Kitobni o'qish: «Кукольный домик для Ёжика»

Часть I. Пробуждение

Глава 1

Телефоны разрывались от звонков. Они словно устроили соревнование – кто будет издавать противные громкие трели дольше всех. Они звонили то по очереди, то все вместе, вызывая все более нарастающее раздражение.

Она посмотрела на часы. 12:30. Время обеда, сотрудники, все как один, были в столовой, но, тем не менее, именно в это время телефоны нарушали и без того редкие минуты тишины. В кабинете, рассчитанном максимум на четыре человека, сидело восемь, причём все они были из разных отделов компании, бурно создавали видимость работы, по телефонам и между собой разговаривали громко, эмоционально и не стесняясь в выражениях. Инесса была «новенькой», в коллектив не влилась, и большую часть времени старалась сосредоточиться на выполнении бестолковых заданий, которые ей давали ежедневно и в больших количествах. Она намеренно ходила в столовую позже всех, каждый день надеясь провести полчасика в тишине, и каждый день именно в обеденный перерыв начинался марафонский забег телефонных звонков.

Бззз, бззз, бзззззз……………Раз, два, три, четыре, ……………пятнадцать….

– Господи, да сколько можно!! Обед же!! – она и не заметила, как произнесла эти слова вслух, раздражённо откинувшись на спинку стула и прикрыв глаза.

– Ну так иди пообедай, чего сидишь?

Её глаза распахнулись сами собой, причём широко. В кресле за столом напротив сидел седовласый голубоглазый мужчина лет пятидесяти, широкоплечий, приятной наружности, со спицами в руках. На спицах был почти довязанный пушистый шерстяной носочек небесно-голубого цвета.

Она несколько раз поморгала, думая, что может быть, дяденька был каким-то новым сотрудником, которого она не видела ранее, и он каким-то образом зашёл в кабинет незамеченным, но спицы и носочек её очень смущали. Особенно носочек. Она внимательно посмотрела на незнакомца, отметив мускулистую фигуру и дорогую одежду. Начищенные ботинки, отлично сидящие брюки, светло-серый свитер тонкой шерсти, дорогие часы….

– Простите, а мы знакомы? – она не хотела показаться невежливой, но сдержаться было трудно.

– Конечно, – кивнул мужчина, – ты как раз меня позвала.

– Никого я не звала, что за глупости!! – возмутилась она.

– Ну как же никого? Я отчётливо услышал: «Господи, да сколько можно, обед же!!!». Вот и говорю тебе – иди пообедай. А то опоздаешь, все вкусное съедят.

– Вы хотите сказать, что вы – Господь? – она саркастически ухмыльнулась, наблюдая за тем, что во время разговора он продолжал вязать.

– А что смущает? – он посмотрел на неё совершенно серьёзно, – не похож?

Она и правда смутилась, несмотря на совершенную абсурдность ситуации.

– Ну, Господь, он такой, с бородой, на облачке сидит….

– И пальчиком грозит, – улыбнулся мужчина, – с чего ты взяла, что это так?

– Бабушка в детстве говорила.

– А она откуда знает?

– Ей её бабушка в детстве говорила.

– А она его сама лично видела? Господа?

– Ну нет, конечно, что за бред, – отрезала она, – нельзя увидеть Бога!

– И правда, – кивнул мужчина, легонько клацая спицами. – Работать по девять часов в день пять дней в неделю за 30 000 рублей в месяц – нормально, а увидеть Бога – бред. Так и до психушки недалеко.

Только теперь она поняла, что телефоны молчат. Все время, пока она вела этот безумный разговор, в кабинете была полная тишина. Только спицы издавали приятный тихий серебристый звук. Клац-клац. Клац-клац. Клац-клац.

«Слава Богу, хоть тихо», – пронеслась мысль.

– Обращайся, – кивнул мужчина, ловко перехватывая спицы.

Она открыла рот, чтобы спросить, при чем тут, собственно, он, и увидела, что незнакомец исчез также необъяснимо, как и появился.

Она посидела ещё какое-то время, молча смотря на кресло, в котором он сидел. Потом открылась дверь, стали возвращаться с обеда сотрудники, и в кабинете опять стало тесно, душно и громко.

Несколько часов до окончания рабочего дня Инесса провела в обычной бестолковой суете – беготня по кабинетам, ожидание у кабинета генерального директора, совещания по непонятным поводам и с непонятными результатами, чтение бесконечных сообщений, приходящих по корпоративной почте – так проходил почти каждый день, и почти каждый день она задавала себе вопрос: «А что я вообще тут делаю?». Работа не доставляла никакой радости, добираться до офиса приходилось больше часа в одну сторону, коллеги, по большей части, были с ней неприветливы, так как она не проводила с ними время в курилке в разговорах «ни о чем», да и особого смысла в том, что ей приходилось делать ежедневно, она не видела.

Счастливый момент дня наступал без пяти шесть, когда сотрудники, радостно галдя в предвкушении вечера, переобувались, переодевались, и чуть не бегом выбегали на улицу, пикая пропусками на турникете. Свободааа!!! До 9 утра следующего дня.

Она вышла чуть позже, когда парковка перед офисом опустела, села в машину, бездумно включила радио и поехала домой, аккуратно объезжая ямы на дороге.

– А почему ты делаешь то, что ты делаешь? – рядом раздался негромкий приятный мужской голос.

От неожиданности она растерялась, и только многолетняя привычка вождения позволила ей удержать руль на месте и не вильнуть в сторону. К счастью, дорога в этот момент была совершенно пустой. В полном изумлении она посмотрела на пассажирское сиденье – там сидел её обеденный незнакомец, приветливо улыбаясь ей. На нем была мягкая кожаная куртка – весна же, прохладно, а в руках те же самые спицы, только носочек другой, ярко-жёлтый, как цветок одуванчика.

– Господи, бред какой-то, – пробормотала она и припарковалась на обочине, от греха подальше. – Вы кто? Вы меня преследуете? Как вы оказались в моей машине? Я сейчас в милицию позвоню!

– Прости, пожалуйста, я мог бы быть на крыше, но оттуда неудобно разговаривать. А тебе все равно час ехать, чего зря время терять.

– Послушайте, вы незаконно проникли в мою машину, вы вообще кто???

– Я тебе уже отвечал, но ты не веришь.

К своему удивлению, она не испытывала страха. Скорее, какое-то жгучее детское любопытство, почти азарт. Она смотрела на мужчину во все глаза, и сейчас заметила, что от него исходило совершенно явное сияние, как от небольшого солнца…

– То есть, вы хотите сказать, что Вы – Бог?

– Ну да. Бог. Более того, твой личный. Как в песне. Personal Jesus.

– Как это – личный Бог? Он вроде как общий… Для всех.

– Согласен, – кивнул незнакомец. – Общий. Но каждый человек же его себе по-разному представляет, так? Вот у бабушки твоей бабушки он на облачке сидел, пальчиком грозил. У Иван Иваныча из финотдела он в черной рясе, с крестом… А вот помнишь фильм «Догма»? Там Бог вообще женщиной был…

– А вы почему вот такой?

– А тебе какие мужчины больше нравятся?

– Высокие, симпатичные… Чтоб плечи широкие, глаза голубые… Постарше меня, лет пятидесяти… Улыбка ещё обаятельная… И чтобы руки золотые!

– Я вроде все учёл, – оглядел себя незнакомец.

«Клац-клац», сказали спицы. Клац-клац.

Она, как заворожённая, смотрела на его руки, которые продолжали вязать, петелька за петелькой, петелька за петелькой, и рраз – последняя петелька была закончена, незнакомец ловко затянул ниточку, откуда-то взявшимися ножничками её отрезал и маленьким крючком спрятал внутрь носочка.

– Это тебе, – протянул он носочек Инессе. Размер 39, полушерстяной – чтобы не так быстро протирался. Завтра второй свяжу. А то ты же дома мёрзнешь, пока отопление не включили.

Она отчётливо вспомнила, как пару дней назад, пробежавшись по холодному полу из спальни в ванную, подумала: «Господи, хоть бы носочки кто связал, и то теплее было бы».

– Послушайте, – подняла она глаза на своего странного пассажира, – а как вы…?

В машине никого не было. Вечернее солнце красиво освещало дома и деревья, а радио тихонько мурлыкало бодрый мотив песни «Personal Jesus».

Утром, сев в холодную машину, она опасливо повернула голову в сторону пассажирского сиденья. Там никого не было. Весь вечер накануне она была сама не своя, ожидая появления своего полу-воображаемого собеседника в самых неожиданных местах, например, в туалете, – какой конфуз, мама дорогая! – но его не было. Можно было даже подумать, что она и не видела его никогда, но ярко-жёлтый носочек, спокойно лежавший на кресле в коридоре, свидетельствовал, что в психушку ей ещё не пора. Хотя как посмотреть. Мама говорила, что если человек разговаривает с Богом – то это молитва, а если Бог с человеком – то это шизофрения. При этих словах окружающие обычно смеялись, всем своим видом показывая, что они-то не такие! Они нормальные.

После ужина она налила себе бокал вина и села перед телевизором – она жила одна уже год, после затяжного и болезненного развода, в результате которого получила квартиру с обременением в виде ипотеки и стойкое убеждение, что «мужики-козлы». Когда второй бокал был уже наполовину пуст, ей вспомнился вопрос, на который она не ответила: «А зачем ты делаешь то, что ты делаешь?» и она задумалась, а зачем, собственно, она пьёт, причём почти каждый вечер? Сегодня даже была не пятница – любимый повод выпить окружающих её офисных трудящихся.

– Ну как зачем, – уверенным голосом ответила она вслух на молчаливый вопрос, – чтобы расслабиться!

– А зачем тебе нужно расслабиться? – продолжил расспросы откуда-то появившийся забавный Голосок.

– Ну как зачем? Чтобы….

Она запнулась. И правда, а зачем нужно было расслабиться? Чтобы весело было? Ну да!

– Чтобы весело было!

– А зачем тебе, чтобы было весело?

– Для того, чтобы не было грустно!

– А зачем тебе надо, чтобы не было грустно? – не отставал Голосок.

– Потому что грустно – это плохо! И вообще, отстань! – почти выкрикнула она и поставила бокал на стол.

Собака, которая до этого момента делала вид, что спит в корзинке, подняла голову и посмотрела на хозяйку, думая, что та разговаривает с ней.

– Дурдом какой-то, – разозлилась Инесса, – сама с собой разговариваю, дожили! Спать всем! Утром же на работу.

И вот оно утро, и вот она работа в часе езды.

– И ведь правда, целый час времени просто теряется! Можно было бы что-нибудь полезное сделать, – вслух сказала она, даже не замечая.

– И что бы ты хотела сделать полезного? – где-то в её голове возник вчерашний голосочек, который звучал весело и казалось, был совершенно не обижен её вчерашним поведением.

«А тебе все равно час ехать, чего зря время терять», всплыла в голове фраза.

– Ну, поговорить можно, – робко, почти шёпотом, сказала Инесса.

– Отличная мысль! Поговорить всегда можно, – уже знакомый голос звучал мягко и бархатисто.

Она повернула голову на пассажирское сиденье, и к огромному удивлению для самой себя, почувствовала, что по ней пробежала волна радости и тепла. Носочек был связан наполовину, под курткой была видна тщательно отглаженная белая рубашка и темно-синие джинсы.

– Доброе утро, красавица!

Она немного смутилась.

– Да какая уж там «красавица». Морщины стали заметны, волосы седые появляются, да и килограммов пять лишнего веса….

– Пишем: морщины, седина, лишний вес, – мужчина отложил спицы, в руках возник розовый блокнотик и розовый карандашик. – Записал.

– Зачем это? – встрепенулась Инесса.

– Ну как зачем, чтоб не забыть. Ты же сама пожелала иметь морщины, лишний вес…

– Подождите, ничего я не желала!! Они же есть, я просто сказала…

– А раз сказала – значит, хочешь, чтобы так было.

– От того, что я скажу, что их нет, они не исчезнут.

–Уверена?

– Конечно! У всех волосы седеют и морщины…

– Ну хорошо, у всех так, а ты как хочешь?

– Да какая разница, как я хочу, они все равно есть!

– А хочешь как?

Инесса начала злиться. Опять этот странный человек со своими странными вопросами! И вообще неясно, как он в машину проник! Вдруг он преступник?

– Никак не хочу, – буркнула она и посмотрела на часы. – Вот теперь я опаздываю!! Уже пробки на дороге! Всё стоит!

– А хочешь как?

– Хочу вовремя приехать!

– Вовремя – это во сколько?

– В девять начало рабочего дня…

– Так во сколько приехать хочешь?

– Без пяти девять было бы идеально, если честно…

– Хорошо, – кивнул незнакомец. – Как скажешь.

Он исчез также загадочно, как и появился, и в машине остался почти неуловимый аромат мужского одеколона – такой знакомый… У кого был такой? У папы? У бывшего мужа? У начальника?

Образ пришёл как будто по щелчку. Высокий, обаятельный, седовласый – с ним у неё был роман до брака… Он сразу сказал ей, что женат и никогда не оставит жену, но она упорно цеплялась за эти отношения, думая, что он передумает, поняв, какая она замечательная. Он не передумал, через три года даже до неё дошло, что это тупик, и, собрав волю в кулак и сцепив зубы, она вычеркнула его из жизни… Но не проходило и дня, чтобы она не думала о нём, или не сравнивала мужа с ним – и муж всегда проигрывал – потом образ поистрепался, а вот сейчас возник, да так чётко и ясно!

На середине её пути рассвело – загородная трасса всегда красива по утрам, тем более что частично она проходила вдоль моря, и она всегда любовалась им, даже если вода была покрыта слоем льда… Она припарковалась на обычном месте, погруженная в воспоминания, и посмотрела на часы.

«Местное время – без пяти девять», бодро сказало радио, которое, казалось, молчало всю дорогу. Внезапно она осознала, что вся дорога до работы была совершенно свободна и пробок не было. Немного ошарашенная этой мыслью, она вдруг заметила что-то яркое на пассажирском сиденье. Ярко-жёлтый пушистый носочек прямо-таки излучал тепло и уют. Она взяла его в руки. Сбоку на резинке, красными шерстяными нитками было вышито сердечко. Она улыбнулась, не зная, что и чувствовать по этому поводу…

– Спасибо? – полу-подумала, полу-пробормотала она.

«Обращайся, дорогая», – явно услышала она внутри.

День проходил так же бестолково, как обычно, телефоны звонили, люди вокруг делали непонятные действия, весь офис дышал нервозностью, все хотели успеть все сделать и уйти вовремя с работы… Она начала ловить себя на том, что смотрит на людей и думает, почему они делают то, что делают… Выполняемая ими работа явно не приносила им ни радости, ни удовольствия, в-основном, все старались сделать побыстрее то, что говорил начальник, как можно чаще уходить на перекуры и попить кофе, и большинство разговоров сводилось к обсуждению того, как были проведены выходные и сколько было выпито в ночных клубах.

В обеденный перерыв она пошла в столовую вовремя и, оглянув столы, увидела Ивана Ивановича, начальника финотдела, который почему-то сегодня обедал в одиночестве. Она никогда бы не решилась так запросто подсесть к кому-то из начальства, но сегодня её словно подталкивала невидимая сила.

– Иван Иваныч, к вам можно присоединиться? – спросила она, улыбаясь и показывая ямочки на щеках. Несмотря на то, что она утром говорила своему странному новому знакомому, она знала, что привлекает мужчин точёной фигуркой, роскошными каштановыми кудрями и необычными глазами – золотисто-карими, почти жёлтыми в солнечном свете. Внутренний магнетизм притягивал к ней мужчин разного сорта, их влекла её кажущаяся доступность и беззащитность, а потом они просто не знали, что с ней делать, почуяв сильный внутренний стержень и железную хватку.

Иван Иваныч не был исключением, его взгляд на себе она почувствовала буквально в первый свой рабочий день, но до сегодняшнего дня они разговаривали только по работе, и он выглядел сбитым с толку её предложением, но и отказать не мог.

– Да, конечно, Инессочка, присаживайтесь, – немного суетливо ответил мужчина, отодвигая в сторону свои ключи и телефон, чтобы ей было удобнее. – Как ваши дела? Как работа, нравится?

– Да, конечно, все хорошо, – совершенно на автомате ответила Инесса. Работа ей не нравилась совершенно, но как-то не принято говорить то, что ты на самом деле думаешь….

«Почему?» – навострил ушки Голосок в её голове, который с недавних пор был всегда с ней, но, почуяв резкий нахмуренный взгляд, быстро ретировался.

Она совершенно не знала, как начать разговор, и начала есть салат, уже ругая себя за непонятную смелость, когда вопрос сам пришёл к ней.

– Иван Иваныч, а почему вы тут работаете?

Иван Иваныч, занёсший было руку с ножом над котлеткой, остановился и странно посмотрел на неё.

«Упс», – пробормотал Голосок, – «резковато получилось».

Чтобы сгладить неловкость, Инесса сделала вид, что потягивается, продемонстрировав безупречную округлость груди под платьем, и улыбнулась самой невинной из своих улыбок.

– Ведь вы уже десять лет в компании, вот и захотелось узнать, что именно вам тут нравится, – прощебетала она.

Начальник отдела с явным облегчением отрезал кусочек котлетки.

– Стабильная компания, хорошая зарплата, да и от дома близко… Ну и привык, знаете ли, все ровно, гладко…

– Иван Иваныч, а какой у вас Бог? – выпалила она, не в силах дальше сочинять тему для разговора.

– Бог? – Иван Иваныч, почти закончивший поедать котлетку, чуть не поперхнулся компотом. – Ну как какой… Как у всех, в черной рясе, с крестом…. А почему вы спрашиваете, Инесса?

– Да как-то вот, в голову пришло, – промямлила девушка, не найдясь, что ответить.

– Ну, приятного аппетита, пойду я, поработаю. – Мужчина поднялся, и, как ей показалось, торопливо покинул столовую. В последующие дни он тщательно избегал встречаться с ней взглядом, даже если они случайно сталкивались в коридоре.

Она села в машину в глубокой задумчивости. В голове прыгали и кувыркались какие-то обрывки мыслей, картинки, образы ангелов из старой церкви, куда она ходила с бабушкой – родители были людьми глубоко неверующими, для них слова «религия» и «мракобесие» были практически однокоренными, откуда-то вспомнившаяся мантра «Харе Кришна, Харе Рама» («Откуда, кстати, я вообще знаю слово «мантра?», – подумалось ей), и вопрос «А зачем люди делают то, что они делают?».

– А сама как думаешь?

Хотя бархатный голос уже был ей знаком, она все равно вздрогнула.

– О, Господи, опять!

– Добрый вечер, дорогая, – улыбнулся мужчина.

В этот раз на нем был строгий темно-синий костюм и пальто. Неизменные спицы в руках – на них было что-то темно-красное с белым.

– Варежки тебе вяжу, – ласково сказал он, показывая ей спицы.

– Так я не просила вроде, – в ней откровенно боролась какая-то непонятная досада и почти детская радость от того, что он был рядом.

– Через пару дней опять похолодает, а твои старые порвались… – Как раз успею.

Он выглядел совершенно спокойным и умиротворённым. Как будто клацанье спицами было самым лучшим занятием в его жизни.

– Как прошёл твой день?

– По-дурацки, если честно, – бросила она, выруливая на дорогу. – Начала вести какие-то непонятные разговоры о Боге с незнакомым человеком…

– Ну почему же непонятные? Вполне прямой вопрос. И каковы у Иван Иваныча отношения с Богом?

– Отношения??? – она чуть руль не бросила, – как это??

– А шо такое? С Богом и отношений быть не может? – чётко изобразив акцент еврейской мамы, мужчина поправил невесть откуда взявшиеся очочки.

Она не выдержала и прыснула со смеху. Она начинала привыкать к этому странному присутствию и странным разговорам.

– Ну хорошо, кивнула она, – а какие вообще бывают?

– Бывают, как с отцом… Бывают, как с братом. Или как с возлюбленным. Тебе бы как хотелось?

– Точно не как с братом… Как с отцом, наверное. А что, даже как с возлюбленным можно?? А как это?

– А ты сама не знаешь? – улыбнулся её собеседник. – Когда у тебя есть любимый мужчина, то как это?

– Ну, я его люблю, он меня любит… Мы разговариваем обо всем, я с ним делюсь своими мыслями, он мне внимание уделяет, заботится… Обнимает…

В этот момент она почувствовала, как будто большие, сильные руки нежно, но крепко обняли её. Ощущение было настолько приятным, что она замерла, растворилась в нём, но в следующую секунду появилась мысль: «Что это такое?? Аааа!! Опасность!! Беги!!»

– Что это такое?! – взвизгнула она, полностью забыв о приятном ощущении, которое тут же и исчезло.

– Ангел твой тебя обнимает, – спокойно ответил мужчина, перекрещивая белую и темно-красную нити, провязывая узор, белую звёздочку.

–Ангелов не бывает! Чушь все это!

В его руках возник уже знакомый розовый блокнотик.

– Ангелов не бывает. Записано.

В этот момент у Инессы возникло ощущение, что кто-то большой, тёплый и невидимый, кто всё это время был в машине, исчез, оставив после себя вздох сожаления.

– Да что же это такое! И что вы там все время пишете?? И кто вы вообще такой?? – Инесса остановила машину, опасаясь появления ещё чего-нибудь непонятного и поэтому пугающего.

– Так мы вроде выяснили уже, кто я, – мужчина невозмутимо отсчитывал петельки, – а пишу я то, что ты желаешь. Ты с утра в зеркале у себя морщинки видела?

– Видела, – нехотя ответила Инесса.

– Ну вот, как сказала – так и есть.

– Ага, вот я сейчас скажу, что их нет – и они исчезнут, – сарказм был неприкрыт.

– Ну, если один раз скажешь, то, может, и не исчезнут, а вот если с месяцок, и по 50 раз в день, то вполне…

– От слова «халва» во рту слаще не станет, – Инесса была настроена решительно.

– Откуда ты знаешь?

– Мама говорила, – был язвительный ответ.

– А она откуда знает?

– Ой, это уже было, вы повторяетесь!!

– Ну так ты мне и в прошлый раз не ответила, – улыбнулся он, любуясь уже законченной звёздочкой. – Давай так. Представь, что ты ешь лимон.

– Лимон? – она посмотрела на своего пассажира ошарашенно.

– Ну да, лимон… Такой жёлтый, большой, холодный… Достаёшь из холодильника и режешь его ножом. Тупым.

– А почему тупым? – уточнила она, при этом отчётливо ощущая, что рот наполняется слюной, и даже её лицо слегка перекривилось, настолько ощущение лимона было реальным.

– Чтобы сока больше было, – наконец поднял на неё глаза собеседник. – Ну, как?

– Кисло, – ответила она, сглатывая слюну.

– А где лимон?

– Какой лимон?

– От которого кисло?

– Нигде… В голове у меня… В воображении, – она сидела, опять сбитая с толку.

– То есть, лимона у тебя нет.

– Нет.

– Но ты его вкус ощущаешь.

– Да.

–Ангелов тоже нет?

–Нет, конечно.

– А присутствие ангела ты на себе ощутила?

– Ну, получается, да.

– Так ангелы есть или нет?

– Да не знаю я !! – она разозлилась, – Что вы ко мне пристали со своими ангелами??

–Тебе лет сколько сейчас?

– 35 исполнилось…

– Самое время… Пора тебе на другой уровень переходить. Вот я и пришёл помочь…

– Голова кругом. Бог, ангелы, уровень. А как вас зовут-то вообще?

– А как тебе больше нравится? Выбери любое имя.

– Вассисуалий, – съязвила она.

– Отличное имя! Так и запишем, – опять появился блокнотик.

– Нет, нет, я пошутила! Подождите! – она задумалась.

И правда, а как назвать Бога? В то, что её собеседник был Богом, она начинала верить, по необъяснимой для себя причине. Или же пациентом психушки. Что, по мнению многих, вполне будет одно и тоже. В её мыслях и вокруг была полная тишина, и откуда-то издалека пришло слово «Учитель».

– Я можно, я вас буду называть «Учитель»? – немного робко спросила она.

– Конечно, дорогая. Как скажешь. Даже можешь на «ты». Хорошей дороги!

Паф! Он исчез. На сиденье осталась варежка – темно-красная, с белыми звёздочками. Она устало откинулась на сиденье.

– Господи, я же совсем забыла, что дома готового ужина нет! Приготовил бы кто-нибудь…

В сумке запищал телефон. Мама.

– Да, привет, – уныло сказала Инесса.

– Привет, доченька, ты с работы едешь? Я как раз ужин приготовила, может, заедешь по дороге?

Инесса непроизвольно подняла глаза к небу. Красивые перистые облака в глубокой синеве по форме напоминали крылья ангела, и ей показалось, что небо улыбается, глядя на неё.

Разговаривать с родителями о Боге она не решилась, хотя люди они были хорошие и её любили. По дороге домой, и дома, пока не легла спать, она думала о том, какие бывают отношения с Богом – вот уж никогда бы не поверила, что будет о чем-то таком думать! Если тот незнакомец, который появлялся рядом с ней в последние дни, и правда был её личным Богом – то где он был раньше? Почему именно в 35 лет появился?

К своему удивлению, она легко обошлась без бокала вина, который давно стал неотъемлемым атрибутом вечера, и легла спать в трезвости. Уже лёжа в постели, она вспомнила то приятное чувство, которое её охватило от объятий ангела, и попыталась воскресить его в памяти. Но оно не пришло. «Ангелов не существует», пришли в голову слова, записанные в розовом блокнотике.

Проснувшись, она посмотрела на часы. Половина седьмого. Кто только придумал вставать в такую рань? Она нехотя поплелась в ванную, на автомате выполняя обычные утренние действия. В какой-то момент посмотрела на себя в зеркало и ей показалось, что она выглядит лучше, чем обычно. «Наверное, отсутствие алкоголя влияет», – подумала она.

Идя к машине, Инесса чувствовала лёгкое беспокойство. Она не знала, увидит ли сегодня своего собеседника или нет. На улице и правда похолодало, и она вспомнила про обещанные варежки.

– Да, было бы здорово иметь новые варежки, – почти вслух сказала она, проходя мимо охранника на стоянке и садясь в машину.

– Конечно, дорогая, – раздался знакомый голос, и она сразу увидела темно-красные варежки со снежинками, лежащие на руле.

Её охватила совершенно детская радость, как у ребёнка, чей горячо любимый папа наконец пришёл с работы и принёс ему «подарок от зайчика». Ребёнку же не приходит в голову подумать, откуда у зайчика берутся конфетки, печенье или яблоки, он им просто радуется.

– Спасибо, – смущённо сказала она. – И доброе утро.

– Доброе, красавица, – на Учителе была та же мягкая курточка и красивый шарф, подчёркивающий голубой цвет глаз.

Она только хотела привычно возразить «красавице», но вспомнив про блокнотик, промолчала.

– Послушай, а то, что ты пишешь в блокнотике, можно отменить?

–Конечно, можно! Это же твой личный блокнотик. Что именно ты бы хотела отменить?

– Ту запись, про ангелов… Я хотела вчера вспомнить, как меня обнимал ангел, и не смогла, и подумала, ну, что я же сказала, что их нет, и они обиделись…

– Они не могут обидеться, – рассмеялся мужчина. У них негативных чувств нет. Но раз ты сказала, что их нет – их для тебя и нет.

– А если я скажу, что они есть, они появятся?

– Да. Хочешь?

– Хочу!

– Тогда как запишем?

– Что ангелы есть!

– Есть вообще или в твоей жизни?

– А какая разница?

– Если они есть вообще, то ты необязательно их увидишь или будешь с ними общаться… А если они именно возле тебя есть – то больше шансов на взаимодействие, – Учитель улыбнулся.

– Тогда хочу, чтобы ангелы были в моей жизни… Рядом со мной.