Каждая моя книга и каждый рассказ начинаются с идеи, записанной в блокноте. Чтобы не забыть. Чтобы потом помочь родиться целому новому миру или маленькой уютной истории.

А начиналось всё с тетрадок. Они до сих пор бережно хранятся на книжной полке вместе с полноценными книгами.

Именно в этом блокноте собрана россыпь жемчужинок, собранных за несколько лет. Они родились под разными обложками: твёрдыми и мягкими, на пружинке и в прошитом переплёте. Теперь обложка у них общая.

О жизни, тепле и котах

Жизнь подаёт нам приятные знаки

Я люблю мечтать, глядя на воду, находясь в парке, в лесу или просто смотря в окно. В моменты грусти, стараюсь найти спокойное место, чтобы остаться наедине со своими мыслями.

Не всегда можно сбежать от людей. Тогда я просто иду к окну, прислоняюсь лбом к прохладному стеклу, закрываю глаза и отключаюсь от внешнего мира.

Когда в очередной раз мне захотелось спрятаться от шума, я вышла из аудитории в коридор к окну. Была поздняя осень. Только на некоторых деревьях ещё удерживались последние листья. На асфальте стояли лужи, по которым люди всё бежали и бежали куда-то по известным только им причинам.

Я закрыла глаза и прижалась лбом к стеклу. Приятная прохлада будто замораживала шум и суетливые мысли в голове.

В памяти стали всплывать приятные моменты моей жизни, происходившие в последнее время. Выездная полевая практика и жизнь в палатках. Весёлый просмотр накопившихся за время поездки фотографий, собранных со всех телефонов и фотоаппаратов. Походы в кино и театр. Вечеринки на квартире у подруги. Просто весёлое общение на занятиях.

Мысленно я сравнивала приятные моменты с обыденной жизнью. Как много было пустых безликих дней, о которых нечего вспомнить, и как мало ярких запоминающихся минут. Зато каждая такая минута сохраняется в мельчайших подробностях. Я помню каждое произнесённое слово, каждую шутку, каждый жест.

И вот всё это напоминает о себе в такие моменты, когда жизнь представляется серой и пустой, и кажется, что ничто уже не поможет изменить всё к лучшему. Закончилась моя доля радости и теперь остаётся только угрюмое существование.

Я пыталась заставить себя поверить, что жизнь полосатая и всегда после грустных моментов наступают яркие и счастливые, но в тот раз почему-то никак не могла себя в этом убедить. Всё, что было в моей жизни хорошего, казалось ненастоящим. Как будто я сама для себя это придумала, чтобы спрятаться от реальности. Будущее начинало казаться безнадёжным.

Перерыв подходил к концу, и нужно было возвращаться в аудиторию, снова окунаться в будничные занятия. Я нехотя открыла глаза. Взгляд не сразу сфокусировался, но когда я рассмотрела то, что проявилось у меня перед глазами, губы сами растянулись в улыбке. Жизнь подсказывала, что нельзя унывать. Меня ждёт ещё масса приятных сюрпризов на пути.

На холодном стекле проявился рисунок, нарисованный кем-то ранее. Пар высох и рисунка не было видно, пока я своим дыханием не проявила его снова.

Прозвенел звонок, а я стояла и улыбалась, глядя на окно. На запотевшем стекле виднелось милое сердечко.

Про тепло

На краю одного небольшого поселения жила девушка. Поселение это было не большим, не маленьким. Вроде и город: в отдалении на холме красовался замок, окружённый парой рядов каменных построек. Да и церковь, красиво сверкающая куполом, имелась. А вроде и тихая деревня, потому что холодный каменный центр, с мощёными булыжником улицами, окружала уютная и спокойная сельская местность. Множество невысоких домиков с яркими цветниками и крохотными огородиками. Перед многими стояли кресла качалки, а на задних двориках установлены жаровни.

Были и совсем простые, серенькие, ничем не примечательные домики, укрытые в тени деревьев, увитые плющом или девичьим виноградом. Именно в таком неприметном домике и жила девушка. Да она и сама была неприметной. Вроде все её и знали по деревенскому обычаю, да вспоминали о ней редко. Здоровалась девушка всегда первой, а если задумавшись не замечала знакомого, так тот и не обижался, потому как сам на девушку внимания не обращал – будто и не было её.

Но девушка не обижалась на людей. Она думала, что так и должно быть. Ведь с самого детства всё было именно так. Зато тихоню никто не обижал, разве что случайно, не заметив её могли толкнуть или перед самым носом закрыть пекарню, хотя она не успела сделать покупки. Чтобы такого не случалось, девушка считала, что сама должна быть внимательнее и аккуратнее. Не станут же другие печься о ней: им и своих забот достаточно.

Чем занималась девушка, почти никто не знал, да и не интересовался. А она летом собирала полезные травы, ягоды да орехи и носила их на рынок. Сама не торговала, а за самую низку цену отдавала торговкам. Много ей не было нужно. Зимой же вязала тёплые вещи и шила одежду для других. И тоже относила торговкам. Вот никто девушку толком и не знал.

Только вот было кое-что чудное в том городке-деревне: как только там девушка поселилась, стало немного теплее. Не понимали люди, отчего так происходит, но радовались и принимали добро.

А девушка лишь тихонько улыбалась. Бывало идёт она из лесу с корзинкой спелых, сладких ягод, да и оставит у кого-то на крылечке кулёчек просто так, на радость хозяевам. Или заметит, что куст розовый с подпорки на дорожку свалился и нежные цветы уже притаптывать начали, подойдёт, поднимет ветви, подвяжет, хоть и своим пояском с платья, и уходит улыбаясь, иногда поднося исколотый шипами палец к губам. Для детишек же кроме одежонки бывало и игрушку смастерит, и тоже тихонько подложит в таком месте, чтобы точно дитя нашло, а потом наблюдает из тени деревца и радуется вместе со счастливым малышом.

И вот полюбилось девушке по одной тенистой улочке домой возвращаться. Вроде и более длинная та дорога была, а девушка, хоть и с поклажей, всё равно тем путём шла. И каждый раз смотрела на одинокий каменный домик в конце улицы, чуть на отшибе, скрытый в зарослях старых абрикосовых деревьев. И жил в нём такой же одинокий хозяин. С виду обычный человек, но казался он девушке сильным и мужественным рыцарем, большим и могучим защитником. Да он и был защитником.

В отличие от девушки, защитника все знали и уважали. Умный он был, малышню местную уму-разуму учил да ссоры их мудро разрешал. А для взрослых всегда у него шутка крепкая припасена была или история удалая. Любила девушка послушать защитника. Пристроится тихонько в сторонке да и слушает. Только за историями весёлыми и гиканьем молодецким слышала девушка голос доброй и светлой души, ранимой и раненой, ищущей тепла и покоя.

Ценила девушка в защитнике и то, что он один лишь с ней всегда здоровался на улице, не толкнул ни разу. И мимо любого горя ни разу он не прошёл, хоть даже то и котёнок хромой был. Для каждого слово утешения защитник находил и помогал по-своему.

Вот и ходила девушка мимо каменного домика да присматривала, чтобы во дворе порядок был. То калитку прикроет, ветром отворённую, чтобы соседские гуси не щипали мягкую траву, то коту, уже взрослому, но так и оставшемуся хромым, угощеньице принесёт. А уж если ягоды или прочие дары лесные соседям раздаёт, то защитнику первому и самые крупные да спелые плоды откладывает.

Как-то застала девушка защитника спящим на мягкой травке перед домом – видно устал. Так девушка над его лицом ладошки держала, чтобы поднявшееся солнце глаза не слепило, а как стал ворочаться и просыпаться защитник, так с тихим смехом и убежала.

Так и повелось: пройдёт мимо домика, посмотрит, что всё хорошо, и радуется девушка, а если замечает, что защитник опечален или захворал, то и сама тревожилась, искала способ помочь тихонько и незаметно. Привыкла ведь почти невидимкой быть.

Время шло, девушка всё также делилась теплом с людьми, просто так, потому что могла, привыкла так жить, но силы стали покидать её. Не бесконечным оказались их запасы. Стала девушка мёрзнуть, кутаться во всё большее число одежд. Ходить с подарками до городку-деревне становилось сложнее, но девушка всё равно старалась.

В один из дней пошла она в лес за травами. Много нужно было собрать разных, да ещё и особую веточку на амулет девчушке одной найти. Умаялась девушка и на обратном пути присела на обочину лесной дороги отдохнуть. Сидит и озноб её пробирает, хоть и день солнечный. Мимо селяне ходят, разговаривают, смеются, ярмарку обсуждают. Попробовала девушка позвать, попросить помочь ей узел с травами отнести, но не откликнулся никто: не привыкли её голос слышать, не разобрали в шелесте деревьев.

Прилегла тогда девушка на травку, сил поднабраться, да и уснула так.

А уж когда проснулась, удивлению её не было края: завёрнутую в тёплую куртку нёс её на руках защитник, как маленькую девочку, и узел её травами, казавшийся девушке неимоверно тяжёлым, легко покачивался у него на плече.

Никогда девушка не видела, чтобы лицо защитника было таким спокойным и светлым, будто отпустила его грусть глубинная. Тихонько-тихонько выправила девушка руки из куртки, обняла защитника и зажмурилась от радости и тепла, а он лишь усмехнулся, прижал её покрепче к груди да сказал:

– Нельзя маленьким мёрзнуть. Больше не позволю.

Солнышко

Проснулась. Который час? Хм… Ещё только светает. И зачем я проснулась в такую рань в воскресенье? Хотя…

Хотя свет-то интересный! А за окном что? Ух ты! Какой туман жемчужный! Не зря проснулась. Ой не зря! Сейчас только тихонько выбраться, не разбудить. Хватит одной ненормальной в семье.

Холодно там? Да не замёрзну. Свет же убежит!

Прохладно, однако. Ну и ладно. Хи! И даже почти прилично одета. Да и не увидит никто: все спят, воскресенье же, и на часах пол пятого утра. А хоть и увидят, пускай завидуют.

О! И футболку его с верёвки забрать, а то отсырела из-за тумана. Как раз досохнет, пока проснется. Выходной же, можно сегодня понежиться подольше в постели.

Твою ж! Ай-ай-ай! Палец отбила. Ну, зараза лохматая! Надо ж так ведро на дорожку выкатить! У-у-уй…

Не разбудила хоть? Надеюсь нет.

Ой! Как же здорово туман слоями лёг! Обалденно просто. Хорошо соседская яблоня на переднем плане смотрится. И труба в промзоне со второй стороны здорово вписалась. Вообще, она классно тут выглядит. Чувствую, ещё много рассветов нас с этой трубой ждёт, фотогеничная она.

Тэ-экс… Солнышко тут лучше в центр кадра ловить. Только забор высоковат – неудобно ровно камеру держать. А так, солнце как в обрамлении. И туман так хорошо глубину передаёт. Ой не зря проснулась!

Всё-таки прохладно, но ничего. Краешек диска уже выполз над горизонтом. Ещё пару минут – и целиком покажется.

Ой-ёй-ёечки, как лучи потрясающе сквозь туман прорисовались! Восторг просто! Как же повезло такой рассвет поймать!

***

Что случилось? Что за грохот? И её нет на месте… Постель ещё теплая. Только что вышла куда-то? А-а-а… Во дворе. Рассвет что ли снимать пошла? Ну да, точно, ничем кроме фотоаппарата её в такую рань не поднять. У-уй, брр! Палец отбила. Вон как скачет на одной ноге. Эх… Поленился вчера сходить ведро это убрать.

Ох и чудо, почти не оделась. Ясно с тобой всё, понятно: увидела красивый свет и понеслась, пока солнце не поднялось слишком высоко. Само собой, для тебя на рассвете и закате счёт времени на минуты идёт, а то и на секунды.

Ну, хоть рубашку накинула. Красивая. Моя…

А ножки замерзнут. Вернётся украдкой и будет стараться отгородиться хоть немного одеялом, чтобы ненароком холодной коленкой или лодыжкой не коснуться и не разбудить. Знаем, проходили. Ну ничего. Я тоже хитрый. "Ненароком" повернусь и обниму по-медвежьи. Маленьким нельзя мерзнуть.

Как же долго. Топчется, не может ровно кадр поймать. Вышел бы придержать, да расстроится, что всё-таки разбудила. Лавочку у забора что-ли поставить? А то ей не удобно рассветы ловить. А это же не первый и явно не последний её побег к забору спозаранку.

Ну вот, ёжится. Совсем замерз котёнок.

Наконец-то! Назад бежит. Да брось ты эту майку. Сама досохнет. Солнце сейчас туман рассеет, и досушит.

Вошла. Упс! Пнула рыжую морду. Так ему и надо. Нечего в темном коридоре мою девочку пугать. Как же забавно она матерится, когда думает, что я не слышу. Ага, конечно, теперь пока поймает эту заразу, чтобы извиниться за пинок и потискать. Ну всё. Хватит с него. Бросай гада. Тут же я жду!

Оп-па. А я сплю. Честно-честно.

Умничка, пускай там и болтается, стул – лучший шкаф для одежды.

Улеглась. А теперь давай согрею.

Двое: я и я

Юлька проснулась усталой, несмотря на десятичасовой сон. Иногда ей хотелось уснуть и не просыпаться: чтобы не нужно было никуда идти, чтобы никто не дергал, не отвлекал.

Хотя отвлекать было особо не от чего: жила Юлька одна, из всех занятий – работа в аптеке, сериалы и складывание пазлов. Всего двадцать шесть, а уже ничего не хочется.

На ту субботу у девушки не было никаких планов, а значит можно было сварить покупных пельменей и просто полежать на диване. Юлька больше любила домашние пельмешки – они и ароматнее, и мяса в них побольше, – но не считала, что стоит их для себя лепить. Ладно бы угостить кого из друзей или родных, а самой можно и так обойтись. Обнаружив, что закончилось сливочное масло, девушка подумала было совершить вылазку в магазин, но решила, что без него вкус не сильно пострадает.

К середине дня Юлька решила, что всё-таки нужно умыться. Из зеркала в ванной на неё смотрела растрепанная грустная девушка в растянутой майке с разошедшимся швом на плече: «К чему такой страшилке новая одежда? Нормальная майка. Всё равно же из дома никуда не выхожу, а тут никто не видит».

Девушка зевнула, наклонилась к зеркалу поближе и стала рассматривать лицо на предмет прыщей. Высмотрела, наконец, едва заметный бугорок и потянулась, чтобы выдавить его. В этот момент её отражение опёрлось руками на край раковины и опустило голову. Сама Юлька так и замерла с пальцами, протянутыми к щеке. Девушка стала озираться по сторонам: «Да бред это всё. Одна я тут».

Юлька-двойник беззвучно вздохнула и посмотрела Юльке-оригиналу в глаза, грустно и одновременно по-доброму, протянула руку к стеклу, будто хотела коснуться хозяйки ванной, но та с визгом выскочила в коридор.

До следующего утра Юлька не решалась зайти в ванную и посмотреть в зеркало. Назавтра она пробралась к раковине на четвереньках, чтобы не отразиться в зеркале и вслепую стала шарить рукой в поисках стакана с зубной щеткой и пастой, но неловко толкнула его и всё содержимое упало. Пришлось слегка привстать. Тут Юльку одолело любопытство, и она совсем чуть-чуть выглянула из-за раковины: в зеркале отражались лишь стены ванной комнаты.

Девушка осмелела и начала выпрямляться. Ничего не происходило. В зеркале не было никого, вообще. То есть даже своего привычного отражения Юлька не видела. Кожа покрылась пупырышками. Девушка дрожащими руками собрала необходимые принадлежности и стала пятиться к двери.

В этот момент из-за рамы зеркала выглянула Юлька-двойник. Она подняла руки к голове демонстрируя открытые ладони, мол не стоит бояться, трогать не собирается. В отличие от вчерашней версии, которая внешне копировала оригинал, сегодняшний двойник выглядел чуть иначе: волосы вымыты и аккуратно уложены, на лице нет расцарапанных следов от прыщей, но шрамик на брови на месте. Двойник не выглядел идеальной отретушированной версией Юльки. Девушка в зеркале всего лишь была опрятной и ухоженной. Она медленно показала ладонями на себя, а потом перевела их на Юльку. В ответ та снова завизжала и захлопнула дверь с обратной стороны.

Неделю Юлька умывалась и чистила зубы на кухне. К следующим выходным она уже успокоилась и стала думать, что самостоятельный двойник в зеркале ей приснился, но в ванную, на всякий случай, не заходила.

В очередной раз своего двойника девушка увидела, когда переодевалась после работы. Она снова натягивала свою любимую майку с дыркой на плече. «Хорошо хоть, что стиралка у меня на кухне, а не в ванной», – радовалась Юлька, пока в зеркальной дверце шкафа её отражение снова не заменилось двойником. Зазеркальная Юлька была одета по-домашнему, но в новую одежду. Она оживленно жестикулировала, показывая, что на её одежде нет дыр и она не растянута.

В этот раз нервы Юльки-оригинала не выдержали, и она швырнула в зеркало чашку с прикроватной тумбочки. Двойник осыпался осколками на пол, а хозяйка злополучного зеркала метнулась в коридор, на автопилоте ухватила куртку и выбежала на улицу, как была, в тапочках.

Немного отдышавшись, Юлька решила зайти в продуктовый, купить чего-нибудь к столу и пригласить подругу – хорошо, что карточка в кармане оказалась. Одна возвращаться в свою квартиру девушка не собиралась. Страшно.

Стоя возле колбасного отдела Юлька услышала лёгкое постукивание. Непроизвольно девушка повернула голову в сторону круглого зеркала над стеллажами и снова увидела её. Двойник как раз собралась открыть какой-то блокнот и что-то показать Юльке, но та снова сорвалась с места. По пути к выходу она обернула стойку с туалетной бумагой, запнулась ногой за блоки с минералкой и снесла фигурный рекламный стенд с изображением какого-то актёра. Убежала она настолько быстро, что охранники не успели отреагировать.

***

– Значит вам показалось, что отражение хочет что-то сказать?

– Да, доктор. Но она не просто хотела сказать, она издевалась надо мной и высмеивала мою внешность.

Психиатр сделал вид, что смотрит в бумаги, а сам незаметно окинул взглядом пациентку: обычная девушка с гармоничными пропорциями и, вроде, не плохой фигурой, под мешковатой одеждой точнее не разглядишь, лицо уставшее и потухший взгляд. Если бы только она улыбнулась, то, наверное, стала бы выглядеть, если не красиво, то хотя бы мило. А так, неудивительно, что её от своего отражения в зеркале воротит – лишь тоску и навевает.

– Вы не уверены в себе. И тревожны, – доктор говорил короткими фразами с заметными паузами, видно, что тщательно подбирал слова. – И вы вините себя в том, что так живёте. Безрадостно. Ваше подсознание подаёт сигнал…

– Подсознание? – Юлька вскочила со стула. – Вы хотите сказать, что у меня глюки и я сама с собой жестами через зеркало разговариваю? А как же разная одежда, причёска? Да я же слышала, как она постучала с той стороны!

Доктор тоже встал и постарался говорить максимально успокаивающим тоном:

– Я не сказал, что у вас галлюцинации. Но раз эээ… ваш двойник из зеркала хочет с вами поговорить, может стоит его выслушать?

– Ч-что? – девушка опешила от такого предложения. – Да это… А как с ней говорить-то? Её ж всё равно не слышно. Но руки ко мне тянула. Нет-нет-нет! Не надо мне никаких таких разговоров!

– А если я обеспечу вам переговоры с собой… гмх… то есть с вашим двойником без помощи зеркала? Вы будете в безопасности лежать на этой удобной кушетке, – во время разговора доктор внимательно следил за реакцией пациентки, – и никто из зеркала не сможет вас… гм… коснуться. Я постоянно буду рядом. А вы пообщаетесь, выясните все вопросы и поймёте, почему видите ту девушку.

– А как вы это сделаете без зеркала?

– Применю гипноз.

– Да? Но если под гипнозом буду я, откуда возьмётся двойник?

– Доверьте это мне, ведь я доктор.

***

Юлька сидела на качелях во дворе дома, в котором выросла. Только-только наступило лето: зелень деревьев всё ещё была яркой, яблоки на ветвях ещё едва угадывались, среди травы вовсю цвели одуванчики.

Вдруг плеча девушки кто-то коснулся: вот она – её Двойник. Значит, врач был прав: можно с помощью гипноза с зеркальным двойником общаться. И даже не страшно вовсе. Не то что в зеркале увидеть, как собственное отражение своевольничает.

– Выслушай меня, пожалуйста, – Двойник будто опасалась, что Юлька снова с воплями убежит.

– Не буду я убегать. Для того сюда и пришла, чтобы поговорить.

Двойник заулыбалась, а Юлька стала любоваться ею: красивая, глаза блестят какой-то беззаботной радостью. И хочется рядом с ней тоже улыбаться.

– Я хочу тебе показать кое-что. Пойдём?

Двойник протянула руку, Юлька без страха взяла её и соскочила с качелей.

Девушки пришли к краю игровой площадки. Напротив на лавочке сидело несколько девочек-подростков, вокруг которых крутилась стайка мальчишек. Всё внимание было приковано к длинноволосой блондинке с яркими голубыми глазами. Ребята смеялись с её шуток, подружки хвалили платье и прическу. И лишь одна девочка не принимала участия в общем веселье: более высокая, чем остальные, нескладная девчушка с темными короткими волосами. Она сидела с краю и пыталась участвовать в общем разговоре, но её то и дело перебивали.

Вот из-за угла выбежало двое мальчишек. Они несли что-то насыпанное в поднятые края футболок. Коротковолосая девочка украдкой бросила взгляд на одного из них, и щёки её порозовели. Парни тем временем стали угощать девочек клубникой. Её-то они и принесли.

– Специально ради вас, милые дамы, мы рисковали жизнями, воруя эти прекрасные ягоды.

Речь мальчика вызвала восторг и аплодисменты со стороны девочек. Темноволосая тоже улыбалась и хлопала в ладоши. Вот только ей никто угощения не предложил. Красивая блондинка величественно повернула голову в её сторону и сказала:

– Мальчики, не забудьте угостить моих фрейлин, и Юлю тоже.

Кучерявый мальчик с веснушками по всему лицу, который явно нравился названной девочке, наигранно всплеснул руками:

– Ах! Простите мне мою невнимательность! Из-за твоей причёски, Юлька, я принял тебя за пацана. Держи ягоду.

Все вокруг прыснули со смеху, а Юлька-подросток сделалась почти такой же красной, как клубника.

– Не ем я кислое. И вообще, устала что-то. Пойду прилягу.

– Вот же идиоты мелкие! – взрослая Юлька топнула ногой. – Из-за прически насмехаться! Волосы не зубы, их и отрастить можно. И в чём я виновата, что с папкой росла? Ну не умел он косичек плести, а я, чтобы ему хлопот поменьше было, сама просила стричь меня покороче.

– Они может и идиоты, а тебя их мнение волновало всё-таки.

– Ну я ж не дикая. Хотелось, чтобы и со мной общались, как со всеми, а не за пустое место считали.

– Что ж… Пошли дальше?

Не дожидаясь ответа Двойник ухватила Юльку за руку и потянула. Буквально за пару шагов всё вокруг переменилось. Девушки оказались на кухне одной из Юлькиных нынешних подруг. Одна из них недавно вышла замуж и увлеченно рассказывала о том, как они с мужем вместе готовят по выходным. Вторая открыла свою фотостудию: клиентов пока не много, зато постоянные, и друзьям своим рекомендуют. И Юлька – одинокая и со скучной работой фармацевта в аптеке.

– Я же не такая яркая, как вы. Мышка серая. Ну сами посмотрите – глядеть не на что. О-быч-на-я.

– Ну что ты вот так? Вечно на себя наговариваешь. А приходи ко мне в студию! Я тебе фотосессию устрою. Увидишь, какая ты красивая на самом деле!

– Я себя в зеркале что-ли не видела? Никогда не фотографировалась и не собираюсь. А твоя ретушь и фотошоп – самообман сплошной.

Юлька наблюдала за сценой и качала головой:

– И как они меня – грымзу такую – терпят? Святые у меня подруги.

– А может не спроста такие хорошие люди возле тебя есть? – двойник улыбнулась и подмигнула Юльке.

– Да им просто меня жалко.

– Или видят в тебе то, за что можно ценить и любить.

– Кажется тебе это. Ну что дальше по программе? – видимо, Юльку уже начало утомлять это путешествие, и ей хотелось поскорее завершить разговор, проснуться и покинуть кабинет доктора. – Теперь в будущее потащишь?

Двойник рассмеялась:

– А ведь точно! Наша прогулка похожа на рождественскую историю! Однако будущее я тебе не могу показать. Ты его ещё не выбрала. Но кое-что ещё осталось.

Обстановка резко переменилась: девушки оказались на улице, похолодало, в воздухе закружились искристые снежинки. На улице стемнело и зажглись фонари. По тротуару навстречу не спеша шла Юлька-двойник. Она несла пакет из продуктового, но была так беззаботна, что казалось забыла о нём. Девушка мечтательно смотрела по сторонам, любовалась огоньками в витринах, снежным искристым вихрем вокруг фонарей.

– И зачем ты себя показываешь, – буркнула Юлька. – Я и так вижу, что ты красивая. С тобой рядом и на душе светлее становится. Вон как ты обычным снежинкам радуешься.

– Не я это, – прошептала Двойник.

Вдруг двойник из видения уронила пакет и устремилась к дороге. Послышался визг тормозов и шелест покрышек о заледеневший асфальт. Мальчишка лет десяти шагнул с тротуара на дорогу. Для него загорелся зелёный свет, но из-за наушников он не услышал, что маршрутка не успела остановиться. Да ещё и обзор перекрывал неправильно припаркованный внедорожник.

– Я же помню этот день! – Юлька растерялась и завороженно следила за собой со стороны.

Она видела, как попыталась ухватить мальчика за куртку, но лишь скользнула по капюшону, и тот успел выскочить перед машиной. Видела, как подскочила к его телу и не подпускала сердобольных прохожих, чтобы не сделали хуже. Видела, как провела первичный осмотр и убедилась, что спина и шея целы, как разрешила молодому мужчине подхватить ребёнка на руки и отнести в машину, как запрыгнула следом в салон.

Моргнула и оказалась в коридоре больницы. Из-за двери с матовым стеклом вышел врач, что-то сказал, и лицо Юльки из видения расцвело улыбкой. Такая взъерошенная, испачканная в крови, но счастливая и красивая…

Вдруг всё вокруг смешалось, и Юлька со своим зеркальным двойником оказались в сияющем перламутровом пространстве.

– На этом всё. Делай выводы.

– О том, что я сама себя недооцениваю?

– Ты должна научиться видеть свою красоту и… – Двойник хитро улыбнулась: – и делать себе приятное! В первую очередь сама.

– Эх. Хотела бы я быть такой же оптимисткой, как и ты!

– Но я и есть "ты". И вот ещё, чуть не забыла. Как ты себя привыкла называть? В соцсетях подписывать?

– Юлька же, как в паспорте!

Двойник покачала головой и поцокала:

– Юля, чтобы я больше такого от себя не слышала!

Теперь улыбались обе, глядя одна другой в глаза.

– Я тоже кое-что вспомнила, – встрепенулась Юля-оригинал. – Что было в том блокноте?

Юля-двойник достала из воздуха книжечку и протянула Юле. «Ты красивая». «Позволь любить себя». «Балуй себя». «Не экономь на себе». «Не критикуй себя постоянно»…

Юля подняла глаза, но перед ней за столом сидел врач и что-то записывал улыбаясь.

– Поговорили?

– Д-да, – Юля стёрла скатившуюся к подбородку слезу. – Как вы поняли, что я должна с ней поговорить?

– Зеркалам придают массу мистических и зловещих свойств, но в вашем случае отражение хотело лишь что-то до вас донести, а разговоров с собой лучше не избегать. Ну а я лишь посредник, который помогает договориться таким, как вы. На то я и врач.