Kitobni o'qish: «Темное наследие Геллы»
ЧАСТЬ I
Пролог
Валя думала, так бывает только в кино.
И не важно – в ужасах, где тебя за торчащую из-под кровати ногу хватает монстр, или в семейных комедиях, где об неё же спотыкается ворчливый родственник.
Сентябрьский день удушал аномальной жарой даже в тени Валиного убежища. Она надеялась, что ее не найдут. Молча лежала на сером полу своей комнаты и никак не могла поверить.
Два амбала переворачивали кабинет ее покойного отца. А Валя приняла позу эмбриона и подтянула худые ноги к самому подбородку. Чтобы не торчали кеды из-под ее ядерно-зеленой тахты, купленной отцом еще когда Валя была школьницей.
Папа любил все зеленое. Только не любил заранее решать свои финансовые вопросы. И вот печальный итог: он полгода как разбился в аварии. А Валя одна тянула на себе младшего брата и пряталась от папиных “деловых партнеров”.
Она бы стучала зубами. Но слишком сильно боялась, что получится громко. И ее все-таки найдут. И… Думать, что сделают дальше – она не была готова. Валю парализовал ужас.
Шум крови в ушах заглушал грохот падающей в кабинете мебели и шелест документов.
Валя не дышала уже около минуты. И теперь, не смотря на животный ужас, ей нужно было сделать медленный бесшумный вдох.
Воздух заполнил легкие. Запах тел, ношенной одежды тех, кто сломал дверь. Деревянная пахучая труха ножки папиного “венецианского” стула. Вспоротая ткань мятно-зеленой обивки.
Валин нюх – Валино проклятье. Но сейчас ей предстояло унять крупную дрожь в теле и использовать свое почти собачье обоняние.
Чтобы в единственно верный момент, когда бандиты окажутся в самой удаленной точке квартиры, – выскользнуть. Схватить в комоде ключ от прабабушкиного дома в холщовом мешочке. И бежать.
Про деньги из папиного кабинета придется забыть. Ничего. Она что-нибудь придумает. Унести бы ноги.
Возня в кабинете стихла. Послышалось характерное пиканье – амбалы пытались вскрыть сейф. Валя не видела их лиц. Только успела швырнуть свой рюкзак в окно, пока они ломали дверь, а сама юркнула под тахту. Все-таки прыжок с высокого второго этажа – гарантия переломов. Уж это к четвертому курсу медицинского она кое-как осознала.
Теперь Валя тихо шагнула в коридор. Дверь папиного кабинета висела на одной петле. Но пока запах бандитов завис душным облаком в полуметре вокруг сейфа, шансы у Вали были.
Медленно вытянула за медное кольцо ящик комода. Нет!
Ключа здесь не было.
Валя попыталась унять панику.
Еще медленнее она открыла второй ящик. Тот в последнее мгновенье издал высокий оглушительный скрип.
Запах чужаков перемещался быстро. От сейфа – к дверному проему кабинета.
Валя слабо осознавая что делает – бросилась в комнату и, упруго оттолкнувшись от пола, прыгнула в окно.
Яркое солнце. Свист. Секундный холод. И ноги мягко приземлились на асфальт. Точно она лишь слегка подпрыгнула стоя на земле. Но никак не сиганула с семиметровой высоты.
Не давая себе опомниться, Валя сделала два шага назад, рефлекторно подцепив свой распластавшийся под окнами рюкзак, и скрылась под козырьком парадной.
По их вони. По ярости и страху, которые выдавал их запах, она точно знала, когда они выглядывали в окно. А когда отступали вглубь квартиры.
Валя, стараясь не шуршать тканью, накинула рюкзак на плечи.
Когда облако запаха переплыло обратно к папиному сейфу, Валя сорвалась с места и понеслась через сквер.
Ее левая кисть онемела.
Валя сжимала в холодной, будто неживой ладони мешочек. С цилиндрическим железным ключом, пересыпанным терпко пахнущими сушеными травами.
***
В сквере перед Валиным домом крепкий молодой мужчина со светло-русыми вьющимися волосами курил, непринужденно развалившись на резной скамейке.
Он проводил холодным взглядом тоненькую Валину фигурку, стремительно пронесшуюся мимо. От его внимательных прозрачно-голубых глаз не укрылось, что девушка почти не сгибается под тяжестью огромной сумки за плечами. Да и бежит чуть быстрее чем можно было ожидать.
Мужчина на мгновение наморщил лоб, но почти сразу расслабился и ухмыльнулся краешком рта. Он бросил очередную сигариллу в урну, лениво поднялся со скамейки и двинулся следом за Валей. Шаги его были абсолютно бесшумны.
***
Двое перед ветхим гордым особняком стояли, задрав смешные головы. К самому чугунному флюгеру, отлитому в форме бабки-Ёжки в ступе. Осеннее солнце высвечивало смятение на немолодых лицах тощего мужчины и пухлой женщины.
– Домишку этот давно бы снести… – несмело начала ЖанПална, на автомате поправив седеющую дульку прически. Зеленый брючный костюм, который заслуженная краснощекая председатель натянула в честь дня поселка, опасно скрипнул швами на плотных бедрах. Обычно шумная и решительная председательша, на подходе к особняку покойной старухи Геллы, растеряла весь свой норов и сдулась. Как зацепившийся за куст печальный зеленый шарик, обмякший, забытый детьми после игры.
Освежающий ветерок пощекотал свежевыбритые щеки Егорыча, остро кольнул прохладой порез от опасной бритвы на подбородке. Будто призывая вступиться за дом.
– Да как можно, ЖанПална… Дом самой Геллы Владимировны. Царствие ей небесное… – Егорыч переминался у самого кованого забора. Черные железные пики указывали на что-то в небе. Смотреть вверх совершенно не хотелось.
– Царствие небесное, – эхом повторила ЖанПална, хотя и имела серьезные сомнения на этот счет. Может старуха Гелла и была героиней войны и уберегла почти весь поселок какими-то непостижимыми способами. ЖанПална считала Геллу ведьмой, и с огромной радостью залила бы место, где стоял дом старухи, бетоном. Поселок-то у них прогрессивный. Через три дома – большой сетевой супермаркет. Спортивная школа имеется. Филиал Медуниверситета неподалеку открыли. Так почему бы не отвести это место под парковку?! Правда еще через два дома в другую сторону расползалось каменным ежом из крестов-обелисков старое кладбище… «Ай ну и что такого? Как раз удобно приезжать, прибирать на могилках. Можно даже ларек с цветочками поставить…», размышляла ЖанПална.
От дома чужаков отсекала свежая подозрительно черная лужа в форме улыбки чеширского кота. Идеальной дугой она огибала щербатые каменные ступени крыльца и блестящей гадюкой терялась в буреломе за домом. А ведь начало сентября в этом году выдалось теплое и сухое. Ни разу за последнюю неделю не было дождя…
– Да и домик то внукам-правнукам Геллы Владимировны отошел. Приедут небось, наведут порядок, – Егорыч почесал лысый затылок прямо через кепи. «Традиционный сицилийский головной убор, дед ты у меня модный» – кивнула его внучка-подросток на тканевую белую шапочку этим утром. Голос председательши рассеял мимолетные воспоминания о семейном завтраке, булочках с корицей и внучкином смехе.
– Прекрати чесаться! – рявкнула ЖанПална уже в привычной манере и негодующе взметнула плотные руки к слепым черным окнам второго этажа – Взносы за участок уже год не плачены! Где эти наследники я тебя спрашиваю?
В луже перед домом звучно булькнуло и запузырилось. Председательша взвизгнула и задержала дыхание.
– Истинный бог, у меня на этом проклятом участке гусь пропал. Третьего дня. Соседи видели – затопал прям на крыльцо. И как не бывало! – быстро зашептала севшим голосом ЖанПална, пытаясь расстегнуть верхнюю пуговицу на парадно-выходном костюме.
Егорыч незаметно перекрестился. Булькать перестало. Зато резко запахло какими-то пряными растениями из увядающего зеленого хаоса заброшенного садика. Неизвестный цветок запускал невидимые щупальца аромата через нос прямо в голову. Становилось душно, а перед глазами незваных гостей начали мелькать темные пятна.
Егорыч попятился, увлекая за собой замершую в полуприседе ЖанПалну. Он давно уже хотел покинуть участок покойницы Геллы. Егорыч – старый коммунист, а все ж купил недавно в церковной лавке грубый маленький крестик, который теперь стыдливо сжимал враз вспотевшей рукой. Не чувствуя, как резкие деревянные уголки впиваются в кожу.
Темные пятна перед глазами всё ширились и почти заволокли душный жаркий мир, когда Егорыча хлопнула по лбу крупная ледяная капля, приводя в чувство. Еще и еще. Пятна отступили.
За воротами односельчане бежали по кривой улочке, накрыв головы кто чем мог.
Редкие капли обернулись ливнем, а еще через несколько мгновений по пыльной дороге, еще сочной листве и железным крышам забарабанил град.
ЖанПална припустила с места, впервые за несколько месяцев не ощущая ни тяжести ни одышки.
Калитка Ведьминого дома закрылась сама собой, будто ее довела до щелчка невидимая рука. На участке по-прежнему светило солнце. В опоясывающей дом луже гордо рассекал круги, как шар пломбира в кондитерском корытце, упитанный белый гусь.
Глава 1. Дорога домой
До отправления поезда оставалось не больше пяти минут.
Валя то и дело бросала тревожные взгляды через застекленное окно здания вокзала на платформу. От усталости или просто от того, что она застыла в самой темной точке зала, ее глаза казались черными. Подчеркнутыми синевой бессонных ночей на болезненно-бледном лице юной девушки.
Солнце слепило. Покидать полупустое прохладное, напоминающее склеп помещение, не хотелось. Валя бы предпочла остаться здесь и тупо пялиться в гипнотизирующие огоньки электронного расписания электричек. Она бы даже согласилась свернуться калачиком на железных креслах в зале ожидания, испещренных сотнями дырочек – как будто их расстреляли. Под слепым взглядом гигантского гипсового бюста то ли писателя то ли полководца, зачем-то установленного в центре зала.
Но опоздать было нельзя: единственная электричка на “Каменные пруды” отбывала в двенадцать ноль пять. И до завтра другой не будет. А возвращаться в квартиру опасно.
Два мужика бандитского вида терлись у выхода на нужный Вале путь. Коллекторы? Или просто пара дядек собирается ехать на шашлыки? Может она и начала параноить, но кто бы ее осудил, после всех порезанных дверей и отрубленных собачьих голов у порога квартиры.
Ольга подскочила со спины и хлопнула ледяной мокрой рукой Валю по плечу. Валя не дернулась, ведь она знала, что Ольга уже вышла из уборной. Аромат ржавой воды бежал впереди подруги: Ольга очевидно сунула руки под хилую струю в вокзальной раковине по самые плечи, пытаясь спастись от жары. Валя понимала это по интенсивности примеси железа. Все прочие ароматы были обычными: пот, апельсиновый дезодорант, неизменная абрикосовая туалетная вода Ольги.
В городе парил даже асфальт. Валя почувствовала небольшую тошноту и головокружение.
– Думаешь те мужики? – Ольга проследила Валин взгляд, затем потянулась за своим рюкзаком, приткнувшимся у Валиных ног, и с тяжелым вздохом накинула лямки себе на плечи.
– Не знаю, – поморщилась Валя, затем устало выдохнула, давясь горечью от выкуренной накануне сигареты, – зря ты с нами едешь, Оль. К тебе ни у кого претензий нет, в городе ты была бы в безопасности…
– Пошли уже, – отмахнулась Ольга, – вряд ли те, кого ты боишься, знают про дом твоей прабабки. И что искать тебя надо именно на этом вокзале и именно в это время. И где твой братец застрял? Опоздаем ведь…
Тощая фигура Андрея отклеилась от стены у билетных касс, как только Валя и Ольга вышли в жар улицы. В испарения раскаленных поездов, в кисловатый человеческий пот, в чад подгоревшей шавермы… Валя даже чувствовала специфический запах из-под кожаных курток стоящих в отдалении подозрительных мужиков. У них было оружие. Солоноватый прохладный складной нож, и опаленный, как будто отдающий копченостями, пистолет… Какой – Валя не разбиралась. Как они прошли через рамку металлоискателя – для нее также было загадкой.
Куда важнее, как их обойти, а не как им удалось сюда попасть. Может это и вовсе не за Валей… До отправления поезда оставалось две минуты.
Какой-то мальчик, не старше шести лет, уронил подтаявший шарик сливочного мороженого на обжигающий перрон под нарастающие крики изможденной мамаши, с налипшими на красное лицо соломенными прдяками волос. Мельком Валя взглянула на растекающийся пломбир и почему-то подумала о птицах. О белых домашних гусях. Мысль тут же понеслась дальше, и образ белых перьев на опалесцирующей темной глади угас.
“Может это и не за нами… Не за нами…” повторяла Валя как мантру, еле шевеля губами. Андрей поравнялся с сестрой и двое взялись за руки, сцепляя пальцы в крепкий замок.
Валю посетила иррациональная уверенность: “Они нас не увидят”.
Бандитского вида мужики тупо уставились на Ольгу. Та как ни в чем не бывало подмигнула им. Один из бугаев криво ухмыльнулся, пересеченными шрамом губами и посторонился, пропуская Валю с Андреем, точно они стали ничем. Пустым горячим воздухом. Всего на секунду. Затем тот, что со шрамом слегка повернул голову.
Ещё немного – и он увидит Валю. И что будет? Схватит за волосы? Пнет в живот? Поволочет по перрону, заставляя Валину кожу на открытых участках сточиться об асфальт. До влажного тёплого мяса. Вбивая в нежное раненое тело песчинки и дорожную пыль. Бред.
Но Валя уже успела это подумать. А значит бандит точно повернётся. Точно ее заметит. Точно поступит именно так. И никто на вокзале его не остановит, даже люди в форме…
Стоп. Валя одернула себя. Шанс есть. Если поезд на соседнем пути издаст громкий гудок или…
– Помогите! – мамаша мальчика уронившего мороженое, выскочила из ниоткуда и повисла на двух бандитского вида мужиках сразу, моментально переключая внимание на себя.
– Мальчик мой упал на рельсы! Мужчины! Да кто-нибудь, помогите, – тетка хлопала потными отёчными руками, как гигантская гусыня крыльями…
Бандиты, как ни удивительно, с готовностью бросились в указанном тёткой направлении.
Взъерошенная голова шестилетнего пацана показалась в зазоре между краем платформы и подножкой вагона.
Тетка издала вопль облегчения и ярости.
Валя вскочила в вагон, проталкивая вперёд брата одной рукой и затаскивая Ольгу другой. Так что, как мальчишка лепетал про «белую уточку, которая позвала играть под поездом», не услышала.
Как только Валин тонкий силуэт, изуродованный массивной сумкой на манер горба сушеной Бабы Яги скрылся в темноте тамбура, двери звучно захлопнулись.
Электричка захлебнулась немелодичным криком: сейчас земля качнется и поплывет, унося с собой бандитов, с полными карманами неприятностей. Хотя бы на время. Вале необходима была передышка.
***
Валя заранее позаботилась о переводе в другой филиал университета для себя и брата. Но в последнее время угрозы посыпались отовсюду, и пришлось ускориться. В последний момент им «упала на хвост» Ольга. Валя понятия не имела как подруга победила бюрократическую машину, но в этом была вся Ольга… Так что запланированная смена локации уже больше походила на побег.
Валя надеялась, что кредиторы покойного отца не сразу обнаружат их троих в прабабушкином доме. Что можно будет выгадать хотя бы полгода спокойной жизни. Просто нормально учиться, гулять по поселку вечерами, не оглядываясь. А может удастся устроиться на подработку медсестрой в ночь – так она к весне что-нибудь накопила бы. А там кто знает…
Мысли невольно отразились на Валином лице, и бледный лоб пересекла тревожная продольная морщинка.
– Это очень рано, – Ольга беспардонно ткнула пухловатым пальчиком со спиленным по самый кончик ногтем лучшую подругу в лоб.
Валя поморщилась, но Ольга палец не отняла. Электричку в очередной раз качнуло, и увернуться от дружеской железной руки удалось.
– Нет, серьезно. Ты много хмуришься. Тебе только двадцать два, заломы слишком глубокие! Еще пара лет и сможешь смело говорить, что мы с Андрюхой твои дети. – Ольга умудрилось сложить свое личико фарфоровой куколки в лягушачью гримасу.
– Отвали от нее, – беззлобно буркнул Андрей, не открывая глаз. Старомодные проводные наушники висели на его ушах, покачиваясь в такт ходу электрички.
– Андрюша тебе ботокс уколет! – хохотнула Ольга, – как только осознает свое предназначение в медицинском мире.
– Оль, не беси… – флегматично протянул Андрей, приоткрывая один глаз. Вечернее яркое солнце немедленно окрасило его радужку в золотисто-карий и истончило зрачок. Парень недовольно зажмурился.
Валя тяжело выдохнула. Выслушивать привычную пикировку сводного брата и подруги, непрекращающуюся вот уже четыре года – ровно столько они учились в одной группе на лечебном факультете – не было сил. Валя поднялась, громко хрустнув худыми коленями, отряхнула серые “дачные” джинсы и двинулась к тамбуру.
Андрей открыл глаза и подобрался, пропуская сестру к выходу. Ольга продолжила читать электронную книгу. Оба понимали – Вале надо дать время в тишине. Андрей с Валей были похожи: стройные, высокие и бледные. И молчаливые. В компенсацию (или в наказание) судьба послала им Ольгу – полноватую фигуристую блондинку, слишком шумную, слишком энергичную, слишком…
Валя уже шла наощупь. Душный вечер жаркого сентябрьского дня. Слепящее солнце. Не продышаться. На воду денег не хватило – последнее ушло на билет на электричку. И то его действие заканчивалось двумя станциями раньше, чем нужно. А потом – Валя не знала что будет делать.
Был только ключ от дома прабабушки Геллы и надежда. Конечно, стоило съездить заранее и проверить дом. А вдруг он вообще развалился?.. Но Валя не успела. Она была похожа на собственную тень от накопившейся усталости и теперь бежала в никуда.
Двери разъехались, впуская Валю в прокуренный тамбур, и гулко хлопнули за ее спиной. Она с детства боялась не успеть прошмыгнуть, и теперь почти впрыгнула в зазор между пластиковых жвал.
А курить Вале теперь явно было не по средствам. Так что с “ароматической мятной палочкой”, которой она спасалась от обостренного от природы обоняния, придется расстаться. Будет вонять. Потными людьми, деревенским сортиром, больничным антисептиком, трупами в анатомичке…
Валя чуть не расплакалась от отчаяния. Мир запахов всегда был к ней жесток. Последнюю сигарету она выкурила три часа назад, и ароматы начинали изводить. Тонкий нос едва заметно коротко морщился, вдыхая кожу чьей-то куртки, пластик, ненавязчивый травяной одеколон, почти полностью забивающий запах лежалого сырого мяса. Но главное – пахло спасением – у того, кто источал весь этот удивительный и пожалуй приятный спектр, в крепких пальцах была зажата вишневая сигарилла. Обугленная коричневая бумага почти у самого фильтра обещала временное забытье. Такое могло отбить Вале нюх часов на пять.
Но просить ей давалось очень тяжело. Так что Валя просто молча распахнула свои карие почти черные глаза (гораздо темнее чем у брата) и отдалась течению.
– Вишневые, – протянул единственный, кто оказался с ней в тамбуре пригородной электрички. Высокий мощный мужчина со светло-русыми вьющимися волосами. На предплечье руки, что держала недокуренную сигариллу, черный шакалоголовый бог Анубис бил посохом безобразного размытого мертвеца.
Валя приоткрыла рот, засмотревшись на красивую татуировку египетского бога, поэтому не сразу поняла. Сигариллы. Вишневые. Точно.
Мужчина усмехнулся уголком рта и отрицательно качнул головой.
– Глаза ваши – вишневые. – Изрек хрипловатый кошачий баритон, затем вытянул из заднего кармана джинсов пачку, – будете?
Валя часто закивала, плохо скрывая радость. Мысль о том, что незнакомый мужик может отнести ее энтузиазм на свой счет, пришла в Валину голову с секундной задержкой. И она в нерешительности замерла, уже начав тянуться к столь желанной пачке.
Мужчина выкинул окурок, усмехнулся и вложил Вале в руку сигариллу. Затем галантно протянул зажигалку. Щелчок. Вишневый дым. И армия запахов отступила.
Валя слишком глубоко затянулась и закашлялась. Немного горечи и головокружения. Ничего страшного. Это приемлемая плата за пять часов в мире без запахов.
– Как вас зовут? – мужчина привалился спиной к металлической покачивающейся стене. Перекинул куртку на другое предплечье, скрывая лик шакалоголового. Свободной рукой он поигрывал зажигалкой.
– Маша. – прозвучало резковато. Она нервно убрала за ухо отросшую челку. Обижать не хотелось. Но называть своё имя, как и узнавать его, она не собиралась. Приятный человек. Но от него пахло… Теперь она не понимала, но до того как закурила – что-то опасное было в смеси его запахов. Лучше не рисковать, заводя сомнительные знакомства. Не в ее положении. Не сейчас.
– Нет, – мужчина вновь усмехнулся.
Брови Вали поползли вверх.
– Не Маша. Вторая попытка, – внес ясность он.
Валя смутилась.
– Да ладно, – мужчина воздел руки в примирительном жесте, – я просто сидел недалеко и слышал, как к вам обращаются друзья.
Валя ощутила жар, краска скорее всего залила ее щеки.
Электричка притормозила на станции. На ней согласно купленным билетам, Вале, Ольге и Андрею полагалось выходить.
Хлопнули межвагонные двери, впуская утомленных людей в униформе контролеров.
Бежать было поздно. А Валя ненавидела конфликты. И позорные сцены тоже. А от того, что контролеры будут делать свою работу, на глазах у нового знакомого, имя которого она упорно не спрашивала, становилось почти физически плохо.
– Извините, – Валя потупилась и двинулась обратно в вагон. Но незнакомец вдруг быстро и уверенно взял ее за запястье. Она качнулась и впечаталась в его широкую грудь. В океан запахов, который захлестнул ее физически, поражая зрение и слух. Не смотря на то, что все ароматы забила крепкая сигарилла.
Незнакомец опустил лицо куда-то к ее шее и тремя резкими движениями втянул воздух. Изучая. Запоминая.
Через несколько секунд Валя убедит себя, что ей это показалось. Дикий звериный жест. От которого леденило позвоночник.
Валя выставила руки вперёд и отстранила мужчину. Она избегала заглядывать в его глаза. Так что быстро зашагала назад не прощаясь. Нервно хлопая себя по карманам джинсов. В левом что-то лежало, теплое и с гладкими гранями. Судя по еле уловимому шлейфу мясного аромата – это была его вещь.
Контроллеры плыли по душному мареву вагона след в след за угловатой Валиной фигуркой. Как будто истаявшей, потерявшей последние силы в этом тамбуре. Волевая и не по годам мудрая Валя, закаменевшая в бедах последних нескольких месяцев, теперь была точно выдернутый из сети прибор.
Ольга знала подругу и ее тюфяка-братца достаточно давно, чтобы безошибочно угадать момент, когда ей следует вмешаться.
Парень в униформе контролера прицельно шагал за Валей, прошмыгнувшей на свое место у окна.
Ольга, красивая той самой румяно-яблочной красотой средней полосы, выросла на пути изможденного юного контролера, моментально меняя местами “правых” и виноватых”. Белые кудри. Звонкий голос. Руки в боки.
Электричка дернулась, набирая ход. Цель Ольги “номер раз” была достигнута. Даже если их высадят на следующей станции, оставшуюся дорогу они как-нибудь осилят пешком. Но было бы здорово продержаться еще немного…
– Мужчина, вы меня заболтали. Как это билет до прошлой станции?! Он до следующей! Нет, давайте вместе смотреть. Вот видите? – Ольга тыкала пухлым пальчиком в планшет, нарочно открыв список станций противоположного направления.
Контролер сглотнул – на тощей шее дернулся крупный кадык. Парень под напором Ольгиной энергии будто бы начал сомневаться: а не в сторону ли города едет поезд.
Подоспела его напарница – крупная женщина средних лет, с цепляющей глаз фиолетовой помадой на тонких губах с заедами в уголках.
Валя сразу смекнула: прожженную бабку с лиловым ртом не проведешь, даже при всем Ольгином рвении, и потянулась под сидение за своим рюкзаком.
– Девушшшшка, – зашелестел напомаженный рот, – это направление на “Каменный бор”, а вы на город смотрите.
– Как?! Этот поезд едет в другую сторону? – Ольга выпучила глаза, придавая им форму близкую к идеально круглой. Васильковые бездны а не глаза. Но “лиловый рот” так просто не проведешь.
Для Вали минуты тянулись мучительно. Сердце стучало часто и гулко. Она поискала взглядом своего курящего знакомца с красивой татуировкой. Не нашла. Ну слава богу.
– Доплачивайте за следующие станции… – заунывно продолжил шелестеть напомаженный рот.
– У нас нет денег, – произнесла Валя устало ровным тоном и открыто заглянула кондукторше в глаза, – дайте нам проехать еще одну станцию пожалуйста.
– Ну нет… – зашипел лиловый рот, – знаю я вас таких, сейчас же на выход!..
– Неужели в наши дни это нельзя решить? – возмутилась Ольга, – ну вот нет у людей сейчас. А поезд единственный. А нам очень надо. Давайте номер свой, я вам переведу через несколько часов! Ну вот нету.
– Еще я номер свой всякой шелупони не раздавала, – сузила глаза кондукторша. Ее коллега так и продолжал стоять истуканом. Пассажиры с любопытством наблюдали за сценой.
В кино в такие моменты обычно появляется рыцарь, готовый протянуть руку помощи. Внести символическую сумму. Сгладить конфликт. Но этого не произошло. А единственный Валин кандидат в рыцари отсутствовал в зоне видимости. К огромному Валиному облегчению. Как же неловко ей было бы с ним заговорить после этого.
Это ведь только она знала, что ее серьезные мудрые глаза – от усталости и неимоверных волевых усилий. Если бы жизнь ее не заставила, если бы она не осталось единственной опорой семьи… Да она бы лежала калачиком в постели, накрывшись стеганым одеялом с головой и упивалась жалостью к себе.
– Мы выходим, – резко объявила Валя. Подражая голосом кому-то из родственников. То ли покойному отцу. То ли еще более покойной прабабушке Гелле. Так было проще. Прикинется сильной – и все поверят. Глядишь, и сама себе поверит.
Наконец столбы за окном начали пробегать медленнее, гранитная насыпь вдоль дороги из непрерывно-серой разбилась на отдельные различимые камушки. Мелькнула табличка “Зеленые пруды”.
Следующая должна была быть “ПГТ Гелла”. Знали бы эти люди в форме, что собираются с позором ссадить с электрички правнуков самой Геллы Владимировны Рерих, в честь которой названы шесть гектаров земли за этим лесом. Что ж, приходилось принять поражение.
Когда трое спустились с перрона, солнце почти зашло. Последние закатные лучи окрасили оранжевым глаза Андрея. Радовало одно – ребят высадили всего за одну станцию до пункта назначения. И она была не очень длинной. Огорчало тоже одно – Валя не слишком хорошо представляла как идти. Разве что вдоль железной дороги за поездом.
Последний вагон еще не потерялся из виду, когда электричка резко дернулась, затормозила и почти сразу продолжила движение.
– Странно, – прокомментировала Ольга, поправляя лямки массивного рюкзака.
– Я хочу пить, – сообщил Андрей, бессмысленно ковыряя носком кроссовки сухую землю. Поднимались невысокие пыльные облачка.
– И я, – согласилась Валя, касаясь кончиком языка пересохших губ.
– Спокойно, семейка Адамс, ща все будет, – Ольга уверенно потопала от раскаленных рельс в сторону подлеска, – там журчит!
Трое не заметили, как от притормозившей электрички отделилась крупная мужская фигура и молниеносно скрылась в высоких зарослях можжевельника вблизи железнодорожного полотна.
