Kitobni o'qish: «Книга темной воды (сборник)»
Ловушка для женоненавистника
Рейс не задался с самого начала. Вместо ретусианских жабок на борт отгрузили жучков-кордова для аборигенов с Терры Блю. Затем оплошность, конечно, заметили и стали устранять, но график полетов оказался сорван. Да еще в сопровождение груза мне навязали существо, обладающее дикой нечеловеческой логикой. Я довольно долго упирался, не желая брать его в рейс, но в контракте имелся специальный пункт по этому поводу, к тому же, клиент обещал отвалить за доставку груза кругленькую сумму, и я решил, что ради такого основательного куша можно немного потерпеть адское создание на борту.
Финансовая ситуация на тот момент у меня складывалась не самая лучшая – пара банковских служащих, отвечающих за возвращение кредитов, оборвали мне телефон. Что делать, приходилось от них скрываться. А хозяин квартиры, которую я снимал на Терра Ред, объявил, что если не погашу долг за три месяца, в мои апартаменты въедет семейство бобровых с Таттера-8. Унылая перспектива – соседствовать с бобровыми. Мало того, что эти твари разговорчивые, как ведущий утреннего телешоу, так еще и пахнут морскими свинками.
Антипатию к алогичному существу я ощутил сразу, как только его увидел. Оно шло к трапу корабля по космодромным плитам той особой походочкой, какая отличает самых лютых представителей этого ущербного биологического вида – покачивая утолщением в нижней части туловища, оно почти плыло мне навстречу. При этом одна из верхних конечностей существа упиралась в бок, в другой оно держало тонкую сигарету. Из обведенного красным отверстия над лысым подбородком тянулся белый дымок. Оно приблизилось, разглядывая меня зеленоватыми реснитчатыми глазами.
– Капитан Зубов?
– Он самый! – боюсь, мой голос прозвучал неприветливо. Но существо столь холодный прием не смутил. Оно представилось и потянуло к моему лицу одну из конечностей. Я брезгливо сморщился, пожал суставчатый кончик с ороговевшими пластинками лилового цвета. От взгляда существа не укрылась моя гримаса.
– Вы не хотите браться за этот заказ?
– Почему же. Нормальный заказ, – пробурчал я.
– А не боитесь?
– Пирата что ли?!
Последнее время в Системе Серны, куда нам надлежало лететь, было неспокойно. Ходили слухи о появлении нового, весьма удачливого космического пирата. Действовал он оригинально. Его банда не брала грузовики на абордаж – тогда бы в космосе нашли обломки обшивки, поврежденной при взрывах, нет, корабли просто пропадали в этом секторе один за другим. А тела дальнобойщиков, сброшенные с кораблей через мусоропровод, болтались в космосе, ожидая прибытия полиции.
Я подумал пару секунд. Отчего-то не хотелось говорить, что на этот опасный рейс меня толкнули скорбные финансовые обстоятельства.
– Я ничего не боюсь! – сказал я, прозвучало патетично.
– Вот вы какой?! – оно улыбнулось, продемонстрировав безупречные белые зубы.
– Какой?
– Храбрый!
– Слушайте, – поведение существа начинало меня раздражать, – откровенно говоря, если бы не этот проклятый контракт, вас никогда не было бы на «Одиноком волке».
– Вы так похожи на моего любимого дедушку, когда злитесь, – сообщило оно, чем привело меня в смятение.
– Ладно, – проворчал я, – поднимайтесь. И помните, если вам захочется что-то сказать, сначала хорошенько подумайте.
– Непременно воспользуюсь вашим советом. Кстати, по выражению вашего лица заметно, как тяжело вам дается обдумывание каждого слова.
– Угу! – я кивнул, не найдя достойного ответа и оттого ощутив серьезное раздражение. Если так дальше пойдет, этот рейс станет невыносимым испытанием.
Увы, моим прогнозам суждено было оправдаться.
Первое, что сделало существо, ступив на борт «Одинокого волка», объявило, что на таких грязных корытах летать ему еще не приходилось. И что неплохо было бы прибраться в кают-компании, потому что валяющиеся повсюду пивные бутылки и консервные банки – «это жуткий моветон». От этих самых банок и бутылок в помещении, видите ли, «плохой фэншуй», а это в свою очередь может повлиять на работоспособность экипажа.
Признаться, я был поражен до глубины души этим нелогичным замечанием. Во-первых, экипаж на корабле представлял я один. Во-вторых, я наивно полагал, что моя работоспособность напрямую зависит от того, сколько именно я выпил накануне. Чем больше выпил – тем лучше работается. Благодаря моей предусмотрительности, запасов спиртного обычно хватало на то, чтобы мой трудоголизм поддерживался на должном уровне – не слишком высоком, но и не слишком низком. Ровно таком, чтобы груз был доставлен по назначению вовремя, и я не сошел с ума от одиночества.
Мои священные запасы существо осмотрело критическим взглядом, в котором читалось осуждение, и сообщило, что алкоголь может повредить нашему общему делу, и от его употребления мне стоит отказаться, просто потому, что всякий пьющий астронавт – скотина.
Хотя я дал себе зарок не вступать в диспуты с этим алогичным созданием, тут я не выдержал, и сообщил, что это высказывание отдает идиотизмом, потому что даже великий Ййон Громкий никогда не выходил в рейс, не взяв на борт пару ящичков крепленого муската. Ответ последовал незамедлительно и утвердил меня в мысли, что всякий диспут немедленно зайдет в тупик. Ибо здравомыслящий человек не может общаться на равных с существом, обладающим нечеловеческой логикой. Ййон Громкий, по мнению существа, пил оттого, что его некому было наставить на путь истинный и указать ему, какая он, в сущности, грязная скотина. Мне же, якобы, крупно повезло, потому что теперь на борту есть оно, и оно научит меня, как должен вести дела и выглядеть настоящий капитан межзвездного судна.
Повезло?! Как бы не так! Если бы обязательным условием получения контракта не являлось наличие на борту этого существа, я бы все сделал, чтобы никогда его не встретить. От подобных созданий вообще лучше держаться подальше. Что я с успехом и проделывал большую часть жизни.
Еще оно сообщило, что если я буду поглощать в таких количествах питательные консервы и алкоголь, и откажусь от пополнения запасов свежих овощей и фруктов, то у меня будет «неправильный цвет лица».
– Какой именно?! – переспросил я. В ответ оно пожало плечами и посоветовало почаще смотреться в зеркало.
Кстати, в каютах «Одинокого волка» нет зеркал. Такова конструктивная особенность моего корабля. Оно объявило, что если астронавт не смотрится в зеркало, то чувствует себя несчастным и склонен к суициду. Оно так и сказало: «Нет зеркала?! Я отказываюсь жить!»
– Позвольте, – не выдержал я подобного фарса, – как может зеркало повлиять на настроение кого-либо из членов экипажа? Это же бред сивой кобылы!
Оказалось, что «мне этого не понять» просто потому, что меня угораздило родиться «сивым мерином».
Посетив рубку управления, оно объявило, что мы не дотянем даже до Проксимы Центавра, если стены не перекрасить в голубые и розовые тона. Поскольку к тому времени я уже понял, с кем имею дело, и был морально готов к подобным заявлениями, все, что я сделал – разразился демоническим смехом и принялся набивать трубку.
Оно обиделось и сообщило, что если я не буду принимать его слова всерьез, на меня и мой корабль обрушатся всевозможные беды, жизнь моя будет похожа на ад, и я обрадуюсь до чертиков, когда она все же прервется. Когда существо наконец завершило длинную, исполненную негодования тираду, я как раз закончил набивать трубку и с наслаждением ее раскурил. Наверное, не стоит даже упоминать, что сердитое донельзя существо ответом я не удостоил.
К моему удивлению, до Проксимы Центавра мы действительно не дотянули. Залетный астероид врезался в корабль и лишил наши топливные баки герметичности, после чего горючее красиво расплескалось на фоне млечного пути. А мы остались болтаться в шаровом скоплении Змееносца, ожидая ремонтника.
Оно сидело в кресле с торжествующим видом, мол – я же говорило, что все будет именно так, и подпиливало ороговевшие части верхних конечностей. Мерзкий звук «вжик, вжик» раздражал мою нервную систему, как робота-погрузчика отсутствие машинного масла в шарнирах. Вжик, вжик – прямо по оголенным нервам.
– Тише! – заорал я.
– И не подумаю! – ответило существо.
– Да тише же! Вы не слышите никакого странного звука?
– Нет.
– А я слышу. Что-то происходит.
– Может, тот самый легендарный пират пожаловал?! – Оно мерзко захохотало. – Неужели вы боитесь, капитан?
– Если я чего-то и боюсь, то не пиратов, а нашего груза, – отозвался я. Звук вдруг сделался намного отчетливее. Так, что даже существо услышало – за стенкой происходит что-то нехорошее.
И ведь было от чего разволноваться. Ретусианские жабки представляют серьезную опасность для человека. Подобно другим рептилиями-кровососам, они прилепляются к жертве ртом-присоской и запускают острое жало языка под кожу. Охотятся стаями. Кровь пьют литрами. Небольшая стайка ретусианских жабок голов в двадцать-двадцать пять способна загрызть слона.
Поэтому хорошо различимое поскребывание вызвало у меня нечто похожее на приступ паники. Я кинулся к обзорным камерам, чтобы проверить, как чувствует себя груз. Опасения мои немедленно подтвердились. Ретусианские жабки, по какой-то неведомой причине, вышли из анабиоза и просочились через проделанную ими дыру в переборке в коридор. Зубки жабок не приспособлены к тому, чтобы прогрызть внешнюю обшивку, но превратить все внутренности корабля в дырявый дуршлаг им вполне по силам. Я уж не говорю о системах жизнеобеспечения. Если они выйдут из строя, нам останется только писать завещание и заказывать по каналам ритуальной связи траурный саван. Мне лично нравится из черного бархата. Но умирать я пока не собирался.
Первой моей мыслью было добраться до оружейного отсека, взять огнемет и выжечь заразу. Сердце защемило, когда я представил, как будет выглядеть мой корабль после первого же залпа. Но другого выхода нет. Придется поджарить паразитов!
Тут я почувствовал, что алогичное существо стоит у меня за спиной. Все то время, пока я размышлял как прищучить жабок, оно из-за плеча смотрело на мониторы. Должен признаться, пахло оно приятно, от него исходил нежный, одурманивающий аромат. Чтобы не поддаться чарам, я пробасил хрипло:
– Все из-за вас!
– Из-за меня?! – возмутилось оно. – Нет, нет и нет. Мы попали в такую глупую ситуацию только потому, что вы меня совсем не слушали.
– Ну, разумеется, – ответил я. – Вы, должно быть, уверены, что если бы я вас слушал, мы бы уже доставили груз к месту назначения?
– Безусловно.
– Что ж, – я вздохнул. Простая человеческая логика подобным существам неведома. – Полагаю, все наши разногласия перед лицом смерти выглядят глупо. Мы должны объединить усилия и действовать так, как я вам скажу. Только тогда мы сможем выжить. Вам ясно?!
– И что же вы планируете предпринять, капитан?
Я смерил существо пытливым взглядом. Судя по ироничному тону, оно что-то задумало.
– Только не начинайте, – попросил я.
Оно фыркнуло:
– Я и не начинаю. Так что вы планируете предпринять?
– Воспользуюсь огнеметом, – я посмотрел на существо оценивающе – тоненькие ручки и ножки, непредсказуемое поведение, неустойчивая психика. – Не знаю, можно ли доверить вам оружие?
– Полагаю, мы обойдемся без этих ужасных штук, – объявило оно.
– Ну вот, начинается, – горестно заметил я, – я же просил. Очень просил.
– Послушайте, меня не просто так направили сопровождать груз…
– Разумеется, не просто так, а чтобы окончательно свести меня с ума.
– Не беспокойтесь. Безумие – удел тонкой личности, такого толстокожего типа, как вы, оно никогда не коснется, – отрезало существо, – так вот. Ретусианские жабки – не простые хищники. В отличие от вас, это тонко чувствующие, очень эмоциональные создания.
– Вот оно что, поня-а-атно… – В принципе, я уже решил, как буду действовать. Запру существо в его каюте, а сам доберусь до оружейного отсека. Только бы пробраться туда незамеченным. Кровососы нападают стаями, передают мысленные сигналы. Если хотя бы один меня заметит – все, пиши пропало, спекся капитан Зубов.
– Ничего вам не понятно, – отрезало существо, – послушайте, мне приходилось работать в венерианском цирке дрессировщиком кровососущих рептилий. Вам это о чем-нибудь говорит?.. Я могу решить нашу проблему. Но без вашей помощи мне не справиться.
– И как же вы планируете решить нашу проблему?! Заставить жабок прыгать через горящий обруч, или что-нибудь в этом духе?
– Нет, – торжественно объявило оно. – Я буду излучать ауру любви, а вы собирать их и складывать в мешок.
Я уставился на существо. Мне послышалось или оно и вправду собирается излучать какую-то там ауру?! Оно, не мигая, смотрело на меня зеленоватыми реснитчатыми глазами, и я убедился, что не ослышался, существо говорило абсолютно серьезно. Нет, я, конечно, предполагал, что имею дело с лишенным простой человеческой логики созданием, но даже представить не мог, что оно способно на откровенное безумие.
– Сначала я попробую пробиться к огнемету! – буркнул я. – А потом делайте, что хотите.
– Вас съедят, – грустно заключило существо.
– Не съедят! Я возьму с собой вот это. – Я сунул руку под кресло, немного пошарил там и извлек на свет магнитный разводной ключ. Большая, тяжелая железяка, способная регулировать рычаги пульта управления и закручивать гайки тормозных систем.
– Как с вами тяжело, – проговорило существо.
– С вами не легче! – парировал я.
– Я буду ждать вас в рубке.
– Прекрасно…
Главный коридор я миновал без происшествий, но стоило свернуть в ответвление, ведущее к оружейной, начались неприятности. Громкий свист вывел меня из равновесия. Ретусианская жабка созывала сородичей, с озорным видом качаясь под потолком. Я погрозил ей ключом, размышляя, не дать ли стервозной рептилии по башке, но тут послышался топот множество лапок, и я узрел целую толпу спешащих ко мне кровососов. Они тянули полные губки – им не терпелось впиться смертельным поцелуем в капитанское тело. Я развернулся и поспешил обратно.
Существо в рубке управления мое позорное бегство встретило победоносной улыбкой. Безумному созданию казалось, что оно в очередной раз одержало победу над капитаном Зубовым. Я с трудом сдержал рвущиеся наружу грязные ругательства.
– Итак, капитан, как насчет реализации моего плана? – поинтересовалось оно.
– Не терпится совершить самоубийство? – пробурчал я. – Я вот подумываю о том, чтобы отсидеться здесь, дождаться ремонтника. Кто знает, может они не посягнут на системы жизнеобеспечения…
– Взгляните сюда, – существо нажало кнопку на пульте, включив одну из обзорных камер, и я увидел, что отсек с кислородными генераторами весь кишит ретусианскими жабками. Парочка рептилий забралась на мерно гудящий компрессор и пробует его на зуб.
– Проклятье! – высказал я свое отношение к происходящему.
– Медлить нельзя.
– Я и сам вижу, что нельзя!
– Ваш мешок, – она вручила мне громадный пакет для промышленного мусора. – Ваша перчатка. – В руки мне перекочевала левая перчатка от скафандра.
– Могут куснуть? – с пониманием заметил я.
– Нет, это чтобы вы не попортили их шкурки.
– Замечательно, – выдавил я. – Кто бы позаботился о моей.
– Между прочим, мы оба отвечаем за сохранность груза.
– В обстоятельствах форс-мажора все покрывает страховка, – возразил я. – А сейчас как раз такие обстоятельства.
– Это неважно, – с присущей ему странной логикой заметило существо.
– Действительно, – пожал я плечами, – какое это имеет значение, если скоро нам нечем будет дышать.
– Идемте, – оно нажало на кнопку. Створка двери ушла в стену, обнажив опасный коридор. Оно первым шагнуло за порог. Следом за ним – я, сжимая в левой руке пакет, а в правой разводной ключ – на всякий случай. Если любовь не на всех действует, то уж грубую физическую силу понимает каждый. Не успели мы сделать и пары шагов, как послышался пронзительный свист – нас заметило сразу несколько хищных жабок.
Нам конец, понял я, вот и все.
Что такое тридцать пять лет? С одной стороны – совсем мало. С другой, я столько всего успел сделать. Обзавелся собственным кораблем, точнее – почти выплатил за него по кредиту. Приобрел в цивилизованном космосе репутацию лучшего перевозчика грузов и отменного негодяя. Правда, дерево так и не вырастил. Сына не посадил… То есть, тьфу ты. Все, конечно, наоборот…
Они ринулись на нас одновременно со всех сторон. Я закричал, поднял над головой разводной ключ. И в этот момент что-то произошло. Жабки вдруг посыпались со стен и замерли на полу, впав в странное оцепенение. Кровососущие рептилии напоминали теперь множество игрушечных монстров, какие в изобилии продаются в любом детском магазине по всей галактике. Глазки у них сделались мутновато-стеклянными, лапки с присосками торчали сухими веточками. Из сложенных трубочкой губок высунулись напряженные розовые язычки.
– Ну, что вы стоите? – прошептало существо, глянув на меня сердито. – Скорее, собирайте их.
– Как это… – признаться, я настолько обалдел от увиденного, что так и застыл, с занесенным над головой разводным ключом, напрочь забыв о своей миссии. – Ах да, сейчас! – Я бросил бесполезное орудие на пол и принялся поспешно засовывать маленьких монстров в мешок. Они и не думали сопротивляться. Только постанывали едва слышно, пока я укладывал их в хаотичном порядке, да шевелили розовыми язычками.
Через полчаса все было кончено. Мы полностью очистили корабль от хищных рептилий. Я выяснил причину поломки. Оказалось, что из-за замыкания цепи часть энергии перекинулась с систем обеспечения сохранности груза на освещение уборной – там перегорели все лампы, и царил кромешный мрак. Я устранил неисправность за десять минут. И погрузил жабок обратно – в анабиоз. Сразу стало спокойнее на душе. Я вернулся в рубку управления с твердым убеждением, что теперь точно буду жить дольше любого земного долгожителя – нужно только дождаться корабля-ремонтника.
Ремонтник прилетел через пару часов, залатал дыры в баках, залил горючего на кругленькую сумму. Остатки моего рублевого счета перекочевали в карман предприимчивой фирмы по спасению незадачливых астронавтов. Единственное, на что я надеялся – расходы отобьет страховка.
Зато мы продолжили рейс на полностью исправном «Одиноком волке».
После смены дизайна рубки управления здесь стало намного уютнее. Голубые наклонные полосы на розовом фоне. Существу понравилось.
Я обернулся, посмотрел на него. Оно снова трудилось над ороговевшими…
…ноготками. Затем она глянула на меня. И я ощутил, что от нее исходят ясные чувственные волны. И как я раньше не замечал, что она настолько прекрасна!
– Почему вы такой женоненавистник, капитан Зубов? – поинтересовалась она с загадочной полуулыбкой.
– Не знаю, – пробормотал я, крайне смущенный, зашарил вокруг в поисках трубки и вспомнил, что бросил курить по причине того, что ее сильно раздражал табачный дым. – От женщин одни проблемы. А от проблем, я слышал, лысеют.
– У вас такая восхитительная лысинка.
– Что?!
– Восхитительная лысинка, я сказала. Еще мне нравится ваша клочковатая борода и усы. Вы – настоящий космический волк, капитан. Неужели ни одна женщина вам этого не говорила?
– М-м-м, – я промычал нечто нечленораздельное. Сердце забилось учащенно.
– Может, вы согласитесь потанцевать со мной?
– Что?!
– В кают-компании я нашла замечательную запись. Вы же не откажете даме, капитан?
– Н-ну…
– Вот и прекрасно, – она схватила меня под локоть и повела в кают-компанию. От нее исходил пряный, пьянящий аромат духов. Ноги мои шли против воли, с глазами случилось что-то странное – я, может, и желал отвести от нее взгляд, но не мог. В ее улыбке мне вдруг почудился оскал хищника, и я сдался – все, пропал капитан Зубов, противиться ее власти я не в силах, пусть прожует меня и проглотит, я согласен на все…
Через некоторое время на меня напал паралич. Но я ощущал всем своим естеством, как оно меня любит. Продолжая излучать звериную чувственность, существо накинуло мне на голову мешок, обмотало веревкой, и потащило к мусоросбросу.
Вирус очищения
Прилетевшая спасать нас бригада медиков сразу же показалась мне очень странной. На Глуц доктора прибыли на старом корыте, иссеченном метеоритными дождями и выжженном плотными слоями атмосферы. А я-то, глупец, наивно полагал, что медицинские бригады перемещаются по космосу в полных комфорта белоснежных термоустойчивых катерах с красными крестами на дверях и огненной мигалкой на крыше.
Медиков было двое – один коренастый с бычьей шеей и выпяченной нижней челюстью. Другой тощий, лысоватый, с пучком редких волос на макушке, маленькие черные глазки так и бегали, словно он что-то потерял. Халаты докторов тоже чистотой не отличались – сероватые, пыльные, все в темных пятнах копоти и машинного масла. Ну, прямо парочка механиков, а не бригада опытных медиков, готовых явиться по первому зову пострадавших.
Мы с коллегой Малининым вышли экипажу «скорой» навстречу. Я приветливо улыбнулся, протянул руку, и тощий доктор, продолжая обшаривать все вокруг жадным взглядом, торопливо ее пожал.
– Здравствуйте, господа, – сказал коллега Малинин.
– Мы рады приветствовать вас на нашей рудной базе, – полным радушия голосом проговорил я.
– Здрасте, – буркнул медик, – где больные?
Я замялся.
– Видите ли, уважаемые доктора, больных у нас нет.
– Чё, все померли?
Это замечание показалось мне исключительно бестактным, но я отнес его на счет общеизвестного цинизма врачей, вздохнул и ответил:
– Вирус убивает сразу!
– Как?! – опешил медик. Лицо у него сделалось испуганным. Наблюдение это меня поразило. Надо же, я снова ошибся. Я-то по простоте душевной полагал, что врачи ничего не боятся. И готовы броситься на любую хворь, вооруженные лишь шприцем и скальпелем. Это я визуальный ряд известной телерекламы цитирую – ее на нашей базе частенько прокручивали, пока телецентр еще функционировал.
– Может, того?.. – буркнул коренастый медик. Очевидно, известие о том, что вирус убивает сразу, ему тоже не понравилось.
– Мозги включи. Топлива даже на взлет не хватит.
– Е-мое. Так и знал, что это паршивая затея.
– Пасть закрой. Кто тут главный?!
– А разве вы не посмотрите на вирус, не сделаете пробы воздуха? – вмешался в перепалку коллега Малинин.
– Да, – поддержал я, – кто знает, господа, возможно, этот вирус давно известен науке? В таком случае, вам не составит труда его уничтожить.
Тощий уставился на меня так, словно увидел впервые.
– Я туда не сунусь! – замотал головой доктор с бычьей шеей.
– Еще как сунешься! – возразил тощий и поинтересовался хмуро: – На базе еще кто-нибудь есть?
– Всех поразил вирус, – с грустью в голосе поведал я. – Мы с коллегой Малининым были в рудном тоннеле, а когда выбрались на поверхность, он уже разбушевался.
– Вирус? Разбушевался?
– Он уничтожает все живое, – подтвердил я.
– И неживое, – уточнил коллега Малинин. – На время.
Повисла пауза. На лице главного медика – так он сам себя отрекомендовал, и я сразу понял, что это очень солидный и знающий специалист – отразились тяжелые раздумья. Затем он проговорил:
– Показывайте ваш вирус. Только вы пойдете впереди. Мы чуть сзади. На всякий случай…
Мы с коллегой Малининым неразлучные друзья. Когда его только привезли на базу, он почти не говорил, а когда говорил, сильно заикался – как потом выяснилось, путал гласные с согласными. На базе он оттаял душой, все больше раскрывался как личность. А когда, наконец, заговорил связно после очередной порции мрака, выяснилось, что это интеллигентнейший человек, большой любитель Кафки и Мольера, доведенный до отчаяния людской злобой и непониманием. И я в очередной раз понял, что даже в увечном рассудке может скрываться красота…
Пока мы шли по пустым коридорам базы, главный медик все время расспрашивал, где мы держим торийную руду, много ли у нас ее, хорошо ли работает автопогрузчик в стыковочном отсеке. Я охотно отвечал на вопросы. А коллега Малинин делился с врачами техническими сведениями о том, какова мощность автопогрузчика, на каком заводе сконструирован наш агрегат и даже, в каком году началось массовое производство подобных моделей.
Меня всегда поражала энциклопедичность знаний моего друга. В отличие от коллеги Малинина, я не мог запомнить самые простые вещи. До прибытия на базу, к примеру, все время забывал, в каком году родился. Помнил только число и поэтому день рождения отмечал каждый месяц. С одной стороны это хорошо и даже очень здорово, но с другой – к моменту прибытия на базу мне, по моим подсчетам, сравнялось триста пятьдесят шесть, а это для работника рудной добычи слишком много. Пришлось в анкете скинуть двести шестьдесят шесть. Получилось ровно девяносто. Мой работодатель не возражал. Даже напротив – очень смеялся и сказал, что я замечательно выгляжу для своих лет…
По стенам расползалась медлительная серость, тянула щупальца, вяло превращала камень в истонченную временем труху. А дальше разливалась одна только черная пустота – там, где, по идее, должно было находиться продолжение коридора, но не было ничего. Из темного провала тянуло мертвенной сыростью.
Увиденное навевало на неподготовленный разум такую стойкую жуть, что всякому человеку хотелось немедленно развернуться и бежать без оглядки. Только куда бежать – маленькую базу торийных старателей бездна поглотила почти полностью. Позади осталось несколько складских помещений, стыковочная площадка, лента автопогрузчика и рудный тоннель, где мы обычно трудились с коллегой Малининым.
Медики стояли и заворожено наблюдали, как лампа дневного освещения на потолке покрылась похожим на изморозь налетом и начала стремительно тускнеть. Как будто тлеющий в ней огонек жизни душила серая мгла.
Знаю почти наверняка, что они думали в этот момент: «То же будет и с нами».
– Это что такое? – проговорил медик с бычьей шеей.
– Мы полагаем, уважаемые господа, что это вирус, – с тех пор, как начал говорить, Малинин всегда отличался изысканной вежливостью.
– Спасибо, коллега, – поддержал я его. – Вирус, пожирающий все живое.
– И неживое. – Уточнил Малинин.
– Спасибо, коллега.
– Не за что, коллега.
– Какой же это вирус?! Это не вирус. Это трендец.
– Я бы не был столь категоричен, – отозвался Малинин.
– Вы абсолютно правы, коллега.
– А ну-ка, придурки, – главный медик вдруг извлек из-под халата пистолет. – Мы сматываемся. Где у вас склад с горючкой?
– Склад был там, – снова проявил готовность помочь предупредительный Малинин и указал на черный провал.
– Спасибо, коллега, – отозвался я, – очень любезно с вашей стороны помочь этим скверным докторам. Я обернулся к медику с бегающими глазками. – Вы же не станете угрожать нам этим страшным оружием?
– Ничего, коллега, – заговорил Малинин. – Я видел в своей жизни людей по-настоящему скверных. Эти люди не такие. Они работники медицины. Наверное, они собираются, если потребуется, даже силой принуждения спасти нас от скверного вируса. Но, право слово, мы и сами готовы помогать вам.
– Вот и отлично, – кивнул тощий. Видимо, он решил, что перегнул палку, и сунул пистолет обратно под халат. – Двигаем отсюда. Пока нас не накрыло.
И мы направились обратно.
– Почему вы не вызвали спасателей?! – поинтересовался главный медик. Я заметил, что в голосе у него появились истерические нотки. Я такие вещи сразу улавливаю. Сам раньше был склонен к истерикам. Еще до прибытия на базу.
– Доктор всегда придет на помощь, – процитировал Малинин известную телерекламу.
– Вы абсолютно правы, коллега, – поддержал я его. – Доктор службы ноль три с вами всегда, даже когда ваша жизнь висит на волоске, даже в обстоятельствах, которые вам кажутся фатальными. Обратитесь в службу ноль три – и вы, и ваши близкие немедленно получите помощь и поддержку высококлассного специалиста.
Повисла пауза.
– Вы что, дебилы?! – Тут доктор с бычьей шеей схватил коллегу Малинина за воротник и встряхнул.
– Я бы так не говорил, – осторожно отозвался тот, болтая в воздухе ногами.
Раньше, когда я еще не работал на базе, злые люди часто называли меня «дебилом». За то время, что я провел на Глуце, я привык к уважительному отношению со стороны коллег и персонала базы, и на оскорбление отреагировал болезненно. От обиды едва не прослезился. Но мне, все же, удалось взять себя в руки. Правда, для этого я вцепился зубами в ладонь, так, что едва не прокусил ее до крови.
– Да, уровень интеллекта у нас весьма небольшой, – сказал я тихо. – Во всяком случае, так написано в наших анкетах. Другие на эту работу не соглашаются. Говорят, здесь торийная пыль, опасная для здоровья. Но платят нам хорошо. Да и пыль эта опасна не для всех, я так думаю.
– Он думает, – главный доктор скривился. – Ты понял, Тео, где мы оказались?
– В дурдоме! – откликнулся Тео, обладатель бычьей шеи и вспыльчивого характера, – занесло, мать твою…
– Так вас зовут Тео, – догадался я, – очень приятно познакомиться. Я Антон Сергеевич Горский, младший сотрудник пятой рудной корпорации, бурильщик пятого разряда. Мой коллега – Виктор Львович Малинин, младший сотрудник пятой рудной корпорации, бурильщик пятого разряда.
– Ты что, издеваешься? – Бычья шея и плоское лицо оказались от меня в непосредственной близости.
– Тише, Тео, – Главный доктор взял здоровяка за плечо, – он не издевается. Он просто тупой. Он же все доходчиво объяснил. Сейчас не до разборок. Так, вы двое, умники…
Я удовлетворенно кивнул – наконец-то правильные речи.
– Прежде всего, лично я вас дебилами вовсе не считаю. Времени у нас совсем мало. Скажите-ка, парни, здесь есть резервные запасы топлива?
– Конечно, есть, – откликнулся гордый собой коллега Малинин – он был рад, что может услужить попавшим в критическую ситуацию докторам.
– Отлично, – от радости главный доктор рассмеялся и подмигнул своему напарнику. – И где они?
– Тоже там, – Малинин жизнерадостно махнул в сторону черного провала.
Тощий выругался, заставив меня поморщиться – грязная брань всегда вызывала у меня чувство протеста.
– А еще есть? – поинтересовался грубиян с надеждой.
– Больше нет.
– Вы абсолютно правы, коллега, – подтвердил я. – Это последнее.
– Рация? Рация, с которой вы передавали сигнал. Где она?
– Тоже там, – Малинин вежливо улыбнулся. – Хорошо, что вы нас услышали и прилетели…
Тут с медиками случилась уже натуральная истерика, что меня порядком удивило – я полагал, что в бригады врачей берут самых выдержанных и спокойных индивидуумов. А тут такое. Здоровенный Тео зачем-то схватил коллегу Малинина и приложил головой о стену, а меня сильно толкнул, так что я упал. Что касается главного доктора с черными злыми глазками, то он метался по коридору и безостановочно проклинал нас и нашу базу. Мне это очень не понравилось, ведь база – наш второй дом.
