Kitobni o'qish: «Инсайт»
Тьма имеет свои пределы, если убрать все источники света будет кромешная тьма, но темнее, чем есть, она стать не сможет. Свету же предела быть не может, он может становиться ярче и ярче бесконечно долго, соответственно он сильнее тьмы…А ведь Любовь это тоже в каком-то роде свет, значит и пределов ей быть не может.
Глава 1
Идея поехать с женой в Питер перед Рождеством родилась спонтанно. Вспомнив предыдущие новогодние праздники и их унылую тягучесть, когда в опустевшем городе остались немногие его обитатели, уставшие справлять Новый год – ходить в гости, организовывать застолья у себя дома, возникла альтернатива. Я был в этом городе не раз – в командировке, иногда проездом. Два раза отдыхал, зная, что насладиться его очарованием невозможно.
Поездка прошла без проволочек – поезд, маленький семейный отель, Невский с его бешеной скоростью жить, приятные ресторанчики, музеи, величественные соборы…
Оля была довольна. Тем, что не нужно тягостного молчания дома, отдельных комнат в квартире, за которыми каждый занимался своими интересами, встреч за завтраком, ужином и обедом, тяготящих обоих нас совместных поездок на дачу и к друзьям… И я был в общем спокоен, что впечатления каким-то образом отвлекут меня от одной и той же мысли, которая седьмой год сидит во мне ноющей болью, с которой свыкнуться невозможно…
Удивительно – она не отпускала меня и здесь. Странное ощущение не покидало меня в Северной столице. Ощущение узнаваемости, ностальгии смешались с новыми ощущениями мест, где не приходилось ещё бывать. Влажный воздух с залива был таким, как будто я им дышал уже давно, с самого рожденья. А вкус впечатлений от картин голландского художника в музее «Эрарта» был непередаваемым, новым, волшебным… Но всё это было ничто по сравнению с тем, что трогало моё подсознание – теребило, заставляло чувствовать, вспоминать…
В кафе «Зингер» напротив сидела молодая женщина. Взгляд её был туда, за окна, на собор и дальше, дальше… Она пила глинтвейн, рядом на блюдечке таяло пирожное. Вероятно она была голодна, продрогла на январском ветру, который впрочем был, как ни странно не очень холодным. В Петербурге стояла оттепель – плюс 2, плюс 4… Что-то знакомое показалось мне в ней. Но вот что? Оля о чём-то громко мне рассказывала, слегка возбуждённая отличным видом из окна, потоком людей, снующих по Невскому проспекту быстрыми челноками, теплом помещения, запахом книг из магазина на этом же этаже, меню, где потерялась в выборе кондитерских изысков… Я отвечал односложно «да», «нет», «наверное»… Укололо как иголкой – Наташка точно так же облизывает губы, поворачивает голову, улыбается чуть, уголками рта. Эта женщина точно меня притягивает. Улыбнулся. Оля непонимающе посмотрела и, через паузу, продолжила шевелить губами, за которыми мне следить совсем не хотелось.
День проходил за днём, у нас было всего четыре дня в этой поездке. Друзья набросали мне целый список мест, неизвестных в Питере, которые, как ни странно я посетил почти все, слава Богу, минуя стояние в огромных очередях в Эрмитаж, Русский музей, Кунсткамеру…Светало где-то в начале двенадцатого, и к этому времени длинной вереницей люди выстраивались в ожидании посетить просторные залы музеев – картины, скульптуры, послушать быстрый говор экскурсоводов… Праздники. Долгиедолгие праздники…
А странное чувство не отпускало, заставляло дёргаться непроизвольно сердце, сосать под ложечкой, выжимать тепло из глаз. У девчонкиэкскурсовода оказалось точь-в-точь такое же платье, как у Наташи, синее, с чёрной окантовкой внизу. Чувствую, ей стало даже не по себе от моего пристального взгляда – чуть порозовели щёки, ресницы опустились. Нет, она правда подумала, что я ей заинтересовался? Знала бы она о чём я сейчас вспоминаю… Сделал вид, что заинтересовала очередная инсталляция современного художника, подошёл, посмотрел не неё… А у самого сердце забилось, наверное, как у воробья, которого держат в руке. Держал-знаю…
Дальше-больше. В БДТ, где смотрели, как ни странно, довольно блеклый спектакль, вероятно актёры торопились к очередному столу, взгляд упал на раскрытую программку, которую Оля положила себе на колени. Опять – будто воткнули иглу, куда-то в грудь – заныло, сначало больно, а потом вдруг – сладко.
Заслуженная артистка России Быстрова Наталья Николаевна. Наташины имя фамилия и отчество…
Подумал: добьёт меня этот Питер. Дежавю здесь на каждом шагу.
Глава 2
Не отпускаешь ты меня, девочка, не отпускаешь Хрупкая, гибкая, с огромными глазами, в которых, кажется, отражается вся моя жизнь… Так и останешься, девочкой, до дней моих последних. А как иначе? Вот хочу задать вопрос, а вас не испугала бы разница в возрасте между мужчиной и женщиной в 23 года?… Или это, так, пустячок какой-то, на который не надо просто обращать внимания? Хотя, наверное слово «испугала» немного не то, неправильное какое-то…
Получилось-то всё до банального просто – подвёз на своём «Мондео» запыхавшегося человечка совсем недалеко, но, как оказалось, и Божье провидение есть. «Пробка» позволила быть непринуждённой, или стало тепло в салоне девушке, что торопилась, как оказалось, в косметический салон? Не знаю. Но что-то заставило разговориться, пошутить, заинтересовать каким-то псевдоинтеллектуальным стебом, услышать её звонкий смех где-то к середине нашего общения… Честно? Не возникало желания никогда знакомиться с случайными попутчицами, ни в поезде, ни в самолёте, ни тем более… Да и смысла не было – Оля для меня всегда была каким-то огоньком, что ли, который согревает своей заботой, участием. С ней было просто спо-кой-но. В принципе, как спокойно и сейчас. Всё-таки тридцать лет вместе – не шутка…
А тут… Никогда не купались в лесной речке, где холодная, очень холодная вода, кувшинки, по краям и где-то, дальше, в ледяной воде – омут? Не испытывали никогда ощущения безысходности? Не страха, уважения перед этим местом? Я уже почему-то тогда, в пробке почувствовал чтото холодное, даже ледяное, что отжигает всё ненужное, иное, подчиняет своей воле… Странное чувство? Ну хорошо. Проще было бы сказать: меня бросило в жар от её пытливого взгляда, а край короткого кружевного платьица из под полы шубки не дал мне промолвить и слова? Не смешите меня… Отдал визитку, так, не надеясь, что позвонит… Почему-то робко взяла – было такое ощу-щение, что тяготит что-то. Подумал – выйдет, порвёт… Не успел опомниться – выпорхнула и оставила на сиденье 100 рублей, розоватую бумажку – принципиальная… Дополнительной наградой стали высоко открывшиеся ноги в тёмных колготках и звук каблука, задевшего не нарочно о порог.
Дверца захлопнулась, а мне показалось, что это я вышел на морозный воздух, закрыв эту хрупкую птичку в своём автомобиле, будто в клетке.
Звонка не было. Да, наверное, и не могло быть вообще. Что должно случиться, чтобы молодая, порывистая, чувствуется, упрямая девушка, мне вдруг позвонила?
Иногда бреюсь и пристально смотрю на себя в зеркало. В следующем году – полжизни уже будет. Ну как полжизни? Если рассуждать: жить век человеческий – сто лет. Синие, немного в серый, глаза, морщины у глаз, мешков под глазами нет совсем. Седину на висках и выше – никуда не деть… Губы чуть припухлые. Не нравлюсь я себе. Ох, не нравлюсь. Улыбнулся. Но что-то всё-таки есть: чёртики играют около зрачков и прищур у глаз, хм…
Никогда не был ловеласом, да и длительных отношений с иными женщинами не было никогда, так, командировка или соместный с друзьями выезд на природу. Дни рождения.Иногда свадьба, с послесвадебными последствиями…Никогда не страдал присутствием какой-то робости в общении с женским полом… Может быть потому, что по гороскопу я – Весы. Знак какойто – раздваивается, словно хочет одновременно и то и другое. Ненадёжный знак.
На работе, в офисе, в пятницу, случился очередной корпоратив – с приготовленными на уютной кухоньке яствами, набором спиртного с яркими нерусскими этикетками, танцами, послекорпоративными ночными звонками: кто как добрался, кто потерялся, с помадой на рукаве – следами «диких» танцев в конце «вечера»… Обычное дело. А утром, по заведённой привычке, после освежающего душа, обычный моцион – поход за парой бутылочек отличного немецкого пива… Захлопнувшийся за моей спиной лифт провозгласил новый день, дышалось легко и настроение было в принципе ни-че-го. День ещё солнечный так, что слепило глаза. Отвлёк от созерцания природных экзерсисов сигнал «бип», который был «забит» в мобильник. Это пришло сообщение.
Глава 3
«Наконец-то зима…» И, не знакомый мне совершенно номер. Совершенно не стал соотносить этот номер ни с кем. Просто подумал: наверное, это очередное желание телефонных мошенников, чтобы им перезвонили и этим подарили немного денег…
После оттепельного, плачущего дождями Нового года, намело, потом пришли рождественские, потом крещенские морозы со снегом, хрустящим под ногами, наледями, дымящими выхлопами автомобилей… И всё же пребывая, по понятной причине в благостном состоянии, перезвонил. Дёрнулось что-то внутри, когда услышал голос (до сих пор не могу привыкнуть). Просто сказала: это Наташа, помните?…
Ещё бы. Коленки, приподнятые над порогом моего «Форда» отпечатались где-то там, в глубине подсознания. Будто в нём есть некий блокнот, а в блокноте чистая страница и на ней почему-то синей тушью, каллиграфически выведено: "Наташа". Как правило, не знаю, как у иных представителей мужского пола, у меня похмельный синдром и красноречие находятся в прямой зависимости… Остапа понесло. Наговорил, кажется, лишнего.Девушка заторопилась, и пообещала «сбросить» сообщение ещё раз. Отключилась…Ближе к ночи получил ещё «доброй ночи» и смайлик в конце… Ответил…
Тогда я ещё и предполагать не мог, что нахожусь в самом начале длинного, странного пути, имя которому…Не знаю, как назвать то, что определяет человеческую жизнь, заставляет жить по-другому, дышать по-другому, смотреть на мир словно через прозрачное стекло и видеть за ним только одного человека.
А дальше поток смс было не остановить. Общение то прерывалось, то безумным водопадом продолжалось литься день и ночь… За всю свою жизнь я не получал и не отправлял столько sms – ок… Ей было всего… Просто говорили про то, сколько лет моей дочке, и невольно оказа-лось, что они ровесницы…
– Вы так уверенно говорите, что я невольно начинаю задумываться, а правда ли это?
– Может иногда я запальчив, но честен в своих оценках и суждениях…
– Вы считаете, что я неправильно поступила, с смс?
– По крайней мере вы решились, и это главное…
– Хотелось бы узнать кто вы, кем работаете и…
– Ну это и мне самому хотелось бы задать, только природное чувство такта не позволяет мне это…
У неё удивительный смех. И голос… Внутри с оттяжкой стучит кулачок, мягко и сладко отдавая в рёбра. Это чувство, чувство сладости, придёт ко мне ещё не раз. Но первое…
Это, наверное, как увидеть рассвет, стремительно розовеющий на горизонте, удержать в себе восторг от распустившегося наутро куста жасмина, прильнуть к роднику и пить его воду длинными затяжными глотками… Парк. Кафе недалеко от шоссе. Лес, в котором так тихо, что звук голоса становится стеклянным, лёгким, невесомым… Высаживал из машины всегда в разных местах и не мог понять, где она живёт, не напрашивался на чашечку кофе, старался не разбить, не потревожить то, что зрело, уже жило во мне…
– Можно я буду говорить тебе «ты», Наташ..?
– Конечно. Только я не смогу вас… пока…хорошо?
– Хорошо… ты завтра сможешь?…
– Нет, пожалуй только через два дня…график…
– Да-да. Напишешь?
– Конечно, остановите здесь….
– Выставка гравюр Дали открывается, пойдём…?
– Хорошо, если буду свободна… До свидания.
Глава 4
На выставку Дали попасть так и не удалось… Зато я знал, что нужно сделать, чтобы узнать, наконец, о ней немного больше. После обмена сообщениями забрал её с одной из остановок троллейбуса… Середина марта в этом году была непривычно тёплая. Такое ощущение, что уже последняя декада апреля – свежий, тёплый ветер, ароматы весны, которые ни с чем не спутать… Смотрела совсем не в сторону, откуда я подъехал.
Тонкая светлая курточка, русые светлые волосы, ботильоны с блестящими пряжками, юбочка вишнёвого цвета и тёмно-коричневая кожаная сумка. Присела на заднее сидение. Теперь почти всегда она будет садится сзади… В этом есть свой недостаток и свои преимущества… Какие? Всему своё время…
– Давно ждёшь?…Сказал, отдавая пять длинных голландских красавиц.
– Почему жёлтые?
– Мне показалось, что тебе этот цвет должен нравиться.
– Ты…Вы угадали…Этот цвет мне ближе всего…
– Думаю, что другие цвета не являются препятствием?
Улыбнулся.
Помолчала и ответила:
– Нет…
– Сейчас поедем в уютное место…
Встрепенулась:
– Куда?…
– Просто я здесь был уже один раз и мне очень понравилось…
Я привёз её в уютное место: «чайный домик», небольшое кафе, гда подавали только чай: чёрный, зелёный, красный, с молоком и без, с сушёными фруктами, орешками и ещё разными вкусностями. Небольшого роста китаец провёл нам чайную церемонию, звучала тихая, успокаивающая музыка. Было расслабленно и просто хорошо…
До сих пор не могу понять, какое я имел право, что мной двигало, когда я совершил этот поступок? Привлёк её к себе, благо сидели совсем рядом, и поцеловал в щёчку… Потом, много времени спустя, Наташа мне призналась, что ей стало очень хорошо, закружилась немного голова и не захотелось совсем ничего скрывать, утаивать от меня. Совсем-совсем. …Я будто присутствовал на исповеди – тихо-тихо её голос рассказывал, кто её родители, где они живут, где она училась, свою молодость, про своего мужа, с которым она сейчас живёт. Что всё сложно и просто на самом деле. Что у неё странное ощущение, что она знает меня будто так давно, словно жила со мной рядом с самого детства, и что мои слова странно совпадают с моими… Я больше не целовал её в этот вечер. Мы сидели рядом. Долго говорили обо всём, взахлёб, иногда спорили… Потом я отвёз её ближе к её дому.
Обратно руки сжимали руль, так, что белели костяшки пальцев, окно было приоткрыто. А я думал, думал, думал, думал… Но мысли какой-то лавиной проносились, впитывались в кровь, опять бродили в моей голове… Странное ощущение – я думал только об одном человеке. Что я мог тогда придумать, предположить, сделать? Я соотносил себя и её, губами шептал бессознательно её имя, отгонял прочь дурные мысли… Что же дальше?
Бред. Ничего я тогда не думал. Я улыбался. Как сумасшедший, выигравший безумный приз, Узнавший тайну появления человека на земле, открывший 119-ый элемент системы Менделеева. Чувство лёгкости не покидало меня. Что-то нечленораздельное пелось из моей груди: отрывки из «Гаудеамус игитур», «Ой, то не вечер», что-то другое…
Я уже тогда понял, что моя жизнь изменилась.
Глава 5
Совершенно спокойно воспринял её слова, что она замужем. Во всяком случае, ей не семнадцать и не восемнадцать лет. Да и я на самом деле не свободен… Ах, да… Совсем забыл сказать, что меня зовут Сергей. Ну ещё можно, Сергей Владимирович. Так меня называют коллеги по работе… Образование высшее, 49 лет. Не был, не привлекался, русский… Жена Оля и дочь Светлана, которая уже давно живёт отдельно…
Что я за человек? Сложный и в общем-то с непростым характером. Как и у всех, наверное, есть свои «тараканы» в голове, предубеждения и, как я их ещё называю, «бзыки». Их на самом деле немного. Основной – я совершенно не люблю людей. Кто-то в своё время сказал: чем больше я не люблю людей, тем больше я начинаю любить собак. Это про меня.
В чём причина? Она проста – за мою, в общем, небольшую жизнь, меня предавали. Раза два или три. Но мне хватило… Из смешных «бзиков»: чашка с кофе или с чаем всегда должна быть наполнена на две трети, не больше и не меньше. Смеётесь. А мне не смешно. Есть стойкое убеждение, что напиток будет гораздо вкуснее, если отмерить его ровно столько. Ещё что… Имею слабость к хорошим вещам – брюкам, рубашкам. Готов переплатить за нужную вещь, зная, что этот бренд мне подойдёт идеально или этот галстук будет смотреться безукоризненно. Обладаю весьма злым чувством юмора. Человеку приходится привыкать, где мои слова с подвохом, а где просто я болтаю и жонглирую ими для того, чтобы провести время… Некоторые не привыкли и по сей день.
События, которые начали развиваться просто с калейдоскопической быстротой, не застали меня врасплох Такое ощущение, я был готов к ним, или это кто-то шепнул мне: иди… По крайней мере я отозвался, поверил, заставил себя прислушаться к тому, что творилось у меня внутри. И это не было какой-то странной, спонтанной реакцией, вроде того, когда человек берёт телефон и начинает громко говорить, жестикулируя, выходя из одной комнаты, входя в другую, неестественно реагируя на простой звонок.
Нет, я как бы присел с телефоном в кресло и слушал, вернее внимал, впитывал то, что происходило…
Намедни, глядя Наташе прямо в её серые, с миндалевидным разрезом глаза, сказал: «а ведь всё равно «это» случится между нами…» Был март, кафе на высоком берегу реки, немного посетителей, ну, пожалуй ещё три-четыре человека… Ответила: "Наверное…" Причём в её глазах не было ноток сомнения. Она ответила мне утвердительно – так, словно ответила «да». Пили шампанское, вернее, не пили, а смаковали, глотками, узнавая друг друга постепенно: касаясь пальцами, глазами, словами, обнимаясь смехом целый вечер.
Потом я вёз её домой… Это было время, когда не можешь определить, что это: влюблённость, влечение, что? Какой-то фейерверк, смешавшийся с воздухом салют – ассорти из её слов, аромата волос… Наговориться я не мог с ней ни разу.
Потом, когда ехал восвояси, рассудок собирал перемешавшиеся мысли, преломлял их и, странно, из этого смешения стало появляться нечто, о чём я доселе и не предполагал… Ко мне стали приходить строчки, по две по четыре, сначала со слабыми, глагольными рифмами, которые по приезде я забивал в телефон… Этот голос мне шептал и шептал и стихи эти. Со временем они становились стройнее, понятнее, чётче, красивее, если хотите… Я прислал их ей, даже не сомневаясь, первое четверостишье, наивное донельзя:
«Позвонишь мне сейчас, ну а я улыбаюсь…
Ты живёшь в моём сердце, совсем не стараясь.»
Сейчас тоже улыбаюсь, вспоминая эти строчки. Но это было только начало, когда семечко только посажено в землю. И это семечко уже дало росток.
Глава 6
Как сказал, так и получилось. Без лишних волнений, просто и в какой-то мере обыденно.
Позвонила – сказала, что ухаживает за своей одинокой бабушкой, заезжает иногда к ней убраться в квартире, помыть окна. Обычное, в общем дело. На обратном пути заедет в книжный магазин – надо посмотреть что-нибудь почитать новое… Ни слова о том, хочу ли я её видеть, может пересечься в том же магазине или подъехать к дому…Сам предложил, что заеду в «Книжный мир» и заберу её оттуда… Стеллажи громадного книжного супермаркета тянулись неискончаемой, длинной змеёй. Аромат бумаги, клея, наверное, ещё и чувств, слов тех авторов, которые написали эти книги, будто витал в воздухе… Бродил, ожидая, листал полки любимых авторов – подошёл, полистал томики С. Довлатова, грустно поулыбался прочитанному на открывшейся странице. Подумал:так легко дано писАть немногим, наверное… Но вот и стук уже знакомых каблучков. Позже буду их узнавать задолго до того, как их хозяйка придёт ко мне…
– Привет. Я сегодня по-походному, – сказала она чуть улыбнувшись…
Длинные волосы были забраны в пучок. Джинсы, туфли на низком каблуке и ветровка довершали Наташин гардероб… Дёрнулось сладко внутри, заныли вены на руках, толчками заработало сердце.
– Здравствуй… Ну… поедем?
Присела в салон, стала щебетать о своих хлопотах, как она убирала квартиру, немного рассказала про свою работу администратором в одном из двух vip-фитнесc салонов «Диамант фитнесс»…
– Ты, наверное, проголодалась…
Протянул пакетик с мандаринами… Через минуту аромат фруктов заполнил салон… Я ехал и улыбался.Потому что знал, что хочу. Потому что со мной рядом, на заднем сиденье находился человек, о котором я, наверное, мечтал всю жизнь…
– Спасибо. Мандарины очень вкусные… Это абхазские? Ароматные очень… А вы куда меня везёте?
– Хочу чтобы ты подышала свежим воздухом. Не бойся, Наташ, привезу тебя домой в целости и сохранности…
– А я и не боюсь.
Засмеялась…
– Я вам верю…
– Почему, позвольте спросить?… неужели я внушаю какое-то доверие?
Тоже улыбнулся.
– Мне ка-жет-ся – да?… А что, это не так?
– Время покажет… – ответил я уклончиво.
Занимал время рассказом про то, что смотрел недавно новый фильм про Джеймса Бонда, про его новую девушку, спрашивал о её вкусах в одежде, о том, какое время года нравится, какой знак Зодиака у неё (как оказалось, Овен), и какой камень соответствует этому знаку…
Весенний лес дышал влагой, птичий щебет уже умолк, сумерки казалось были наполнены туманной, зыбкой сетью, которая легла на деревья, кусты, уже пробившуюся траву…
Мы оба знали про себя, что будет дальше и разговор не обрывался, он наоборот нарастал и нарастал…
Остановился. Пересел на заднее сиденье. Потянул её к себе… была податлива – чуть приоткрыла губы навстречу. Не мог долго оторваться от них, одновременно, пальцами, сминая блузку… Легко подхватив, пересадил тонкое, хрупкое тело на себя. Заторопившись, освободил её и себя от лишней, ставшей ненужной одежды… Чувствовал её, испытывая нарастающее желание, окунулся в аромат её волос, тела, слов, и чуть слышных постанываний где-то близко, около шеи… Губы её проникли куда-то под подбородок и своей прохладой заставили ощутить радость рождения, бездонность предсмертного, последнего желания, когда меркнет свет, а потом, яркой вспышкой, заставляет воскресать…
