было темно. Она включила телефонный фонарик и по коридору дошла до дверей пустого актового зала. В одной его стороне была невысокая сцена с экраном, в другой – две черные дыры на стене.

Анна влезла на сцену и прошлась вдоль рваного экрана. Потом приблизилась к краю, вскинула голову и посмотрела в черную дыру, которая вела в будку киномеханика. В ту же минуту ее ослепил яркий свет. Она схватилась за лицо и отшатнулась назад. Наткнувшись на экран, сползла по нему вниз. Когда опомнилась, стала шарить руками по полу в поисках упавшего телефона. Найдя его, встала на ноги и обернулась к экрану, по которому безмолвно двигались размытые тени. Приглядевшись, Анна различила женские фигуры с номерами. Женщины проходили мимо, сменяя друг друга.

Анна обернулась к источнику света и крикнула:

– Кто здесь?!

Немного подождав, она спрыгнула со сцены, вышла из зала и побежала по коридору в будку киномеханика. Дверь была приоткрыта, там горел свет, и у окошка стрекотал кинопроектор. В помещении не было ни души.

Анна вошла внутрь, переступая через валявшиеся на полу жестяные коробки от кинопленки.

– Здесь кто-нибудь есть?

Не получив ответа, она подошла к щитку и опустила рубильник. Сначала погас свет, потом замолчал проектор.

Выскочив в коридор, Анна побежала в сторону лестницы.

Вернувшись в свою комнату, она закрылась на ключ. Ничто в мире не заставило бы ее сейчас выйти из комнаты и уж тем более отправиться в главный корпус за помощью. Звонить администратору она не решилась, поскольку ничего, кроме страхов, предъявить не могла.

Споткнувшись о чемодан, Анна перевела взгляд на кровать и в ужасе отпрянула к двери. На ее покрывале была насыпана горка песка с синей гранитной крошкой. Несмотря на испуг, мозг выдал информацию: такой же песок был во дворе заброшенного дома, а продолговатая кучка песка напоминала могильный холмик. На нем был начерчен кладбищенский крест.

Анна свернула покрывало и вместе с песком бросила в угол комнаты. Входную дверь подперла изголовьем кровати, убедив себя в том, что продержаться нужно лишь до утра.

Ночь прошла на удивление спокойно, однако заснуть ей так и не удалось.

В шесть часов утра Анна вывезла чемодан на улицу и по гаревой кирпичной крошке быстрым шагом пошла к главному корпусу.