Kitobni o'qish: «Страж Государя»

От автора

Российский Император Пётр Первый – фигура в истории российской очень и очень неоднозначная, противоречивая и загадочная…

Одни уважаемые и заслуженные историки, увешанные многочисленными званиями и регалиями, чётко и непреложно утверждают:

– Император Пётр, прежде всего и вся, искренний патриот и талантливый реформатор, под чутким руководством которого Россия в рекордно короткие сроки вошла в почётный перечень – ведущих европейских держав…

Их менее маститые оппоненты упорно предлагают совершенно противоположную версию:

– Пётр – обычная марионетка в руках искусных европейских политиков и случайных авантюристов. А он лично, как человек, что представляет собой? Да просто бессовестное чудовище, сатрап, монстр, самодур, серийный насильник, кровавый маньяк…

Самое лёгкое в данной ситуации – это важно так сказать, мол: «Истина, как и всегда, как ей и положено, находится где-то посередине…».

Но однажды мне подумалось, что уважаемому читателю будет интересно попутешествовать по тем загадочным Временам, а также познакомиться с различными людьми, жившими в ту противоречивую Эпоху: с безобидными мечтателями и расчётливыми коммерсантами, с честными служаками и коварными политиками, с записными авантюристами, не боящимися крови, и с прекрасными и романтическими барышнями…

Вот так и родилась эта книга.

О её качестве и полезности судить не мне…

Глава первая
Странные сны и капля с микробами

Мужчина в чёрном распахнутом плаще идёт по берегу моря. Под плащом – всё тоже чёрное: брюки, рубашка, даже шейный платок. А вот широкополая шляпа и кожаные сапоги – цвета беж. Скучные серые волны, в бессильной злобе кусающие каменистый берег, жёлтые дюны, местами поросшие тёмно-зелёными кустиками цветущего вереска. Сапоги мужчины тонут в сыпучем песке…

Вот он выбирается на пологий холм, с которого открывается шикарный вид на узкий морской залив: по спокойным изумрудным водам медленно двигается неуклюжий громоздкий двухмачтовый бриг – без каких-либо опознавательных флагов и вымпелов. У самой береговой кромки замерла – в напряжённом ожидании, очень красивая русоволосая женщина – в нарядном белом платье, отделанном пышными сиреневыми и лиловыми кружевами. Женщина, поднеся ладонь правой руки к глазам, с тревогой всматривается в проплывающее судно.

В десяти-двенадцати метрах от женщины, на большом шаровидном валуне, расположился седоволосый старик-сиу, одетый в традиционную индейскую одежду. Старик невозмутимо курит длинную трубку, вырезанную из корня вереска, мундштуком которой служит полый стебель маиса. Мужчина торопливо покидает вершину холма, спускается вниз, к морскому берегу…

Женщина оборачивается на звук шагов мужчины, взволнованно указывает рукой на странный бриг:

– Егор, это не по нашу ли душу?

Мужчина не успевает ничего ответить: на клотике передней мачты корабля взмывается флаг – белый, с двумя перекрещивающими синими полосами, над левым бортом судна появляется желтоватое дымное облако.

Нарастающий свист, два ядра, соединённые короткой цепью, встречаются с головой старого индейца: фонтан ярко-красной крови, серые мозги, разлетающиеся в разные стороны, страшный крик женщины…

Егор проснулся, смахнул ладонью со лба капельки холодного пота, с трудом дотянулся до большой фарфоровой кружки с холодным чаем, сделал несколько жадных глотков, поставил кружку на место, устало откинулся на подушку, снова погружаясь в зыбкую таинственную полумглу очередного сна…

Берег холодного мрачного озера.

Совсем недалеко от берега – небольшой овальный остров, на острове – приземистая старинная крепость, сложенная из светлых северных камней-валунов.

Лодки, полные неуклюжих вооружённых мужиков, одетых в зелёные смешные кафтаны, смело плывут на решительный штурм – под пушечными ядрами и мушкетными пулями. Грохот, яростные крики штурмующих, жалобные стоны раненых, густой пороховой дым, застилающий всё вокруг…

– Алексашка, сволочь последняя! – вопит, обращаясь к Егору, высокий костистый мужик, обладатель абсолютно диких круглых глаз, которые, того и гляди, выскочат из своих орбит. – Что ты тут делаешь, сучий потрох? Быстро на штурм, трусливый гадёныш! В первых рядах чтоб у меня…..

Грохот, яростные крики, клубы белого дыма…

Картинка вдруг мутнеет и исчезает, словно бы растворяясь – в странной розово-сиреневой дымке, покрытой редкими, нежно-зелёными всполохами…

Он идёт по улицам города. Обычного современного города, разве что тротуары значительно шире обычных, да по проспекту проезжают редкие автомобили совершенно неизвестных марок. Люди, радостно улыбаясь, дружно идут по тротуарам – в одном и том же направлении, несут в руках большие букеты цветов, о чём-то возбуждённо переговариваясь между собой. Обычные, в общем-то, люди, разве что одеты чуть странно и непривычно…

На деревянной скамейке, выкрашенной в цвета российского флага, сидит симпатичный старичок: чуть мятый, светло-бежевый летний костюм, старомодное пенсне на носу, на голове – новенькое соломенное канотье.

– Дедушка! – спрашивает Егор, присаживаясь рядом. – А куда народ то так спешит?

– Как это, куда? – удивляется пожилой господин. – На Дворцовую площадь, к Романовскому храму. Сегодня же Коронация. Государь Пётр Шестой официально восходит на Престол Российский….

– Коронация, Пётр Шестой? – удивляется Егор. – А где же эти, ну, как их? Демократы, коммунисты, эсеры всякие?

Старичок внимательно смотрит на Егора, озабоченно качает головой:

– Странный вы какой-то, молодой человек! Приболели наверное, или с похмелья сильного. Вот и слова говорите – всё незнакомые какие-то…

Мерзкий звон будильника…

Егор проснулся, открыл глаза и сильно ударил по кнопке, расположенной на макушке голосящего монстра, противный звон тут же прекратился.

– Какие странные сны, очень странные, – пробормотал Егор себе по нос. – Так всё было натурально: цвета, звуки, голоса…. Приснится же такое!

На Северном кладбище было тепло и где-то даже уютно: лёгкий ветерок ласково перебирал волосы, лучи утреннего солнышка бесшумно купались в придорожных лужах, в ветвях кладбищенских деревьев чуть слышно чирикали какие-то мелкие пичуги.

Сосновая аллея, двадцать второй ряд, крайняя, ещё совсем свежая, могила, новенький деревянный крест – без каких-либо табличек.

– Эх, мама, мама, что ж ты не дождалась меня? Всего то – две недели…, – горестно вздохнул Егор, осторожно присаживаясь на хлипкую скамейку у соседнего (в другом ряду), гранитного памятника-плиты. – Как же так?

Перекурив, он поднялся на ноги, тщательно собрал с прямоугольного холмика разный мелкий мусор: берёзовые веточки, рыжую сосновую хвою, одинокий конфетный фантик. Руками выкопал в свежей земле (вперемешку с жёлтым песком), несколько неглубоких ямок-лунок, вытащил из полиэтиленового пакета торфяные горшочки с рассадой неизвестных ему растений, купленных у бабушек, торговавших всякой всячиной у ворот кладбища, вставил горшочки в лунки, тщательно прикопал. Достал из того же пакета пластиковую бутылку с водой, полил свои посадки. Остатками воды сполоснул руки, обтёр их носовым платком…

Сев обратно на скамью, Егор вытащил из внутреннего кармана куртки водочный «малёк», сорвал крышку-кепку, в семь-восемь глотков опорожнил стеклянную ёмкость до дна, обтёр рот ладонью, поморщился, положил пустую бутылку обратно в пакет, снова посмотрел на свежий холмик с безымянным крестом, проговорил – медленно, чуть дрожащим голосом:

– Пусть, мама, земля тебе будет пухом! Спи спокойно! – сглотнул предательскую слюну, закурил новую сигарету, после минутной паузы продолжил: – Знаешь, мама, я тут тебе памятник заказал. Красивый такой! Сама потом увидишь…. Только его установкой Никита Иванов займётся. Помнишь Ника? Мы с ним в одной школе учились – до десятого класса, а потом он переехал в Купчино…. Вот он всё и сделает. Я и доверенность на Никиту оставил – чтобы он комнатёнку продал нашу. Зачем мне она – без тебя и Наташки? Невеста то моя, знаешь уже? Тоже не дождалась, вышла замуж. Что ж, бывает…. А Ник – он славный, не обманет, потом отдаст деньги. А я улетаю на Кубу, самолёт уже сегодня вечером. Там у меня друзья хорошие в Гаване – Хосе и Диего. Служили мы с ними вместе – в одной южной стране…. Впрочем, рассказывать про это нельзя – военная тайна. Что я там буду делать? Толком не знаю ещё. Отдохну немного. Белоснежные заброшенные пляжи, юные мулатки, тоненькие и беззащитные – с жёлтыми розами, вплетёнными в угольно-чёрные волосы…. Да, ладно, это я просто шучу. У Диего есть возможность выправить визу в Сальвадор. Или в Никарагуа? Не помню точно, да и неважно это совсем…. Повоюем немного – за местных повстанцев. Там, говорят, платят неплохо.… Так что сейчас меня в России и не держит ничто, да и никто. Я, мама, не навсегда уезжаю, вернусь ещё, конечно. Обязательно вернусь! Хоть бы для того, чтобы с тобой поговорить, цветы новые посадить на могилке…. А когда вернусь, уже дом, наверное, достроят, в котором мне генералы обещали дать квартиру. Я её тоже продам. А потом все деньги сложу вместе и уеду на юг, к морю…. Ты же, мама, всегда мёрзла в Питере и мечтала о домике на берегу тёплого моря, чтобы сад был фруктовый – обязательно с черешней и грецким орехом, чтобы цветов было много…

В международном аэропорту Пулково-2 было многолюдно, шумно и нестерпимо душно. Суетливые зарубежные и отечественные туристы и туристки, обременённые многочисленными чемоданами на колёсиках и толстыми неподъёмными сумками, выстроились в длинные бесконечные очереди к регистрационным стойкам.

Суета, запах пота – вперемешку с ароматами изысканных духов и дорогой туалетной воды, иностранная речь, и незримая нервная аура, царящая над всем этим бедламом…

Егор, легкомысленно закинув свой тощий рюкзачок за спину, вежливо отодвигая издёрганных и нервных иностранцев в стороны, прошествовал в самый дальний угол зала, непроизвольно отмечая, что многие иностранные и местные тётеньки поглядывают на его ладную плечистую фигуру с нескрываемым интересом.

У стойки номер двадцать два никакого ажиотажа не наблюдалось.

«Оно и понятно», – промелькнула в голове ленивая мысль. – «Желающих посетить солнечную Гавану нынче немного. Турция и Египет – намного ближе. Да и дешевле гораздо…».

Егор предъявил милой молоденькой сотруднице аэропорта билет и паспорт, подошёл к стойке пограничной службы.

«Вот и всё», – подумалось с лёгкой грустинкой. – «Ещё несколько минут, и прощай, милая Родина! Когда-то ещё вернусь обратно.…Через год, через два?».

На плечо легла тяжёлая свинцовая рука.

– Леонов Егор Петрович? – осведомился тусклый металлический голос.

– Он самый.

– Пройдёмте!

Перед глазами маячили чьи-то широкие плечи в зелёной форме – с майорскими пагонами, по бокам насторожённо сопели ещё двое здоровяков-пограничников, угадывалось и чьё-то присутствие сзади. Вошли в боковую широкую дверь, поворот, коридор, поворот, ещё одна дверь, новый коридор…

«Лихо это они тебя, братишка, взяли в оборот!», – заботливо поделился своими опасениями внутренний голос. – «Неспроста это, ох, неспроста!».

Шеи коснулась тонкая острая игла, десятые доли секунды – и весь мир пропал куда-то, в неизвестном направлении…

На уровне подсознания он ощущал, как его аккуратно и бережно кладут на носилки, куда-то несут, потом сыто загудел двигатель автомобиля, приятно закачало на мощных рессорах…

Сознание медленно вернулось. Егор уже слышал тиканье настенных часов (старинных, скорее всего – с кукушкой), ощущал незнакомый запах: пахло то ли больницей, то ли – театральной гримёрной. Странное такое сочетание…

– Ну, открывай глазоньки, бродяга! – раздался чей-то противный голос, щёки ощутили лёгкое похлопывание.

Егор открыл глаза – перед ним стоял неприятный скользкий тип: среднего возраста, с обширными залысинами и колючими серыми глазами, одетый в элегантный чёрный костюм. Этакий типичный халдей – в галстуке цветастом.

– Что, оклемался? – спросил неприятный тип и, не дожидаясь ответа, подошёл к круглому столику на длинной ножке, поднёс к уху чёрную телефонную трубку: – Шеф? Он пришёл в себя. Хорошо, ждём! – положив трубку обратно на рычажки аппарата, снова обратился к Егору:

– Через пять минут с вами будут говорить, советую вести себя прилично, без глупостей всяких…

Егор огляделся по сторонам. Он сидел в низком и массивном, наверняка очень тяжёлом, кресле, руки специальными браслетами были прикреплены к деревянным подлокотникам, ноги, по ощущениям, также были несвободны, во рту было нестерпимо сухо – с оттенком рвотной кислятины. Тип с залысинами замер возле самой обычной двери, приняв позу покорного ожидания – скрестив руки на груди, насторожённо и неприязненно поглядывая на Егора.

Через некоторое время входная дверь приоткрылась, пропуская внутрь помещения ещё одного мужчину: высокого, уже достаточно пожилого, как принято говорить – позднего предпенсионного возраста. Орлиный нос, тёмное морщинистое лицо, обрамлённое длинными – до плеч, седыми волосами, бархатная профессорская куртка на широких плечах. А вот взгляд голубых глаз незнакомца был необычным – одновременно волевым и печальным.

«Очень волевым и очень печальным – одновременно», – подумал Егор. – «Такие вот – многознающие глаза, полные тоской звериной – от тех знаний…».

Незнакомец уселся на антикварный стул, предупредительно пододвинутый «халдеем», заглянул Егору в глаза, проговорил негромко:

– Томас, дайте-ка нашему гостю выпить что-нибудь тонизирующего, после чего покиньте нас на время!

– Слушаюсь, шеф! – тип с залысинами исчез из поля зрения Егора, послышался шум льющейся жидкости, через пару секунд губ Егора коснулся край стеклянного стакана.

– Смело пейте, молодой человек! – седоволосый незнакомец говорил приятным глубоким баритоном. – Поверьте, сейчас нет никакой необходимости подмешивать яд в ваш напиток. Пейте, пейте, вам сразу полегчает!

Глоток, второй, третий. Обладатель всезнающих глаз не обманул: терпкий, чуть кисловатый напиток оказал на организм Егора воистину волшебное действие. Голова стала абсолютно ясной, обострились зрение и слух, по всему телу прошла-пробежала приятная и тёплая волна.

Мужчина улыбнулась – скупо, ободряюще, но вместе с тем – и строго:

– Меня зовут – Координатор, для вас этого вполне достаточно. Как зовут вас я, как вы понимаете, знаю. Вы не будете против, если на этом этапе нашего разговора я буду говорить, а вы, в основном, слушать? Вот и хорошо. Впрочем, не возбраняется и обмениваться вопросами. Итак, Леонов Егор Петрович, двадцать три года с небольшим.

Родились ещё в Ленинграде, маленькая комната в коммунальной квартире – на Средней Охте, мать-одиночка, отца своего не знаете. С детства имели склонность к точным наукам, окончили специализированную физико-математическую школу. Всегда отличались повышенной любознательностью, имели очень широкий круг интересов. В младших классах вы посещали химический кружок при Дворце пионеров – пока этот Дворец ещё работал, потом активно занимались в театральной студии, в старших классах посвятили себя спорту: самбо, дзюдо, карате…. Особых спортивных успехов не достигли, но получили определённые навыки, весьма полезные в жизни повседневной.…И с театральной студией вы никогда не порывали до конца, и факультативные занятия по английскому языку не обделяли своим вниманием, умудряясь как-то совмещать вещи, мало и плохо совместимые. Интересный такой вот сплав, право…. После одиннадцатого класса вы оказались перед выбором: поступать на физико-математический факультет Санкт-Петербургского Университета, или – в один из театральных вузов. Победила – и совершенно напрасно, между нами говоря, – любовь к театру…. Хотя, кто знает, в конечном итоге? Продолжаем. Вы подали документы сразу во все питерские театральные учебные заведения. Не поступили, ну, так сложилось, со многими бывает…. День рождения у вас в феврале, поэтому весной 2005 года вас забрали на воинскую службу. Честно отслужили два года по призыву, потом ещё два – по контракту: в разных южных, немного странных и беспокойных странах. Причём в элитных войсках особого назначения. Не будем уточнять, в каких конкретно…. Владеете приёмами восточных единоборств, прошли специализированные курсы военных телохранителей, знакомы с азами диверсионной деятельности. Все эти четыре года ваша невеста Наталья регулярно писала вам письма, клялась в своей верности, обещала дождаться. Но, четыре года? Не многовато ли, мон шер, для девушки современной? Когда вы демобилизовались, выяснилось, что недавно Наталья вышла замуж – за юного лейтенанта-связиста, и вместе со своим мужем уехала куда-то на Дальний Восток, на заброшенную пограничную заставу. А ваша любимая матушка, примите мои уверения в искреннем сочувствии, умерла от рака за две недели до вашей демобилизации. О её болезни вы совершенно ничего не знали…. Пока я излагаю всё правильно? Тогда продолжаю…. Вы решили на какое-то время (или даже – навсегда?), уехать из России. Для начала – на Кубу, где живут ваши кубинские сослуживцы, с которыми вы успели подружиться. Как вы выразились сегодня утром на кладбище: – «У Диего есть возможность выправить визу в Сальвадор. Или – в Никарагуа? Впрочем, неважно! Повоюем немного – за местных повстанцев. Там, говорят, платят неплохо…». Что ж, военный наёмник – вполне уважаемая профессия – по нашим мутным временам, можно и солидный капитал заработать – на безбедную старость, если, конечно, не убьют…. Разрешите вопрос. А почему именно Куба, Никарагуа, Сальвадор? Разве на этой прекрасной планете мало других интересных мест, где наёмникам тоже платят – приличные деньги?

Егор неопределённо и легкомысленно пожал плечами:

– Да мне, собственно, всё равно. Можно и в другое место…. Район Карибского моря – просто потому, что там тепло и много стройных мулаток. Старика О Генри я в юности много читал – «Короли и капуста», например, вот и решил. Опять же друзья там мои живут хорошие, проверенные…. А вы, уважаемый господин Координатор, представляете интересы ФСБ? Какой-нибудь другой знаменитой спецслужбы?

– Можно и так сказать: какой-нибудь другой международной спецслужбы. Но вам, как и всем прочим – рядовым жителям этой планеты, совершенно неизвестной! Что совсем и неважно – в данной конкретной ситуации. Здесь важно только то обстоятельство, что вам совершенно всё равно, куда уезжать. Ведь так?

– Только не в Антарктиду! – неожиданно для самого себя заволновался Егор. – С детства не люблю холода!

– Нет, не в Антарктиду, – мимолётно улыбнувшись, успокоил его собеседник. – Климат для вас будет вполне привычным, без неожиданностей. Как вы отнесётесь к такому предложению: уехать, м-м, в другое время?

– Не знаю пока! – честно ответил Егор. – Неожиданное такое предложение…

– Не удивляетесь, не возмущаетесь, не требуете прекратить эти дурацкие шутки. Почему, собственно?

Егор смешно наморщил нос:

– Всё очень просто, господин Координатор! Когда-то всё написанное Жюлем Верном многим казалось фантастикой и глупыми сказками. Потом эти сказки начали сбываться – одна за другой…. Так что я не вижу ничего странного и необычного, если и перемещения во времени когда-нибудь станут обыденной реальностью.

– Браво! – мужчина несколько раз негромко поаплодировал, кисти рук у него были очень странными: коричневыми, морщинистыми, изрезанными многочисленными белыми, длинными и короткими, шрамами. – Вы, Егор Петрович, весьма занятный молодой человек. Вот и в вашей характеристике из воинской части написано: «обладает ярко-выраженным философским складом ума, склонен к сложным логическим построениям, на основании которых может принимать абсолютно авантюрные решения!». Вы, что называется, воистину «наш клиент»!

– Я очень рад за вас! – пессимистически улыбнулся Егор. – Но нельзя ли более подробно узнать о сути вашего предложения?

Координатор внимательно посмотрел ему в глаза.

– Вы в школе изучали биологию? Наблюдали через микроскоп за капелькой воды, наполненной разными микробами?

– Было такое дело, наблюдал…

– И острой иголкой тыкали в капельку?

Егор задумчиво поморщился:

– Да, вроде. Ещё песчинку помещали в эту каплю, что-то там ещё. Экспериментировали по-разному, так сказать.

– Очень хорошо! – в очередной раз обрадовался Координатор. – Тогда вы должны правильно понять меня. Представьте себе, что наша с вами древняя и прекрасная планета Земля, вместе со всеми её обитателями, это просто обычная «капля воды, наполненная микробами», – под чьим-то микроскопом. Для нас проходят века, для того, кто сидит за микроскопом, – часы, а может даже – и минуты. И этот неизвестный исследователь, а по факту – многочисленные исследователи, упрямо ставят над бедными «микробами» разные опыты!

– Какие…опыты?

– Самые разные. Например, определённому виду бесконечно глупых обезьян делаются инъекции, способствующие активизации работы головного мозга. Стимулируют и катализируют, выражаясь по научному, процесс естественной эволюции. Время от времени доверчивому человечеству подбрасывают коварные «подарки»: колесо, технологию плавки бронзы и железа, счёты, современную демократию, двигатель внутреннего сгорания, динамит, ядерную бомбу, Интернет.…Чтобы придать всему исследовательскому процессу требуемую динамику. Параллельно с этим осуществляются сложные и неоднозначные психологические эксперименты, моделируются различные поведенческие ситуации, провоцируются экстремальные процессы…

– Моделируются ситуации, провоцируются экстремальные процессы…, – непонимающе и хмуро проворчал Егор. – А можно поподробнее, уважаемый мистер Координатор?

– Да без вопросов, уважаемый господин Леонов! Допустим, только на минутку, что такие одиозные фигуры, как Александр Македонский, Нерон, Наполеон, Пётр Первый, Емельян Пугачёв, Ленин, Гитлер, Сталин – и многие другие неординарные личности, достаточно серьёзно поменявшие ход развития истории человечества, появились не сами по себе…

– А откуда?

– От верблюда. Их ввёли в игру наши «экспериментаторы». Понимаете теперь?

– Нет! – честно признался Егор. – Кто они такие, эти «экспериментаторы»? И чьи интересы тогда представляет ваша спецслужба?

– «Экспериментаторы», как легко догадаться, не являются жителями нашей планеты, – строго и печально произнёс обладатель многознающих глаз. – А служба, которую я имею честь предоставлять, как раз и отстаивает интересы «капельки воды, наполненной мирными микробами». Человеческой расой, то бишь. Пресекаем, по мере наших скудных сил, наиболее опасные и изощрённые эксперименты. Вот и вам, господин Леонов, мы предлагаем: оказать одну важную услугу – всему человечеству, так сказать, в целом…

Координатор загадочно замолчал, молчал и Егор, пытаясь хоть как-то переварить полученную информацию.

Только минут через пять-шесть он спросил:

– И есть конкретные успехи у вашей славной службы? Много гадких и изощрённых «экспериментов» вам удалось пресечь?

– Много! – глаза мужчины стали жёсткими и холодными. – Например, Третья Мировая Война, с широкомасштабным использованием ядерного оружия, так и не началась. Хотя наши «оппоненты» пытались спровоцировать начало этого события не один десяток раз. Первая попытка была предпринята ещё весной 1944 года, когда Вермахт был оснащён «грязной» атомной бомбой. Только усилия нашей специальной группы позволили предотвратить её применение – ценой серьёзных и невосполнимых потерь…. А ведь это, в свою очередь, могло коренным образом изменить и весь ход Второй Мировой Войны. Не так ли?

– Запросто – могло! – подтвердил Егор. – Только вот – почему именно я вас заинтересовал? Только не говорите, что, мол, из-за моего философского склада ума и врождённой любви к различным авантюрам…. Идиотов всегда в зеркале надо искать…

Его собеседник резко поднялась со своего стула, отошёл куда-то в сторону.

«Сколько же ему лет?» – подумал Егор. – «Прямая спина, осанка – двадцатилетнего юноши, а морщин на лице и шее – как будто ему уже далеко за восемьдесят…».

Координатор ловко подкатил элегантную тележку на колёсиках, на которой был укреплён портрет мужчины средних лет: объёмный рыже-оранжевый парик, старинный кафтан, щедро украшенный красно-зелёными самоцветами и пышными сиреневыми кружевами, на боку – длинная шпага в позолочённых ножнах.

– Вам никого не напоминает сей важный вельможа?

Егор внимательно всмотрелся, ответил – совсем даже неуверенно:

– Пожалуй, этот господин очень похож на меня…. Или – я на него? Только здесь ему лет тридцать пять, да и этот дурацкий кудрявый парик…. А так – да, есть очень даже много общего. Кто это такой?

– Это – Светлейший Князь Меньшиков Александр Данилович! – непонятно чему скупо улыбнулся собеседник. – Должен вам сообщить, что вы, Егор Петрович, его прямой потомок – по материнской линии: ваши генетические характеристики совпадают самым поразительным образом с аналогичными характеристиками Светлейшего…

– А что дальше? Чем я могу быть вам полезен?

Обладатель кистей рук, покрытых многочисленными белыми шрамами, неторопливо прошёлся по комнате – туда сюда, остановился напротив Егора, рядом с портретом величественного вельможи.

– Проект «Пётр Первый» был, естественно, спланирован и осуществлён нашими инопланетными «исследователями». Как и что? Детали сейчас совершенно неважны, не забивайте себе голову лишним хламом. Несколько слов по сути этого проекта. В конце семнадцатого века Россия отставала, по целому комплексу самых различных показателей, от стран Западной Европы. Лет на двести – двести пятьдесят. Планировалось выяснить: может ли один сильный человек, облачённый практически безграничной властью, кардинально, в очень короткий исторический период времени, изменить данную негативную ситуацию? Чем завершился этот «эксперимент» вы, безусловно, знаете…

– Очень успешно завершился! – уверенно кивнул головой Егор. – Что же дальше?

– По сведениям, поступившим по нашим секретным каналам, стало известно, что наши «учёные» разрабатывают следующий проект – абсолютно логическое завершение первого…. Они хотят понять, как крутое изменение в Прошлом – путём искусственного вмешательства, может изменить Настоящее. Это первый эксперимент такого рода. Понимаете – первый! И для нас, и для «экспериментаторов. Следовательно, существует очень много неясностей…. По ряду критериев была выбрана именно Петровская эпоха. Задумано следующее: в самый разгар реформ, или даже – в самом их начале, Пётр неожиданно погибает. Что происходит при этом с Россией, как с государством? Какой путь развития выберет русская элита того времени? В каком состоянии Россия, в этом раскладе, подойдёт к рубежу двадцатого века? Сохранится ли, как единое и великое государство, или распадётся – на десяток-другой мелких? Бесспорно, вопросы очень интересные…

– Действительно, интересные, – подтвердил Егор.

Координатор нахмурился:

– Не перебивайте сейчас меня, пожалуйста, господин Леонов! Мы подходим к вашему заданию, к вашей миссии – высокопарно выражаясь. С точки зрения моего руководства, такой эксперимент с Прошлым – абсолютно недопустим: его последствия могут быть непоправимы – как для государства российского, так и для всей планеты в целом. Вся «капелька с микробами» может погибнуть, испариться, исчезнуть навсегда…. Принято однозначное решение – «закрепить» за Петром Романовым опытного телохранителя из Настоящего.

– Есть многие тысячи телохранителей гораздо более опытных, чем я, – скромно доложил Егор. – Я в этом деле, если совсем честно, полный дилетант. Так, по верхам нахватал всякого…

Координатор согласно кивнул головой:

– Да, это так. Ваша профессиональная подготовка очень далека от истинного совершенства. Но, всё же, некоторые навыки у вас есть, что очень хорошо. Да и задатки неплохого артиста у вас на лицо, что, безусловно, важно…. А вот со временем у нас всё очень плохо, надо торопиться. Существуют такие термины, как «окна в Прошлое», «временные петли»…. Впрочем, не стоит вас загружать такой специфической информацией. Тем более что и мы сами о многом только догадываемся…. Дело осложняется тем, что напрямую послать «агента» в Прошлое невозможно. Можно только осуществить «подмену», «замену»…. Причём «заменяемые» объекты должны непременно быть родственниками, обладать похожими генетическими характеристиками. Теперь – понимаете?

– То есть я отправляюсь в семнадцатый век – старательно охранять и оберегать царя Петра, а мой генетический пращур – сюда?

– Совершенно верно. Кстати, Александр Данилович Меньшиков – личность, бесспорно, неординарная. Мы и в наше время найдём для него достойное и серьёзное занятие. Кроме всего прочего, о том, что «замена» пройдёт успешно, говорит и следующий факт: вы со Светлейшим даже родились в один и тот же календарный день¹! Перенестись вам придётся в июль 1687 года, за один день до знакомства настоящего Алексашки Меньшикова – с царём Петром. Вы, конечно же, сейчас немного старше (если так можно выразиться), вашего заменяемого пращура, но это ничего, выпьете соответствующую микстуру, скинете внешне года три-четыре…

– Стоп, стоп! – повысил голос Егор. – Я ещё не давал своего согласия! С чего это вы взяли, что я всю свою оставшуюся жизнь хочу провести «в шкуре» Светлейшего? Тем более что я прекрасно знаю, чем Меньшиков закончил, знаю, как он умирал в ссылке! Читал когда-то в книжке Пикуля – про времена Анны Иоанновны кровавой, что очень обожала жирную буженину…

– Не кипятитесь вы так, молодой человек! – устало поморщился Координатор. – Мы предлагаем вам заключить контракт всего то на пять лет, самых спокойных лет в настоящей биографии вашего славного пра-пра-пра-прадеда.

– Только на пять лет? А что же дальше будет с Петром? – забеспокоился Егор.

– Вы не единственный прямой потомок Светлейшего – подходящего возраста. Только все остальные пока – порядочные шалопаи, безо всяких полезных навыков…. За пять лет мы подготовим вам достойную замену, многократно превосходящую вас по всем профессиональным и функциональным возможностям. А может, и настоящего Меньшикова вернём на прежнее место, если это будет признано целесообразным. После соответствующей и вдумчивой подготовки, конечно же. Пять лет – очень даже большой срок, за это время можно воспитать настоящего Джеймса Бонда…. Но столько ждать мы не можем. Время – очень странная и хрупкая штука. Надо начать данную операцию раньше наших «экспериментаторов» – в современном, сиюминутном понимании…. Нельзя обогнать твоего противника в Прошлом, задействовав Будущее, которого, между нами говоря, может и не быть…. Теперь по вам лично. Здесь всё просто: уехали в страны Карибского бассейна, и пропали там без вести. А через пять лет вернулись в Санкт-Петербург – очень богатым человеком. Как граф Монтекристо, в своё время…. Например, обнаружили на одном тропическом острове клад знаменитого капитана Флинта. Как вам такая версия? Не волнуйтесь, все необходимые бумаги будут оформлены должным образом, налоги – скрупулёзно выплачены.… Впрочем, вы будите первым из людей, кто вернётся из Прошлого в Настоящее, так что детали будем уточнять, что называется, в рабочем порядке…