Kitobni o'qish: «Реальный Чувак»
Ничто не может принести тебе спокойствия, только ты сам способен добиться его своими силами; ничто не принесет тебе спокойствия, кроме торжества твоих принципов.
Ральф Уолдо Эмерсон
Кто не спрятался, я не виноват.
Чувак
Глава 1
Добро пожаловать в Катарсис
Прямая, как стрела, асфальтовая дорога рассекала желтую каменистую пустыню на две половины и упиралась острием в голубой горизонт. Ослепительное, раскаленное добела солнце словно прикипело к зениту. Над темно-серым покрытием трассы колебалось горячее марево. В медленно ползшем по дороге раздолбанном трейлере изнывали от жары двое пассажиров – человек и пес. Сидевший за рулем трейлера мужчина в темных очках выглядел лет на тридцать: худой, подвижный, с растрепанной рыжей шевелюрой и удлинявшей простоватое лицо козлиной бородкой того же цвета. На нем были мокрая от пота белая футболка, потертые джинсы, на ногах белые кроссовки. Короче, выглядел он как типичный среднестатистический американец, каких миллионы. Обычный, ничем не примечательный чувак. Именно так его все и зовут – Чувак.
Пес сидел справа от него на пассажирском сиденье, вывалив розовый язык из открытой пасти, и часто-часто дышал. Он походил на хозяина рыжей мастью и отсутствием аристократов в родословной. Придерживая руль левой рукой, Чувак пошарил правой под своим сиденьем и протянул собаке банку с пивом.
– Вдарим по пивку? Лучше теплое, чем вообще!
Пес спрыгнул с сиденья на пол и выжидательно посмотрел на Чувака.
– Ах да! – спохватился тот, открывая банку. – Извини, от жары у меня крыша поехала.
– У-у-у! – коротко взвыл пес, словно подтверждая, что его собственные мозги находятся в том же состоянии.
Встав на задние лапы и действуя передними, как руками, он принял банку, затем поднес ее к пасти и стал жадно, не отрываясь, пить пиво. Все это он проделал столь ловко, что ни капли жидкости не пролилось мимо. Когда банка опустела, пес удовлетворенно облизал пену, опустил банку на пол и снова устроился на сиденье.
– Может, врубим радио? – предложил Чувак, нажимая кнопку на передней панели.
В кабине раздался голос диктора, вещавшего каким-то необычайно загробным голосом:
– Вчера, в три часа пятнадцать минут пополудни, ядерный взрыв чудовищной силы уничтожил город Парадайз вместе с его жителями! По предварительным данным, никому не удалось спастись! В штате Аризона больше нет Парадайза! У нас с вами остался всего один рай, тот, что на небесах!
– Ну, нам-то с тобой повезло, Чампи, – заметил рыжий водитель. – Вовремя мы оттуда свалили. Мерзкий был городишко. Мы не сильно будем скучать по Парадайзу, верно, псина?
– Ав! – ответил пес и пошевелил ушами, словно отгоняя подобную мысль.
– Гораздо больше я скучаю по кондиционеру. Не вовремя он накрылся. Здесь жарче, чем в Гоморре и Нагасаки, вместе взятых… – сказал Чувак, переключая приемник на другую волну.
Но и на этой станции муссировали детали небывалого происшествия в Парадайзе.
– Наш корреспондент Эд Паравво находится сейчас, можно сказать, в самом эпицентре взрыва, там, где еще вчера бурлила жизнь и тысячи наших соотечественников готовились приятно провести вечер после трудового дня, а вместо этого…
– Им приходится трястись на шоссе, чтобы найти себе новое место жительства, – закончил фразу Чувак, снова переключая канал.
Здесь тоже речь шла об испарении Парадайза:
– Пока еще никто не взял на себя ответственность за это чудовищное, неслыханное злодеяние…
Человек и пес многозначительно переглянулись.
– А что я? Я тут при чем? – начал виновато оправдываться Чувак, хотя Чамп ни в чем его не обвинял. – Он сам взорвался.
Пес молча повернул голову вправо и принялся внимательно рассматривать бескрайнюю пустыню – однообразную, как меню фастфуда, и унылую, как физиономия старой девы.
– Не бойся, на нас с тобой не подумают, – примирительно сказал Чувак, бросив косой взгляд на партнера.
Из динамика донесся возбужденный голос очередного свидетеля уничтожения Парадайза:
– Зрелище и впрямь незабываемое, особенно если наблюдать с высоты! Я возвращался на аэродром, как вдруг справа от моей «цессны» начал с бешеной скоростью расти огненный цветок! Ощущение – не передать словами! Нет, страха не было совсем, только любопытство! Я даже не сразу догадался, что это мог быть взрыв или нечто в этом роде, я подумал, что…
– Что три косячка перед полетом – это перебор, – закончил предложение Чувак и ошибся.
– …дело рук террористов Усамы! – продолжил свой рассказ очевидец. – Но ему не удастся запугать свободолюбивый народ Америки! Не удастся навязать нам свою волю! Не получится…
– Сегодня кто-нибудь вообще транслирует музыку? Какую-нибудь – от классики до кантри? Можно подумать, что, когда Парадайз был цел, им кто-то интересовался!
– Ав! – согласился Чамп.
Он явно имел в виду, что никому не могло прийти в голову по доброй воле и в здравом уме интересоваться таким паршивым городком, как Парадайз.
После пятиминутной пробежки по каналам Чуваку все же удалось набрести на одну древнюю, как мир, песню:
– Это поет Дженис Джоплин, Чампи.
Пассажиры трейлера начали раскачиваться в такт песне, но не успело прозвучать заключительное «Hey, hey, hey, Bobby McGee, yeah!», как послышался щелчок и в эфир ворвался возбужденно-захлебывающийся женский голос:
– Самая свежая новость! Президент Соединенных Штатов только что провел экстренное совещание в связи с ситуацией в Парадайзе…
– Пусть этот мир катится в задницу! Главное, что у нас с тобой все путем!.. – проворчал Чувак, выключая радио.
Чамп одобрительно рыкнул. Уже смеркалось, когда Чувак увидел на шоссе указатель «Катарсис – 10 миль».
– Смотри-ка, дружище, – окликнул Чувак задремавшего Чампа, – скоро должен быть город, если это не вранье.
Указатель не соврал – ровно через десять миль они увидели обшарпанную, неработающую заправку, позади которой раскинулись кварталы одноэтажных домов. Над заправкой светились желтые буквы «Welcome to Catharsis».
– Катарсис означает очищение, – пояснил Чувак. – Интересное название. Необычное… Похоже на знак судьбы. Может быть, именно здесь нам посчастливится найти работу и пустить корни?
«Вечерние посиделки с пивом у телевизора, свободный выгул, ухоженные, хорошо воспитанные собаки по соседству, что может быть лучше?» – подумал Чамп.
Взору Чувака представилась та же идиллия, но в несколько ином ракурсе. Вечер в тихом, уютном городке, жители которого дружелюбны и ненавязчивы в общении. Чувак возвращается домой, в свой трейлер, с работы (как насчет менеджера небольшого склада или портье в респектабельной гостинице?). Чамп встречает его негромким радостным лаем, Чувак ласково треплет его, затем переодевается в уютную домашнюю одежду, и они вместе с Чампом удобно устраиваются на диване перед телевизором. Гамбургеры, чипсы, пиво, порой, под настроение, ванильное мороженое… Райская жизнь. Они с Чампом смотрят телевизор, время от времени Чувак зажимает банку с пивом между ног, берет в руки пульт и переключает каналы в поисках чего-нибудь поинтереснее. А если ему захочется чего-то большего, то поблизости живет несколько милых женщин, каждая из которых не прочь покувыркаться в постели с приятным молодым человеком…
Чувак вел трейлер по пустынным улицам вечернего города, то и дело с любопытством оглядываясь по сторонам. Чамп тоже постоянно вертел головой, но больше принюхивался, чем присматривался. Запахи были самые обычные, ничем не отличавшиеся от тех, к которым он привык в Парадайзе.
– Поздновато, все уже разошлись по домам, – сказал Чувак. – Нам тоже пора отдохнуть. Давай присмотрим подходящее место для стоянки и наконец-то переберемся из автомобиля в дом.
Уважающий себя человек никогда не станет жить в автомобиле. Это дурной тон. Даже если автомобиль и дом представляют собою единое целое, все равно нужно четко разграничить их. Кабина водителя – это автомобиль, ящик позади нее – это дом. Именно так, и никак иначе.
– У нас есть двадцать долларов, – напомнил Чувак. – Я думаю, что мы можем потратить пятерку на то, чтобы сделать сегодняшний вечер более приятным.
– Ав! – согласился Чамп.
На следующем перекрестке им попались на глаза первые жители Катарсиса – трое смуглых небритых мужчин в грязных, вылинявших рабочих комбинезонах синего цвета. Мужчины негромко переговаривались и усердно курили сигары, вонь от которых заставила Чампа возмущенно чихнуть. Да не один, а целых три раза.
Чувак остановил трейлер возле них, высунулся в окно и вежливо поинтересовался:
– Добрый вечер! Не подскажете, где здесь ближайший супермаркет или хотя бы магазин, где можно купить еды и пива?
– Вете а ла полья, каброн!2 – лениво ответил один из курильщиков, выпустив в сторону Чувака струю сигарного дыма.
Чувак не говорил по-испански, но, увидев, как у всей троицы синхронно растянулись губы в некотором подобии улыбки, догадался, что его приветствуют.
– Не понимаю вашего языка, друзья! – На лице Чувака мелькнула улыбка сожаления.
– Хилипойяс!3 – крикнул один из аборигенов.
– Спасибо, друзья! – вежливо кивнул Чувак. – Так где можно найти супермаркет? Су-пер-мар-кет где?
Троица не пожелала продолжать далее беседу с незнакомцем, им куда интереснее было общаться между собой. Раздосадованный Чувак рывком тронулся с места и продолжил блуждания по незнакомым улицам. Ничего, кроме коттеджей, не попадалось ему на пути. Впрочем, нет – было еще кое-что: плакаты, изображавшие усатого мордача с надписью:
По всей Аризоне, по всей Оклахоме,
Нет кандидата лучше, чем Хомо!
Попадались и совсем уж примитивные в своей божественной откровенности надписи: «Хомо означает – хороший мэр!»
– Надеюсь, что выборы не назначены прямо на завтра, Чампи. От этого мероприятия столько шума и суеты… Хотя навряд ли, плакаты выглядят как новенькие, значит, их только что расклеили и до выборов еще далеко…
Чамп положил голову на передние лапы и закрыл глаза, демонстрируя полное равнодушие к политической жизни Катарсиса. Ему сейчас хотелось трех вещей: прохлады, хорошего куска ветчины и чего-нибудь для утоления жажды.
– Странный город! – спустя некоторое время не выдержал Чувак. – Обычно, если после въезда никуда не сворачивать, вскоре доезжаешь до центра, кишащего магазинами и всякими забегаловками! Забегаловки порой даже лучше – помнишь, как на День Благодарения мы выиграли по большому ланчу в «Бургер-тургере»?
Чамп открыл один глаз и вздохнул. Как можно забыть этот знаменательный день, день славы, день триумфа? Чувак поспорил с менеджером «Бургер-тургера», что Чамп умеет считать не хуже его самого (менеджера, разумеется). Тот не поверил. К дискуссии подключились посетители заведения. В конце концов было заключено пари – если выигрывал менеджер, Чувак становился беднее на двадцать пять долларов, а если наоборот – Чувак и Чамп получали по большому ланчу на брата и сверх того по три банки пива. Чамп победил – он внимательно выслушивал вопрос, затем макал лапу в лужицу кетчупа на столе и писал ответ. Правильный ответ! И так десять раз подряд.
– Может, повторим сегодня тот фокус с цифрой в кетчупе, а, Чампи? – подмигнул Чувак. – Здесь никто не знает, как ты считаешь?
Вдруг под капотом заскрежетало, но мгновение спустя скрежет сменился визгом и стуком, на смену которым пришла тишина. Трейлер по инерции проехал вперед с десяток-другой метров и остановился. Чувак достаточно хорошо знал свою колымагу, чтобы понять главное – больше она не сдвинется с места без посторонней помощи.
Он не стал ругаться, колотить в исступлении руками по рулевому колесу, стенать и выть от огорчения. Вместо этого Чувак положил руку на спину Чампу и спросил:
– Как насчет поразмяться, дружище?
Откинув крышку капота, Чувак сразу же увидел поломку, хотя развалившийся буквально напополам двигатель скорее следовало назвать не поломкой, а катастрофой.
Пока Чувак был занят, Чамп несколько раз обежал вокруг трейлера. Просто так, для разминки.
– Мы приехали, Чампи! – с горечью констатировал Чувак, захлопнув крышку. – Придется бросить здесь якорь, пока не починимся. Это обойдется нам в пару сотен баксов, которые надо сперва заработать.
– Ав-в-в! Ав!
– Правильно, дружище, ничего страшного в этом нет, – одобрил реакцию собаки Чувак. – Может, нам здесь понравится, и мы еще спасибо скажем судьбе, что велела нам остановиться в Катарсисе. Я просто чувствую, что сейчас мимо проедет на своем «маверике» добродушный местный житель, который отбуксирует нас на стоянку и покажет по пути какой-нибудь магазинчик…
За три часа мимо никто не проехал, за исключением группы байкеров, которые пронеслись по дороге на совершенно безумной скорости. Чувак уже собрался было заночевать в трейлере, но, увидев вдали свет фар, решил напоследок попытать счастья и поднял сжатую в кулак руку с оттопыренным большим пальцем.
Секундой позже рядом с ним остановился большегрузный тягач, за рулем которого сидел мускулистый качок с бритым наголо черепом и испещренными татуировкой руками. Чувак поначалу сомневался, стоит ли связываться с подобным типом, но его сомнения развеял Чамп, радостно запрыгавший при виде водителя. Чутью своего друга Чувак доверял полностью – у Чампа был нюх на хороших людей.
– Какие проблемы? – поинтересовался качок, мягко, по-кошачьи, спрыгивая вниз.
– Привет! – улыбнулся Чувак. – Вы бы не могли отбуксировать нас на стоянку? Моя старушка отказывается ехать своим ходом.
– Ав-ва! – произнес вконец оголодавший Чамп, призывая водителя тягача не только довезти их до стоянки, но и немедленно поделиться с ними гамбургерами, запах которых доносился из кабины. Так оно и вышло – пока Чувак привязывал буксировочный трос к бамперу своей колымаги, Чампу достался двойной гамбургер, который был по-братски разделен между партнерами в кабине трейлера.
Трейлер-парк, запахом и запущенностью напоминавший брошенное индейское стойбище, оказался всего-то двумя милями дальше. Даже сворачивать никуда не пришлось. Тягач затащил автодом Чувака на свободное место, любезно развернул так, чтобы вход в трейлер не просматривался с дороги, и продолжил свой путь.
– Я восемь чертовых лет мотаюсь между Сан-Франциско и Хьюстоном и могу с уверенностью заявить, что не встречал ни одного городишки паскуднее, чем этот! – сказал водитель тягача, пожимая на прощанье руку Чувака. – Силвер-сити и то лучше.
– Я никогда не был в Силвер-сити, – признался Чувак. – Даже не представляю, где это.
Глава 2
Паскудный городишко
Спали плохо – сказывалось возбуждение, вызванное бегством из Парадайза и последними событиями. К тому же страшно хотелось есть и пить. Едва взошло солнце, как Чамп вскочил на ноги и принялся тормошить Чувака, свернувшегося в клубок на диване.
– Какого черта, Чампи? – пробурчал он, просыпаясь. – Еще рано, дай поспать.
– Ав! Ав! Ав! – ответил Чамп, что означало: «Вставай, лежебока, солнце уже высоко!»
Чувак наскоро умылся остатками воды, причесал шевелюру и бородку… Подумал с минуту, выбирая одежду, и решил остановиться на синих, почти новых, джинсах и голубой рубашке. Без галстука! Кому нужен галстук в такую жару? Он заглянул в зеркало заднего вида и счел себя полностью готовым к новой миссии: поиску работы и знакомству с новым местом жительства. Чамп нетерпеливо скакал по трейлеру в предвкушении новых приключений. Перед выходом Чувак закинул в рот два освежающих леденца.
Солнце еще успело нагреть землю. Чувак с Чампом шагали куда глаза глядят и обменивались междометиями. Они уже успели заключить, что Катарсис, вне всякого сомнения, лучше Парадайза. Хотя бы тем, что Катарсис пока еще существует, а Парадайз разлетелся на атомы.
– Смотри, Чамп, почтенный седой джентльмен приводит в порядок лужайку перед своим домом. – Чувак показал взглядом на старика в шортах и кожаной жилетке, надетой прямо на голое тело.
Старик поливал из шланга скудный газон перед одноэтажным домом, на крыше которого развевался звездно-полосатый американский флаг.
– Должно быть, заслуженный человек, ветеран или даже бывший шериф, – рассуждал Чувак, приближаясь к старику. – Наверняка он хорошо знает город! Пойдем, спросим.
Однако ветеран повел себя странно. Едва завидев Чувака и Чампа, он выпустил из рук шланг и скрылся в доме. Чамп недоумевающе посмотрел на Чувака.
– Все нормально, Чампи, джентльмен увидел нас и поспешил одеться подобающим образом, – успокоил друга Чувак. – Сейчас он выйдет навстречу нам при полном параде.
Не доходя пяти шагов до двери, друзья остановились в ожидании торжественной встречи. Чувак заметил, что стекла в окнах давно не мыты. «Наверное, старик живет один и не справляется со всеми делами», – подумал он.
Входная дверь скрипнула, и в проеме показался старик. Чувак ошибся – хозяин и не думал переодеваться. Он вернулся в дом за помповым ружьем устрашающего калибра, способным, должно быть, с одного выстрела уложить наповал слона.
– Убирайся прочь, пока я тебя не пристрелил! – завопил старикан, потрясая оружием, как индеец. – Кто дал вам право вторгаться на частную территорию! Подлые твари! Ни днем, ни ночью от вас нет покоя! Пошел вон, слышишь! Я считаю до трех и начинаю стрелять!
С видимым усилием старикан передернул цевье и направил ствол прямо в голову Чуваку.
– Эй, мистер, я только хотел спросить…
– Раз!
– Мы приезжие, никого не знаем в вашем городе…
– Два! Лапы в гору!
Чувак медленно поднял вверх руки, демонстрируя, что безоружен. Как же все-таки дрожит ружье в руках этого ненормального! Того и гляди, сейчас выстрелит! Чамп, поскуливая, вжался в стриженый газон и замер.
– Мистер, мы уже уходим! – Не сводя глаз со ствола, Чувак начал пятиться. – Прошу вас, будьте благоразумны! Простите нас за вторжение!
Шаг назад, еще шаг… Старикан нехотя поднял ствол к небу. И внезапно зашелся в приступе булькающего кашля. При этом он случайно нажал на спусковой крючок. Выстрел прозвучал как удар грома. К ногам Чувака упал комок фарша из мяса и перьев, который еще мгновение назад был голубем. Чамп подхватил его и бросился бежать. Распластываясь над землей, он в мгновение ока унесся вдаль.
Из фильмов Чувак узнал много полезного. Например, если не хочешь, чтобы тебя подстрелили, беги не по прямой, а зигзагами, и качай маятник. Так он и поступил – повернулся и припустил что было сил по тротуару, то и дело выскакивая на проезжую часть и тут же возвращаясь обратно. Зато Чамп улепетывал по прямой, поскольку приличные и уважающие себя собаки никогда не петляют, чтобы не уподобляться зайцам и людям.
Чувак пронесся мимо цепочки коттеджей, затем долго бежал вдоль нескончаемого бетонного забора, миновал магазин по продаже подержанных автомобилей с вывеской «Lemon car» – черным по желтому… За его спиной больше не раздалось ни одного выстрела.
Пора было останавливаться или хотя бы перейти на шаг – вряд ли старик, имеющий проблемы с дыханием, мог преследовать его столь долго.
«Вот только сверну за угол и тут же приторможу», – пообещал себе Чувак.
Он и впрямь притормозил, на скорости впечатавшись в пожилую негритянку необъятных размеров. Ощущение было такое, будто бросили в огромный ком теста с двумя похожими на окорока руками и короткими слоновьими ножками. От него пахло немытым телом, а вопил он похлеще пьяной Памелы Андерсон.
– Этот негодяй хочет трахнуть меня среди бела дня! – орала тетка, обеими руками прижимая к себе Чувака, который тщетно пытался освободиться от ее железных объятий. – У всех на глазах! Похотливый козел!
– М-м-м-у-э! – мычал Чувак в ложбину между двумя грудями, глубиной превосходившую Гранд-Каньон.
– Ты пожалеешь, что нарвался на Ма Боззи! Куда лезешь, слабак?
– Э-э-э-м-м-м!
– Тебе со мной не справиться!
Чувствуя, что вот-вот потеряет сознание от недостатка воздуха, Чувак перестал мычать и трепыхаться, чтобы сгруппироваться для последнего рывка.
– Ты что притих? – всполошилась Ма Боззи. – Уже выдохся? Ну, ты и хиляк… – хихикнула она и вдруг завыла от боли.
Верный Чамп пришел на помощь. Поняв, что дело плохо, он, не раздумывая, бросился на выручку и вцепился своими острыми зубами в левую щиколотку Ма Боззи.
От неожиданности та разжала руки – Чувак вырвался на свободу. Глубокий вдох, и вот он бежит дальше, пытаясь скрыться не столько от предмета своих домогательств, сколько от полицейских, которые могли подтянуться на ее вопли. Чувак принципиально старался не иметь никаких дел с полицией.
Чамп бежал следом и сердито скалил зубы. После знакомства с пахучей ногой Ма Боззи ему хотелось срочно, пока не стошнило, прополоскать пасть. На бегу Чувак пару раз оглядывался, но никакой погони не заметил. Он резко сбавил темп и начал озираться в поисках магазина: пить хотелось неимоверно. Им с Чампом, судя по всему, удалось достичь островка цивилизации, запрятанного глубоко в недрах Катарсиса. По левую руку располагалась аптека, за ней виднелась вывеска супермаркета «Фуллмарт», а на противоположной стороне улицы красовалась вывеска ночного клуба «Черная дыра».
Чувак, не раздумывая, взялся за ручку двери аптеки. Во всех его любимых телесериалах аптекари всегда были добрыми, отзывчивыми, словоохотливыми всезнайками. Смысл жизни и миссия заключались у них не в бизнесе, а в помощи страждущим.
В аптеке можно было купить воды или колы и разжиться необходимой информацией.
Стоило Чуваку и Чампу зайти внутрь, как от прилавка, расположенного в глубине аптеки, до них донеслось:
– Ты бы еще притащил сюда высохшую мумию твоей бабушки, кретин!
В отсутствие клиентов аптекарь, должно быть, коротал время за просмотром сериалов.
– Привет! – поздоровался Чувак и шагнул вперед.
– Я к тебе обращаюсь, урод! – услышал он. – Куда прешь?
– Это вы мне? – уточнил Чувак, не найдя в поле зрения никакого подобия телевизора, даже самого крошечного.
– Тебе, кому же еще! – Над прилавком показалась голова, покрытая редким желтым пухом и оттого сильно напоминающая цыплячью. – Приперся в мою аптеку с собакой и делаешь вид, что так и надо. Тащи уж тогда до кучи и мумию твоей бабушки, я приспособлю ее в качестве ночного пугала для воров!
– Но у меня нет никакой мумии…
– Это твои проблемы!
– А на вашей двери нет надписи, запрещающей вход животным…
Чувак подошел к прилавку и попытался выдавить из себя улыбку. Ему очень хотелось навести контакт с кем-то из местных. К тому же аптекарь мог нуждаться в помощнике, а Чувак отчаянно нуждался в работе.
– У тебя хватает наглости смеяться надо мной? – насупился аптекарь.
Коротышка нырнул под прилавок, через секунду вылез обратно и продемонстрировал посетителям восьмизарядный кольт сорок пятого калибра.
– Что ты на это скажешь? – прищурился он.
– Я хотел купить воды… – растерялся Чувак. – Если моя собака чем-то вам не понравилась, то я сейчас же выпровожу ее на улицу, и все будет хорошо, не так ли, мистер?
– Нет, не так! – Цыплячья голова качнулась влево-вправо. – Ты уйдешь следом за ней!
– Но я хотел купить воды…
– Купишь ее в другом месте! Такому наглецу, как ты, я даже собственную мочу не продам!
– Хорошо, – согласился Чувак, вместе с Чампом направляясь к выходу. – Пусть будет так. Только уберите вашу пушку туда, где она лежала, чтобы случайно не нажать на курок…
– Ничего страшного, – ухмыльнулся аптекарь, – если я и пристрелю тебя, то вложу тебе в руку молоток и заявлю, что ты напал на меня с целью ограбления.
– Удачи! – вложив в пожелание весь запас сарказма, произнес Чувак, выходя из аптеки.
– Тот парень вчера был прав – это действительно паскудный город! – воскликнул Чувак, подходя ко входу в супермаркет.
Чамп помотал головой, давая понять, что по трем придуркам не стоит судить обо всем городе.
– Подожди меня здесь, – попросил Чувак у входа в «Фуллмарт».
Покупка четырех банок с пивом и двух упаковок сырных чипсов прошла на удивление обыденно. Чувак пошатался по полупустому торговому залу, выбрал, что пожелал, расплатился на кассе и даже поинтересовался у вполне дружелюбной девушки-кассира насчет работы.
– К сожалению, у нас тебе ничего не светит, – сказала та. – Полный комплект.
Чувак поблагодарил, сложил покупки в пакет с затейливой монограммой «ФМ», логотипом торговой сети, и вышел на улицу. В это время Чамп задрал ногу на фонарный столб неподалеку. С другой стороны того же столба, устремив взор ввысь, стоял высокий и тощий бородатый мужчина в белоснежной арабской галабии и такой же белой чалме. Струя задела шлепанцы бородача. Его смуглое лицо побелело от гнева, а глаза налились кровью. Он медленно перевел взгляд со своих штанов на виновника происшествия.
– Чампи! – сердито рявкнул Чувак, ускоряя шаг. – Думай, что делаешь! Сэр, простите мою собаку! Я оплачу вам чистку…
Бородач взревел, словно раненый бизон, и попытался пнуть Чампа оскверненной ногой. Но Чамп легко увернулся и пустился наутек. Чувак замер на месте, не зная, что ему делать. С одной стороны, следовало успокоить разъяренного бородача, а с другой – он не был уверен, что Чампу стоит в одиночку бегать по улицам незнакомого города.
Сомнения Чувака разрешил сам пострадавший. Выдав длинную фразу явно нецензурного характера на каком-то гортанном языке, он выхватил из-за пазухи пригретый на груди револьвер «питон» и навскидку, не целясь, несколько раз выстрелил вслед Чампу.
«Это самый реальный кабан из местных, – мелькнуло в голове Чувака. – Он шмаляет без предупреждения и обращается с пушкой ловчее, чем Чамп со своим пенисом».
Реакция у Чувака всегда была отменной – бородач еще не успел повернуться к нему, как он снова оказался внутри супермаркета. Влетел в торговый зал и начал оглядываться по сторонам в поисках выхода для персонала.
– Аллах акбар! – послышалось от входа, и сразу же раздался выстрел.
Покупатели, находившиеся в зале, заголосили на разные лады и принялись беспорядочно метаться по залу, опрокидывая все, что можно было опрокинуть, и снося все, что можно было снести.
– Элиф аир аб тизак!
Два выстрела.
– Хаволь!
Один выстрел.
– Хадидж!
Один выстрел, и пятью секундами позже еще один.
Судя по вскрикам и глухим звукам падающих тел, каждый выстрел был результативным.
Чуваку наконец-то удалось пробиться к заветной двери, но она оказалась закрытой. Справа от нее издевательски мигал красным огоньком замок, открывающийся магнитной карточкой сотрудника. Чувак спрятался за поваленным на пол стеллажом, перевел дух и только хотел выглянуть, как совсем рядом послышалось:
– Хинзир!
Чувак сначала услышал, как мимо его правого уха прожужжала пчела, и лишь потом раздался звук выстрела. Где-то далеко пронзительно завизжала женщина. Чувак обернулся и в двух метрах от себя увидел бородача. Тот усердно жал на спусковой крючок, наведя револьвер на Чувака, но вместо выстрелов в ответ раздавались лишь приглушенные щелчки, говорящие о том, что в обойме закончились патроны.
Чувак молнией пронесся к выходу, выскочил на улицу и побежал в ту же сторону, что и Чамп.
Его преследователь кинулся вдогонку. Видимо, бородач расстрелял весь свой боезапас, потому что выстрелов больше не было. О том, что погоня продолжается, свидетельствовали доносившиеся до Чувака вопли:
– Никуммак! Хаволь! Элиф аир аб тизак! Хинзир! Хадидж!
Запас ругательств был небогат – через два километра Чувак запомнил все слова, пообещав себе впоследствии узнать их значение. Любопытно все же, что именно орет тебе вслед твой потенциальный убийца.
Постепенно вопли бородача стали тише. Желая оценить свои перспективы, Чувак обернулся и увидел, что бородач, размахивающий на бегу огромным кинжалом, отстал от него метров на двести. Причин тому было три – молодость Чувака, длинная галабия бородача, изрядно стесняющая движения, и постоянно спадавшие с его ног шлепанцы.
Чувак приободрился и увеличил скорость. Несколько поворотов, сделанных им для того, чтобы запутать преследователя, оказались поистине спасительными – бородача не было ни видно, ни слышно. Чувак еще немного пропетлял по улицам Катарсиса и вдруг очутился недалеко от дома, в котором жил старикан-ветеран.
«Первая удача за сегодня», – подумал Чувак и только сейчас заметил, что, спасаясь бегством, он не бросил свои сегодняшние покупки, – пакет с пивом и чипсами как был в его левой руке, так в ней и остался. Это можно было считать второй удачей. Нет – не второй, а третьей, потому что самой первой удачей было то, что его так никто и не подстрелил.
Четвертая удача, повиливая хвостом, ждала Чувака у трейлера. Человек и пес отлично понимали друг друга без слов. К тому же Чамп отличался дружелюбием и преданностью, чего нельзя было сказать о большинстве окружавших Чувака людей. Почти все они почему-то проявляли по отношению к нему необоснованную враждебность, все время чего-то требовали, в чем-то обвиняли, а это, как известно, лучший на свете способ испортить отношения и вызвать ответную агрессию. Благодаря собаке Чувак не чувствовал себя одиноким и не испытывал недостатка в общении с себе подобными. А главное, он умел довольствоваться в жизни малым и никогда не замахивался на необъятное. Пиво, биг-мак с картошкой фри и хороший телесериал – вот все, что ему нужно было для счастья.
– Я решил перенести поиски работы на завтра, – сказал Чувак, отпирая дверь трейлера. – Надеюсь, что завтрашний денек выдастся спокойнее нынешнего.
– Ав! – согласился Чамп и помахал хвостом, обещая впредь быть осмотрительнее.
