Kitobni o'qish: «Врата Миров»
Пролог
Два небольших космических корабля, одинаковые по конструкции, но управляемые существами разных цивилизаций, двигались в границах спирального рукава галактики Млечный Путь.
Очередная звездная система встретила их неприветливо. Устройство внепространственной транспортировки оказалось серьезно поврежденным, и алгиты – колонии разумных кристаллов, выполняющие функции бортовых навигационных устройств, едва успели предупредить об опасности совмещения при выходе из гиперпространства.
Пилоты отреагировали мгновенно, сказывался многолетний опыт и слетанность в паре. Корабли избежали столкновения, компенсировали неуправляемый дрейф, выполнили серию маневров, вновь сблизились, восстанавливая построение.
– С каждым переходом становится все опаснее, – вышел на связь умр. – Транспортная сеть разорвана. Врата Миров работают нестабильно. Путь ко многим звездным системам теперь утрачен навсегда.
Его напарником и давним другом был ц’ост – существо, чей истинный облик являлся загадкой для всех, кроме армахонтов. Эволюционное развитие ц’остов (или метаморфов, как их часто называли) проходило в условиях крайне агрессивной, неблагоприятной среды обитания. В результате они обрели способность к метаморфозам, научились гибко реагировать на изменчивые условия выживания, приспосабливаться к окружающему путем стремительных внутренних и внешних трансформаций.
Известно, что ц’осты могут принять вид любого существа, а при необходимости – заимствовать генетический материал других биологических форм и ассимилировать его для более успешного выживания.
За это метаморфов боялись и недолюбливали, хотя на самом деле они лишь следовали своей уникальной природе.
На экранах обзора появились обломки станции Н-болг, и оба пилота поняли: последняя надежда угасла.
Разрушению подверглось ключевое звено глобальной галактической транспортной сети.
– Наш сектор отрезан. Такова цена предательства! – гневно прорычал умр.
«Чего добились существа, восставшие против справедливого миропорядка, установленного армахонтами? Только погубили себя и подвели к краю пропасти еще с десяток молодых цивилизаций. Зачем? – думал он, глядя на обломки величайшего инженерного сооружения. – Чего им не хватало?»
– Расстанемся тут? – откликнулся ц’ост. Он понимал: продолжать поиски бессмысленно. Мятежный сектор изолирован, а это приговор для всех. Умры и ц’осты не принимали участия в заговоре против армахонтов, но их тоже ожидала незавидная участь. Предугадать дальнейший ход истории было несложно.
– Каждый из нас теперь пойдет своей дорогой? – полуутвердительно предположил умр.
– Нам придется научиться выживать в изменившемся мире, – ответил ц’ост. – Все созданное армахонтами постепенно обветшает. Грядут века регресса и изоляции. Ты прав, теперь каждый сам за себя.
Умр не нашел слов, чтобы возразить. Он устал от однообразных картин разрушения, устал от тщетных надежд. Пора возвращаться в родную звездную систему, пока еще работают некоторые маршруты разорванной транспортной сети. За месяцы скитаний они успели все обдумать, о многом поговорить, и прощание вышло коротким.
– Прощай, – произнес умр. – Пусть наши потомки никогда не встретятся на тропах войны.
– Прощай, – словно эхо, откликнулся ц’ост.
* * *
Через минуту неяркая вспышка поглотила корабль умра.
Ц’ост остался один. Его заинтересовала навигационная информация, полученная алгитами от устройства Врат Миров.
Он запустил процесс дешифровки данных.
Метаморфы оказались сейчас в крайне затруднительном положении. В далеком прошлом они покинули родную планету, по приглашению армахонтов расселились по Галактике, обслуживая сеть станций Н-болг, проживая на борту этих уникальных космических сооружений, в искусственно созданной, безопасной, контролируемой среде обитания.
«Нам не выдержать изоляции, – тяжело размышлял он. – Какое-то время сеть уцелевших Н-болгов еще продержится, но дальше наступит неизбежный коллапс. Станции обветшают, придет в упадок торговля, и мой народ пострадает первым…
Снова, после тысячелетий благополучия, мы предоставлены сами себе, окружены молодыми, агрессивными цивилизациями, которые непременно попытаются захватить уцелевшие узлы межзвездной сети, растащить те крохи величия, что еще сохранились…»
Алгиты, наконец, завершили обработку данных, и ц’ост, взглянув на результат, издал серию удивленных звуков.
В результате глобального сбоя некоторые программы защиты, установленные армахонтами, отключились!
Любому морфу известно: не все картографированные звездные системы доступны в рамках сети. Существует категория закрытых для пользователей межзвездных маршрутов. Куда они ведут и по какой причине блокированы, оставалось загадкой.
«Похоже, мне представилась уникальная возможность, – он продолжал с интересом просматривать навигационные данные. – Отсюда открывается путь в запретную ранее звездную систему! Возможно, она была зарезервирована армахонтами для собственных нужд или представляет опасность, а может быть, там есть планета, пригодная для колонизации, и это станет шансом для миллионов ц’остов! Глупо упускать такой шанс!» – подумал он, начиная расчет прыжка.
Часть 1
Путь к звездам
Глава 1
Земля. Мегаполис «Сибирь». Сентябрь 2071 года
Все началось с неожиданной поломки регенератора воздуха.
Глеб проснулся, чувствуя, что весь взмок. Он машинально взглянул на кибстек. Три часа утра. Температура в кварткапсуле – плюс тридцать два по Цельсию.
– Танюша? – негромко позвал он.
– Я уже вызвала серва, – ее голос донесся из-за тонированной перегородки душевого модуля, смонтированного в нише стены и занимающего минимум места.
Глеб встал с постели. Пара ловких, гибких манипуляторов тут же убрала одноразовое белье, отправив его через централизованную систему транспортировки в пункт утилизации, расположенный где-то в технических глубинах мегаквартала.
Широкая кровать, занимавшая половину помещения, сложилась, трансформируясь в узкий диван, сдвинулась панель пола, из ниши поднялся столик с напитками.
Душно.
Глеб подошел к окну, касанием сенсора снял затемнение, взглянул в узкий, бездонный разлом улицы.
Мегагород тонул в желтоватом тумане. На панели датчиков горел красный сигнал, предупреждающий о токсичных выбросах в атмосфере.
«Ну да, верно, сегодня день самоочистки, – вспомнил он. – Сутки отданы в распоряжение коммунальных служб, идет процесс удаления накопленных за месяц вредных веществ, на улицу выходить не рекомендуют, окна советуют держать закрытыми».
Кварткапсула – полностью автоматизированная индивидуальная ячейка современного мегаполиса, по утверждениям застройщиков, являлась вершиной синергетического мышления, образцом прогрессивного проектирования. Современные материалы, устройства и даже элементы космических технологий, использованные при строительстве и дизайне, гарантировали человеку безопасное, комфортное проживание в трансформируемом пространстве размером три на четыре метра.
Миллионы кварткапсул образовывали мегакварталы, те, в свою очередь, сливались воедино, формируя облик города, занимающего треть площади материка.
Глеб отошел от окна.
Вид мегаполиса, утонувшего в желтоватом ядовитом смоге, вызывал у него тяжелую реакцию. Он воспринимал современные города с иного ракурса, видел в них не величие инженерной и технической мысли, а истинно урбанизированное, мертвое пространство техносферы, сначала потеснившей, а затем и поправшей природу планеты.
Он старался не высказывать вслух свои мысли и ощущения. Не поймут, скорее осудят, чем прислушаются, ведь для миллиардов людей современные города – естественная и единственно возможная среда обитания.
Психология Глеба Полынина сформировалась иначе. Он родился в колонии Марса, вдали от центров урбанизации, с детскими впечатлениями впитал особенную эмоциональную атмосферу, царящую в небольшом гарнизоне ВКС России.
Он играл с мальчишками на окраине космопорта, видел космические корабли, наблюдал за их стартами и посадками, был невольным свидетелем разговоров, часто затрагивающих тему дальнего космоса, грядущей колонизации иных звездных систем, – так, по крохам, в его сознании медленно формировалась мечта, светлая и пронзительная.
Звезды…
О них он грезил, к ним стремился, им посвятил пятнадцать лет жизни. Сначала кадетский колониальный корпус на Марсе, затем летное училище на Земле и, наконец, Академия военно-космических сил.
Осталось немного. Каких-то два-три месяца. На стапеле орбитальной верфи уже завершен монтаж колониального транспорта «Одиссей», скоро начало его ходовых испытаний…
– Не хотела тебя будить. – Татьяна вышла из душа, поцеловала Глеба в щеку. – Думала, серв сразу придет, а его все нет, – посетовала она.
– Я сам могу исправить.
– Да брось, не связывайся, – мило и снисходительно улыбнулась она. – Лучше сходи освежись, а я закажу завтрак. Все равно в такой духоте уже не уснем.
– Ладно, я быстро, – Глеб понял, что Танюша не поверила, сочла его слова некой формой мужского бахвальства. Ну, ее нельзя за это винить. Системы кварткапсул действительно сложны, для их ремонта требуются особые знания, которыми, по убеждению большинства современных городских жителей, обладают только ремонтные сервы.
Пока он принимал душ, Татьяна изменила настройку окна, превратив его в стереоэкран. Полупрозрачная голографическая панель управления постоянно находилась под рукой – кибернетическая система кварткапсулы непрерывно наблюдала за человеком, обеспечивала максимальный комфорт, услужливо предугадывала каждое движение.
Для Татьяны такой сервис являлся чем-то само собой разумеющимся, она не обращала внимания на действия автоматики, воспринимая их как должное.
Так, посмотрим, – она вызвала на экран меню из ближайшего ресторана, пробежала его взглядом, движением зрачков перелистала электронные страницы, определилась с выбором, сделала заказ.
«Сейчас позавтракаем, и что дальше?» – Она с удовольствием ускользнула бы в привычный для нее мир, но – последовал тяжелый вздох – Глеб обидится. Он еще вчера предупредил, что готовит сюрприз.
Легкая улыбка коснулась губ, но тут же угасла.
Если откровенно, то их затянувшаяся встреча в реальном мире уже начала тяготить. В первый день было прикольно, затем все быстро надоело. Вчера вечером, например, они ужинали в кафе, расположенном неподалеку, в парке под куполом. Впечатления остались, прямо сказать, тяжелые. «Куда приятнее провести время среди чистых и пронзительных красот цифрового пространства, – с нотками ностальгии подумала она, – ну, а если вдруг захочется приключений, то достаточно наугад открыть канал связи, позволить своему сознанию влиться в случайно выбранный информационный поток – неповторимые ощущения гарантированы…»
Ее мысли прервал негромкий тоновый сигнал, на экране тут же возникло дополнительное оперативное «окно», передающее изображение с камер системы безопасности.
Ага, серв наконец явился, – Татьяна впустила ремонтный механизм, и тот, не обращая внимания на человека, сразу же приступил к своим обязанностям. Декоративная решетка, через которую в помещение поступал очищенный и кондиционированный воздух, располагалась под потолком, но серв направился в другую сторону, снял панель стены у самого пола, открыв взгляду множество непонятных, плотно скомпонованных устройств.
«Никогда бы не подумала, что очистка воздуха происходит именно там», – она некоторое время наблюдала за сервом, но быстро утратила интерес к происходящему, к тому же система пневматической доставки бодро просигналила о прибывшем заказе.
Татьяна коснулась сенсора, от ячеистого потолка кварткапсулы отделился бытовой модуль. Ловко орудуя четырьмя манипуляторами, он забрал контейнеры с горячей едой, вскрыл их и принялся сервировать стол.
* * *
Они уже позавтракали, а серв все еще возился с ремонтом – он разобрал какое-то устройство, аккуратно разложив на полу его составные части. К духоте добавились запахи пищи, обстановка в кварткапсуле незаметно наэлектризовывалась, дышать становилось все труднее, и Глеб решительно встал, дотянулся до скругленного перехода стены в ячеистый потолок, потянул три неприметных рычажных переключателя.
– Аварийная система, – объяснил он. – Поглощает углекислоту, выделяет кислород. Запаса реагентов хватит на пару часов, но нам нечего тут рассиживаться, ждут дела.
Татьяна подняла взгляд. Ее настроение резко изменилось, в изгибе губ, во взгляде читалось нежелание следовать сумасбродным идеям Глеба. Их отношения после встречи в реальном мире определенно дали трещину, усложнились, потускнели, утратили притягательность.
Она уже не раз мысленно выругала себя: зачем нарушила привычный и приятный ход событий? Спали бы сейчас каждый в своей кварткапсуле, воспринимая друг друга через сеть. Так поступает большинство нормальных людей. Чисто, опрятно, удобно, безопасно.
– Мне нужно на работу, Глеб, – решительно произнесла она.
На самом деле оба знали – сегодня у нее выходной.
– Танюша, у меня были планы.
– Извини. Нет желания никуда идти, тем более в реале, – она ответила резко, но честно. – Глеб, зачем ты придумал эти дурацкие экскурсии? Разве мы не можем встречаться как нормальные люди?
– В цифровом пространстве? – уточнил он.
– Да! Ты же видел: вчера мне стало плохо в парке! – Татьяну передернуло. – Эти ужасные желтые листья! Деревья голые, всякая мерзость под ногами!
– Осень на дворе, – сдержанно ответил он. – В кафе готовят настоящую, не синтетическую пищу, отсюда и запахи. А мерзость – это насекомые, их, между прочим, специально клонировали, чтобы создать экосистему парка.
– Глеб, я знаю одно: мне там было омерзительно! – резко заявила она, но вдруг осеклась, виновато взглянула на него, тихо добавила: – Извини. Мне правда не по себе! Давай на сегодня все отменим? У тебя «Вирком» какой модели? – Она инстинктивно ухватилась за возможность ускользнуть в сетевое пространство, как за спасительную соломинку. – Глеб, мне действительно нужно появиться на работе!
– «Вирком»? – он нахмурился, а затем неожиданно признался: – Понятия не имею.
– Шутишь?! – не поверила она.
– Танюша, я всего неделю как переехал сюда, – ответил Глеб. – «Вирком» не включал, не было необходимости. Хочешь – взгляни сама. А вообще, если честно – я не живу в виртуалке. Появляюсь в Сети только по необходимости.
Она не поверила, нахмурилась. «Как это «не живу в Сети»? Он что, больной или неполноценный?! – промелькнула мысль. – Нет, Глеб просто разыгрывает меня! Ну, конечно! Хотя шутка довольно странная, неуклюжая».
– Позволь спросить: как же мы в таком случае познакомились? – она лукаво и недоверчиво улыбнулась. Действительно, если подумать – смешно! Кто же в наше время способен жить, обходясь без модуля виртуальной реальности? Чем заняться? Сидеть в кварткапсуле? Сойдешь с ума. Да и как без работы? В «реале» трудятся только сервы, а все нормальные люди… – Ну, признайся, ты ведь пошутил?!
– Никаких шуток. А познакомились мы случайно. Я проходил обязательный курс практических занятий. «Виртуальная среда обитания как срез человеческой психологии, измененной глобальными процессами урбанизации», – по памяти процитировал он.
Татьяна совершенно растерялась. Обычно они не разговаривали на подобные темы. Так не принято поступать при знакомстве в виртуалке. Расспрашивать, кто ты, чем занимаешься, где живешь, считается не просто дурным тоном – оскорблением. Сеть тем и хороша, что не нужно притираться друг к другу, усложнять отношения. Ну, на самом деле, какая разница, кто есть кто?
– Прости? – Она даже не пыталась скрыть свое замешательство. – Хочешь сказать, что раньше, до нашего знакомства, ты вообще не жил в виртуалке? А чем же ты занимался?!
Ее невольный испуг был понятен Глебу. В мире, где мегаполисы постепенно сливаются друг с другом, поглощая целые материки, вне цифровых просторов Всемирной сети, отлученные от нее, живут только изгои и преступники.
«Нужно было сразу все рассказать, еще на первом свидании!» – с досадой подумал он, а вслух пояснил:
– Я учился в Академии военно-космических сил. Большую часть времени нас тренировали в самой обычной реальности. От рассвета до заката, а иногда и ночи напролет, – он тепло улыбнулся, но его слова только осложнили ситуацию.
– Не могу поверить!.. – Татьяна и без того чувствовала себя крайне неловко, дискомфортно, а тут с внезапной дрожью подумала: а ведь рядом сидит абсолютно незнакомый, мгновенно отдалившийся человек, чужой, непонятный! Ну, зачем? Зачем он так?! Лучше бы промолчал или соврал!
От былой непринужденности не осталось и следа. Произойди все в цифровом пространстве, она бы просто исчезла, чтобы остаться наедине с собой, как-то осмыслить шокирующую новость, но, увы, их встречи, перешагнувшие за грань, превратили ее в пленницу мира осязаемого, где просто так не растворишься в воздухе!
– Таня, – он сел рядом, взял ее за руку. – Поверь, ничего не изменилось. Я тот же, что и раньше. Просто моя жизнь с детства складывалась иначе. Отец был военным, служил в Российском секторе освоения Марса. Там нет «Виркома», я учился в обычной школе и только потом, уже в летном училище, на Земле, достаточно много странствовал по Сети, но мне, если честно, не понравилось там жить.
– И ты молчал?
– А ты ни о чем и не спрашивала.
На минуту в их разговоре наступила пауза.
Серв продолжал ремонт. Сквозь дымчатый пластик облицовки стен медленно проступали, постепенно разгораясь, оранжевые искры индикаторов, – запас реагентов в аварийной системе жизнеобеспечения расходовался быстрее, чем обычно, ведь в кварткапсуле находились два человека.
«Нас незаметно разделили, расселили по разным «сотам» и в проект кварткапсул не удосужились заложить саму возможность нормального внесетевого общения!» – невольно подумал Глеб.
– Глеб, – Таня первой нарушила тишину, – я все же взгляну на твой модуль виртуальности, ладно? – Она инстинктивно пыталась ускользнуть в сеть, хотя бы ненадолго.
– Конечно, взгляни, но вообще-то у меня есть другое предложение, – он мягко удержал ее за руку. – Танюша, нам нужно серьезно поговорить. Ответь честно, ты хоть раз покидала мегаквартал?
– Зачем?! – она не поняла вопроса. – Я тут родилась, выросла!
– И никогда не путешествовала?
– Конечно, путешествовала! – она натянуто рассмеялась. – В виртуалке. Глеб, хватит уже надо мной прикалываться! И экстрима с меня достаточно!
Обратить все в шутку не удалось. Он словно не услышал ее, продолжал упрямо допытываться:
– А в реальности? Разве тебе вообще неинтересен настоящий мир, в котором ты живешь?
– Глеб, ты меня пугаешь!
– Танюша, сегодня моя очередь планировать день. Мы ведь договорились, помнишь?
Неприятный холодок появился в ее груди. За три дня, проведенных с ним, Татьяна смертельно устала от мелочей и неудобств, которых просто не существует в цифровом пространстве. Вот только Глеб, похоже, этого не понимает!
На самом деле девушка ошибалась. Он прекрасно видел выражение ее лица, слышал нотки неприязни в голосе. Танюша – типичная горожанка, каких миллиарды, но сердцу ведь не прикажешь.
Глеб серьезно относился к возникшему между ними чувству. Сначала думал: пройдет, как все мимолетное, эфемерное, ни к чему не обязывающее, но ее образ прижился в душе. Обязательные занятия с полным погружением в виртуальную реальность остались позади, а он, тогда еще курсант Академии ВКС, продолжил выходы в сеть, но уже в свободные часы, – так они встречались еще несколько месяцев.
Неделю назад он сдал последний выпускной экзамен, получил звание лейтенанта и покинул академию, переехав в кварткапсулу.
Глеб хотел нормальной (с его точки зрения) человеческой любви. Он предложил встречу в реале, и Танюша неожиданно согласилась.
Однако по прошествии всего нескольких дней их отношения вплотную подошли к кризисной черте.
* * *
Таня не понимала, что с ней происходит. Она подняла взгляд и вдруг с замиранием сердца подумала: «А ведь я боюсь его потерять!»
Глеб улыбался. Тепло, неподдельно. Он словно раздвоился, с одной стороны, вроде бы прежний, близкий, понятный и в то же время – незнакомый, чужой!
Ее мысли путались. Сердце билось неровно.
– Глеб, мне нужно… побыть одной!
– Хорошо, – он не стал упрямиться. – Хочешь, я отвезу тебя домой?
– Ничего не выйдет, – она вздохнула. – Сегодня технический день, по сферовизору объявляли! Идет очистка города. Ни один автопилот не включится.
– Не проблема, Танюша. Я сам поведу.
– Да ладно?! Ты водишь машину?! Сам?!
– Да, вожу машину, умею чинить системы жизнеобеспечения, разбираюсь в сервах.
Она порывисто встала.
– Глеб, получается… что я совсем тебя не знаю?!
– Это я и хочу исправить, – ответил он.
Она растерянно кивнула, но, не в силах продолжать разговор и не находя иного варианта, все же коснулась пиктограммы на голографическом пульте.
Из ниши в полу поднялся комплекс «Вирком», предназначенный для комфортного пребывания человека в виртуальной реальности.
– Извини. Я подумаю. Мне это необходимо…
Она села в кресло, позволила отработать автоматике: взвизгнули приводы, десятки тонких гибких манипуляторов, оканчивающихся датчиками, прильнули к телу, от изголовья выдвинулись сегменты устройства чтения микросигнатур головного мозга, затем дымчатый пластик защитной капсулы сомкнул пять лепестков, и сознание девушки ускользнуло в цифровое пространство.
Глеб лишь сокрушенно покачал головой.
«Как легко изменить человеческое мышление, если с детства прививать определенные стереотипы, – подумал он. – Осознает ли Таня, что ее уход – всего лишь иллюзия?»
Его огорчала возникшая между ними отчужденность, но он искренне надеялся растопить этот хрупкий, еще не окрепший лед.
Произошло столкновение двух диаметрально противоположных мировоззрений: Глеб прекрасно понимал Танюшу, а вот она его – нет.
«Ничего», – думал он, наивно полагая, что первая любовь, даже если она зародилась в виртуальном пространстве, способна выдержать любое испытание.
* * *
Она «вернулась» примерно через час. Серв к этому времени успел завершить ремонт системы регенерации воздуха, и в кварткапсуле восстановился нормальный микроклимат.
Комплекс «Вирком» с тихим шелестом исчез в открывшейся нише, а Татьяна, взглянув на Глеба, спросила:
– Что ты планировал на сегодня?
Он улыбнулся в ответ.
– Хотел сделать тебе сюрприз. Поехали, узнаешь!
Было семь часов утра, когда они вышли из гравитационного лифта на уровне подземного парковочного комплекса.
Татьяну не покидало ощущение, что она совершает безумие. Снова вернулся страх. Надо было сослаться на любую, пусть даже надуманную причину, вызвать аэротакси и упорхнуть от проблем, но она не смогла пересилить любопытство, согласилась на предложение Глеба, даже не представляя, какие потрясения ей предстоит пережить.
Двери мощного и комфортабельного «Аирега» автоматически открылись, сдвинулись вбок и вверх, как только кибернетическая система распознала приближение Полынина.
Водородный двигатель заработал почти бесшумно.
– Глеб, – Таня с опаской и восхищением окинула взглядом мощный флайкар. – Я еще никогда не ездила без автопилота!
– Не бойся. Я хорошо вожу машину, – сдержанно ответил он.
– Может, все-таки объяснишь, куда мы поедем? – Таня устроилась на пассажирском сиденье. – И зачем?
– Хочу познакомить тебя с моей жизнью, – спокойно ответил он. – Настоящей жизнью, не выдуманной. Без аватаров, виртуальных тусовок, ощущений, которые синтезированы и переданы по Сети.
– Реальная жизнь способна свести с ума, – Татьяна пристегнулась. – Я сегодня это уже почувствовала!
– Да, согласен. Но настоящие ощущения бывают разными.
«Аирег» плавно тронулся с места, выехал с парковки, мягко вписался в поворот, затем влился в транспортный поток на развилке скоростных магистралей. Несмотря на «технический день», машин на дороге хватало, движение было достаточно плотным. Серые очертания кварталов мегаполиса «Сибирь» терялись в желтоватой дымке, дорога то ныряла в тоннели, то вливалась в разломы улиц, то вдруг выводила на простор лепестковых развязок, открывая взгляду удивительные панорамы мегагорода.
Архитектура эпохи глобальной урбанизации подавляла сознание.
Каскады жилых комплексов, массивные в основании, устремлялись ввысь, постепенно разделялись, приобретая изящество, тонкие нити многократно переплетающихся дорог, свитые в кружево транспортных развязок, соединяли здания, захлестывали их петлями и вновь разбегались, будто паутина. Мегакварталы издали напоминали выветренные горные хребты, город, вздымающийся выше облаков, захвативший территорию четверти континента, воцарившийся на месте исчезнувшей тайги, оставлял ощущение мрачной монументальности.
«Торжество ли он созданных человеком технологий или памятник эпохе глобальной урбанизации, который вскоре опустеет?» – часто спрашивал себя Глеб.
Сложно ответить однозначно. Новая среда обитания изменила психологию целых поколений, для них мегаполис – самое надежное, уютное, комфортное место на Земле.
Он молча вел машину, замечая, как Танюша смотрит по сторонам, и в ее глазах восторг сменяется оттенками подавленности, даже отчаянья.
«Ничего.
Сегодня мы снимем все вопросы, уберем недомолвки, посмотрим в глаза друг другу и поймем, сойдутся ли вместе наши пути».
– Глеб, куда мы едем?
– В космопорт.
– Зачем?! – она не на шутку испугалась.
– Хочу показать тебе Землю из космоса.
– Я видела, и не раз!
Он промолчал. Не было смысла спорить, в чем-то разубеждать ее.
Окраинные мегакварталы остались позади, их очертания стерла желтоватая дымка смога, дорога, ровная как стрела, теперь шла с небольшим уклоном, мимо мелькали приземистые, всего в десять-пятнадцать этажей строения пригорода.
«Аирег» набрал скорость, вырвался на простор и уверенно нес их прочь от города.
– Глеб, давай вернемся! – Тревога девушки стала просто нестерпимой.
– Почему? – он взглянул на нее, ободряюще улыбнулся.
– Смотри на дорогу! – взвизгнула она.
– Танюша, все нормально, – Глеб все же сбавил скорость, а затем свернул на ближайший паркинг. – Чего ты испугалась?
– Не знаю! Мне… Мне страшно!..
Она коснулась сенсора стеклоподъемника, вдохнула влажный и холодный утренний воздух. Вдали от мегаполиса появились незнакомые запахи, и это тоже пугало. Душа и разум находились в полнейшем смятении.
Глеб молчал, проявляя терпение, давая ей время. Для городского жителя, впервые покинувшего мегаквартал, Таня вела себя на удивление стойко. Он понимал, она переживает тяжелый психологический удар, но это неизбежно.
– Ты вообще-то молодчина. На самом деле не произошло ничего страшного. Мы просто выехали за город.
Она поежилась, не то от холодного влажного ветерка, врывающегося в салон через приоткрытое боковое окно, не то от нервного напряжения, не отпускающего ни на секунду.
– Глеб, а ты не думал, что меня и так все устраивало? – Ее дыхание стало частым, неровным, пальцы впились в ремни безопасности.
– Конечно, ведь тебе не с чем было сравнивать! Виртуалка, кварткапсула, фантомные чувства, фантомная жизнь – все это как минимум однобоко! Так не должно быть, Танюша!
– Глеб, меня устраивает кварткапсула, устраивает все! Жизнь, работа, друзья, даже встречи с тобой, те, самые первые!
– Ощущения и чувства, переданные через Сеть? Свидания в цифровой среде? Симуляция жизни?
– Это наши чувства, наши ощущения, только переданные иным способом! – резко возразила она.
– Таня, это подмена. Эрзац-жизнь. Искусственно созданная среда, которая, по сути, – ловушка для миллиардов сознаний!
– Я не понимаю тебя! – она отвернулась, глядя на котлованы, окруженные серо-коричневыми отвалами почвы. Огромные машины закладывали фундаменты для очередного экспансивного расширения мегаполиса.
– Мы стали обитателями техносферы, – Глеб пытался доказать свою позицию. – Звучит неплохо, правда? Но на самом деле мы перешагнули черту, превратились в ее заложников! Сегодня утром сломался регенератор воздуха, и что бы ты делала, не явись по вызову ремонтный серв?
Она задумалась.
– Ушла бы на работу.
– Вот видишь, – он взял ее за руку. – Ты даже не замечаешь подмены понятий. Ты никуда бы не ушла, а закрылась бы в коконе защитной капсулы «Виркома»! А если вдруг рухнет Сеть, иссякнет энергия, отключатся механизмы, поддерживающие город в исправном состоянии?!
– Зачем ты меня постоянно пугаешь?!
– Нет, Танюша, это простой вопрос. Каждый здравомыслящий человек однажды должен задать его себе!
– Чтобы жить в постоянном страхе?! – она нервно усмехнулась, тень неприятия, даже отвращения коснулась ее лица. – Глеб, ты ненормальный! Не надо было мне соглашаться, когда ты предложил встретиться в реале!
– Жалеешь?
– Нет… Иногда… Не знаю! – она закрыла лицо ладонями.
– Хочешь повернуть назад?
Она молчала.
– Танюша, Земля перенаселена, – Глеб хотел пробиться через ее страх, не понимая, что делает только хуже. – В академии нас учили видеть мир таким, каков он есть, но не принимать его бездумно, а анализировать, разбираться в сути происходящих явлений. Поверь, техносфера не настолько надежна, как внушает реклама. Психология ныне живущего поколения искажена с самого детства. Автоматизированное пространство размером чуть больше купе кажется нам уютным. Ядовитый воздух за окном – ничего страшного. Мы бежим в виртуальную реальность и там по-настоящему живем, любим, ненавидим, создаем социальные связи, но собственных соседей не знаем ни по именам, ни в лицо! Нас ждет медленное, неизбежное вымирание. Природа уже практически уничтожена, вокруг – царство машин. Демографическая политика нацелена на сокращение рождаемости, и виртуалка как среда обитания этому прямо способствует!
– Это мой мир, – тихо, но упрямо произнесла Таня. – Зачем ты хочешь его сломать?!
– Ты мне небезразлична. Я хочу показать тебе иную реальность, иные возможности. А ты сама примешь решение, нужно тебе что-то менять или нет. Согласна?
Она глубоко задумалась, затем тяжело вздохнула:
– Хорошо, поехали…
Глеб видел ее подавленное состояние, понимал его неизбежность. Он лишь приоткрыл дверцу клетки, в которой выросла Таня, а все остальное теперь зависело от нее.
Через минуту «Аирег» вновь вырулил на трассу и устремился к космопорту.
* * *
Врата Миров запретной системы, в недавнем прошлом тщательно оберегаемой армахонтами от каких-либо посещений, располагались на изрядном удалении от обыкновенного, ничем не примечательного желтого солнца. Вокруг царили мрак и холод, в пространстве перемещались ядра комет – космический мусор, оставшийся после формирования планет из газопылевого облака, окружавшего звезду миллиарды лет назад.
Ц’ост приступил к сканированию. Чуткие приборы космического корабля определили наличие цивилизации, находящейся на ранней стадии научно-технического прогресса, об этом свидетельствовали затухающие сигналы космической связи, искаженные фрагменты передач в различных диапазонах волн.
