Kitobni o'qish: «Куурола», sahifa 2

Глава 5

Стефан украдкой выглядывал из-под одеяла, не решаясь вылезти из кровати в прохладную комнату.

– Ну что, соня, просыпайся! – сказала Лиза, с грохотом вывалив дрова у печки.

– А что у нас на завтрак? – спросил Стефан, по-прежнему кутаясь в одеяло.

– Свойская сметана с творогом, – ответила Лиза, заталкивая поленья в печку, – вчера нам тетя Мотя передала гостинцы.

– Свойская? А что такое свойская? Это животное такое, «свой»?

– Свойское это значит свое, от своего домашнего животного, – рассмеявшись, пояснила Лиза.

– Мам, а надолго мы здесь? – заканючил Стефан.

Лиза вздохнула, вытерла пот со лба рукавом старой пыльной куртки в заплатках, которую она нашла в сенях и ласково посмотрела на сына.

– Год-два, пока я не решу, где мы будем жить. Мы с тобой пережили… очень непростые события и нам обоим надо восстановиться, отдохнуть. Перемолоть пережитое прежде, чем мы уверенно войдем в новую жизнь. Да и через два года тебе надо будет в школу.

– Ура! Школа! Вот здорово! – Стефан радостно захлопал в ладоши, позабыв на мгновенье о холоде.

– А пока мы с тобой поучимся читать и считать. До того, как стать дизайнером интерьеров я ведь училась на педагогическом факультете. Так что к школе я тебя подготовлю.

Лиза зажгла спичку и бросила ее в печь.

– Не разгорается. Как же ее растопить то?!

– Мам, ты не знаешь, как зажечь огонь в печке?

– Нет, сынок, я никогда ж этого не делала…Может быть ты знаешь? – игриво спросила Лиза.

Стефан отрицательно покачал головой и спрятался под одеяло.

– Надо найти какую-нибудь бумажку.

Лиза поискала хоть какой-нибудь клочок бумаги. Под потрепанным и выцветшем от времени диваном она заметила торчащий обрывок газеты, начинавшийся с фразы: «…полняет желания, которые загадывают во время Большого обряда. Согласно легендам Золотую бабу способны увидеть не все, а лишь избранные». После этого предложения начиналась другая статья о прошедшем футбольном матче между командами «Торпедо Карелия» и «Красные огни».

– …полняет желания, загадываемые во время Большого обряда, – задумчиво растягивала и смаковала на губах Лиза, – исполняет! Исполняет желания! Золотая Баба. Интересно, что это.

Лиза бросила обрывок газеты в печь и подожгла спичкой. Когда огонь в печи наконец разгорелся, Лиза облегченно выдохнула.

– Ну вот и все, скоро здесь будет тепло.

Лиза отряхнула ладони и присела на край кровати, где прятался в одеяло Стефан.

– Давай вылезай, иди умывайся, я там тебе воды нагрела. Потом поможешь мне в бане прибраться.

– Ну ма-а-ам, тут еще холодно!

– Нечего! Давай, закаляться надо! Ты уже большой.

Стефан нехотя вылез из кровати, пошарил ногами в поисках тапочек и, надев их, поплелся к умывальнику, скромно притулившемуся в сенях.

Лиза присела на диван, чтобы передохнуть, когда часы прокуковали одиннадцать. Она ухмыльнулась. «Хорошо, что я смогла их настроить сегодня утром, пока Стефан спал. Жаль только вот, что он пропустил самое интересное», – подумала Лиза и откинулась на спинку дивана.

Дремота начала охватывать ее. Лиза зевнула, вынула ноги из ботинок и поджала их под себя. Стефан почему-то очень долго чистил зубы. Лиза хотела было к нему пойти, но приятная нега накрыла ее теплой волной, и она погрузилась в сон.

* * *

Она брела по колено в воде. Бескрайнее озеро будто звало ее глубже в пучину. Предзакатное солнце погрузилось в плотную молочную дымку. Лиза опустила глаза и увидела на себе белую сорочку, которая успела уже наполовину погрузиться в воду. Где-то вдалеке гаркали вороны. Сделав еще пару шагов, Лиза оказалась в воде.

Озеро обняло ее со всех сторон, нежно убаюкивая. Она начала плавно вниз спиной опускаться на недосягаемое дно: чем глубже погружалась Лиза, тем дальше оно оказывалось от нее. Лиза перевернулась со спины на грудь и сделала несколько гребков руками. Впереди замаячила подводная роща из водорослей, среди которых мельтешили какие-то фигуры. Лиза подплыла поближе. Изящные женские спины ближе к бедрам превращались в серебристо-голубые рыбьи хвосты. Русалки копошились целой гурьбой, низко склонившись над чем-то. Лиза сделала еще пару гребков в попытке разглядеть, что же так занимало этих созданий. Ее нога соскользнула с попавшегося под ногу камня, несколько камешков размером поменьше покатились, создав шум. Две русалки резко обернулись. Их лица искажала мерзкая гримаса, похожая на оскал, рот был перепачкан кровью, а их скрюченные пальцы сжимали куски человеческого тела. Русалка справа, белокурая с неприятным колким взглядом, держала женскую руку. Лиза пригляделась повнимательнее и узнала кольцо, усыпанное мелкими бриллиантами с голубым круглым топазом в центре. Это было то самое кольцо, которое подарил ей Петерис на пятилетие их супружеской жизни. Ужас пробежался острыми иголками по всему телу Лизы, ее бросило в жар. Только тут она осознала, что ей нечем дышать. Она, задыхаясь, стала глотать ртом воду и закричала, что было сил.

* * *

Когда Лиза открыла глаза, то увидела привлекательное лицо худощавого мужчины средних лет, обрамленное темными волосами и короткой бородкой. Его ярко-голубые глаза обеспокоенно бегали по ее лицу. Он крепко держал Лизу в руках.

Лиза вскочила, стремглав выбравшись из его объятий:

– Кто вы такой? Что…что случилось? – затараторила она.

Лиза огляделась. Она стояла возле крыльца их нового жилища. На ступеньках сидел хмурый Стефан и покашливал.

– Вы когда-нибудь в своей жизни растапливали печь? – спросил незнакомец.

В груди Лизы словно закопошился маленький зверек.

– Я…я…нет, – сдалась Лиза, покраснев.

Незнакомец встал с корточек, заулыбался и закивал:

– Когда растапливаете печь, всегда выдвигайте задвижку, иначе вы можете задохнуться. Пойдемте, я вам ее покажу.

Лиза недоуменно смотрела на высокого незнакомца в мешковатом темно-сером спортивном костюме, который твердой походкой бесцеремонно зашагал к ним в дом, и пошла за ним следом.

– Посмотрите, вот это – задвижка, – незнакомец показал на ржавую пыльную железку с крючком на конце, – обязательно выдвигайте ее при растопке. А когда угли прогорят и превратятся в пепел – вот тогда ее закрывайте обратно, ну или чуть раньше, чтобы тепло не уходило так быстро. Да, кстати, не представился. Григорий.

Он протянул руку Лизе. Та ее пожала и на выдохе ответила:

– Я Лиза. А сына зовут Стефан.

– Сына? – Григорий оглянулся по сторонам.

– Да, он же сидел там, на ступеньках, когда я очнулась.

– Ах, ну да, Стефан. А вы – Лиза, – Григорий как-то странно посмотрел на девушку.

– Как вы у знали, что…

– Что вы чуть не задохнулись? – глаза Григория загадочно блеснули, – угадал! Ну что, Стефан пойдет лошадок смотреть?

Вошедший в комнату Стефан подпрыгнул и взвизгнул от неожиданно свалившегося на него счастья. Лиза заулыбалась.

Глава 6

Стефан милой косолапой походкой семенил рядом с Григорием. Лиза шла чуть позади, жадно вдыхая свежий воздух. В голове шумело. До дома Григория шли долго, хоть он и стоял третьим по счету от дома бабушки Варвары. Небольшой забор из валежника отделял леваду, в которой гуляли лошади.

– Вы давно здесь живете? – спросила Лиза.

Григорий обернулся и замедлил шаг.

– Да всю жизнь, наверное. Ну как, жизнь. Выучился я в Москве, на инженера. Поработал там лет семь, да и вернулся сюда, на родину. Думал, на месяц-другой приеду, а вон остался, тринадцать лет уж живу и обратно не тянет. Хорошо здесь. Природа. Вот, где жизнь настоящая! Она здесь, вокруг нас! А там, – Григорий махнул на юго-восток, в сторону Москвы, – там все искусственное, напускное, ненастоящее.

Григорий посмотрел на Лизу. Та едва заметно улыбалась. Мужчина продолжал:

– Вы ведь в своих городах живете не для себя. Вы все делаете для других. Все напоказ. Одеваетесь. Живете. Работа попрестижнее, машина покруче, дом побольше. Оно может и не надо это, такая нервная работа, огромная машина, которая жрет бензин, как не в себя и дом, в котором устанешь убираться. Вот попробуйте искупаться голышом?! Или по лесу походить без одежды?! Страшно! А что подумают другие. А что вы в своей жизни сделали то для себя, для своей души?!

Григорий перевел взгляд на Лизу.

– Сюда приехала, – выпалила она.

– Молодец! Люблю я вот таких людей, кто не боится быть самим собой. Это сейчас ой как трудно. Все в своем интернете друг перед другом рисуются. А вы надолго к нам?

В уголках улыбающихся глаз Григория забрезжили легкие морщинки. Лиза взмахнула головой, чтобы убрать мешающие волосы.

– Мы, наверное, на год-два, а там…Там видно станет. Стефану надо в школу будет. Да и мне работу придется искать.

Григорий остановился и утвердительно закивал головой.

– А муж? – он протянул букву «Ж».

– Вдова, – Лиза нахмурила брови.

– Соболезную. Давно?

– Нет, примерно полгода назад.

Григорий понимающе закивал:

– Ну, а я свободен.

Уголки губ Лизы едва заметно дернулись.

– А вы чем здесь занимаетесь все тринадцать лет? На что-то же вы живете?

– Мама! Мама! Смотри, какая лошадка! – Стефан задергал Лизу за рукав.

– А это Афина, моя любимая гнедая красавица! Вот этим вот и занимаюсь, – развел руки в стороны Григорий, – лошадями. Развожу тяжеловозов, продаю по всей России и заграницу. Пчел еще завел три года назад, мед собираю. Сейчас вот еще купил недалеко несколько гектаров, строю потихоньку эко-гостиницу, будем туристов зазывать, к природе приобщать.

Григорий распрямил плечи. Лиза улыбнулась.

– Стефан! Стефан, ты куда! Ну-ка стой! – закричала Лиза на сына, который пытался пробраться к лошадке, ломая забор маленькими ножками, – пойдем, тебя дядя Гриша покатает!

Стефан послушно слез с забора. Лиза давно не видела такими горящими глаза сына. С тех пор, как Петерис начал избивать и его, около года назад.

* * *

Стоял жаркий летний день. Настала очередь Петериса забирать сына из детского сада. В тот день Лиза записалась к врачу – боли внизу живота становились все более настойчивыми и их не получалось уже просто игнорировать.

Она вернулась в шесть: пришлось обойти несколько врачей и сделать пару обследований, сдав кучу анализов. Муж и сын уже должны были прийти домой. Лиза вошла в прихожую. Еще с порога ее насторожила тишина в доме. Стефан всегда радостно выбегал ей навстречу, сопровождая это бурными воплями. Но не в этот раз. Лиза повесила ключи и разулась, с отчаяньем вслушиваясь в тишину.

– Стефан! – позвала она.

Он не откликнулся. Лиза приоткрыла дверь в ванную – никого. Она опять позвала сына. Снова тишина. Лиза потянула вниз ручку двери, ведущую в спальню. Та оказалась запертой.

– Стефан, милый, открой мне, пожалуйста!

Лиза вплотную прижалась к двери в надежде услышать хоть что-то. На кухне грохнуло, следом Петерис что-то невнятно пробормотал. «Опять пьяный», – подумала Лиза. Она хотела было пойти туда, но услышала за дверью слабые всхлипы.

– Малы-ы-ш! Открой, пожалуйста, – уже не надеясь ни на что, попросила Лиза.

Замок щелкнул. Лицо заплаканного Стефана появилось в узкой щелке. Лиза аккуратно приоткрыла дверь шире и взяла на руки сына.

– Заклой! Заклой сколее! – испуганно залопотал Стефан.

– Что случилось? – спросила она, закрывая дверь за собой.

Лиза вытерла слезы с милого личика сына. Стефан молчал, потупив взгляд в пол. Лиза потянулась к его рукам и увидела кровавые ссадины и синяки на обоих его предплечья. Волосы на ее голове встали дыбом.

– Кто это сделал? – глаза Лизы наполнились ужасом.

– Папа, – еле слышно прошептал Стефан.

Лиза закрыла глаза и вздохнула. Она едва терпела побои мужа и делала это исключительно ради счастья их ребенка, ведь ему нужна полная семья, но теперь…Она не могла поверить в то, что Петерис дошел и до этого. Ком встал в горле, не давая дышать. Она еще крепче обняла сына и заплакала. Это стало последней каплей для Лизы. Она поняла, что больше так продолжаться не может.

– Все будет хорошо, малыш. Мы что-нибудь придумаем. Вернемся вдвоем в Россию. Поедешь со мной в Россию?

Стефан закивал. Осталось только придумать, как это провернуть. Лиза не работала с рождения Стефана, старые клиенты уже давно нашли себе новых дизайнеров. Накоплений у нее почти не осталось, а Петерис точно не даст отступных при разводе. Но он застраховал свою жизнь. Лиза задумчиво закусила нижнюю губу…

* * *

– Вот здесь у нас располагаются денники для лошадей. Большие, просторные. Сейчас тут пара кобыл, остальные гуляют на пастбище и в леваде, – Григорий показывал свою конюшню гостям.

– Я хочу покормить лошадку! Можно мне покормить лошадку? – запищал Стефан.

Лиза посмотрела на Григория:

– Можно нам покормить лошадку?

– Да, погодите немного, я схожу за морковкой, – ответил Григорий.

Лиза со Стефаном стали разглядывать лошадь. Чалая молодая кобыла с любопытством посматривала на посетителей из-за решеток денника. Через минуту Григорий вернулся с небольшой корзинкой яблок и моркови.

– Ну, вот, можно кормить! – Григорий протянул ее Лизе.

Она с энтузиазмом взялась угощать лошадку. Та с нескрываемым удовольствием поглощала яблоки и морковку и, вытягивая вперед морду и шевеля верхней губой, просила новую порцию. Григорий ушел и через некоторое время вернулся со щетками, упряжкой и седлом.

– Седлаем? – спросил Григорий.

Стефан кивнул с радостной улыбкой, растянутой до ушей.

Глава 7

– Мама, как краси-и-иво! – в один из дней завороженный Стефан стоял с открытым ртом позади дома бабушки Варвары.

Перед ним раскинулось озеро, которому, казалось, не было конца и края. Стефан припустил вниз, остановившись только у самой кромки воды.

– У нас свое личное озеро! – глаза потрясенного Стефана округлились от удивления.

Лиза рассмеялась.

– Конечно, оно не наше, оно общее. Называется Водлозеро. Но ты прав, здесь очень красиво! – Лиза распрямила плечи.

Стефан потрогал воду рукой.

– Жаль, что она холодная, – сказал он.

– Летом будет теплая. А пока пошли приведем в порядок баньку, а то мы месяц уже как тут, а в ней все еще бардак.

Прошел почти час, как они принялись вытаскивать из старое барахло бани, которая незадолго до смерти бабушки превратилась в кладовую.

Погода вдруг резко испортилась и задул сильный ветер. Лиза отправила Стефана в избу, еще простудится того и гляди, да заболеет. Вытащив последний хлам, Лиза взялась перемывать баню, прокручивая в голове список первостепенных дел. «Дрова! Надо обязательно узнать у Григория, где здесь можно купить дров. И как провести интернет, наверняка у него он есть, лошадей же он как-то продает. Завтра съезжу в Пудож, надо прикупить еще еды и лекарств. И может попросить Григория, чтобы он разрешил Стефану хоть иногда приходить к нему на конюшню, кататься на лошадях. Говорят же, что они помогают преодолеть стресс».

Лиза домывала скамью, когда свет в бане заморгал.

– Вот ведь, еще и проводку видимо придется менять! – проговорила Лиза вслух и сжала губы.

Она вымыла тряпку в ведре, слегка отжала и запустила руку за буржуйку, чтобы слегка освежить там пол. Вдруг она услышала голос мужа, зовущего ее и почувствовала, что кто-то дотронулся до ее руки. Ужас обдал ее горячей волной, она забыла, как дышать. Свет в бане внезапно потух. Лиза метнулась в ту сторону, где находилась дверь, запнулась за ведро с водой, уронив его, и буквально вышибла дверь наружу, наткнувшись на Григория.

– Что случилось? Что с вами? – Григорий выглядел озабоченным.

Лиза склонилась, уперев руки в бедра и пыталась отдышаться.

– Там… В бане… я слышала голос покойного мужа, – Лиза села на ступеньки.

Дыхание никак не хотело выравниваться.

– Сейчас схожу посмотрю, – ответил Григорий, – а что со светом?

Григорий нашарил выключатель и защелкал им, но безуспешно.

– Он потух, – сказала Лиза.

– Надо сходить за фонариком.

– Я с вами. И мне как раз надо принять таблетки.

– Таблетки? Какие еще таблетки? – всполошился Григорий.

– После смерти мужа, – продолжила Лиза, глотая слова, – мне назначили антидепрессанты. Андаксодол. Без них у меня видения какие-то… странные, голоса. Я часто слышу голос покойного мужа, он зовет меня.

Григорий ничего не ответил, лишь пожал плечами.

Когда они вошли в избу, Стефан сидел на диване и собирал пазл.

– Мама, я хочу мультики! Мне уже надоело целыми днями собирать пазлы!

– Да, Григорий, я хотела у вас узнать, – сказала Лиза, доставая таблетки, – как мне подключить интернет и спутниковое. Я подумываю о том, чтобы мне снова начать заниматься дизайном интерьеров, надо войти в курс дела, что вообще сейчас модно и какие материалы сейчас есть на рынке.

– Вам надо в Пудож съездить, там компания есть, не помню, как называется. Найду, скажу, – ответил Григорий, внимательно следя за Лизой, как она достала таблетки, выпила их и убрала обратно.

– И еще. Я подумала тут… Стефану очень понравились лошади, и он… как бы ожил, я давно его таким не видела с тех пор, как умер… его отец и…я бы хотела, чтобы он как можно больше общался с лошадями. Вы разрешите нам приходить в вашу конюшню хотя бы раз в неделю?

– Нет.

Брови Лизы взмыли вверх, а глаза округлились от резкого отказа.

– Приходите в мою конюшню каждый день!

Стефан слетел с кровати и запрыгал, хлопая в ладоши, а затем подбежал и обнял Григория.

– Спасибо, дядя Гриша!

– Вы же сюда на перезагрузку приехали, так?

Лиза кивнула.

– Значит, самое время учиться верховой езде! – заключил Григорий.

– Когда первое занятие? – поинтересовалась Лиза.

Григорий улыбнулся.

– Сегодня через пятнадцать минут. А я пока пойду посмотрю, что у вас с пробками в бане. Есть фонарик?

Лиза протянула Григорию старый бабушкин фонарик, в котором она очень кстати недавно поменяла батарейки и пошла переодеваться. Через пятнадцать минут новый друг отрапортовал:

– Электрику я вам завтра сделаю, там проводка сгорела.

– А в бане? Никого не было?

Тень улыбки пробежала по лицу Григория.

– Ну если и был, то мне он не захотел показываться.

Глава 8

В один из дней Лиза со Стефаном снова пришли на конюшню. Пока сын копошился с жеребенком, она стояла возле лошади, не зная, как обращаться с этим грациозным и опасным созданием.

– Лиза, да вы не бойтесь! Афина не кусается. Но лягнуть может, поэтому вы сзади главное к ней не подходите, – кричал издалека Григорий.

– Гриша, да я вообще не знаю, с какой стороны к ней подойти. В прямом смысле слова.

– Да как это, не знаю!? А в машину вы с какой стороны садитесь? – Григорий подошел ближе, снимая рабочие перчатки.

– С левой, – засмущалась Лиза.

– Ну вот и с лошадью также, – рассмеялся Григорий, – машиной управляют педалями и рычагом коробки передач, а лошадью – шенкелем и трензелем.

Лиза изобразила гримасу отчаяния:

– Шенкель, трензель… А вы на каком языке говорите?

Григорий рассмеялся. К ним подошла маленького роста черноволосая женщина средних лет. Ее вздернутый нос придавал лицу смешливость.

– Это Лиля, помощница по хозяйству. Лиля, знакомься, это Лиза и Стефан, мои новые друзья, – Григорий подмигнул Лиле.

Лиля смущенно заулыбалась и кивнула в знак приветствия.

– Стефан может пока побегать с Лилей, она покажет кур, хрюшек, кроликов и всякую другую живность, а мы с вами поучимся верховой езде, – сказал Григорий, очищая от шерсти скребницу для лошади.

Лиза замерла от предвкушения, глядя на Григория снизу вверх, как ребенок. Григорий улыбнулся, заметив ее взгляд, и положил обе руки на хрупкие плечи девушки и произнес:

– У тебя все получится. Главное, не бояться. Животные чувствуют страх и неуверенность. Тебе надо показать, что ты здесь лидер. Афина – добрая и ласковая кобыла, тебе нечего переживать.

– А как же «не подходить сзади»? – спросила Лиза и отметила про себя переход на «ты».

– Это простая техника безопасности при работе с любой лошадью, – ответил Григорий, сделав акцент на слове «любой» и пристально посмотрел Лизе в глаза.

По коже девушки будто пробежал электрический ток. Между Григорием и Лизой было меньше полуметра. Ей казалось, что она тонет в его глазах, голубых и чистых, как Средиземное море в солнечный день. Грудь обдало жаром, ноги стали ватными и Лизе казалось, что она вот-вот рухнет в его крепкие объятья. Ей хотелось, чтобы этот момент длился вечно. Она боялась, что Григорий отведет глаза, но он продолжал, как и прежде, смотреть на нее с нескрываемой нежностью.

– Мама, мама! Пошли, я покажу тебе зайчиков! Они такие милые! – появление Стефана разбило интимную атмосферу и отрезвило Лизу.

– Солнышко, я обязательно все посмотрю, только чуть позже, – умоляюще ответила она.

– Ну нет, надо сейчас! Ну ма-а-ма-а-а! – Стефан потянул Лизу за руку.

Та бросила вопросительный взгляд на Григория:

– Стефан просит…

Мужчина кивнул, мол, идите. Подходя к ферме, Лиза обернулась: Григорий так и стоял с Афиной, провожая их взглядом. Лиза опустила глаза и заулыбалась. Рядом с ней раздался возмущенный женский голос:

– Ни стыда, ни совести у тебя нет…

Лиза подняла глаза и увидела светловолосую худую женщину лет сорока с серыми, словно выцветшими, колючими глазами. Она была высокой и нескладной, с угловатыми чертами лица и кого-то ей напоминала. Лиза ускорила шаг, подгоняя Стефана. Дойдя до кроликов, они увидели Лилю.

– Лиль, а это кто? – спросила ее Лиза.

– А, это… – вместо ответа Лиля махнула рукой.

Лиза вздохнула. «Надеюсь, не его жена», – подумала она, но решила не докапываться до помощницы.

– Мам, ну смотри же! Какие они милые, какие хорошие!

Лиза смотрела на кроликов, натянуто улыбалась, кивала, но ее мысли витали где-то рядом с Григорием. Она почувствовала, что давно забытое трепетание в груди, которое наступает во время влюбленности, снова ворвалось в ее жизнь, идя об руку с ревностью, которая острыми коготками царапала грудь. Лиза и радовалась этому внезапно свалившемуся на нее чувству и в то же время очень боялась его. «И вправду говорят, чем старше становишься, тем сильнее влюбляешься», – подумала она.

* * *

На следующее утро Стефан, сидя за столом, с аппетитом поглощал творог со сметаной под парное молоко, принесенное соседкой Матреной, закусывая их свежеиспеченным маминым хлебом. Лиза суетилась около стола, замешивая тесто на пироги с ватрушками.

– Мам, а мне нравится дядя Гриша. Может он мне вместо папы будет?

Лиза рассмеялась.

– Мне он тоже понравился. А вот насчет папы ты не вздумай никому этого говорить.

Стефан бросил ложку, которой уплетал творог.

– Я хотел сегодня ему это сказать, – ответил с возмущением поникший Стефан.

– Что сказать? – теперь уже Лиза перестала мешать тесто.

– Что хочу, чтобы он мне папой стал, – напористо ответил сын, – мам, а почему ты не можешь просто прийти к нему и попросить стать моим папой?

Лиза снова рассмеялась:

– Потому что это так не делается.

– А как делается?

В дверь постучали. Вопрос Стефана повис без ответа. Лиза бросилась вытирать руки об украшенный по краю вышивкой фартук. На пороге, не дожидаясь приглашения, появился Григорий.

– Можно к вам? – спросил он и тут же продолжил, – Лиза, у меня предложение. Давай Стефан с Лилей побудет, а мы с тобой пойдем на лошадке погуляем.

– Я тоже хочу на лошадке!

– А с тобой мы завтра все вместе погуляем. Идет? – сказала Лиза.

– По рукам! – ответил Стефан, – мам, спроси у дяди Гриши, что нужно сделать, чтобы он стал моим папой.

– Стефан! – одернула сына Лиза.

Стефан встал руки в боки и насупился:

– Ну чего? Стефа-а-ан! – передразнил сын с нарочитой театральностью.

* * *

Через три недели Лиза уже гораздо увереннее держалась в седле. Григорий научил ее самостоятельно седлать лошадь, и она стала чуть более уверенно ездить рысью. Самым сложным во всем этом деле оказалось застегнуть подпругу, но несмотря на это, Лиза напористо старалась сделать все самостоятельно, не зовя никого на помощь.

Как-то в один из дней Григорий стоял и исподтишка наблюдал, как Лиза пыхтела над ремнями. Уже выпал первый снег и изо рта девушки шел пар. Она с отчаянным усилием пыталась натянуть ремень, чтобы застегнуть подпругу, но из ее попыток ровным счетом ничего не выходило. Афина стояла неподвижно, лишь изредка поворачивая головой, как бы интересуясь: «Долго мне еще ждать?». После двенадцатой попытки на глазах Лизы заблестели слезы. Она опустила плечи, голова поникла. Вдруг она ощутила, как кто-то почти беззвучно подошел сзади и большие теплые руки обняли ее. Она почувствовала запах Григория: его терпкий, слегка сладковатый парфюм с древесными нотами. Он крепко прижал ее к себе и поцеловал в висок, долго не отрывая губ от кожи. Лизу обдало жаром, ноги снова стали ватными.

– Гриша, – прошептала она еле слышно.

– Как же я по тебе скучал! – тихим голосом сказал он.

Григорий развернул ее к себе лицом и впился в губы. Лизе показалось, что у нее в душе распустился миллион цветов. Она почувствовала себя самой счастливой женщиной на свете. После стольких лет издевательств со стороны мужа она впервые ощутила себя женщиной. Любимой, желанной. Только одного она никак не могла понять: когда Григорий успел по ней соскучиться, ведь они не виделись всего лишь один день.

Любовь бурным омутом затянула девушку с головой. Лиза парила на крыльях любви: каждое утро она просыпалась ни свет ни заря, делала домашние дела и мчалась со Стефаном под провожающие взгляды соседей на конюшню к Григорию, где они занимались с лошадьми до обеда, а вечером мужчина приходил к ним на ужин, и они проводили время вместе до глубокой ночи.

В один из таких вечеров они сидели на лавочке позади истопленной бани и смотрели на гладь озера, серебрящуюся от полной луны. Лиза положила голову на плечо Григория, он одной рукой обнимал ее за плечи, а другой согревал ее ладони. Каждый думал о чем-то своем, наслаждаясь моментом.

– Гриш?! А ты ведь отсюда никуда никогда не уедешь, да? – вдруг спросила Лиза, глядя куда-то вдаль.

– Нет конечно. Куда мне? Тут все. Вся моя жизнь.

– То есть ты не поехал бы со мной жить в город? – спросила Лиза.

– Ты же все сама прекрасно понимаешь, – Григорий похлопал ее по плечу, – никуда я отсюда не уеду.

Лиза потупила взгляд. Ее сердце сжалось. «Может быть это пока, а пройдет года два, и я стану ему настолько дорога, что он согласится», – обнадежила сама себя Лиза.

– И ты тоже отсюда уже никуда не уедешь, – вдруг произнес Григорий.

Лиза отпрянула и посмотрела в глаза Григорию:

– Что ты имеешь в виду?

Григорий замялся на миг, а затем ответил:

– Мать тебя не отпустит.

– Какая еще мать? – с нескрываемым удивлением спросила Лиза.

– Скоро узнаешь, – ответил Григорий на выдохе.

Лиза хотела что-то еще спросить, но из бани раздались вопли Стефана:

– Ма-а-ам! Ма-а-ам!

Лиза бросилась внутрь, за ней следом Григорий. Ей казалось, что она целую вечность открывала двери: сначала входную, затем из предбанника. На пороге стоял голый и перепуганный Стефан. Он дрожал, хотя в бане было еще жарко. Увидев мать, он стремглав бросился ей на руки.

– Я слышал голос папы! Он звал меня и плакал.

Лиза обернула Стефана в полотенце и унесла его в предбанник. Григорий, пожав плечами, вышел следом.