Kitobni o'qish: «В галактике Сэпилс»

Предисловие

Следующая часть записок Мадра Аса Кэпила под названием «В галактике Сэпилс», предлагаемая читателю, познакомит его с жизнью представителей цивилизаций, существовавших несколько триллионов лет тому назад, лучшие из которых были творцами, преобразующими космос и себя. Раса нэаштов, к которой принадлежит Мадор, входила в число ведущих рас Эночена, образования, включавшего в себя десятки миллионов вселенных, входящих в еще более общие космические структуры.

Именно в границах Эночена межзвездное пространство было наполнено средой, пригодной для жизни, в которой, подобно существам в мировом океане на Земле, свободно перемещались самые разные обитатели. За пределами Эночена, в галактике Сэпилс, куда отправился Мадор с экспедицией, таких благоприятных условий для жизни и существования самых разных видов и форм существ и организмов не было. Космос в большей части Сэпилса был безжизненным.

Мадор, когда он отправляется в путешествие за пределы Эночена, еще не достиг совершеннолетия. Учитывая, что полноценным гражданином Палфеи, где родился Мадор, можно было стать только в возрасте ста двадцати эргов после обучения и сдачи экзаменов на зрелость, излишне говорить о рискованности подобного путешествия. Тем не менее, Таниг, друг и учитель Мадора, от затеи не отказался, рассчитывая на помощь миссии со стороны самых разных личностей и групп. Ведь наследство, за которым направился Мадор, само по себе было в создавшихся условиях бесценным, поскольку на основе энергий, оставленных предыдущим воплощением Мадора, Визарком, можно было зажигать солнца совершенно нового вида и преобразовывать материю так, что в ней не было нисходящих процессов.

А раз так, то самые разные представители инволюции делали все для того, чтобы узнать секрет и добраться до наследства, поскольку в случае применения наследства ашэнулами они оставались не у дел. В связи с этим предсказывать и предполагать, что произойдет на планетах в галактике Сэпилс, не брались даже самые опытные творцы-ашэнулы, тем более что по слухам в Сэпилс вскоре должны были прибыть захватчики – воины паразитирующих рас геводов. Поэтому даэны – представители элиты высших рас Сэпилса – оказывались в двойственном положении: с одной стороны, часть даэнов ориентировалась на Совет Эночена и ашэнулов, с другой – заигрывала перед захватчиками, ориентируясь на тарнов – элиту расы геводов. Именно в таких сложных условиях происходила экспедиция в Сэпилс на планету Туирн, где правил тэйон (правитель сразу нескольких планет) Обогай, по приглашению которого миссия и отправилась в Сэпилс.

Прибыв на Туирн, Мадору предстоит многому научиться, чтобы мочь постоять за себя, прежде чем отправиться на поиски наследства, встретиться с отцом, вынуждено перешедшим на сторону врагов, а также подготовиться к тому, чтобы впоследствии сыграть решающую роль в противостоянии с превосходящим противником. Тем не менее, как говорит Мадр Ас Кэпил: «Нет ничего невозможного в том, чтобы, опираясь на себя, изучая себя, придя к определенному видению и пониманию того, как сотворить и преобразовать себя самого, обрести утраченную самодостаточность и вновь получить свободу полной реализации».

Предоставляем слово Мадру, поскольку авторы лишь знакомят читателей с его посланием землянам, чтобы отчасти прояснить картину мира и происходящего в нем во времена жизни Мадора, когда лучшие представители рас и цивилизаций еще поддерживали порядок в космосе Эночена.

Глава 1. На Туирне

Я, Мадр Ас Кэпил, с высоты прожитых лет продолжу повествование для землян о произошедших со мной приключениях, по сути, в детском возрасте, поскольку ко времени завершения пребывания на планете Уод делегации с Палфеи, планеты, на которой я родился, мне исполнилось пятьдесят два эрга (двести шестьдесят лет по земному исчислению). Моя жизнь, по-иному, как вижу с высоты прожитых лет, а их прошло до момента, когда я завершаю записки о своей жизни более двух с половиною миллионов эргов, сложиться точно не могла, учитывая предыдущие воплощения моего духа.

Ашэнул Визарк – последнее до меня его воплощение, попал в ловушку и исчез в бескрайних далях космоса. Где он находится или его тонкие тела после распыления физического тоже прекратили существование, распавшись на атомы и молекулы, я не знал. Но что я знал точно, мне нужно было во что бы то ни стало разобраться с загадочным исчезновением Визарка, с тем, что с ним произошло, а еще больше с наследством, оставленным им. Необходимость совершения этого шага я толком тогда не мог объяснить, но чувство, которое у меня возникало, а еще больше посылки от Визарка, совершенно непостижимым образом доходившие до меня, его личное участие и советы Танига, моего друга и учителя, сомнений в этом не оставляли.

Экспедиция на Туирн в Сэпилс была делом решенным, пусть и постоянно откладывалась по срокам. Таниг шел в отношении меня на очень большой риск в связи с тем, что в космосе Сэпилса за исключением редких звездных систем, к которым принадлежали миры Эйнафа, было безжизненное межзвездное и межпланетное пространство. Галактика была скорее мертва, чем жива. Жизнь уходила из Сэпилса, тем не менее, галактика все-таки пока еще была местом жительства тысяч цивилизаций, стоявших на самых разных ступенях развития. Жизненное поле Сэпилса дробилось, жалось к планетам и солнцам, которые обладали всем необходимым для проявления и поддержания такого явления, как жизнь. Тем не менее, эту постепенную агонию жизни в галактике еще можно было растянуть на продолжительное время.

Миссия из Эночена и была попыткой, скажем так, слегка замедлить процессы увядания, снижения жизненности и распада общего жизненного поля Сэпилса за счет разворачивания и применения членами миссии некоторых технологий по сохранению жизненности космоса Сэпилса. Для этого предусматривалось создание в космосе Сэпилса ряда искусственных планет, сфер, платформ и станций, даже зажигание солнц, если дело пойдет удачно. Хотя Таниг, когда я его спрашивал о целях миссии, только лишь усмехался, реже хмурился, глядя на меня. Конкретно он ничего не говорил. Да и что Таниг мог сказать, если такая упрямая вещь, как замысел, обеспечивающий сворачивание жизни в галактике, вступал в свою решающую стадию?

Таниг шел на грубейшее нарушение всех правил, когда отправлял меня вместе с миссией в Эночен, поскольку становление ребенка, а я в свои годы, как не хорохорился, не изображал из себя взрослого, в сущности, еще был дитём, обязано было проходить в жизненной среде Эночена. В нем еще не так являли себя нисходящие процессы, как в Сэпилсе, космос не был безжизненным. Его наполняли ойфил и уфицил, среды, подобные воздуху, в которых, как в огромном океане, проживали самые разнообразные существа. Такое положение дел, как я считал, было вечным и само собой разумеющимся. Естественно, что энергии жизни и жизненного поля Эночена, планет, где я родился и на которых уже успел побывать, должны были насыщать и пронизывать меня своими энергиями, создавая базу для последующей продолжительной жизни.

Так бы оно и было, наверное, если «не залетел» бы, как сленгом выражался Таниг, Визарк, а его тайники и наработки оказались под прицелом и под ударом сил, которые могли их использовать в своих корыстных целях, в том числе и для захвата пространства Эночена. Таниг на свой страх и риск, поразмыслив, принял для себя непростое решение о том, что я должен сопровождать миссию с тем, чтобы в нужный момент проявиться. Как? Никто этого не знал, но, что больше всего меня смущало, не имел ни малейшего понятия и я. Таниг же на такие «мелочи» внимания, казалось, не обращал. Он был спокоен и деловит. Не совершал лишних движений, не беспокоился обо мне, больше, чем надо, не говорил.

Ваух накануне отъезда с Уода, когда все уже было готово, еще раз переговорил с голограммной копией Танига и вышел после общения с ним из комнаты переговоров немного смущенный. Мой приемный отец, это я сразу заметил, хоть Ваух виду не подавал, был чем-то озадачен. Он направился к Нэе, моей приемной матери, чтобы, как я предполагал, поделиться с ней мыслями и соображениями от услышанного. Однако я возник перед Ваухом, когда он только-только вышел из здания, в котором беседовал с Танигом.

Моя телепортация на отца впечатления не произвела, как и мое неожиданное появление. Он только лишь слегка нахмурился при виде меня, мол, не мешай мне и дорогу не загораживай, но от моей настойчивости отцу некуда было деваться.

– Телепортируешься неуклюже, – сделал мне комплимент Ваух. – Что побудило тебя к таким действиям?

– Когда отправляемся?

– Через сегунд (двадцать четыре уодийских дня).

Такой короткий ответ меня не устроил. Я продолжал преграждать путь Вауху. Отец вздохнул.

– Я тебя не отпустил бы так далеко, но обстоятельства…

– Таниг сказал, какие они?

– С обстоятельствами по прибытию в Сэпилс ты сам разберешься. Школу будешь экстерном проходить, сдавать экзамены тоже. Поблажек не будет в новых условиях. Тебе в любом случае нужен аттестат. Придется трудиться.

Меня такое положение дел совсем не смутило.

– И ты, конечно, остаться не хочешь? – попробовал меня проверить на прочность Ваух. – На Сэпилс хочешь посмотреть, как я вижу, так нет там ничего интересного. Нет, и быть не может, зато опасностей, хоть отбавляй.

– Что тебе еще Таниг сообщил?

– То, что тебе пока не следует слышать, – сказал Ваух и исчез, совершив телепортацию и оставив меня одного.

«Вот так всегда, – подумалось мне. – Хочешь что-то для себя прояснить, а не выходит. Что же такое Таниг Вауху сказал, что он сам не свой?»

«Твое излишнее любопытство, только лишь тормозит восприятие», – внезапно получил я такой же мысленный ответ неизвестного доброжелателя.

«Умник нашелся. Лучше бы намекнул, что Таниг Вауху сказал».

«Ключ ты и ключ в тебе. Двери и порталы не важны. Важен тот, кто их открывает».

«Да ты философ, незнакомец. Имя скажи».

«Имя? Выбери себе любое понравившееся. Себя слушай и не слишком обращай внимание на то, что о тебе говорят. Тебе, если хочешь стать собой, необходимо реализовывать простой секрет: все являешь только лишь ты, опираясь на себя. Постоянно учись это делать и в конечном итоге у тебя все получится».

«Визарк, неужели это ты?»

Ответа я не услышал, сколько не вслушивался в эфир. Незнакомец, видимо, посчитал, что сказал мне все, что необходимо. Эти его слова я запомнил и при последней своей встрече с Танигом по видеосвязи о них сказал. Таниг вздохнул, посмотрел на меня и произнес:

– Не знаю, кто на тебя выходил, но сказал по существу. Идет игра. Тебе, хочешь ты того или нет, придется в ней ориентироваться. Говорить тебе что-то конкретное по этому поводу я вижу лишним. Важно состояние, когда нет разницы что и кто тебе говорит, враг или друг. В нем ты одинаково равно относишься и к первому, и ко второму, поступая так, как необходимо, чтобы себя не подставить. В этом и есть начальные умения искусства жить. Как этого достичь определишь сам.

Так что Таниг мне секретов не выдавал. И правильно делал, как я вижу с высоты прожитых лет. Ваух также не был со мной таким уже откровенным. Приемный отец быстро завоевал и мое уважение, и расположение. Умел Ваух сказать, когда было нужно и молчать по необходимости. Если бы мне никто не говорил, что Ваух – точная генная копия падшего ашэнула, который поправляется, я бы никогда этого не узнал бы. Да, в команде Танига работали мастера своего дела, раз они смогли вместо падшего граха, который лечился в лечебнице на одной из планет, создать принципиально иную личность. Как мне казалось, Ваух мог все. Мне предстояло еще многому научиться, чтобы достигнуть его уровня.

Джарн, мой настоящий отец, был, как сказал мне Таниг, взят в плен геводами. Таниг намекнул мне в беседе, что отец, скорее всего, согласился работать на наших врагов, но я не верил, не мог поверить в то, что не желал признать. Я хотел встретить настоящего отца, побеседовать с ним, убедиться в неправоте слов Танига, но чувствовал, что мне не удастся это сделать. Тем не менее, я хотел разгадать загадку, понять, почему миссия, в которой капитаном одного из ведущих фартаров (крупногабаритный космический корабль, обладавший свойствами живого существа и способностью устанавливать вокруг себя жизненное поле) был Джарн, была уничтожена в космосе. Произошло это вне пределов Эночена, но от этого мне было не легче. Я потерял отца, на которого хотел походить и равняться. Я считал, что сын, если он может, а я считал, что мог, обязан найти и помочь родственнику, тем более отцу.

Таниг честно мне сказал, что, скорее всего, я встречу отца. И этого вполне было для меня достаточно, чтобы принять для себя окончательно решение посетить Сэпилс. Вот только не всегда получается так, как ты на то рассчитываешь. Желание чаще всего переходит в свою противоположность, а реальность бытия поворачивается к тебе лицом. Иллюзии и мечты вместе с надеждами тогда рассыпаются, а вместо них проступает, являя себя все яснее, правда жизни. Другое дело, что к видению реального положения дел надо созреть. Каждому из нас необходимо быть для этого готовым психически и сознательно, поскольку наши взгляды на мир чаще всего надуманны и близко не соответствуют действительности. Только лишь по мере расширения сознания ты начинаешь, образно говоря, зреть. Я повзрослел рано. На мою долю уже в раннем детстве выпало столько приключений, о которых не могли и помыслить сверстники.

Я даже одно время этим гордился, пока не понял одну простую истину: с каждым в его жизни происходит то, что он заслужил, хочет он того или нет. Поясню: совокупность прожитых жизней, которые одну за другой прожили в физических телах прошлые воплощения твоего духа, обогащенного фелием, энергией, оставшейся от Воли после того, когда она покинула дух, налагают на нынешнее воплощение свои проблемы, программы и в какой-то мере достижения. В этих реалиях ты и начинаешь жизнь. Считай, что тебе повезло, если ты родился в семье знающих родителей из числа высших рас Эночена. Еще больше везет, если тебя начинает обучать уму разуму мастер своего дела. Им в моей жизни были Таниг и его окружение. В общем, жизнь у меня вышла насыщенной, но то, что предстояло мне увидеть и познать в Сэпилсе, ни в какое сравнение не шло с реалиями Эночена.

Впрочем, не буду затягивать повествование. Ваух еще накануне полета, когда мы вот-вот должны были покинуть эциг (жилище), чтобы отправиться на мадилах (среднегабаритные межзвездные корабли) к нарфу (портал в виде кольца, через который происходило перемещение кораблей разного класса) Читлф, переговорил со мной.

– Прибудем на Туирн, своими глазами увидишь, к чему приводит разрушение жизненного поля космоса. В галактике Сэпилс нещадно эксплуатируются и уничтожаются природный ресурс и жизненная среда, служащая основой жизни. За нее идут сражения. Планеты, пока еще полные жизни, под контролем удачливых и обладающих силой даэнов (представители высшей касты в галактике Сэпилс), которые, преуспев в жизни, заняли ведущие посты и теперь, пользуясь положением, наслаждаются комфортным проживанием. Остальные же жители – не более чем нархи – расходный материал, который живет лишь для того, чтобы отдавать свои жизни на благо тех, кто обладает силой. Нархи и живут-то не более пяти-шести тысяч эргов. Последующие воплощения их духа и сознания все больше разлагаются…

– Так мало живут? – удивился я. – Ты ничего не путаешь?

Еле заметная улыбка скользнула по лицу Вауха. В его глазах проявилась едва заметная печаль, как будто он уже тогда знал что-то такое, о чем не хотел говорить, а тем более не мог изменить.

– Таков закон, установленный в Сэпилсе. Ни тебе, ни мне его не изменить даже если бы мы этого очень-очень захотели и имели все необходимые средства для изменения сложившегося положения дел. Наша с тобой задача – не вмешиваться в происходящее или вмешиваться крайне незначительной мерой лишь тогда, когда это действительно будет нужно.

– А как мне понять, когда нужно, а когда нет?

– Себя слушай, – подумав, произнес Ваух. – Кодекс законов, соблюдаемых на Туирне, а также в других местах, куда, возможно, мы попадем, есть у тебя на нокутле (планшет с расширенными функциями). Изучай. Дополнительную информацию я тебе уже записал.

– Ты был раньше в Сэпилсе? – спросил я и сразу же замолчал, понимая, что копия Вауха, которую создал Таниг, там точно не была.

– Был, – сразу же уверенно заявил Ваух. – Помню происходящее со мной там предельно ясно и точно, иной раз до мельчайших деталей.

– И что же тебе запомнилось больше всего? – не отступал я, рассчитывая поймать Вауха на незнании, но воспоминания, списанные один к одному с настоящего Вауха, его копия воспроизводила словесно и через видимые изображения безукоризненно.

«Таниг и его группа, конечно, мастера, раз они такое совершили», – подумал я, косясь на отца, но мысль свою от Вауха не скрыл.

«Ты отдавай отчет, о чем думаешь, умник, – телепатировал мне в ответ Ваух, а сам при этом сделал вид, что занят чем-то другим, – если не хочешь, чтобы тебя разобрали на молекулы. Это здесь мы еще можем переговорить, а на Туирне будут прослушиваться и просматриваться все без исключения наши действия. Защита твоих мыслей недостаточна. Я их читаю. Что говорить тогда о средствах, которые будут предприниматься для чтения наших мыслей дальше? Об этом ты не подумал?»

«Здесь же только мы с тобой», – возразил я.

«Не только мы. Нас еще слушают. Ты, где бы ты ни появлялся, вызываешь возмущение жизненного поля. С чем это связано, я пока не знаю, но с этими твоими особенностями следует считаться».

Я не стал спрашивать тогда Вауха, почему так происходит. Другой вопрос состоял в том, что нужно делать, чтобы себя не выдавать. Об этом мне и Ваух, и Нэя обстоятельно рассказывали. Впрочем, кое-какую информацию на этот же счет содержал и нокутл. Визарк записал ее для меня, видимо, точно зная, что она мне пригодится.

– Нам в любом случае придется посетить Эйнаф, – после паузы заметил Ваух. – Раньше мне доводилось бывать в тех местах… но, с тех пор миры претерпели значительные изменения. Будет интересно посмотреть, к чему пришли флэбы (защитники природного ресурса миров Эйнафа). Когда-то их вождем был Анарсис. Ему удалось приостановить разработку ажеркана (продукт, схожий с воздухом, который вырабатывали фолны и оуцулы – гигантские растительные существа в виде деревьев, направляя его в межзвездное пространство, образуя в нем жизненную среду). Добрые тогда были времена…

– А сейчас что, ажеркан снова добывают?

– Во все увеличивающихся масштабах.

– Как можно, понимая, что, поступая так, ты убиваешь себя, все-таки производить добычу? Почему бы даэнам не прекратить этот промысел? Они ведь могут это сделать.

– Теоретически могут, но фактически не хотят. Для многих даэнов на первом месте стоит доход. А добыча ажеркана и его переработка в специальные субстанции, поддерживающие жизнь, по доходности после производства специальной материи и зажигания солнц стоит на третьем месте. Да, никто не знает, насколько хватит ажеркана для того, чтобы поддерживать жизнь в зоне Эйнафа. По прикидкам некоторых специалистов при нынешнем уровне его добычи, если она идет с незначительным увеличением, миры Эйнафа протянут еще около пятидесяти тысяч эргов, после чего распадутся, а натии (планеты особого вида, где росли фолны и оуцулы), на которых находится уникальное природное богатство, засохнут или рассыплются в труху.

– Перспектива, конечно, не радужная, – заметил я. – Чего вообще даэны обращаются к нам с просьбой помочь им, но по факту ничего не делают для того, чтобы улучшить свое положение? Почему они не могут отказаться от того, чтобы получать прибыль от незаконной добычи ажеркана? Почему мы должны вообще помогать даэнам?

– В твоем вопросе заключен ответ. Мы им ничего не должны. Но со временем тот беспредел и хаос, которые постепенно утверждаются в Сэпилсе, приобретая характер безумия и эпидемии, становясь нормой жизни, проявятся и в Эночене. Вот чего нельзя допускать ни при каких условиях. Совет Эночена это знает. Не помочь мы не можем. Это недальновидно, но только помочь необходимо на наших условиях.

– Обогай на них согласился?

Лицо Вауха приобрело веселое выражение. Он несколько лукаво посмотрел на меня.

– Есть ситуации, в которых нет смысла отказываться от предложений. В данном случае Обогай был поставлен в такие условия, что ему пришлось дать добро, но его согласие совсем не значит, что на месте, когда миссия начнет свою работу по разворачиванию некоторых технологий, нас не постараются, как бы это сказать, мягко оттереть от нашей помощи. Все делается для того, чтобы взять некоторые устройства и все наши предложения под свой полный контроль. Обогай-то ведь – всего лишь сюзерен Абулая, пока что не больше. Абулаю выгодно, чтобы мы поставили его помощнику и генераторы, и искусственные планетарные тела, и существ, вырабатывающих ойфил и уфицил, расположили в космическом пространстве звездной системы, где находится Туирн. Он на первых порах не будет этому мешать.

– Почему ты говоришь с едва заметной иронией?

– Потому что наперед знаю, чем наша помощь закончится.

– Если знаешь ты, значит ашэнулы должны быть еще больше в курсе дела. Тогда почему же они, несмотря на очевидные последствия наших действий, все-таки разрешили Обогаю и вобугам (одна из ведущих рас в Сэпилсе) оказать помощь?

– Потому что в перспективе наше бездействие будет еще большей ошибкой. Так многие вобуги и даэны из команды Обогая и не только, будут за нас. Или будут хотя бы делать вид, что они нас поддерживают, что немаловажно. В таком случае есть хоть какая-то альтернатива беспределу и наращиванию влияния геводов (незаконная раса-паразит, выращенная с целью захвата планет, звездных систем и галактик) в Сэпилсе. Предводители геводов хотят тихо и незаметно окончательно завершить захват Сэпилса и установить на нем правление только определенных цивилизаций, что приведет к уничтожению всех ведущих рас Сэпилса. Под удар в таком случае попадут и вобуги, и аофаги, и тэлхи, и другие расы, не принадлежащие к роду геводов, но они еще послужат геводам питательной средой, на основе которой возникнет их новая модификация.

– И что, нет возможности противостоять геводам?

– Ты же видел, как в лесу распространяется и охватывает все сорная трава или ивер (вьющееся растение-паразит, питающееся за счет остальной растительности). Геводы действуют точно также. Только это незаметно, поскольку происходит на протяжении десятков и сотен тысяч эргов. К тому же жертвы геводов не видят в них опасности. Вместо воздержания от браков и половых связей с геводами они усиленно в них вступают. Появившееся потомство от таких браков постепенно все больше становится подотчетно геводам. Но основная проблема не в геводах или в других захватчиках, а в тех, кого они захватывают, в частности в нас. Усвой эту простую истину. Причину нужно искать в себе, а не видеть ее в других, хотя такое утверждение тоже не совсем верное.

– Почему?

– Потому что причина как в тебе, так и в тех основополагающих законах и тенденциях, которые выработал мир, планеты и звезды, пространство и время, а также то, что было до него. Мы с тобой, обладая личностным началом, можем многое изменить, начав с себя, но приходит время, когда только изменений в себе и вокруг себя мало. Ведь мы – всего лишь частичка в бесконечном океане космоса. Следовательно, если меняемся мы, но не меняется космос, рано или поздно возникает противоречие, которое, если мы не принимаем мер, разворачивает нас в сторону противоположную той, куда мы идем. Ты, если войдешь в бурную реку, сбегающую с гор, и будешь идти против течения, вряд ли справишься с рекой, чтобы повернуть ее течение вспять.

– Я не обладаю подобной силой, но говорят, что ашэнулы могут изменить ход вещей, в том числе и течение рек, если в этом есть надобность.

– С последствиями процессов, которые уже запущены, бесполезно бороться, если не остановить процессы и то, что их задает. И то еще неизвестно, что в таком случае будет, – тихо произнес Ваух. – Возможно, что в будущем ты дашь себе ответ на этот, интересующих всех нас вопрос.

Я, естественно, пробовал поинтересоваться, о чем это мне намекает Ваух, но отец мне больше ничего не сказал. Был он молчалив, когда мы на мадилах летели к Читлфу. Первый раз тогда отчетливо и во всех подробностях увидел я сферу-шлюз, через которую нам предстояло отправиться в Сэпилс. В этой огромной сфере, расположенные вокруг центрального нарфа – Тогная, как лепестки вокруг центра, находились остальные нарфы меньших размеров. Один из них и был нарф Читлф, через который фартары и мадилы с нами на борту прошли в Сэпилс.

В самом переходе, поверьте на слово, нет ничего необычного. Как только четыре фартара и восемь мадилов нашей миссии подошли к Читлфу и получили разрешение на вход в нарф, был введен режим подготовки к прыжку. В соответствии с правилами все без исключения члены экипажа приготовились к перемещению, заняв места в специальных креслах, а также приведя системы защиты и сопровождения перемещения каждого кресла, равно как мадилов и фартаров, в рабочее состояние. Как только системы, установленные на нарфе, просканировали нас, проверили фартары и мадилы на предмет их готовности к прыжку, нарф трансформировался. Кольцо расширилось. Оно стало напоминать цилиндр с ажурными конструкциями, который наступал на нас, намереваясь поглотить. Мы вошли в ворота нарфа, как раз по центру кольца. В данном случае вокруг нас был межзвездный вакуум без ойфила и уфицила.

В шлюзе Шеотр, куда мы вошли для перемещения, соблюдался режим, сходный с режимом в межзвездном пространстве Сэпилса. Продвижение мадилов и фартаров шло очень медленно. Они еле тащились по указанному коридору до точки, в которой должно было произойти перемещение. Происходило оно в некоей сфере, созданной полем специального рода и вида, в котором создавались для этого подходящие условия. Поэтому, когда на мадилах и фартарах включались источники энергии, позволяющие им совершить межвселенское путешествие, в сфере также происходил дополнительный толчок за счет направления из нарфа нужной для перемещения энергии. Как результат, фартары и мадилы исчезали из данной точки космического пространства, как будто их здесь никогда и не было, и появлялись в другой.

Единственное, что я запомнил перед прыжком, это свет, неумолимо прибывающий и проникающий в тебя. Ты, словно, рассыпаешься на мельчайшие частицы, после чего вновь чувствуешь свою личность и тело, но уже в другом месте космического пространства. Это миг, который сохраняется в памяти, когда ты собираешься, вновь возникая из небытия, совершенно в ином месте бескрайнего космоса. На мгновенье, если прислушаться к себе, у тебя возникает мимолетнее чувство, как будто ты заново родился. Чувства и восприятие у тебя предельно обострены. Кажется, что ничего не изменилось ни в тебе, ни вокруг, но, когда ты выглядываешь из фартара, то можешь увидеть совершенно иное построение звездных систем. Звезды вокруг тебя сплетаются вместе, образуя диковинный и ни на что не похожий ранее узор, сопровождающий тебя.

Чувства, объемлющие тебя после перемещения, сложно описать словами, особенно, когда это с тобой происходит в первый раз. Из тишины небытия возникает необычная мелодия, которая как нельзя лучше характеризует твое состояние. Так было и со мной, когда я, придя в сознательное состояние после перемещения, увидел в воздухе перед собой в зале фартара точное объемное изображение галактики Сэпилс. Мелодичный женский голос рассказывал о ней, кратко перечисляя все основные звездные системы и сектора Сэпилса. Перелет, точнее перемещение, произошло без эксцессов. Состояние всех без исключения членов экипажа было удовлетворительным. Показатели состояния моего здоровья были в относительной норме. Со мной сразу же связался Ваух.

– Можешь перевести кресло в нужный режим и отключить систему сопровождения. Мы на месте. Перед тобой сектор Цоулн. В него входят чуть больше сотни звезд. Общее количество планетарных тел составляет чуть больше двух тысяч планет средней величины. С остальным разберешься сам. Да, приведи себя в порядок. Нас, пока ты витал в бессознательном состоянии, уже проверили и дали разрешение на дальнейший путь с последующей посадкой на платформу От-фарк, находящуюся возле Туирна. Вскоре наша миссия прибудет в созвездие Гвалх к звезде Сайларн, вокруг которой вращается Туирн.

Информация, которую мне передал Ваух, не вдохновила меня. Здешний космос был пуст и непривлекателен. Звезды, насыщавшие светом бездонный космос, виднелись в нем светлыми точками на фоне непривычного мне темного, даже черного пространства. Только кое-где среди звезд я видел дымку, окутывающую светила и планетарные тела. Я встал из кресла, слегка размялся, почувствовав привычную мне гравитацию Уода, прошелся по фартару. Остальные участники экспедиции уже давно размялись и занимались каждый своими обязанностями.

Естественно, что в нашей экспедиции было сразу несколько групп, каждая из которых должна была заниматься порученным ей делом. Я знал всех присутствующих. Как-никак, Ваух предоставил мне такую возможность – ознакомиться с анкетами всех членов экипажа. Излишне будет говорить, что я был среди них самым молодым участником. Хотя, как говорил Таниг в беседе с Дауситом: «Ваух и остальные летят в Сэпилс лишь потому, что Абулаю и тем, кого мы пока еще не знаем, нужен Мадор. Причем нужен так сильно, что они готовы пойти на любые нарушения неписаных правил, лишь бы заполучить его в гости. Мы рискуем, отправляя Мадора в Сэпилс, не только им, но поступить по-другому в сложившейся ситуации я не могу».

Почему так говорил Таниг, я узнал спустя десятилетия, когда вернулся из Сэпилса и повзрослел почти что вдвое. Во многом этот перелет стал возможен благодаря участию Танига, его группы и помощников Визарка, которые скрыто проводили необходимую работу по его обеспечению. В какой-то мере я играл роль приманки или наживки, на которую должна была клюнуть большая рыба. Вот только что во мне такого, что я был так нужен невидимым участникам действа, которые издалека наблюдали за мной и участниками экспедиции? Ответ на этот вопрос я получаю до сих пор, когда прожил ни много, ни мало больше двух миллионов эргов.

Подходит время менять, как одежду, физическое тело, а я все еще до конца не ответил себе на интересующие меня вопросы. Вынужден констатировать тот простой факт, что охват моим сознанием процессов и их последствий слишком ничтожен и мал в сравнении с тем, каким он должен был бы быть для того, чтобы изменить сложившуюся ситуацию к лучшему, остановить распоясавшуюся инволюцию, представители которой шаг за шагом медленно, но планомерно усиливают позиции. Если даже на время их и удается отвадить или отбить у них ранее занятые позиции, то проходит время, и они возвращаются вновь, но на этот раз в своих действиях уже не допускают прежних ошибок.