Kitobni o'qish: «Зона навсегда. Гладиаторы поневоле»

Shrift:

* * *

Пролог

Звуки выстрелов насторожили крысу. Хоть она и была к ним привычна, но все равно напряглась, готовая в любой момент дать дёру. Однако поедать останки неудачника, по глупости своей угодившего в аномалию, не перестала. Для этого, кроме нестерпимого голода, имелась еще одна причина: люди обычно не обращали на неё внимания и просто проходили мимо. То ли дело шатуны или псевдоволки… Вот кого боятся двуногие! А длиннохвостая мелочь? Тьфу!

Но когда сквозь аппетитный запах разлагающейся человеческой плоти её обоняния достигла густая волна едкого зловония, крыса тут же прервала трапезу. Носик животного задергался, глазки-бусинки заметались в поисках внезапно возникшей угрозы. Ведь этот ни с чем не сравнимый смрад, который на многие метры источала каждая мутсобака в Зоне, ясно давал понять, что представители именно этого класса четвероногих где-то рядом. А это уже проблема. И не только для крысы, но и для людей, за которыми, судя по всему, хищники и гнались.

Будто в подтверждение ее мыслей, вновь послышались выстрелы, собачий скулеж и человеческий крик. Недовольная тем, что придется оставить добычу, не насытившись, крыса ощерилась, злобно фыркнула и метнулась под ствол поваленного дерева в тот момент, когда из-за груды мусора выскочили двое сталкеров.

– Полезай! – крикнул тот, который выглядел старше, указывая на гору металлолома высотой метра четыре.

– Совсем спятил? – ответил ему молодой. – Там же фонит, как…

Договорить ему не дали: сильный удар чуть ниже спины подтолкнул парня к навалу, а крепкие руки, ухватившие за туловище, швырнули прямо на торчащую арматуру. Чтобы не упасть, бедолага крепко вцепился в ребристые прутья, да так и повис, болтая в воздухе ногами. А через секунду над бывшей промзоной пронесся натужный лязг, и массивная на первый взгляд конструкция опасно накренилась.

– Лезь, осторожно, – сжав зубы, второй сталкер поспешно карабкался следом.

Оказавшись на самом верху, мужчины встали во весь рост.

– Что делать будем? – спросил первый, прерывисто дыша.

– Коробку, банку, любую жестянку, найди мне. Срочно! – старший и сам заозирался, завертелся волчком, пытаясь разглядеть среди металлолома хоть что-то похожее. – Патрон, не тормози! Мутсобаки скоро будут здесь, да и радиация здоровье портит.

– Ты точно спятил, Горда, – младший устало покачал головой, однако принялся за поиски. – Нас вот-вот сожрут, а ты…

Тот повернулся лицом к товарищу и, неловко спотыкаясь о всякий хлам, бросился к нему, сжимая в руке нож.

– Эй, ты чего, с ума сошел? – крикнул Патрон и потянулся к автомату, что болтался на ремне за его спиной.

Если б в этот момент старший посмотрел напарнику в глаза, то увидел бы в них нешуточный, вперемешку с удивлением, испуг, однако взгляд его был направлен значительно ниже. Схватив молодого наемника за потертый ремень, он притянул его к себе и в два счета срезал объемную, с широким горлышком, флягу. Мигом свинтив пробку, сталкер выпил остатки воды, с удовольствием утер раскрасневшееся лицо. На беснующихся внизу мутсобак, а также обалдевшего Патрона он не обращал ни малейшего внимания.

Когда дышать стало чуть легче, Горда расстегнул комбинезон и, порывшись во внутреннем кармане, извлек что-то маленькое, тускло блестящее потертыми гранями в свете солнца. Всунул вещицу в горлышко фляги.

– Входит и выходит – замечательно выходит, – криво усмехнулся сталкер, накрепко завинтил пробку и взмахнул рукой: внутри фляги брякнуло.

Швырнув ее на землю, в сторону от собак, Горда выдернул из кучи лома тонкий ржавый лист и, примерившись, запустил его следом. До летательных способностей дельтаплана жестянке было, конечно, далеко, однако задачу свою она выполнила: спланировав, накрыла собой флягу, пряча ее от посторонних глаз. Удовлетворенно кивнув, сталкер вытащил из внутреннего кармана небольшой планшет. Со скоростью заправского графомана перебирая пальцами по сенсорной клавиатуре, он ввел адрес получателя и текст сообщения, состоявший всего из пары слов да набора цифр, и нажал кнопку «Отправить». Девайс весело дзинькнул, давая понять, что все прошло успешно.

А потом Горда коротко и сильно ударил планшет о колено, переломив гаджет надвое. Половинки дорогущей техники, что помогала поддерживать связь с базой спецназа Зоны Отчуждения (СЗО) даже сквозь Периметр, полетели в разные стороны. Утерев лоб, он распрямился и посмотрел на Патрона.

– Ничего не спрашивай, я потом все объясню. Как выбираться будем?

Собаки внизу уже не просто выли, задрав морды к недосягаемой добыче. Охваченные неукротимой жаждой голода, они яростно рычали, в безумных попытках добраться до жертв бросались на неприступную груду металлолома, калечась об острые штыри. Однако на множественные порезы, болезненные ссадины и вспоротые бока никто из них не обращал внимания. Казалось, что монстры кому-то подчиняются и выполняют его волю, которая сильнее инстинктов.

– Не знаю, дружище, – косясь на Горду, пробормотал наемник. – Может, перестреляем их к черту, или гранатой…

– Гранатой не вариант однозначно: если наш «эверест» обвалится – нам хана. А он обвалится, не сомневайся, – с уверенностью заявил сталкер. – Перестрелять тупо не хватит времени – получим смертельную дозу радиации и через пару суток загнемся, сто раз пожалев, что не пошли на корм мутсобакам.

– И что ты предлагаешь, умник хренов?! – сорвался Патрон на крик. – Втянул меня неизвестно во что, вечно темнишь! Конспиратор, блин! Да мне в плену безопаснее было, чем с тобой здесь…

Не успел он договорить, как груда металлолома, поддавшись беспрерывному напору тварей, издала протяжный скрип, похожий на стон умирающего кукловода, и заметно накренилась. Оба сталкера вмиг присели и схватились за что попало, чуть не свалившись со своего пьедестала. Монстры же, заметив, что добыча стала значительно ближе, набросились на просевшую гору с удвоенной энергией. Судя по всему, псов не волновало, что если хлипкая конструкция рухнет, то как минимум половина из них окажется погребенной заживо и лишь единицы смогут удовлетворить свою гастрономическую потребность.

Стараясь не делать лишних движений, Горда медленно поднялся и, мягко ступая по железякам, подошел к самому краю. Слева, прямо над мутсобаками, возвышалась огромная куча мусора, простиравшаяся во все стороны на несколько десятков метров. В самом низу, у земли, она была настолько крутой, что забраться по ней было практически невозможно, но ближе к середине уклон заметно изменялся, став более пологим. Обломки мебели, связки толстых журналов, автомобильные шины, покореженные детские коляски, тюки гнилого тряпья и еще множество всего непонятного позволяли ухватиться и, приложив немного усилий, подняться на самый верх. По всем параметрам, план был безупречен, если бы не одно «но»: расстояние между двумя навалами было не меньше четырех метров.

– Ты Тарзана в детстве читал? – ни с того ни с сего спросил сталкер у Патрона.

– Слушай, ты и правда дебил? Или у тебя это страх близкой смерти так проявляется?

– Прыгаешь далеко? – не обратив ни малейшего внимания на реплику спутника, сказал Горда. – Смотри, какая гора, и выглядит устойчиво. Кажется, даже выше, чем наша. Главное, разогнаться получше, оттолкнуться посильнее да уцепиться покрепче. Тогда есть шанс спастись: за ней сплошное аномальное поле, псы туда не сунутся, а в обход даже с их скоростью слишком долго. Если все получится и мы спустимся с другой стороны, то минут пять выиграем точно, а то и все десять.

– Там расстояние какое, смотри! – поморщившись, сказал наемник. – Не выйдет, точно тебе говорю. Я после плена едва на ногах стою, сам же знаешь…

– Знаю-знаю, – спешно перебил сталкер, оценивая шансы на спасение. – Сбрасывай балласт и за мной, другого пути у нас, к сожалению, нет.

После этих слов Горда развернулся, бегло окинул взглядом расстояние и, разогнавшись, прыгнул.

Больно ударившись коленом, изодрав в кровь ладони и оцарапав щеку, сталкер мертвой хваткой вцепился в завернутую дугой арматуру. Перевел дыхание и медленно, выверяя каждое движение, покарабкался наверх, молясь всем богам, чтобы не свалиться прямо в оскаленные пасти беснующихся под ним тварей. Подъем давался тяжело, но ощущение смерти здорово бодрило, и через несколько секунд Горда оказался на вершине спасительной груды мусора.

– Быстрее, Патрон! – заорал он, увидев, что напарник до сих пор медлит.

– Я… я не могу, Гордеев, не могу, – чуть не плача простонал молодой.

С громким скрежетом груда вновь накренилась, готовая рухнуть в любой момент, погребя под собой и жертву, и ее охотников. Мутсобаки радостно завыли, предвкушая обильную трапезу.

– Прыгай же, – одними губами произнес Горда, глядя, как куча металлолома медленно, но неумолимо расползается в стороны.

Глубоко вдохнув, Патрон что-то прошептал, посмотрел на безразличное к его проблемам небо и, разогнавшись, оттолкнулся. Горда схватил его в самый последний момент, когда пальцы товарища, судорожно вцепившиеся в мусорный навал, заскользили и он издал такой крик, что сидевший неподалеку ворон испуганно каркнул и, взмахнув крыльями, снялся с места.

Оказавшись наверху, оба без сил опустились на покрывшийся мхом деревянный ящик.

– Удивительно, – тихо сказал Патрон, посмотрев на счетчик Гейгера, – но радиация здесь почти в норме. Живем, братец! – И зашелся нервным смехом.

Мутсобаки внизу, осознав, что добыча упущена, прекратили штурм неприступной высоты и завыли в унисон, вторя друг другу. Тут же стая десятка в два четвероногих сорвалась и, оглашая округу яростным визгом, понеслась в направлении бывшей птицефабрики, но пятеро мутантов все же остались караулить.

Горда тяжело поднялся, стараясь не споткнуться поплелся к противоположенному краю мусорной груды. Огляделся, размышляя, что делать дальше.

Яркое солнце на голубом, без единого облачка небе приятно согревало, вселяя призрачную надежду на светлое будущее. Вообще, в Зоне такая погода редкость. Обычно небо затянуто пеленой серых туч, когда только и ждешь, что вот-вот хлынет радиоактивный дождь. Хуже этого только Гроза. Не та, обычная, что бывает летом, а аномальная, зарождающаяся в самом центре Зоны и, подобно ударной волне ядерного взрыва, несущаяся во все стороны, перекраивая время и пространство. Горда на своем сталкерском веку пережил немало Гроз, и последняя была несколько дней назад, так что в ближайшие недели две локального апокалипсиса можно не опасаться. Повернув голову вправо, сталкер уткнулся взглядом в густой лес, перед которым, искажая видимость едва заметной рябью, раскинулось небольшое аномальное поле. Далеко в стороне, напоминая поставленную на рукоять противотанковую гранату, виднелась водонапорная башня с разномастными строениями по бокам. А впереди извивался пыльной лентой потрескавшийся асфальт, по которому Горде и Патрону лишь чудом удалось оторваться от преследовавшего их отряда бандитов, угодившего в центр аномального поля, расположенного у заправки, в нескольких километрах отсюда. Единственный проводник в группе отморозков был застрелен часом раньше, поэтому рассчитывать на то, что кто-то из них протянет дольше двадцати минут среди аномалий, не приходилось. Но ведь были и другие группы…

– Вставай, боец, пора, – окликнул Патрона сталкер, высматривая наиболее легкий спуск. – Шестерки Борова скоро будут здесь.

Наемник медленно поднялся и зашагал к товарищу, хромая на правую ногу.

– Потерпи, потерпи, – сделал неловкую попытку подбодрить его Горда. – До Периметра недалеко осталось: к лесу доберемся, ручей вброд перейдем, поле минуем, а там и родной забор с колючкой поверху!

Патрон благодарно улыбнулся, едва заметно кивнул и опустился на колени у самого края, первым начав спуск.

Когда оба оказались на земле, Горда кивнул в сторону аномального поля, пройдя сквозь которое сталкеры планировали попасть в лес. Двигаться нужно было быстро, но наемник замер, будто окаменел.

– Эй, ты чего, – тронул его сталкер.

– Слышишь? – прошептал Патрон. – Рычит кто-то.

Горда напрягся, прислушиваясь, а в следующий миг оцепенел от ужаса, увидев, как в десятке метров за спиной Патрона, из-за перевернутой бочки, вышел псевдоволк. Крупный зверь с проплешинами язв на боках и приплюснутой морде, с длинными клыками, торчащими из пасти, облезлым хвостом и мощными лапами. Рядом с ним вертелись шесть мутсобак, тощих, с выпирающими ребрами и заросшими, исходящими гноем глазами, зато с великолепным обонянием, позволяющим учуять жертву за несколько сот метров.

Стараясь не делать резких движений, Горда медленно потянулся к автомату и только сейчас вспомнил, что выронил его у заправки, когда, убегая от бандитов, чуть не попал в ловушку. Хорошо хоть кобура с пистолетом на месте, да нож напарника по-прежнему зафиксирован в ножнах.

– Патрон, – одними губами произнес сталкер, – где твой автомат?

Глядевший на дорогу парень спохватился и резко дернулся, пытаясь нащупать ремень верного АК, тем самым спровоцировав мутантов.

– Бежим! – во всю мочь заорал Горда и рванул к аномальному полю.

Наемник не заставил себя уговаривать и, несмотря на ушиб ноги, даже слегка обогнал сталкера. Псы зашлись лаем и бросились следом.

От мысли, что они с Патроном попали в банальную засаду, устроенную зверем, Горде стало не по себе. Шутка ли, всю погоню играть по правилам твари, которая смогла идеально рассчитать ее исход и с помощью свиты вывести обед прямо себе под нос! Вот только с местом псевдоволк слегка ошибся.

Оба сталкера прекрасно знали, что единственным шансом на спасение остается аномальное поле. Охотники из мутантов хоть и неплохие, но ловушек они боятся как огня. Что уж говорить: не всякий кукловод своим ментальным воздействием мог заставить их ступить на край смертельно опасного участка земли. Почти всегда монстры скулили, рычали, лаяли, скребли когтями землю, но к гиблому месту не приближались ни на шаг. Хотя редкие твари, свободно разгуливающие меж ловушек, встречались.

Едва миновав первую аномалию, Горда замер и обернулся, выцеливая вожака из пистолета. Хоть матушка-Зона и обделила урода способностью ловко обходить аномалии, зато наградила другим: даром ментального убеждения. Стоило зверю напрячься и войти в особый вид транса, как из рядового мутанта он превращался в одного из опаснейших хищников Зоны, способного силой мысли подчинить волю жертвы, заставить ее сделать что угодно. Особо матерые твари могли управлять даже людьми, а гнавшийся за сталкерами монстр, судя по внушительному размеру и многочисленным шрамам от холки до хвоста, был как раз из таких.

Грянул выстрел, пистолет в руке Горды дрогнул, но пуля не попала в цель. Изменив траекторию полета под воздействием аномалии, она прошла значительно левее.

– Уходи, – прокричал Патрону сталкер, не отрываясь от мушки. – У леса они тебя не достанут!

Ответа не последовало. Горда выстрелил еще два раза. Мимо. Плюнув на это дело, он развернулся, чтобы бежать, и тут жахнул взрыв. Ударной волной тело Патрона подбросило и отшвырнуло в сторону, разлетевшиеся комья земли разрядили парочку молодых аномалий. Не до конца осознав, что произошло, сталкер, минуя ловушки, подбежал к наемнику и перевернул лицом вверх. На Патрона было страшно смотреть: кисть левой руки оторвало, и теперь она болталась лишь на лоскуте кожи. Внутренние органы вывалились наружу, от них поднимался едва заметный пар. Глаза остекленело уставились в небо.

Граната, не иначе.

Но как?! Почему?! Зачем?! Ответ мог быть лишь один: псевдоволк. Окруженная беснующейся свитой, тварь, скорее всего, что-то внушила Патрону, раз тот послушно выдернул чеку и подорвался. Первым порывом Горды было развернуться и, выйдя из аномального поля, в упор расстрелять в четвероногого ублюдка остаток магазина, а потом долго и методично добивать кулаками, кромсать ножом. Но здравый смысл взял верх, и сталкер бросился к лесу. Вот только ноги почему-то стали будто ватные, перед глазами все поплыло, как в тумане. Мелькавшая на границе сознания мысль о том, что остановка смерти подобна, неумолимо угасала, тем самым обрекая своего хозяина либо на верную гибель, либо на вечное скитание в виде безмозглого зомби. И еще неизвестно, что хуже.

Шаг за шагом удалялся Горда от порождения Зоны, упорно пытавшегося взять его под свой контроль, и шаг за шагом уходить хотелось все меньше и меньше. Накатившая волна легкой беззаботности подхватила сталкера и, будто щепку, понесла куда-то. Скорее всего, навстречу тому самому светлому будущему, о котором он мечтал, стоя на мусорной куче, и в котором не найдется места Зоне с ее ужасными детищами.

Вяло переплетая ногами, Горда прошел еще несколько метров, пока попавшаяся на пути ловушка, громко хлопнув, не разрядилась, выбросив сталкера за границы аномального поля, прямо у растянувшегося вдоль леса рва.

Резко утерявший связь с человеком псевдоволк утробно заурчал, обнажив гнилые клыки в зловещем оскале, и потрусил рысцой к Южному кордону в поисках более легкой добычи в виде зазевавшегося военного. Свита из шести мутсобак, поджав хвосты, последовала за ним.

Глава 1

Тише, мыши,
Кот на крыше…

Женский бархатный голос пробился сквозь нежную полудрему раннего утра. Коля открыл глаза, сладко потянулся и зевнул. Свесив ноги на пол, сел на кровати и прикрылся ладошкой от яркого солнца, что беззастенчиво заглядывало в окно его комнатки.

– Я тебя заметил, заметил, – тонким голоском закричал паренек, бросаясь к матери. Та обняла его и потрепала по макушке.

– Вставай, сыночек, завтрак готов, – ее голос был наполнен теплом и любовью. – А потом пойдем в парк, на аттракционы. Помнишь, я обещала?

– Помню! – радостно закричал Коля и запрыгал по комнате. – Ура, мы идем на каруселях кататься! А папа с нами?

– Нет, милый, папы не будет: у него на работе дел много. Посмотри в окошко. Видишь вон ту большую трубу? Это атомная станция. Вот там наш папа.

Но большая труба не завлекла Колю, он заметно погрустнел и надул губки.

– Ну, не расстраивайся, родной, – она обняла сына. – В следующий раз мы пойдем втроем, я тебе обещаю!

– Честно-честно? – с легким оттенком обиды в голосе спросил мальчик.

– Честно-честно!

Со стороны коридора послышался громкий свист.

– Чайник закипел, – улыбнулась мама сыночку. – Одевайся, мой хороший, почисти зубки и умой личико. Жду тебя на кухне. Поторапливайся, а то придет серенький волчок и укусит за бочок.

Пощекотав сына, она выпорхнула из комнаты… Как и сновидение из головы Николая.

– Мама, не надо, мне щекотно, – пересохшими губами тихо прошептал Николай и легонько отмахнулся. Рука наткнулась на что-то мягкое, теплое и пушистое. Мужчина открыл глаза, резко сел, и сипло закричал от невыразимого ужаса. На изодранном боку его комбинезона, вцепившись зубами мертвой хваткой, повисла жирная крыса. Тельце ее было покрыто проплешинами язв, а в маленьких глазках горел злой огонек. Не помня себя от страха, Николай оторвал мелкую тварь от куртки и отбросил в сторону, пятясь назад, пока не уперся спиной в дерево. Фыркнув, грызун наградил несостоявшийся ужин презрительным взглядом и скрылся в густых зарослях.

Дрожа от холода, мужчина огляделся: нет ли еще кого рядом? Но опасения были напрасны. Перед ним была лишь ровная поляна, заросшая бурой травой и устланная грязно-желтой опавшей листвой. Чуть дальше, метрах в ста, сквозь неясную рябь, какая бывает над разогретым в жару асфальтом, виднелись очертания нескольких мусорных навалов, размер которых поразил Николая. В стороне от них, сквозь легкую туманную полудымку осеннего вечера, угадывались силуэты водонапорной башни и нескольких приземистых зданий рядом. Как понял Николай – давно заброшенных. А позади, черной исполинской стеной, стоял лес. Темный, мрачный и пугающий.

Мужчина осторожно поднялся и тут же чуть не рухнул на влажную от росы траву: голова едва не взорвалась от боли, что жгучей волной прошла по всему телу. У Николая возникло ощущение, будто кто-то забрался в его череп и сверлил изнутри, всеми силами пытаясь пробиться наружу. Вдобавок ко всему, к горлу подступил противный тошнотворный комок. Схватившись за голову, Николай закусил нижнюю губу, зажмурился и медленно сосчитал до десяти, стараясь отвлечься. Дрожащими пальцами он нащупал корку запекшейся крови на затылке.

Что же произошло?

Некоторое время Николай стоял неподвижно, вспоминая последние минуты, предшествовавшие потере сознания. Перед глазами хаотично всплывали мутные образы чего-то знакомого, уже виденного ранее, но связи между ними, чтобы составить цельную картину, – не было. Отчетливо вспомнились только громкий хлопок, вспышка боли и сильный удар. На этом все, сознание померкло.

С ужасом Николай понял, что не помнит ни того, кем он был, ни того, где находится и что здесь делал. Мужчина выпрямился и уткнулся лицом во влажный ствол дерева. Николай, одинокий и беспомощный, чувствовал себя новорожденным слепым котенком: метался по темным задворкам памяти так же, как тот тычется в углы картонной коробки в поисках матери.

На негнущихся ногах, постоянно спотыкаясь, Николай прошел пару шагов, внимательно глядя перед собой. Стоило попытаться побродить рядом с местом, где он очнулся: вдруг удастся найти хоть что-то, что поможет распутать клубок в беспорядке смешанных мыслей и образов? Его взгляд наткнулся на что-то крупное впереди: прямо за непонятной рябью кто-то лежал. Повернув голову набок, незнакомец широко раскинул руки в стороны, будто собрался сжать в объятиях целый небосвод. Прищурившись, Николаю удалось разглядеть, что кисть левой руки мужчины вывернута под неестественным углом, а рядом с правой валяется автомат, с перемотанным синей изолентой цевьем. Но самое страшное он заметил в последнюю очередь: вываленные наружу внутренние органы на пропитанной кровью траве.

Отвернувшись от мертвеца, мужчина прикрыл рот ладонью, пытаясь унять рвотные позывы. Перед глазами потемнело, тело била крупная дрожь, но он нашел в себе силы подойти ближе, дабы лучше рассмотреть труп.

От ряби, которую Николай про себя успел обозвать «миражом», повеяло легким ветерком, а потом вдруг кто-то невидимый ухватил его за ворот комбинезона и резко потянул к себе. В испуге он дернулся в сторону и вновь шлепнулся на сырую землю.

Показалось или было?

Найдя в себе храбрость подняться, Николай сделал пару шагов назад:

– Твою мать… – прошелестел над пожухлой листвой его слабый голос.

Непонятно на что надеясь, он подобрал с травы маленький камушек и бросил в сторону лежащего. На половине пути тот вдруг замер в воздухе, покружился вокруг своей оси и с громким хлопком впечатался в землю, за доли мгновения превратившись в пыль. От удивления Николай раскрыл рот, взял кусок кирпича и бросил прямо перед собой. Ничего не произошло. Сделав шаг, мужчина снова зашвырнул его вперед на несколько метров. Осколок тут же исчез, но спустя миг, будто телепортировавшись, возник значительно левее и с огромной скоростью влетел в мираж, который после яркой вспышки взвился огненным столбом высотой с человеческий рост.

Повеяло нестерпимым жаром, в испуге Николай отскочил назад, ахнув от увиденного: пламя охватило лежащего впереди человека. Слабый ветерок донес запах паленых волос, жареного мяса и пластмассы. Мужчину опять скрутил приступ тошноты, так что он согнулся пополам, не переставая видеть, как догорает труп несчастного, а огонь затухает. Когда на месте пожарища остались лишь угли да круг выжженной травы, Николай развернулся и побежал в лес, понимая, что сходит с ума.