Ино еще побредем...
Увидев рубановскую "Ледяную тетрадь" в номинации "нон-фикшн" Большой книги 2025, я не сомневалась, что героем будет Аввакум. Слежу за творчеством Андрея Рубанова, многое у него читала, он часто называет Аввакума Петрова своим героем и скорее стоило бы задаться вопросом, почему только теперь? Не сомневалась, что это будет биографическая книга, в основу которой ляжет "Житие", а дальше - на то Рубанов и талантливый писатель, имеющий личный опыт несвободы ("Сажайте и вырастет"), понимающий толк в ремеслах, которые составляли основу средневековой жизни (часть кольчужного мастера в "Финисте", "Человек из красного дерева" - дальше будет соединение биографической и художественной книг.
И нет, я ошибалась, биография великого раскольника занимает в книге очень небольшое место. Она скорее основа и повод поговорить о значимых для автора вещах, к фикшену имеющих отдаленное отношение или не имеющих вовсе. История, география, политика, философия - в "Ледяной тетради" Рубанов выступает памфлетистом, идеологом Русского мира, имперцем и проводником крайне националистических взглядов. Он не изменяет себе, все это уже было в "Патриоте", он убедителен, логичен, отменно аргументирует. Допускает в читателе возможность достаточно широкого диапазона взглядов и умеет найти подход равно к правым и левым.
В книге нашлось место подробному исследованию традиции тюремной прозы в мировой и особенно русской литературе. Хорошей, хотя достаточно безапелляционной главе о Мельникове-Печерском и писателях деревенщиках. То и другое имеет, может быть не прямое, но опосредованное отношение к Аввакуму - родоначальнику русской острожной литературы и апологету Раскола. Интересны главы воспоминаний дедушки Андрея, потомственного старообрядца, об укладе дореволюционной жизни раскольников.
Рубанов мастер слова, язык его метафоричен, примеры доходчивы, умение адаптировать не самые простые для понимания вещи к аудитории разного уровня отменно. Вольно трактуя индийскую кастовую систему в главе "Учение о кастах", себя он причисляет к людям искусства, художникам, которые вне каст и вне морали, собственной для каждой из них. Ошибаясь: талант, к слову поставленный на службу идеологии - примета скорее служителя культа, проповедника, жреца. Каким был его испепеленный за свои убеждения герой.
«Ледяная тетрадь» kitobiga sharhlar, 2 sahifasi, 11 sharhlar