Kitobni o'qish: «Кассиопея и Лугаль»

Предисловие

Дорогой читатель!

Я никогда не посвящала кому-то книг. И я хочу начать с благодарности людям, которых уже нет в земном мире.

Для начала я благодарю свою бабушку Розу Андреевну. Она была необыкновенным человеком и очень много для меня значила. Бабуль, я скучаю.

Благодарю Наталью Николаевну Назарову и ее супруга Александра Даниловича Назарова за то, что подарили моей семье шанс, и Вселенную за их таланты и способности. Жизнь этих одаренных Высшими Силами людей была не простой, но полной любви, сострадания, понимания. Они многим помогли поверить в себя и свои силы.

И конечно же, я благодарю свою семью, тех, кто всегда рядом, за их справедливые замечания, ценные советы, поддержку и готовность в любую минуту прийти на помощь. Итак, благодарности розданы, но прежде чем приступить к чтению самой истории, хочу предупредить тебя, читатель: в романе описываются вещи, которые человеку без помощи опытного мастера делать не следует. Это опасно.

В книге говорится о движении, примыкать к которому я не советую. Лучше рассчитывать на свои силы и иметь свою точку зрения. И хотя в основу книги положена реальная история, в ней будет много вымышленных имен и фэнтезийных элементов.

Часть 1. Глава 1

Гул аудитории походил на мерное жужжание. Преподаватель отвлекся на телефонный звонок, чем сразу же воспользовались студенты: они вертели головами и перешептывались.

…Девушка сидела, уткнувшись в тетрадь и выводя на полях многочисленные ромбики. Она не слышала, как ее окликнул однокурсник: мысли где-то витали, не желая спускаться в прекрасную черноволосую головку.

Подняв глаза цвета размытой зелени, девушка постаралась возвратиться в реальность, но что-то удерживало ее. «И зачем я только решила поступать на маркшейдера? Ну вот чем я буду потом заниматься? Поеду на рудники?» – подумала она, скептически хмыкнув. Преподаватель, который к тому моменту уже успел положить трубку, посмотрел в ее сторону, но его взгляд быстро переметнулся к парте ботаников. Он прочистил горло и начал громко читать лекцию, для большей наглядности прибегая к жестикуляции. Расслабившись, девушка вспомнила произошедший накануне разговор со своим репетитором.

Несмотря на отличные отметки, она жутко тряслась во время вступительного экзамена в университет, ведь математика не являлась ее сильной стороной. С другими науками проблем не возникало, и только этот предмет давался ей с большим трудом: от красного диплома девушку отделяли вымученные интегралы. Отцу до сих пор приходилось платить старушке-репетитору, которая с удовольствием бралась за подработку.

– Три месяца я вижу только твоего отца. Раньше всегда приходила мама.

– Угу. – «Что тут такого? Я бы и сама могла передать деньги, но им приятнее узнавать подробности об успехах любимого чада самостоятельно», – язвительно думала девушка.

– Кассиопея. Ты не можешь сосредоточиться. Что тебя отвлекает? Все нормально? – не унималась старушка, нервно приглаживая седые волосы. – «Что ей ответить? – размышляла девушка, стуча по парте ручкой. – Я не привыкла выносить семейные проблемы на люди. Но хитрая бабулька так и лезет в душу…».

– Мама болеет, – озвучила она проблему впервые за долгие месяцы, и слова резанули по сердцу.

– Что случилось?

– Лежит, больно ходить, – сквозь слезы пробормотала ученица. – Отец возил ее к врачу, маму готовят к операции. Вчера она всю ночь плакала. Теперь вы довольны? – всхлипнула Кассиопея, отворачиваясь.

Старушка молча вышла из комнаты и вернулась с красной записной книжкой. Слюнявя по-старинке палец, она переворачивала странички, пока не наткнулась на нужную. Затем оторвала от листа кусочек и на нем же записала номер. Закончив, пристально посмотрела в заплаканные глаза ученицы:

– Кассиопея, запомни, что я скажу, – возле глаз пожилой учительницы еще глубже прорезались морщины, лицо стало серьезным. – Это номер женщины, которая сможет помочь. Зовут ее Наталья Николаевна. Пожалуйста, передай его папе, пусть позвонит, – с этими словами она вложила бумажку в ладонь девушки. Ее прикосновение было приятным. – Мама ни в коем случае не должна ложиться на операцию. Есть и другие методы…

Преподаватель окликнул ее на всю аудиторию, девушка вздрогнула от неожиданности.

– Послушаем, как выкрутится наша звездочка, – прошипела доброжелательница с задних парт.

Преподаватель попросил повторить вопрос, Кася стыдливо опустила глаза. «Как раз вовремя». Не получив ответа, он напустил на себя разочарованный вид, покачал головой и переключился на ее соседку. Отличница отчеканила что-то заумное, и лекция продолжилась.

Она старалась забыть о разговоре с репетитором и вернуться к учебе, но не могла. Вот уже три месяца мать мучилась от невыносимых болей в спине. Ее крики всякий раз пугали дочь до такой степени, что почти каждую ночь она лежала с открытыми глазами и боялась заснуть. Когда же ей удавалось забыться сном, ее терзали кошмары. От недосыпа и усталости под глазами девушки появились темные круги. Страх потерять дорогого человека блокировал желание жить полноценной жизнью.

Близкие друзья, которых Кассиопея могла по пальцам пересчитать, конечно, чувствовали перемены, но она не спешила с ними откровенничать. А однокурсники казались ей неинтересными и ограниченными людьми. Хотя, справедливости ради, нужно сказать, что они-то с самого первого дня стремились наладить с ней контакт. Кассиопея обладала необычайной внутренней силой. К таким людям обычно «примагничиваются», как к спасательному кругу. Да и внешность девушки цепляла: крупные глаза светло-зеленого цвета, темные волосы и брови, аккуратный носик, тонкие губы, точеная талия, небольшая, но упругая грудь, и попа, вымученная приседаниями еще со времен школьной физкультуры. Ребята жаждали внимания, улыбались ей, но Кассиопея продолжала упорно их не замечать.

Поначалу отец отказывался признавать всю серьезность ситуации, таращил глаза, отнекивался, увиливал от вопросов. Но мама все чаще кричала от боли, ее состояние с каждым днем только ухудшалось. Как-то ночью Кася подслушала родительский разговор и поняла: все намного хуже, чем они стараются изобразить. Существовал риск полного отказа ног, маме срочно требовалась операция на позвоночнике. Начитавшись медицинских статей в интернете, девушка еще больше напугалась и замкнулась в себе.

Как раз сегодня, после лекций в университете, они с матерью и отцом должны были отправиться к загадочной женщине, которую посоветовала старушка. Кася нервничала, не в силах думать ни о чем дольше минуты, взгляд девушки постоянно блуждал.

Она вдруг осознала: пара последняя, после звонка они шагнут навстречу неизвестности, доверятся судьбе. Отец, естественно, не верил в методы нетрадиционной медицины. Да и она, честно говоря, тоже. Но где-то в глубине души теплилась надежда, что судьба неспроста привела их на порог Натальи – так звали целительницу.

Доброжелательно улыбнувшись, невысокая женщина пригласила их войти и указала отцу на диван в гостиной. Он подхватил маму на руки и пронес в комнату: жуткие боли к тому моменту уже не давали ей ходить самостоятельно. Касю женщина провела в кухню.

Кухонька была крохотной: стол и три стульчика, закуток со шкафчиками и плитой. На подоконнике стояла пепельница с приличной горкой окурков. Девушка осмотрелась, нервно сцепляя пальцы рук между собой.

– Присядь, – дотрагиваясь до плеча, ласково, голосом с хрипотцой, сказала женщина, и Кася послушно опустилась на стул.

Взглянув в светло-серые глаза собеседницы, она, кажется, так растерялась, что забыла весь алфавит. Наталья была невысокого роста, обладала пышными формами и песочного цвета волосами, собранными в хвост. Возле глаз и рта были заметны первые мимические морщинки. Больше же ничто в ее внешности не позволяло сказать, сколько ей лет. Женщина улыбнулась, обнажая слегка искривленные зубы, и от ее улыбки на душе у Каси сразу потеплело.

– Я должна поговорить с твоим папой, – сказала целительница, с любопытством разглядывая девушку. – Посиди пока тут. Скоро моя дочка вернется из школы, будет повеселей, – Наталья наклонила голову, улыбнулась уголками рта и не спеша поплыла прочь из кухни, на ходу плотно прикрывая за собой дверь.

Время тянулось невообразимо долго. Кася ерзала на стуле, из дальней комнаты периодически доносились приглушенные голоса и звуки. Девушку снедали тревога и любопытство. Не выдержав, она вышла из кухни, на цыпочках подошла к двери и чуть-чуть приоткрыла ее.

Отец сидел на диване, схватившись за голову. Мать лежала на столе, зажмурившись. Наталья примостилась на подлокотнике кресла, командуя, словно военный офицер. Над матерью склонился высокий (где-то под два метра), широкий в плечах мужчина с сединой на затылке. У него были огромные руки. Таких громадных рук Кася еще не встречала.

– Не противься! Позволь энергии пройти! Иначе будет больнее! – чеканила каждое слово Наталья. Мужчина в это время водил своими ручищами над матерью, при этом совершенно ее не касаясь. – Отпусти! Сейчас же! – рявкнула Наталья, и мама перестала жмуриться, расслабляя мышцы лица.

Кася застыла на месте, забыв, как дышать. Она ошеломленно смотрела на золотые лучи, струящиеся из больших ладоней мужчины. Сначала они напомнили девушке солнечных зайчиков, возникших из-за долгого контакта зрачка с солнцем. Но вскоре обрели краски и удлинились. Волнообразно они скользили по комнате, пронизывая пространство солнечным светом, а мужчина направлял лучи на спину мамы. Она изредка жмурилась. Видимо, болезненные ощущения притупились, но не исчезли.

Внезапно входная дверь квартиры отворилась, и Кася отпрыгнула в сторону. На пороге, сбросив с плеча портфель, стояла белобрысая девочка лет пятнадцати. Внешне она походила на мать. Кася прижала палец к губам, возвращаясь на кухню. Девочка переоделась в пижамные штаны и кофту и присоединилась к ней.

– Я тоже, бывает, подглядываю, – прошептала она заговорщически и подмигнула. – «Вот так новости», – подумала Кася, искренне улыбаясь.

– Аля, – представилась девочка.

Высокий мужчина протиснулся между ними, отодвигая девочку в сторону, молча достал из шкафчика бутылку, налил стакан и залпом его опрокинул. Выглядел он так, словно из него выжали все соки. Кася украдкой рассматривала целителя: широкое лицо, кустистые черные брови, тронутые, как и затылок, сединой, крупная фигура. На вид ему было далеко за сорок. Удивительно, но при таком массивном телосложении он каким-то неведомым образом внушал доверие.

– Как в школе? – спросил он у девочки, опираясь о кухонную столешницу.

– Хорошо, пап. Ты иди, отдохни, – смущенно пробормотала она. Мужчина кивнул и покинул кухню, прихватив с собой пепельницу. – Он очень устает после этого, – грустно пояснила Аля, усаживаясь напротив гостьи. – Не переживай. Твоей маме они помогут, —сверкнули ее голубые глазки.

– Спасибо, – прошептала Кася. – А что они делали?

– Много будешь знать – скоро состаришься! – весело отозвалась из коридора Наталья. – Завтра жду снова, – кивнула она отцу, стоявшему в прихожей с мамой на руках. – И дочку приводите. Ей будет полезно, – сказала она, провожая Касю к двери.

По дороге домой все молчали. Она вспоминала, как лучи повиновались движениям мужчины и какую боль это причиняло матери. Сейчас мама мирно спала на заднем сиденье, подложив под голову руку. Отец выглядел устало и озадаченно.

В выходной они вновь поехали к необычной семье. Наталья встретила их с улыбкой и по уже известной схеме развела по комнатам. Аля выползла из своей спальни, скрашивая ожидание Каси ненавязчивой болтовней. Однако девушка могла думать только о том, что сейчас происходит с ее мамой. Наконец, Аля замолчала и тяжело вздохнула:

– Хочешь посмотреть? – понизила она голос. Кася кивнула. – Идем. Только тихо.

Они приоткрыли дверь и наблюдали. Картинка не изменилась, за исключением разве что более спокойного тона «командующего». Наталья была уравновешена, словно ей открылась непреложная истина. Кася не питала подобной уверенности, у нее тряслись поджилки. Мужчина водил руками, что-то бормоча под нос, и она вновь увидела золотые волны, которые словно змеи извивались под ладонями. Они проникали под кожу матери и возвращались, темнея и растворяясь в пространстве. Мама вновь жмурилась от боли. А когда особенно черная волна выбралась наружу, тихонько взвизгнула. «Это просто невероятно. Такого не может быть!» – думала девушка, стоя с открытым от удивления ртом. Отчего-то она не боялась происходящего, но знала, что стоит ей только ступить за порог, как ее снова будут терзать сомнения по поводу увиденного. Квартира же каким-то неведомым образом успокаивала. Она словно была живым организмом – таким же целительным, как и ее жители.

Сеанс снова вымотал пациентку и ее лекаря. Мужчина ушел в другую комнату отдыхать. Наталья попросила отца посидеть несколько минут, давая больной время оправиться, а сама присоединилась к девочкам в кухне. Аля молча поднялась и вышла, оставляя их наедине. Закурив сигарету, Наталья приоткрыла окно, впуская прохладный сентябрьский воздух.

– Что ты видела, Кассиопея? – спросила она девушку. – «Откуда она знает?» – Я была немного занята, но почувствовала чье-то присутствие, – улыбнулась она, делая затяжку. – Так что же ты видела? – прищурившись, снова задала вопрос целительница.

– Лучи, – Наталья часто закивала. – Нет, даже волны, – женщина просияла, затушила сигарету и присела на соседний стул.

– Ты открыта, – пробормотала она, пристально смотря на Касю. – Ты даже сама не представляешь, насколько. Вчера вечером, после вашего ухода, я спросила о тебе, и мне ответили, что ты нужна. – «Что за бред она несет?» – недоумевала Кася.

– Не бойся! – рассмеялась женщина. – Поймешь со временем!

Отец собирался поднять маму на руки, но Наталья его остановила, воинственно уперев руки в бока.

– Сегодня она сама! – настаивала она. Отец опешил, но все же отошел в сторону.

Мама приняла сидячее положение, робко опустила ноги на пол, выпрямилась и пошла. «Чудо! Настоящее чудо! Невероятно!» Кася смеялась сквозь слезы. Отец крепко обнял Наталью. Когда девушка вслед за родителями выходила из квартиры, вытирая на ходу соленые от слез щеки, хозяйка остановила ее, ухватив за локоть:

– Я жду тебя с ними на следующем сеансе, – Кася кивнула.

***

Сеанс был назначен через неделю. Из больницы названивали, обрывая телефон. Отец, увидев улучшение самочувствия больной, отложил операцию, но врачи никак не могли угомониться и грозили необратимыми последствиями. Мама могла передвигаться сама, но старалась не слишком утомляться и не поднимать тяжести. Румянец и улыбка на ее лице намекали на скорое выздоровление. То, что мама снова могла ходить, не испытывая болей, было чудом. Кася чувствовала себя по-настоящему счастливой впервые за долгие месяцы. Казалось, будто за спиной выросли крылья.

В университете образовались хвосты, и ей стоило бы обложиться книгами, но она не могла усидеть на месте. Вечерние встречи с друзьями позволяли девушке хотя бы немного расслабиться. Они часто выбирались на природу, сидели возле самодельного костра, подбрасывая сухие ветки. В одну из таких посиделок Кася, крутя бокал с вином в руке и наблюдая за перемещением красной жидкости, поймала себя на мысли, что не может перестать думать о необычной семье и чудодейственных руках ее главы. «Забавно. Руки волшебные у него, а командует парадом она», – улыбнулась своим размышлениям девушка.

– Какая ты тихая, – выдернула ее подруга из личного транса. – У тебя все в порядке? – состроила Анька гримасу. Она была настоящей красавицей с длинными белокурыми волосами, голубыми глазами, ямочками на щеках и фигурой, которую Кася называла «мечтой».

– Теперь да, – лукаво улыбнулась девушка, пригубив вина.

– Сколько мы дружим, Кась? Я же вижу, ты где-то летаешь, – пригвоздила Анька словцом. Она это умела. Дружили они с ясельной группы, но было в девушке что-то отталкивающее, и Кася никогда не могла ей полностью доверять.

– Ну что, козы! – обнял обоих высокий худощавый парень, сдувая с глаз отросшую мелированную челку. – Согрелись? – он кивнул на костер, в который Анька собиралась подбросить веток, чтобы тот не потух.

– Пусти, Шпала! – увернулась подруга от вынужденных объятий.

– Когда-нибудь ты будешь моей, – прыская со смеху потрясал он пальцем ей в назидание. Кася расхохоталась.

Витя отлично подходил Аньке по всем параметрам. Они даже внешне были похожи: светловолосые, голубоглазые, с пухлыми губами и родинками на щеках. Незнакомцы принимали их за родственников. В младших классах Анька была в него безответно влюблена. А потом он стал Шпалой, а она резала словцом похлеще стендапера.

Костерок догорел, и друзья, словно воробьи, постарались сесть кучнее, чтобы сохранить оставшееся тепло. На пустыре между домов не провели освещения, а потому можно было разглядеть частичку звездного неба. Луна убывала. Кася сравнила ее с женщиной, выставившей из-под платья оголившуюся ножку, и глупо захихикала.

– Тебе хватит, – толкнул девушку плечом Шпала, забирая бокал. – Подъем! – скомандовал он, вырастая над ними в лунном свете. – Мне еще вас провожать.

Анька жила ближе, и он с тоской следил за ее удаляющейся в сторону дома фигурой. Кася толкнула его в бок локтем, и они рассмеялись, возобновляя шаг. Она ступала легко, голова, казалась, готова была вот-вот оторваться и улететь, как воздушный шарик. Шпала укорачивал шаг, чтобы ей не приходилось бежать.

– Она меня в упор не видит, – ворчал он, запихивая, сгорбившись, руки в карманы. – Наверное, есть кто на примете.

Кася собиралась приободрить друга, как вдруг заметила на его куртке маленький кружок света. Остановившись, она напряглась, неосознанно поджимая губы.

– Что такое? – занервничал он, хлопая себя по груди. – Ты будто привидение увидела! Кася?! – дернул Шпала ее за плечо. Девушка моргнула, и кружочек исчез.

– Извини, я действительно перебрала.

– Не пугай меня больше! Ну же! Идем! – загоготал провожатый и легонько подтолкнул ее по направлению к дому.

Оказавшись в родных стенах, она тихонько шмыгнула на кухню. После вина ей захотелось перекусить. В доме стояла тишина, не считая папиного храпа, доносившегося со второго этажа. Бутерброд отлично подошел на роль закуски. Она жевала его, размышляя о недавних событиях. Вдруг девушка почувствовала, что задыхается – хлебная крошка сыграла с ней злую шутку. Кася безуспешно пыталась втянуть ртом воздух. Ее охватила паника. Хватаясь за горло, она беззвучно вела борьбу за жизнь. Нужно было подать сигнал, издать хоть какой-то шум, но единственное, о чем она могла думать в тот момент, это воздух. Возможно, лицо уже посинело и ей осталось недолго. «Умереть в двадцать лет по глупости. Подумать только!» – пронеслась мысль в голове девушки, отвлекая от панической атаки. Она посмотрела прямо перед собой и бросила попытки избавиться от злосчастного инородного тела – перед носом у нее мерцали несколько голубых искорок, источавших серебристый свет. Они множились, заполняя пространство. «Так вот как это выглядит? Сейчас появится Ангел и заберет меня?»

Внезапное осознание скорой смерти разозлило девушку. Такая короткая жизнь – несправедливость! Искры задрожали перед глазами. «Убирайтесь!» – мысленно закричала она, теряя сознание, и малютки умчались. Перед глазами все плыло, и она почти отключилась, когда кто-то вдруг приподнял ее, раскрыл рот, грубо вторгаясь в глотку пальцем и вызывая рвотный рефлекс, который позволил вытолкнуть инородное тело. В ушах звенело. Рыдания матери просачивались сквозь противный звук опустошения содержимого желудка.

Утром девушку ожидал вкусный завтрак и максимум внимания. Родители давненько не баловали подросшее дитя. Видимо, ночное происшествие заставило их пересмотреть занимаемую позицию. Кася наслаждалась завтраком, лаской и уютом. Ее, конечно, немного потряхивало, но скорее от возбуждения, чем от страха. Вчера она почти шагнула за грань, но ничего не вынесла из урока. Жизнь продолжалась, остальное было неважно.

День икс наступил незаметно. Мама с воодушевлением ждала встречи с целителями, тараторя всю дорогу. Даже пробки не испортили ей настроение. Отец молчал, изредка улыбаясь. Ему, человеку, построившему в торговом бизнесе империю и верившему только в деньги, было сложно воспринимать новую реальность. Кася спрашивала себя: как он вообще согласился попробовать?

Родители носили маски. Достигнув определенного возраста, девушка поняла, что взрослые бо́льшую часть жизни притворяются. Она видела эту натянутость фраз, полуулыбки, пожимание плечами. Шоры слетели, являя в мир подростка серость, искоренявшую юношеский максимализм и детскую непосредственность. Но девушка не унывала, борясь с собой и частенько – с родителями. Тяжело было собирать по кускам устоявшийся образ близких, и вскоре она смирилась, отпустила ситуацию. Облегчение не заставило себя долго ждать. Она поняла, что родители никогда не станут другими, что пора перестать цепляться за прошлое. Это отрезвило ее. Семейные споры прекратились. Ну а потом заболела мама, и Кася, испугавшись, позабыла о своих амбициях.

Наталья сперва напоила их чаем. На сей раз отец отправился с главой семейства на балкон, прихватив с собой пепельницу. Женщина же повела маму в комнату. Сегодня стол не служил местом выуживания золотистых, потемневших волн, а использовался по назначению.

– Садись, – сказала Наталья маме, указывая на стул. – И ты найди себе место, – бросила она девушке.

Кася расположилась на диване. У нее появилась возможность разглядеть комнату, она завертела головой. Свет был приглушен, создавая атмосферу таинственности. Диваны стояли по обе стены. В углу располагалось старое на вид пианино, ближе к двери – стол и стулья, на потолке висела незамысловатая люстра. Сейчас была включена только настольная лампа, мягко подсвечивающая фигуры двух женщин и девушки. Мама сложила ладони на узорчатой скатерти, ожидая распоряжений целительницы. Наталья достала светлый камушек заостренной формы на серебряной цепочке, подняла его и начала что-то нашептывать. Цепочка пришла в движение и принялась описывать круги.

– Покажи, кто, – расслышала Кася, волосы на руках встали дыбом.

Она вгляделась в пространство рядом с женщиной и увидела маленькие, перемещавшиеся с бешеной скоростью серебристые искорки. Казалось, на них невозможно сфокусировать взгляд. Численность малюток росла, цепочка с камушком вращалась быстрее. Кася видела, как искры образовывают водоворот и управляют цепочкой, касаясь ее и вызывая легкое свечение. Наталья кивала.

– Это сделала твоя подруга. Подарок. Колготки, – вынесла женщина вердикт. Мама побледнела.

– Точно? – севшим от напряжения голосом спросила она. Наталья кивнула, а мама сразу как-то сникла и замолчала, уставившись в одну точку на стене.

Затем целительница встала и заходила вокруг, что-то приговаривая и двигая ладонями. Кася сосредоточилась и увидела серебристые волны. Они просачивались сквозь потолок квартиры, окутывая собой пространство. Мама беззвучно плакала, когда волны ложились к ней на плечи и проникали сквозь макушку в голову. В какой-то момент они стали рассыпаться на искорки, скопились и посыпались с потолка – тогда мама шумно выдохнула и радостно заулыбалась. Затем искры преобразовались в цветы – яркие, ароматные розы, обсыпавшие с головы до пят пациентку. Кася неотрывно наблюдала за происходящим и больше не боялась. Даже сидя поодаль на диване, она могла чувствовать благоухание небесных цветов.

– Лучше? – спросила Наталья.

– Да, с-с-спасибо, – заикалась мама. Не моргая, Кася смотрела в ее сторону, созерцая поочередно растворявшиеся в воздухе цветы.

Наталья утерла со лба пот, села за стол, сделала в толстой тетради какие-то пометки. Наклонив голову, она несколько раз шумно вздохнула.

– За все во Вселенной нужно платить, – таинственно изрекла она, вновь держа на ладони цепочку с камушком – на сей раз та не двигалась. – Маятник помогает ответить на некоторые вопросы и определить плату, – покосилась целительница на Касю. Видимо, пояснения предназначались не только для матери.

Девушка вновь увидела искры, закрутившиеся воронкой вокруг маятника. Она была абсолютно уверена в правдивости слов женщины: кто-то управлял ее рукой, пока та отсчитывала круги. Наталья считала вслух, а когда маятник остановился, назвала сумму. Мама, благодарная за подарок небес – исцеление, коротко кивнула и, спотыкаясь, вышла в коридор. Наталья посмотрела на девушку и предложила:

– Садись. Посмотрим, что тут у тебя, – тепло улыбнулась женщина.

– Не стоит, – в груди девушки клокотал страх, она принялась ерзать на месте.

– Трусишка, – все еще улыбалась Наталья. – И не скажешь, что недавно справилась со смертью. – Кася вытаращила глаза и открыла рот.

Вокруг женщины был разреженный воздух, искры появлялись и исчезали. «Улыбается и сканирует меня», – догадалась девушка. Улыбка Натальи стала еще шире. Кася подошла и села напротив целительницы.

– Видела цветы? – щурилась Наталья. Казалось, она не в силах поднять головы.

– Да.

– Это любовь Творца. Она проявляется по-разному. Весь наш мир состоит из энергии и вибраций. Как ты выразилась, волны не что иное…

– Как энергия, – прошептала девушка.

– Именно, – закивала Наталья, ее глаза приняли темно-серый оттенок. – Я состою в одной группе. Ничего особенного, энергетически заряженные люди. У тебя есть предрасположенность.

– Я не умею…

– Пока нет, – широко улыбнулась она. – Думаешь, многие способны видеть? – Наталья вздернула бровь. – Подумай, – протянула ей женщина листок с напечатанным на нем адресом и номером телефона. – Я спросила вчера, – тыкнула целительница пальцем в потолок, – и меня обязали направить тебя.

После ее слов у девушки почему-то защипало глаза, рыдания подкатили к горлу. Она чувствовала себя так, словно ей на голову свалилась необъятная любовь. Такая, которую сложно выдержать обычному человеку.

– Плачь, – коснулась Наталья ладонью ее руки – кожу тут же начало покалывать. – Освободись, – убаюкивал голос, – высшие силы на тебя надеются. Это неспроста. Что бы ты ни решила, я свою миссию выполнила, – убрала она руку и поднялась со стула.

– А если бы не выполнили? – всхлипывала Кася, чувствуя, что Наталья читает ее, словно открытую книгу.

– Заплатила бы. Я же сказала твоей матери, что за все приходится платить. Круговорот энергий никто не отменял, – устало пробормотала целительница и оставила девушку одну.