Возвращение в Панджруд

Если послушать все слова, что сказал человек со дня своего творения, подумаешь: это Бог. А посмотришь на дела, скажешь: это зверь.

Я взялась за эту книгу по одной причине — хотелось понять, кто же перешел дорожку моему обожаемому Евгению Водолазкину с его *Лавром* в 2013 году и вырвал премию Русский Букер. Какой такой Андрей Волос, никогда о нем не слышала. Что там за Панджруд, кто в него собрался вернуться и зачем? И вот по моей личной программе знакомства с современной русской литературой была приобретена данная книга. Уже страниц через 30 после начала чтения я искренне сочувствовала членам жюри Русского Букера, которых поставили перед необходимостью выбрать лучшую книгу 2013 года. Это история жизни персидского поэта Рудакѝ. Родился он в середине 9 века в маленьком селении Панджруд. Андрей Волос выбрал нелинейный способ повествования и с великим поэтом читатель начинает знакомство с заката его жизни, когда он, попавший в немилость к новому эмиру Бухары, ослепленный и обездоленный, получает приказ возвратиться в родные места, чтобы не мозолить глаза и слух правителя. В помощь ему дан мальчишка-провожатый, как же еще слепцу добраться до дома. На этом моменте история делится на две линии — собственно, сама дорога в Панджруд и воспоминания старика о прошлом, о всех дорожках жизненного пути, о горестях и радостях. Память бросает его то в детство, то в моменты расцвета, то опять возвращает в юность. В те времена поэты в финальные строки стиха или поэмы вставляли лакаб — свой псевдоним. Именная подпись, подтверждающая личный стиль и слог. Наш герой выбрал себе лакаб — Рудакѝ, скромно так и со вкусом — ручеек. Это вам не поток, не мощная бурная река, а быстрый, ласковый, пленительный, мелодичный ручей, легко проникающий в самые тайные закоулки сердца и души. Стихи разлетались по столице, их пели и декламировали простые люди на базарах, вельможи во дворцах и скоро ручеек получил должность Царя поэтов при дворе эмира Назра. Автору удалось главное — строчки так же проникают в душу, как ручей. Ты читаешь, пьешь их и оторваться не можешь. Это не скучные дорожные похождения со стариковскими нудными воспоминаниями. Тут все живые, настоящие. Интриги правителей, трудная жизнь простых людей, капустные листки со стихами шуршат, приколотые к Стене поэтов, паломники из Мекки, верблюды, караван-сараи, минареты и мечети Бухары и Самарканда, кварталы ремесленников и многолюдные базары. Кстати, если вы обращаете внимание на современные новости и слышите, что на Ближнем Востоке очередная война, шииты против суннитов, и наоборот, то в книге вам очень аккуратно объяснят почему сунниты считают шиитов еретиками, и в чем суть их религиозных конфликтов. Без морализаторства, просто и доступно рассуждают герои о вопросах веры, можно ли ее оценить в золоте и привилегиях, взвесить на весах, проверить на сочетание со знанием, разумом, моралью, честью. Но не о религии книга, вы не подумайте, не пугайтесь, не проходите мимо нее. Она о вечных вопросах, о человечности, чести, порядочности, великодушии, разуме. Не важно какую религию исповедуешь, в какое время живешь, в какой точке планеты, богат ты или беден. О жизни книга, об ошибках, о взлетах и падениях, о надежде. Чистое удовольствие от каждой строчки.

Эту книгу надо смаковать, как какое-нибудь восточное лакомство – медленно, долго, с удовольствием вкушая каждую страницу. Вы – искушенный в восточных сладостях читатель? Что ж, в таком случае, могу сказать, что вам повезло. Я – нет.

На прошлый день рождения коллеги подарили мне сборник стихов Омар Хайяма. Сборник постигла участь большинства книг на нашем книжном стеллаже – он понуро стоит на полке, ожидая своего часа. Когда-то что-то слышала я о ходже Насретдине (и с тех пор собираюсь прочесть всё). В детстве зачитывалась сказками Тысячи и одной ночи и очень любила историю о Синдбаде-мореходе. Но не более. На этом мои познания в данной области заканчиваются.

Андрей Волос, совершенно случайно попавший в мои руки, буквально открыл мне глаза на Восток. Оказывается, Восток – это не только дело тонкое. Это ещё нечто невероятно интересное, просто кладезь мыслей, смыслов, красоты и удовольствия! Сквозь не вполне привычный глазу среднестатистического читателя язык, полный незнакомых имен, которые приходилось перечитывать по два-три раза, прежде чем прочтешь правильно, странных «караван-сараев», «сипах-саларов», «масхарабозов» и прочих словечек, сперва действительно плыть было непросто. Зато, спустя пару глав, неспешная, повествовательно-описательная речь автора, неплохо так стилизованная под стиль восточных сказаний, становится настолько органичной для тебя, что ты невольно поддаешься её власти и с удовольствием смакуешь и перекатываешь на языке или в голове каждую фразу. Обилие метафор и эпитетов, сравнений и других фигур речи делает роман похожим на восточную поэму. Просто Песнь песней какая-то!

Нельзя не заметить и не отдать должное колоссальной работе автора над «Возвращением в Панджруд». В тексте органично переплетаются легенды и предания Востока, какие-то исторические события, притчи (мне очень понравилась история о казане и приплоде, рассказывала её всем, кто попадался на моём пути в процессе чтения. Как раз она и напомнила о ходже Насретдине) и основная сюжетная линия. Мастерская, просто блестящая стилизация! Поражает подробное, скрупулезное описание свадебного и похоронного обрядов, а также примет, поверий и обычаев, связанных с рождением ребенка. Я, как ни разу не востоковед, не уверена в их достоверности, но подробности, описанные автором и мастерство его как рассказчика (рассказчика, надо заметить, хорошего, потому что ни одно из подробных описаний не кажется занудным или излишне подробным, а только увлекает) не могут оставить равнодушным.

Сюжет «Возвращения в Панджруд» нелинейный, и это, на мой взгляд, ещё один плюс романа. Аннотация о мальчике и старце (который, к тому же, знаменитый поэт, живший на век раньше Омар Хайяма), следующих по дороге от Бухары в Панджруд, с намеком на морализаторство и всякие высокоинтеллектуальные глубокие смыслы и подтексты, мгновенно наводит тоску. Не верьте! Не ведитесь! Мальчик и Рудаки идут от силы 50% книги. Вторая половина – это описание жизни самого поэта и довольно подробный рассказ о политической обстановке на Востоке того времени. Дворцовые перевороты, набеги и захватнические войны, заговоры и самая настоящая восточная мудрость (куда ж без нее?!) – вот о чем, в сущности, пойдет речь в романе. Центральное место в романе занимают мотивы времени и дороги. Они как бы сливаются воедино в плоскостях «дорога мальчика и старца» (при постепенной полной потере связи со временем) и «жизненный путь Царя поэтов» (здесь на первом месте именно время жизни Рудаки).

Возможно, образ мальчика-поводыря, Шеравкана, не слишком удался. Вероятно, многие согласятся, что и другие образы – друзья и враги Царя поэтов, слуги и разнообразные эмиры, всякие попутчики и случайные встречные – проходят мимо читателя, словно караван в пустыне – вроде бы разные, но всё же похожие один на другого, по мере отдаления сливающиеся в одну массу песочного цвета. Но вряд ли кто-то станет спорить, что образ самого Рудаки получился очень удачным, довольно подробно прописанным. Не знаю, ставил ли Андрей Волос цель создать жизнеописание Царя поэтов, хотел ли показать восточный колорит и создать стилизацию под восточную поэму. Могу сказать, что у него получилось всё это сразу.

«Возвращение в Панджруд» - это ещё и небольшое пособие начинающим поэтам. Могло ли получиться иначе в романе о жизни великого поэта? Темы стихосложения, искусства сравнений, поисков своего «стиля», оттачивание мастерства, рассуждения на тему хороших и плохих поэтов, искусства в целом и роли поэзии в жизни – просто кладезь информации для тех, кто пишет, но считает, что всегда есть чему поучиться.

Придирчивый читатель мог бы упрекнуть автора в исторической недостоверности, возможно – в привирании фактов. Однако автор в послесловии сам сознается в том, что не ставил перед собой задачу научного исследования, а хотел всего-лишь создать художественное произведение. И, на мой взгляд, ему это удалось! Получился роман-медитация, роман-притча, роман, читая который, отдыхаешь от всего низкого и мирского, получая при этом колоссальное удовольствие и будто бы воспаряя над серыми скучными буднями.

Главный герой романа - великий таджикско - персидский поэт Абу́ Абдулла́х Джафа́р ибн Мухаммад Рудаки́, некогда живший при дворе саманидского эмира Насра ибн Ахмеда и именовавшийся Царём поэтов, в сопровождении юного проводника возвращается пешком в свой родной город Панджруд. Так начинается этот роман, повествующий о жизненном пути человека и поэта, невероятно возвысившегося, благодаря своему таланту и в конце ослеплённым вернувшегося домой, откуда уехал не один десяток лет назад .

Одна часть книги представляет собой причудливую цепочку воспоминаний, из которых постепенно шаг за шагом выстраивается целая картина жизни отдельного человека, но через неё читатель узнаёт и об окружающем героя мире, в целом.

Другая часть - это их длинный путь от Бухары до Панджруда в настоящем, где еще неизвестно кто кого ведёт на самом деле: поводырь слепца или наоборот. Несмотря на то, что читается роман довольно сложно, потому что содержит массу информации самого разного свойства: политические перипетии и распри, религиозные течения, обучение в медресе, написание стихов, а также постоянно прошлое перемежается настоящим, но текст вызывает искренний и неподдельный интерес, благодаря тому, что под умелым авторским пером всё здесь дышит Древним Востоком и помогает его лучше понять, почувствовать и узнать.

Язык романа буквально напоён атмосферой Востока и живо знакомит читателя не только с политической стороной того времени, но и с легендами, притчами, наполненными мудростью веков и поколений, помогающих ныне живущим и последующим, оберегающих и предостерегающих от ошибок и разочарований .

Сама история романа - это такое насыщенное событиями полотно, которое только к финалу складывается в органичную картину, но именно постепенное развитие позволяет читателю уследить за всем и удержать бесчисленные имена, так непохожие на наши.

Роман погружает читателя в мир мусульманского Древнего Востока от дворцов до хижин, от пыльных дорог, тюрем до разговоров о поэзии и сложении стихов.

И хотя в конце автор признаётся, что роман не может претендовать на роль научного исследования, а значит содержит и часть вымысла, тем не менее это не лишает его увлекательной познавательной истории, в которой каждый обязательно может почерпнуть что-новое для себя.

Те, перед кем ковёр страданий постлало горе, — вот кто мы; Те, кто скрывает в сердце пламень и скорбь во взоре, — вот кто мы; Те, кто игрою сил враждебных впряжен в ярем судьбы жестокой, Кто носится по воле рока в бурлящем море, — вот кто мы. (Рудаки)

Ухватился за эту книгу, как только она вышла. Я ведь уроженец Средней Азии, древнего Самарканда. А Бухара, где прославлен был великий Рудаки, не так уж и далеко была и бывал я в ней не раз. А Рудаки изучали как основоположника персидской поэзии, в школе. В советское время жителей республик все-таки старались знакомить с местной литературой, как и с местной историей. Поэтому мы прекрасно знали, кто такие Омар Хайям, Саади, Фирдоуси, Руми, Хафиз, Джами, Навои, и даже Мукими и Хамза. Не мог я пропустить такую возможность и не прочесть книгу. Чтение - кайф... Текст медленный и тягучий, как подзастывший мед или призыв муэдзина на первый намаз. И история Рудаки разворачивается медленно и неторопливо, стелется как и дорога слепца, от одного ночлега к следующему. Такое роуд муви в декорациях средневековой Азии. И идут они мимо мест, мне хорошо знакомых. Азия не торопится меняться, поэтому пыльные дороги между Бухарой и Самаркандом выглядят все также, караван-сараи стоят рядом с хавузами и неизменно клонятся плакучие ивы над водой, а виноград обвивает беседки. Это очень здорово написано с литературной точки зрения, люди здесь живые и очень телесные, что ли, их можно почти увидеть, окружающий мир выпукл и кажется, что ощущаешь зной, пыль и вонь. Настолько все зримо и осязаемо. Я был под огромным впечатлением, закончив. И с удовольствием иногда возвращаюсь, зачитывая любимые описания мест и истории из жизни самого Абу Абдуллаха Джафара ибн Мухаммад Рудаки.

Иди, постигни опыт жизни — и малая его крупица Тебе, чтоб одолеть преграды, всегда и всюду пригодится.

Конец года – время вручения литературных премий. Одна из крупнейших – «Русский Букер», вручают уже 21 год подряд. Среди лауреатов прошлых лет была, например, Людмила Улицкая с «Казусом Кукоцкого». В 2013 году награду в полтора миллиона рублей получил Андрей Волос за «Возвращение в Панджруд». Сразу стоит оговориться, что книга (как и предыдущие работы этого писателя) – ориентальная, о Средней Азии, если ещё конкретнее, место действия – Таджикистан.

В год, когда протестные волнения о засилье в стране трудовых мигрантов из среднеазиатских республик приобрело огромные масштабы, а рядовая программа общероссийского радио может называться «проспекты Москвы перекроют для празднования Курбан Байрам: я против», жюри «Русского Букера» выступает в качестве миротворца. Неонацистов, скинхедов и других экстремистски настроенных персонажей книгой, конечно, не остановишь, но воззвать к голосу разума читающей (=мыслящей) публики попытаться можно. И самое время, поскольку читая в новостях «около 380 человек задержано в ходе массовых беспорядков на национальной почве в Бирюлево», подкатывает нехорошее чувство, что так и до гражданской войны недалеко.

Книга, конечно, не о противостоянии, она о культуре; в беллетризованной форме описана жизнь одного из главных таджико-персидских поэтов, родоначальнике таджикской литературы, Абу Абдаллахе Рудаки. В честь него назван центральный проспект в Душанбе, площадь и улица в Самарканде, его профиль на марках, монетах и банкнотах республики Таджикистан. В советское время даже биографический фильм был снят, а наш знаменитый соотечественник, иркутский археолог Михаил Михайлович Герасимов воссоздал с использованием уникальной методики по черепу внешность не только Тамерлана, Ярослава Мудрого и Ивана Грозного, но и Рудаки. То есть сразу понятно, что историческая фигура в качестве главного героя романа выбрана крупная.

Кто же автор? Имеет ли шанс написать что-то толковое на восточную тему славянин вполне себе арийской внешности? Здесь надо заметить, что Андрей Волос родился в городе, который сейчас называется Душанбе, а писательскую карьеру начал с переводов таджикской поэзии, а затем зарекомендовал себя как поэт и прозаик, собрав гроздья литературных наград. По образованию – геофизик, но здесь, вероятно, будет уместно сказать «пути Господни неисповедимы». Что касается романа «Возвращение в Панджруд», то он производит сильное впечатление. Блестящая стилизация, переполненная приметами Востока и специфической лексикой (караван-сарай, медина, медресе, мулла) напоминает то притчи о Ходже Насреддине, то турецкий «Королёк – птичка певчая», то плутовской роман «Проделки кого-нибудь там» с центральным мотивом дороги.

С первых страниц нам начинают рассказывать историю с конца: вот он, ослеплённый по приказу бухарского эмира знаменитый поэт Рудаки, возвращается, лишённый всего имущества, в родной кишлак, до которого 300 километров пути. С ним шестнадцатилетний мальчик, чья жизнь ещё впереди, в отличие от шестидесятилетнего Рудаки. И у нас есть 640 страниц, чтобы узнать историю легендарного автора двустиший и рубаев, который жил за век до Омара Хайяма. Текст такой ладный, что кажется отшлифованным, как чётки. По словам автора, он работал над «Возвращением в Панджруд» 27 лет.

«Если нельзя употреблять глину и краски, будем пользоваться словами. Ты — волшебник. Ты превращаешь неподатливые камни слов в шелковые нити. Ты можешь вышить ими любую картину».