Kitobni o'qish: «S-T-I-K-S. Реинкарнация»
ГЛАВА 1
Сознание вернулось к Максиму яркой болезненной вспышкой. Он лежал на спине с закрытыми глазами, ощущая тошноту и слабость во всем теле. Из зарешеченного окна били потоки слепящего света. Ему казалось, что белые протуберанцы жалят даже сквозь закрытые веки.
Боль двумя огненными потоками текла по зрительным нервам в основание черепа и образовывала там тугой узел, который ритмично пульсировал в такт медленно бьющемуся сердцу. Мысли путались и напоминали вялых улиток, неспешно ползущих по случайным маршрутам.
Максим попытался сосредоточиться, но ничего не вышло: даже собственное имя плавало в вязком тумане где-то на периферии сознания. Туман! И отдающий кислым запах разложения и тлена! Он вспомнил, как возвращался домой вчерашним вечером в изрядном подпитии, кляня вечно жгущих мусор соседей.
Максим открыл глаза. Черно-белое, залитое ярким светом изображение качнулось, накренилось сначала вправо, затем влево, и, наконец, стабилизировалось. Взгляд сфокусировался на плоскости белого потолка, расчерченного тонкой паутиной ломаных трещин.
Поворот головы дался нелегко, но вместе с подступившей к горлу тошнотой пришло понимание, что он находится в собственном доме: замысловатые фиолетовые вензеля на отслаивающихся от стен обоях и старые семейные фотографии в деревянных рамках не оставляли в этом никаких сомнений.
Макс потянулся к стакану с водой, стоящему на тумбочке, и ощутил на правом запястье холодное кольцо. В панике он попытался вскочить с кровати, задергался, будто пойманный в силки зверь, но наручники на обеих руках и лодыжках, пристегнутые к металлической раме, держали крепко и позволяли лишь приподнять конечности над кроватью. Резкие движения породили оглушающий лязг металла о металл и пронзительные вибрации боли. Сознание снова утонуло во тьме.
Человеческие крики и утробное низкочастотное урчание, доносящиеся с улицы, вернули его из забытья. Он аккуратно напряг руки и ноги, медленно приподнял голову, чтобы оглядеться, и убедился, что одет в камуфляжную форму и все так же пристегнут к кровати в собственной спальне. В ярком свете, льющемся из окна, он узнал привычный интерьер.
Небольшая комната, помимо кровати и тумбочки вмещала старый, дышащий на ладан трехстворчатый деревянный шкаф, массивный письменный стол, две книжные полки над ним и вращающееся кожаное кресло с высокой спинкой. Между столом и дверью, ведущей в коридор, висели настенные маятниковые часы, которые уже лет десять показывали одно и то же время.
Накатила тошнота, он откинулся на подушку и вдруг осознал, что теперь часы идут, отсчитывая секунды с глухим металлическим звоном. Возможно, последние секунды его жизни.
– Здравствуй, Макс!
Он вздрогнул, не сразу поняв, откуда донесся знакомый голос, и снова приподнял голову. Собственное имя и фамилия всплыли откуда-то из глубин неконтролируемой памяти – Максим Гордеев.
В кожаном кресле перед ним, заложив ногу за ногу, сидел незнакомец. Направленный из-за его спины свет не позволял разглядеть лицо, был различим лишь силуэт мужчины, облаченного в военную форму и высокие черные берцы. В руках он держал автомат.
– Плохо тебе, вижу, уже пару часов жду, когда очухаешься, – произнес незнакомец. – Видимо, удар не рассчитал, извини. Но затылок у нас с тобой крепкий, я знаю!
– Кто ты? – прошептал Макс, разомкнув пересохшие губы и с трудом ворочая опухшим языком. – И что тебе от меня нужно?
Мысли метались словно испуганные рыбки в темном аквариуме. Максим был обычным программистом, заканчивал пятый курс университета, долгов и врагов не имел, не практиковал милитари или секс в наручниках, в армии не служил, и даже предположить не мог, почему и как оказался в военной форме и стальных браслетах.
– Ты скорее поверишь собственным глазам, нежели моим объяснениям, – заявил сидящий в кресле человек и рассмеялся.
Он положил автомат на стол, встал и сделал два шага к кровати, на которой лежал Максим.
– Непорядок! – незнакомец покачал головой и оборвал листок отрывного календаря, висящего на стене.
Квадратик бумаги с надписью «26 июня» закружился по комнате и опустился на пол. Мужчина проводил его взглядом, сел на кровать и с ухмылкой посмотрел на Максима. У Макса перехватило дыхание: в незнакомце он узнал самого себя. То же узкое скуластое лицо, серые глаза, густые, сходящиеся к переносице брови, прямой с небольшой горбинкой нос и темно-русые короткостриженые волосы.
Снова двоение в глазах, снова тошнота, на этот раз от осознания абсурдности ситуации. Макс зажмурился, а когда разомкнул веки, увидел все то же отражение своего лица и взгляд, источающий иронию и любопытство.
– Макс, меня тоже зовут Макс. Я – это ты, или ты – это я, формулируй так, как тебе больше нравится. Кстати, входную дверь я открыл собственным ключом. Судя по семейным фотографиям на стене, твоя реальность практически не отличается от моей, по крайней мере, на первый взгляд.
Двойник вынул из кармана связку ключей и положил их на тумбочку рядом с комплектом таких же. Затем сел на кровать и медленно провел ладонью по щеке пленника.
– Удивительно – видеть себя со стороны. Не в зеркале, а во плоти. Я исследовал каждый сантиметр твоего тела, пока надевал на тебя форму. Мы похожи, словно близнецы. Ты даже спишь нагишом, как и я!
Сидящий на кровати парень рассмеялся, продолжая пристально вглядываться в глаза своей закованной в наручники копии.
– Воды дай глотнуть, горло пересохло, говорить не могу…
Макс тянул время, окончательно осознав, что происходящее с ним – не сон и не галлюцинация. Он лихорадочно перебирал варианты, объясняющие явление незнакомца: от абсолютно реального возвращения блудного брата-близнеца до совершенно фантастического попадания в некий виртуальный мир.
– Не вода тебе нужна, а живец! – сказал двойник, отстегивая от пояса армейскую фляжку, и добавил с иронией. – И волшебная таблетка!
Он ухмыльнулся и поднес к лицу Макса матово поблескивающий шарик, зажатый между большим и указательным пальцами.
– Извини, Нео, красную капсулу предложить не могу, а синюю ты уже выпил, – теплая ироничная улыбка незнакомца резко контрастировала с холодным взглядом и жестким изгибом губ. – Глотай! Если выплюнешь, удавлю уже сейчас!
Он зажал Максиму нос, грубо затолкал шарик ему в рот и, дождавшись, когда тот его проглотил, отвинтил крышку армейской фляжки и приложил горловину к пересохшим губам пленника.
– Пей, студент, пей, только не выплевывай и не выблевывай, – незваный гость снова рассмеялся. – Хочу немного с тобой пообщаться. Сейчас нечасто случается поговорить с умным образованным человеком, вокруг только урки и старательно под них косящие. А разговор с самим собой во плоти – недостижимая мечта для каждого рефлексирующего индивида!
Жидкость, остро пахнущая спиртом и чем-то затхло-кислым, потекла в рот. Запах у пойла оказался тошнотворным. Вкус был не лучше – кисло-сладкая сивуха, слегка отдающая тухлятиной. На глазах Макса выступили слезы, он закашлялся и попытался отстраниться от фляги.
– Пей давай, не дури! – раздраженно процедил двойник и с силой сжал челюсти пленника пальцами левой руки, не давая тому возможности повернуть голову или закрыть рот.
Металлическая горловина фляжки сильно давила на губы, и Максим перестал сопротивляться. В голову пришла совершенно неуместная мысль о том, что мучитель – правша, как и он сам. Максу показалось, что к тому моменту, когда стальная хватка ослабла, и поток льющейся в горло жидкости прекратился, он выпил не меньше стакана мерзкой спиртовой настойки.
– Вот и молодец, вот и славненько, – сказал двойник, запрокинув голову, и допил остатки воняющей старыми носками жидкости.
На Макса накатывало опьянение. Головная боль медленно ослабевала, уступая место бодрости: его перестало мутить при каждом резком движении, а затекшие мышцы налились энергией.
– Ожил? Полет нормальный? – парень захохотал и вытер выступившие на глазах слезы таким же жестом, каким это всегда делал Макс. – Вот и выпили за знакомство! Теперь спрашивай или проси о чем угодно кроме освобождения: у нас есть немного времени.
Макс встретился с суровым решительно-снисходительным взглядом, таким же, каким раньше одаривал многих своих собеседников и понял, что просить двойника о спасении из плена, не зная его истинных намерений и мотивов, бессмысленно.
Макс хорошо себя знал и был уверен лишь в одном: его собеседник, если он, действительно, является его копией, прежде всего – рациональный до мозга костей человек, временами решительный и жесткий, но никак не маньяк или беспринципный убийца. А еще ему должны быть не чужды сантименты.
– Мать ничего не рассказывала о брате-близнеце, где ты пропадал столько лет? – забросил пробный шар Максим, оценивая реакцию собеседника.
– На жалость пытаешься надавить? – сказал двойник и взъерошил непослушный ежик волос Макса. – Забавно находиться рядом с человеком, который не только является твоим клоном, но думает и действуют так же, как ты сам. В детстве каждый из нас мечтал иметь брата, помнишь? Но моя сознательная жизнь прошла в интернате, мать погибла слишком рано, а отца я вообще не знал.
– Песенка про меня, – тихо произнес Максим. – А еще у тебя, как и у меня, ее серые глаза и русые волосы. Кто ты?
Двойник отвел взгляд, медленно завинтил крышку фляги, пристегнул ее к поясу Макса и снова посмотрел на него с любопытством и толикой интереса. Макс счел за лучшее промолчать и дождаться продолжения диалога.
– Здесь, в Стиксе, меня зовут Умником. Стикс или Улей – без разницы, так местные жители называют этот мир. Думаю, ты, как и я, тот еще любитель фантастики и знаком с понятием «Мультиверсум». Твоя и моя Земля – всего лишь две из множества параллельных миров, отличающихся друг от друга в той или иной степени. В каждом из них существует своя Россия, своя Москва, свой дачный поселок «Рассвет», и свой Макс. Есть тысячи или миллионы похожих, но не одинаковых Максов, которые имеют шанс оказаться в Улье. Звучит как бред сумасшедшего, но поверь – все это правда.
– Я не на Земле? – Макс сделал паузу и пристально всмотрелся в такие же серые, как у себя самого глаза, пытаясь понять, не является ли все происходящее розыгрышем. – Что означает попадание в Улей, и почему он так называется?
– Представь себе копию Земли, поверхность которой разделена на множество ячеек, сот или кластеров, называй эти участки так, как тебе нравится. В Улье прижилось понятие «кластер». И кластеры эти являются полными копиями территорий одной из многочисленных воплощений Земли. Периодически эти самые участки перегружаются, и здесь, в Стиксе, старый кластер исчезает, а на его месте появляется новый, идентичный прежнему, но из другой реальности.
– Садовое товарищество «Рассвет» – один из таких кластеров?
– Да, точнее, его часть. Он перегружается примерно раз в пять лет.
– Значит, ты попал сюда пять лет назад?
– Лишняя информация: пять лет я здесь или двадцать – не имеет для тебя никакого значения, – раздраженно ответил двойник.
– А вернуться в свой мир возможно?
– Все считают, что эта опция доступна только внешникам.
– А внешники – что за звери?
– Тебя сейчас интересует именно этот вопрос? – в голосе Умника прорезалась злость. – Возможно, уже через час ты станешь хладным трупом, а для разговоров времени и того меньше. Кстати, на помощь звать бесполезно, большинство твоих соседей уже не люди и жрут друг друга за обе щеки, либо сами стали пищей.
Будто в подтверждение его слов за окном снова прозвучали истошные вопли, шум ломаемых ветвей и утробные рыки.
– Слышишь эти звуки? Вот о чем ты должен спрашивать! – подсказал Умник, высоко подняв брови.
– Люди здесь становятся каннибалами? – ошарашенно спросил Максим.
– Не совсем. Но уже теплее. Большая часть инфицируется и превращается в существ, на первом этапе похожих на зомби. Эти твари думают только об одном – как схарчить меньшую часть, оставшуюся людьми в результате наличия иммунитета. Если зараженные не могут сожрать иммунного, то едят друг друга. Мы с тобой как раз иммунные, счастливчики, которым несказанно повезло. Вот только везение это – лишь иллюзия, потому что живые здесь частенько завидуют мертвым.
Умник с горькой иронией посмотрел в глаза Максу, крепко сжал его плечо, а затем встал с кровати и подошел к висящим на стене часам. Задумавшись, он наблюдал за длинной красной стрелкой, неумолимо отсчитывающей оставшиеся секунды жизни Макса. Неожиданно Умник остановил маятник, медленно обернулся и застыл, будто изваяние. Яркий свет, бьющий из-за его спины, мешал рассмотреть выражение лица.
– Иногда мне кажется, что убийство новичка в первые дни его жизни здесь – это проявление сострадания, – отрешенно сказал он и, скрестив руки на груди, присел на край стола.
– Ты хочешь меня убить? – спросил Макс, уже не стараясь скрыть предательскую дрожь в голосе.
– Я не планирую тебя убивать в общепринятом смысле этого слова. Ты нужен мне как средство, которое позволит провести очень важный эксперимент. Точнее, первую его фазу, – Умник закрыл глаза и тяжело вздохнул. – Устал я, Макс, устал просто безмерно! На отдых пора, на пенсию, в привычное и безопасное место…
– То есть, шансов остаться в живых у меня нет? – растерянно уточнил Максим.
– У тебя их нет в принципе. Даже если освобожу и отпущу восвояси, даже если дам в руки оружие – все равно погибнешь.
– Но ты же как-то выжил много лет назад?
– Все верно, но тогда мне очень помогли, – на миг взгляд Умника потеплел, и он расслабился.
– Если я в любом случае сдохну, почему бы тебе просто не освободить меня?
– Это исключено, потому что бессмысленно, – во взгляде Умника мелькнуло сожаление. – Я опробовал на тебе довольно опасное сильнодействующее средство – ключ к выходу из этого мира. У нас с тобой одинаковая ДНК, и ты – идеальная подопытная крыса. Кстати, как твое самочувствие: улучшается или ухудшается?
– Какая разница, если ты все равно намерен меня убить?
– Пока ты нужен мне живым, – ответил Умник, задумчиво поглаживая цевье автомата. – Волшебная таблетка уже действует. Именно поэтому меня интересует состоянию твоего здоровья. Поверь, это далеко не праздное любопытство…
Что-то заслонило бьющий из окна свет, и комната завибрировала от утробного низкочастотного рыка. Раздался звон разбитого стекла, и Умник бросился на пол. По барабанным перепонкам Макса ударил оглушительный стук автоматной очереди. Пули свистели, рикошетили от стен и решетки, но рев не прекращался. Более того, он стал громче и начал переходить в яростный клекот, сопровождаемый дребезжанием и надрывным глухим стоном гнущегося металла.
Оглушающий грохот автоматной очереди стих, и Макс приподнял голову. Решетку окна, которую его дед в лихие девяностые сварил из строительной арматуры и на полметра утопил в толщу кирпичной стены, держали две огромные когтистые лапы.
Громкий скрежет снова полоснул по ушам, и неведомое существо выдернуло металлическую решетку вместе с частью стены. На пол посыпались осколки кирпичей, стекла и фрагменты штукатурки.
Яростный рев возобновился, и в полуразрушенном проеме окна показалась огромная уродливая голова. Большей частью она состояла из гипертрофированно развитых челюстей, усеянных двойным частоколом клыков. Комнату заполонила тяжелая мускусная вонь, и чудовище начало протискиваться внутрь, цепляясь длинными когтями за стены и утробно рыча.
Умник появился перед монстром с автоматом на вытянутых руках. Он возник перед ним будто из воздуха и сразу начал палить в широко раскрытую уродливую пасть. Дробный грохот выстрелов утонул в оглушающем клекоте, и зверь забился в предсмертной агонии, загребая лапами воздух в том месте, где секунду назад стоял Умник. Наконец, пятясь, тварь вырвалась из комнаты в безуспешной попытке спастись, с шумом опрокинулась спиной на землю и затихла.
Макс потерял дар речи от ужаса. Ему казалось, что он очутился в страшном кошмаре, во сне, какого не видел за всю свою недолгую жизнь. Еще несколько минут назад он почти примирился с новой реальностью, но теперь разум наотрез отказывался верить в происходящее.
– Вот почему у тебя нет шансов, – хладнокровно произнес Умник, материализовавшийся за спиной Макса, забросил автомат на плечо и медленно прошествовал к разрушенному окну.
Он выглянул сквозь дыру в стене наружу, затем развернулся, поднял с пола опрокинутое кресло, сел и с облегчением откинулся на мягкую спинку.
– Еще один отбегался, – устало заключил Умник и посмотрел на Максима. – Накладка вышла: Грин перестарался. Приманил кусача, а должен был – лотерейщика, ну максимум – топтуна. Заставь дурака Богу молиться…
Договорить он не успел, потому что в проеме стены показалась огромная узловатая лапа. Опасность Умник почувствовал слишком поздно, не почувствовал даже, а догадался о ней по расширившимся от страха глазам Макса. Предпринять он ничего не успел – чудовищные когти сомкнулись вокруг головы Умника и с глухим хрустом оторвали ее от тела.
С протяжным рыком в комнату вломилась еще одна тварь – точная копия первой. Отбросив окровавленную голову в сторону, она с размаха полоснула когтями по ножкам кровати. Кровать ударилась о стену, перевернулась набок, и Максим повис на металлической раме, удерживаемый только наручниками. Пребывая в полном ступоре, он наблюдал за приближающимся монстром. Его глаза широко распахнулись, рот открылся в немом крике, а тело била крупная дрожь.
Максим прощался с жизнью, вспоминая пророчества мертвого ныне двойника, и вдруг в комнате появился еще один персонаж. В разрушенный проем окна запрыгнул человек со светящимся пистолетом в руках и, мгновенно прицелившись в затылок рычащей твари, сделал несколько приглушенных выстрелов. Монстр дернулся, обернулся и лязгнул челюстью, пытаясь сожрать стрелка. Раздался еще один выстрел, и чудище, исторгнув предсмертный рев, распласталось на полу.
– Черт! – прошептал Макс и, с трудом уняв рвотные позывы, отключился.
ГЛАВА 2
Максиму снилась очень красивая черноволосая девушка. Выразительные синие глаза смотрели на него то ли с укором, то ли с раздражением, четко очерченные манящие губы двигались, но не произносили ни единого слова. Макс понял, что просыпается, когда прекрасный образ сначала расплылся, а затем и вовсе исчез из поля зрения. Он всеми силами попытался не выпасть из состояния сна, страшные кошмары которого сменились привычной утренней эротикой, но совершенно в этом не преуспел.
– Да очнись же ты, наконец! – лицо девушки снова появилось перед глазами, а вместе с ним пришла слабость и сильная головная боль. – Второй раз тебя спасаю, это становится традицией!
Макс лежал на полу в своей разгромленной комнате, рядом возвышалась уродливая туша мертвого чудовища, а за оконным проемом сгущались сумерки. Незнакомка в камуфляжной форме сидела рядом, поджав колени к груди и прислонившись спиной к стене. Он попытался пошевелиться и не почувствовал металлических браслетов на запястьях.
Спасительница смерила его критическим оценивающим взглядом и усмехнулась. Очевидно, что спасала она именно Умника, а не неведомого ей Макса. Если он представится Умником, то огребет все его проблемы и, вероятно, жизнь со смертельным исходом в обозримом будущем, а если – самим собой, то наверняка умрет уже сейчас, как и обещал его двойник. Интуиция подсказывала, что единственный выход в данной ситуации – играть чужую роль.
– Спасибо, – тихо сказал Максим и попытался сесть.
Голова закружилась, перед глазами пошли красные пятна, и он снова улегся на пол, больно ударившись затылком об осколок кирпича.
– Как же тебя угораздило вляпаться в такое дерьмо, —спросила девушка, задумчиво глядя на Максима. – Ты все же решил поговорить с самим собой из прошлого?
– Ага, ностальгия замучила, – с иронией ответил Макс, попытавшись улыбнуться.
– Судя по браслетам, твой двойник был пошустрее, чем ты пять лет назад, – с насмешкой отметила незнакомка и откинула с лица непослушную прядь волос. – Ключи от них валялись на полу под часами, видимо, упали со стола.
– Я слишком хорошо помню себя прошлого и поэтому его недооценил, – импровизировал Макс, подражая манере разговора двойника. – Он ждал меня на крыльце. Вырубил ударом бейсбольной биты по голове и заковал в мои же наручники, а когда я пришел в себя, нагрянули кусачи.
– На тебя охотятся все, даже зараженные, – девушка нервно усмехнулась и посмотрела в окно. – Я не мстить явилась, просто захотелось тебя увидеть. Первым желанием, конечно, было убить, но я взяла себя в руки. Ты так часто говорил, что придешь сюда, так ждал этой перезагрузки…
Красавица наклонилась, приобняла его за шею и пристально посмотрела в глаза. Длинные черные локоны рассыпались по ее плечам, выгодно подчеркивая тонкие черты лица. Макс подумал о том, что в Улей стоило попасть уже только ради встречи с ней.
– Я все чаще размышляю о том, могли ли мы остаться вместе, – тихо произнесла девушка и мягко коснулась пальцами его щеки.
– Почему нет? – выдал Макс наугад, стараясь не ошибиться с ответом. – Наверняка смогли бы. По крайней мере, в каком-то из миров…
Он, несмотря на слабость и головную боль, обнял незнакомку за шею и попытался прильнуть губами к губам.
– Я не хочу начинать сначала, – она отстранилась и взяла его руку в свою. – Не здесь и не сейчас. Опасно это, Умник. И для тебя, и для меня опасно. Рейнджер и внешник, Ромео и Джульетта Стикса…
– Две равно уважаемых семьи, во Стиксе, где встречают нас событья…
– Прекрати! – незнакомка проворно вскочила на ноги и подошла к окну. – Там твой Грин топчется, а на шум выстрелов скоро весь кластер сбежится. Мне пора – наши ждут в паре километров отсюда.
Максим оценил грациозную девичью фигуру, совершенство которой не могла скрыть даже мешковатая камуфляжная форма.
– Ты обязательно должен найти выход, – уверенно произнесла синеглазая красавица, глядя в уличный сумрак. – Я пришла для того, чтобы сказать тебе это. Напомнить про твой единственный шанс!
– Шанс выжить? – растерянно уточнил Макс.
– Шанс остаться человеком! – почти выкрикнула девушка и, не оглядываясь, шагнула в сгущающийся мрак.
Прекрасная незнакомка ушла, и Максим снова остался один. Кто она, что в прошлом связывало их с Умником, были они любовниками или все остановилось на этапе взаимной симпатии? Максиму не было известно ничего. Он четко понимал лишь одно: разговор с каждым человеком, который знал Умника, будет подобен хождению по минному полю, и любой неверный шаг сможет привести к смерти.
В голове роились безрадостные мысли. Он оказался в чужом мире, более похожем на фантазию голливудского сценариста, чем на реальность. Судя по всему, предупреждения Умника об опасностях, подстерегающих его в Стиксе, были не простым запугиванием или преувеличением.
Кусачей Максим уже видел, и было совершенно очевидно, что против них у него, действительно, нет ни одного шанса. А сколько здесь еще тварей и каких, он даже представить себе не мог. В голову приходили лишь агрессивные мобы из компьютерных игр и жуткие образы из фильмов ужасов.
Но монстры были не единственной из вырисовывающихся проблем. Макс должен выбрать роль, которую будет играть в этом мире. Если, конечно, выбор существовал. Остаться для всех хорошо знакомым Умником или представиться самим собой – какой из сценариев дарил больше шансов на выживание?
Максим ничего о Стиксе не знал, но то, что он успел увидеть, пугало до дрожи в ногах. Быть новичком-одиночкой в мире Стикса, не обладая знаниями и опытом Умника, означало верную смерть. Выжить здесь можно только в компании старожилов. Но зачем им зеленый нуб, который уже забыл, как держат в руках автомат?
Интуиция и логика подсказывали, что существует лишь одно правильное решение – продолжать носить маску Умника и дальше. Это был очень опасный ход, но единственно возможный.
С улицы послышался шум торопливых шагов, и в помещение проник блуждающий луч фонаря, заставивший отвернуться и зажмуриться. Кто-то запрыгнул в комнату через проем в стене и, хрустя осколками кирпича и штукатурки, двинулся к Максу.
Макс открыл глаза. Он увидел склонившегося над ним зеленоглазого парня. Тот опирался на приклад автомата и улыбался во все тридцать два зуба.
– Очнулся! Ну наконец-то, Умник, я уже переживать начал! – счастливое выражение лица юноши источало смесь обожания и собачьего восторга. – Пришел к назначенному тобой времени, а ты здесь пол отлеживаешь!
Макс представил себе, как парень лижет его нос и лает, преданно виляя пушистым хвостом. Видение вызвало невольную улыбку, и потрескавшиеся губы отозвались болью.
– Я знал, что ты справишься, – юноша уверенно кивнул и указал лучом фонаря на труп кусача. – Сейчас споранами разживемся, а, возможно, и с горохом повезет!
Парень выпрямился, сделал несколько шагов к распростертому среди обломков стен и мебели телу чудовища и достал из-за пояса нож.
– Подойди сюда, мне свет нужен, – попросил он, присел на корточки перед монстром и протянул фонарь.
Макс попытался встать, но боль и слабость усилились, голова закружилась, и он снова повалился на пол.
– Умник, я все еще не понимаю: как ты мог так облажаться, – парень вернулся и в недоумении выгнул дугой бровь. – Ты же сам учил меня быть всегда начеку, а сюда шел, понимая, что кластер после перезагрузки – тот еще аттракцион хищников!
Юноша отстегнул флягу, отвинтил крышку и молча протянул ее Максу. В нос ударил уже знакомый кислый запах сивухи. Максу очень хотелось узнать, что это за субстанция, но он счел за лучшее не задавать лишних вопросов, чтобы себя не выдать, и приложился к горлышку. Жидкость обожгла язык и горячим потоком устремилась в желудок.
– Пей, половина твоя. Ты не представляешь себе, как я рад видеть тебя живым. – Парень искренне улыбнулся и с неподдельной теплотой посмотрел на Макса. – В первый момент, когда зашел и увидел труп, чуть сам в обморок не свалился: я же без тебя из этого кластера не выберусь, а стрелка километрах в пяти отсюда, если не дальше!
Макс вернул ополовиненную флягу и почувствовал, что боль отступает, а тело снова наполняется энергией. Не зря эту мерзость назвали живцом. Он оглядел разгромленную комнату и, несмотря на явное улучшение самочувствия, ощутил, что погружается в пучину отчаяния.
Вокруг был враждебный мир, о котором Макс не знал ровным счетом ничего, а окружающие принимали его за Умника, который не только выжил в Стиксе, но и был способен противостоять множеству угроз. Самым разумным решением было бы открыть парню правду, но шестое чувство никогда не подводило Макса, и сейчас оно во весь голос требовало этого не делать.
– Жизнь удалась! – удовлетворенно заключил новый знакомый, опорожнив фляжку несколькими большими глотками. – Тебе уже лучше?
– Да, все норм, давай фонарь – посвечу.
Они присели перед трупом кусача, юноша достал из-за пояса армейский нож и сделал разрез на кожистом мешке, расположенном у основания черепа монстра. К удивлению Макса, операция оказалась бескровной и вместо кровоточащей плоти он увидел похожую на сахарную вату массу из переплетенных оранжево-желтых нитей.
– Еще и на спек заработали, – парень довольно улыбнулся, вытащил из кармана небольшой мешочек и переместил в него содержимое разреза. – Рассортируем потом. Пойдем на улицу, нас ждет еще один пациент.
Второй кусач лежал на спине под развороченным окном. Они изрядно потрудились, переворачивая неподъемную тушу набок, а затем парень повторил уже знакомые Максу манипуляции.
– Умник, что происходит? – спросил он, пряча объемный мешочек в рюкзак. – Я про спек шучу, а ты не читаешь обычные лекции о его вреде и даже не угрожаешь застрелить меня извращенным путем, если хотя бы к нему прикоснусь!
– Успею еще с лекциями, – Макс хлопнул юношу по плечу и вернулся в разгромленную комнату.
Он вспомнил, что где-то среди обломков должен лежать автомат и вещмешок или рюкзак Умника. Будет странно, если он бросит оружие и вещи, уйдя налегке. Парень по имени Грин, которого упоминали двойник и синеглазая красавица, наверняка его не поймет.
Калаш пришлось вызволять из-под туши кусача, а с рюкзаком, точнее, с его отсутствием, возникли проблемы. Макс обыскал всю комнату, но совершенно безуспешно. В процессе поиска он обнаружил свой айфон и аккуратно положил его в нагрудный карман. Максим предполагал, что телефон вряд ли пригодится в Стиксе, но решил сохранить его как материальное напоминание о прежней жизни.
Вдруг Макс понял, где нужно искать вещи Умника: там же, где их оставляет он сам. Это было достаточно очевидно, учитывая, что они не близнецы даже, а нечто большее: две одинаково мыслящие личности, хотя и сформировавшиеся в разных мирах.
Рюкзак покоился в углу прихожей и был очень тяжел: в нем лежали несколько упаковок патронов, пара гранат, пистолет, короткий альпеншток, запасные магазины к автомату, армейский нож, аптечка и пакет с нижним бельем. Нож Максим повесил на пояс, изрядно повозившись с защелкой. Пистолет и прочую военную амуницию он решил не доставать, и ознакомиться с ней позже.
Надев на плечи потертый увесистый рюкзак, Макс захватил с собой бейсбольную биту, которую когда-то приобрел по случаю его дед, и фонарь – непременный страховочный источник света в любом дачном домике.
– Умник, что ты там потерял? – раздался голос парня с улицы. – Я скоро здесь в землю врасту.
– Твою невинность, что же еще, – проворчал Макс, засунул биту в рюкзак и решительно направился к входной двери.
Убедившись, что замок заперт, он вернулся в комнату, взял с тумбочки свой комплект ключей, перешагнул через труп кусача и, стараясь не смотреть на изуродованное тело Умника, вышел на улицу. В новой реальности ключи от его убогого жилища не представляли никакой практической ценности, но ему был нужен символ, маяк, живое напоминание о доме, в который он все еще надеялся вернуться в будущем.
Небо алело отблесками огня, а дым пожарищ сменил собой кислый туман. Где-то вдали раздавались истошные, наполненные ужасом вопли людей, приглушенное рычание и хлопки выстрелов. Уличные фонари не горели.
Макс запрокинул голову и с тоской посмотрел на небо. Звезд не было – лишь сплошная серая дымка, подсвеченная мерцающими красными сполохами. Он чувствовал себя все лучше, мыслительный процесс постепенно обретал привычную ясность и вкупе с обостренным восприятием раскрашивал картину нового мира во все более мрачные цвета.
– Хватит звездочетом работать, пойдем, деды уже заждались, – с нетерпением сказал Грин и, забрав у Макса один из фонариков, чуть ли не вприпрыжку побежал по заросшему саду к воротам.
– А может, поедем? – осторожно предложил Максим, идя следом за новым знакомым.
